Sing Me A Song

Когда Гермиона была совсем маленькой, едва доставала до кустов борщевика на обочине около дома бабушки, ее соседом был мальчик по имени Эдди Коллинз. У Эдди была бледная кожа, которая всегда казалась холодной, пот над верхней губой от быстрого бега и затравленный взгляд из-за матери, которая любила после обеда увлечься джином. Гермиона не дружила с Эдди, скорее изучала его, пристально и внимательно, будто препарировала лягушку. Выходила рано утром на крыльцо, усаживалась прямо на ступеньки в выглаженном платьице, высовывала самый кончик языка, утыкала его в уголок губ, будто принимая надежную и уверенную позицию, и начинала наблюдение. У Эдди были проблемы. Она поняла это спустя два дня. Дети не хотели с ним играть, потому что он ломал их игрушки, взрослые не желали его защищать, потому что его семья не пользовалась особой популярностью, у него не были никого, поэтому знойные летние часы он коротал на обочине детской площадки с ненавистью и непониманием глядя на играющих ребятишек. Гермиона спросила у отца, почему так происходит. Ведь каждая несправедливость, — а ей действительно казалось, что это несправедливо, — должна иметь какое-то объяснение. — На то есть причины, я полагаю, — туманно ответил отец, а затем взял ее за руку и улыбнулся. — Умные девочки не общаются с такими мальчиками, милая. Ты же у меня умница, правда? Эдди Коллинз остался в прошлом, так и не став другом Гермионы. Но вопрос, который задал ей отец в то знойное лето, преследовал ее долгие годы. Она задается им на первом курсе, вскрывая заклятием дверь, за которой спит трехглавый пес. На втором, когда варит Оборотное зелье. На третьем, выпрашивая у Макгонагалл Маховик Времени. И еще тысячи и тысячи раз после. До нее слишком поздно доходит, что ответ следовало искать в прошлом. В том дне, когда она впервые прошла через барьер, разделяющий платформы девять и десять. А может и еще раньше, среди высоких зарослей борщевика у дома бабушки. Первое, что Гермиона Джин Грейнджер увидела в оседающий клубах дыма — лицо мальчишки с бледной кожей, которая всегда казалась холодной. У него не было пота над верхней губой, но в будущем появится Метка, которая оправдает и затравленный взгляд, и быстрый бег. И когда это произойдет, когда Война закончится, и Гермиона вновь почувствует себя живой, она встретится с затравленным взглядом серых глаз в разрушенном зале Хогвартса и вспомнит Эдди Коллинза. Наложит свои детские выводы о соседском мальчишке на то, что знает о Драко Малфое, и поймет. Она никогда не была умницей, просто в ней горел вечный огонь исследователя, желающего докопаться до сути вещей.