В разгаре лета

Дверь за Джоном и Сансой захлопнулась, и несколько мгновений они стояли друг напротив друга, окутанные тишиной. Молчание не тяготило, мягко стелилось между ними, привычное и понятное только двоим. Санса не выдержала первой. Она порывисто обняла Джона, и он крепко прижал её к себе в ответ. Объятия, предназначенные только для них, не для любопытных глаз слуг Винтерфелла, гостей из Долины и Королевской Гавани. Она даже не осознавала, как сильно скучала по таким мгновениям единения, как сильно тосковала по Джону. — До сих пор не верю, что ты здесь, — выдохнула Санса. Тепло Джона согревало и наполняло уверенностью, что теперь ничего не страшно в целом мире и любая проблема разрешима. — Я ещё успею тебе надоесть, — хмыкнул он в ответ. Они уселись за стол друг напротив друга. Джон с таким облегчением снял серебряную корону и положил на столешницу, будто скидывая и часть невидимой, тяжёлой ноши. Лучи солнца, проникающие сквозь окно, отразились в гранях рубинов — кроваво-красные, символы Таргариенов. Но облик короля всегда возвещал, что он оставался из рода Старков. Его стяг разделён напополам, на одной части — серый лютоволк, на другой — красный дракон. И даже в одежде оставалось больше от Старков — никакой вычурности, серый дорожный плащ, обычный чёрный дублет, штаны и походные сапоги. Санса, подперев ладонью щёку, отметила, что в лице Джона прибавилось морщин. Борода и короткая стрижка делали его неуловимо похожим на Робба, и то щемящей, ноющей тоской отдалось в сердце. — Итак, Гаррольд Хардинг… — осторожно начал Джон, откинувшись на спинку стула. Санса невинно захлопала глазами. — Всего лишь гостит у нас. Я ещё ничего не решила. Джон многозначительно хмыкнул. — Правда! Правда, не решила, — но в карих глазах Джона отчётливо читалось, что тот всё же не особо верит, и это тема для множества будущих разговоров. Санса вздохнула и продолжила: — Как дела в столице? — Если бы не Тирион, то было бы ужасно. А так… Вполне сносно. Иногда мы спорим до хрипоты, но я рад, что он рядом. Он хотя бы знает, как деликатно ответить Флорентам, почему рядом живут дотракийцы и почему мы не отправим их обратно за Узкое море. — О, наверное, он был счастлив, когда ты наконец-то сбежал в своё путешествие по стране и перестал путаться под ногами. Джон кивнул, и они засмеялись. — Как он держится после… Войны? — Санса не смогла подобрать нужных слов. Как держится её бывший муж после того, как остался последним Ланнистером из Кастерли Рок? После того, как умер Джейме, забрав с собой Короля Ночи и навеки вписав своё имя в героические эпосы? Слишком много следовало вложить в такой простой вопрос, но Джон её понял. — Иногда кажется, он твёрдо задумал умереть на посту десницы, — он потёр костяшками пальцев между бровями. — Но опять же, всё не так плохо, как могло бы. — А у тебя? — Санса склонила голову набок, мягко улыбаясь. Джон регулярно присылал письма, но в тех скупых строчках, больше похожих на отчёт (как всегда, в привычной манере любого из Старков) никогда и ничего нельзя было понять по-настоящему. — Как я, оставшись во главе государства, разрушенного войной, да ещё и с ребёнком на руках? — иронично уточнил он, одновременно уходя от настоящего ответа. — Всё хорошо. Санса одарила его одним из своих лучших укоризненных взглядов и покачала головой. Но пытаться вытянуть лишние слова, настоящие чувства — пустая трата времени. — На самом деле, я не сбежал, — твёрдо продолжил он. — Я хочу, чтобы Рейегар с детства понимал, чем ему придётся управлять. Настоящий опыт не почерпнуть из книг, уроков воспитателей и мейстера. Пришло время показать ему страну. Взгляды Джона и Сансы одновременно упали на корону, теперь по праву принадлежащую Таргариенам, красивую и тяжёлую даже на вид. Санса взяла её и провела пальцами по рубинам, по тонкому рисунку на серебре: выдыхающий огонь дракон и ощерившийся лютоволк. Животные, оставшиеся на картинках да в легендах: все они пали в Рассветной Битве, защищая своих хозяев. Искушение оказалось слишком велико, и Санса надела корону, придерживая ладонями — обруч жутко неудобный. Спина сразу же превратилась в напряжённо натянутую струну, тело будто бы разом подобралось, почти окаменело. Корона — это не только блестящий, приковывающий взгляд атрибут короля. Это ежедневное напоминание об ответственности и бремени власти. — Это ужасно, ужасная штука, — со смешинкой в голосе заключила Санса. — Но мне идёт? Джон ответил ей долгим взглядом, тем, который будил в груди неправильный, запутанный клубок чувств. Не ставший яснее или проще с течением времени. — Тебе идёт, — наконец, ответил он, и эту интонацию прочесть оказалось не по силам. Тоска по несбывшемуся прошлому или не случившемуся будущему, иль облегчение от того, что не произошло?.. Санса не знала. И мгновение затягивалось, разрасталось и требовало безотлагательных ответов, но… В дверь постучали, прерывая неловкую заминку. В комнату заглянул Королевский Гвардеец. — Ваш сын… — Конечно, пусть войдёт, — в один голос воскликнули Джон и Санса. Рейегар неловко подался вперёд и, оглядевшись вокруг любопытными глазами, поспешил к отцу. У мальчика фиалковые глаза матери, но тёмные, кудрявые волосы Джона и скорбное, слегка вытянутое лицо всех Старков. В нём чувствовалось смешение Юга и Севера, и это завораживало. Малыш что-то застенчиво шепнул на ухо Джону и тот потрепал его по голове. Санса, спохватившись, соскочила со стула. — Я ещё по дороге сюда приказала, чтобы нагрели воду и подготовили вам купальни. — Санса, всё нормально, — начал Джон, но она протестующе взмахнула руками в ответ. — Все разговоры потом. А теперь вперёд, отдыхать. Она подошла к Рейегару и протянула ему ладонь. Фиалковые глаза служили немым напоминанием, что Джон выбрал другую, с Дейенерис Таргариен плотно переплёл свою судьбу. Вспомнилась мать, ненавидевшая бастарда Неда Старка всю свою жизнь, но Санса с усилием отогнала эти образы. Ее история другая. Ей никто и ничего не обещал, и продолжает не обещать. — Наверняка, ты уже считаешь тётю Арью своей любимицей, но я докажу тебе, что тоже чего-то стою, — она подмигнула мальчику, и он засмеялся в ответ. — Арья подарила мне меч, — тряхнув кудрями, сказал Рейегар. — О, как типично для неё, — она обернулась и состроила Джону рожицу, и тот улыбнулся. — Теперь непросто будет её обойти. Она домой собирается? — Насколько я понял, пока нет, — Джон развёл руками. — Это же Арья. Будет не удивительно, если через неделю придёт послание, что она уже вышла замуж или наоборот рассорилась с Джендри и уехала в Эссос. Санса вздохнула, молчаливо соглашаясь. Они направилась к дверям, и Санса сжимала ладошку Рейегара в своей. — Надеюсь, ты подготовила нам королевские покои? Те, огромные, где Роберт и Серсея останавливались? — раздался за спиной голос Джона, окрасившийся разом стальными интонациями. Санса замерла и обернулась через плечо. Открыла и закрыла рот, поразившись столь разительной перемене. «Неужели я ошиблась». Но Джон в ответ только засмеялся. — Ты ужасен! — воскликнула она, тоже начиная смеяться. Они вышли в коридор, и Джон, разумеется, безошибочно свернул по направлению к спальне, где жил мальчишкой. Санса и Рейегар шагали следом. Впервые за последние пять лет её наполняла уверенность, что жизнь течёт в совершенно правильном направлении.