Sing Me A Song

Это странно. Она не помнит Мэнор. Только свои ощущения от пребывания в нем. Липкий страх по позвоночнику, острая боль по ребрам, крик, соскобливший внутренности рта и звенящую пустоту, что принесло одно-единственное желание, загаданное ей в этих стенах. Чтобы пытка закончилась. Гермиона вновь думает, что это странно, когда видит солнечных зайчиков на стенах. От преломления лучей в хрустальных люстрах на черном дереве расцветает радуга. Она бездумно скользит по ней пальцами, отчего-то улыбается. Теперь у нее есть новое воспоминание об этом месте. — Не знаю, что осталось от библиотеки после того, как Авроры здесь все обыскали, — она вздрагивает, встречаясь с жухлым взглядом Драко Малфоя. Он спускается к ней после десяти минут ожидания: Гермиона ждет его за большим обеденным столом, Драко молча стоит за дверью, не зная как начать разговор. Решает, что лучше кидаться с места в карьер. Грейнджер нужна книга — какая ирония, — а он просто делает одолжение матери, которая после Войны прониклась к Поттеру неким подобием уважения. — Ты там не был после изъятия? — кажется, Грейнджер действительно удивлена. Зато Драко совсем не удивлен. Этот мир может рассыпаться в прах, а ей все равно будет дело только до книг. Он не отвечает, молча указывает ей путь, и когда она открывает двери библиотеки, то Драко жадно впивается взглядом в ее лицо, чувствуя трепет первооткрывателя, наблюдая, как она восторженно оглядывается по сторонам. — Это потрясающе, — еле слышно выдыхает Грейнджер. — Было. Когда-то, — Драко не удается скрыть грусть в своем голосе. Она смотрит на него. И глаза у нее тоже грустные. От этого ему почему-то становится трудно дышать. — Мне жаль, — искренне отзывается она, а Драко лишь пожимает плечами, пялясь в украшенный фресками потолок. Ему тоже жаль. И именно в том понимании, какое вложила Грейнджер в эти слова. — Так что именно тебе нужно? — нервно и неприязненно спрашивает Драко, когда она заканчивает с открытым ртом осматривать сотни стеллажей с книгами. — Если ты объяснишь мне расположение секций, я найду сама, — быстро отзывается Грейнджер, будто ей неудобно отвлекать его от приступов ненависти к себе и попыток соскоблить Метку с кожи предплечья. — Не пойми меня не правильно, Грейнджер, но я не хочу, чтобы ты тут рыскала, — высокомерно заявляет Малфой, и тут же чувствует себя мальчишкой под ее мягким взглядом. — Я пойму тебя правильно, Малфой, — она улыбается, вспоминая радугу на черном дереве. — Помощь бы мне не помешала. Воспоминаний о Мэноре у Гермионы все больше и больше с каждым днем. По большей части счастливых, и это не перестает быть для нее странным. Даже когда становится привычным.