Наверное, это ужасная идея

В конце концов, его верность Споку удивляет даже его самого. Не то чтобы Кирк когда-нибудь ожидал, что ему станет скучно со Споком. Несмотря на всю свою блядскую натуру, у него всегда была, пожалуй, даже чересчур романтизированная мысль о моногамии, и он всегда полагал, как само собой разумеющееся, что когда-нибудь он нагуляется и будет делать все те вещи, что делают все женатые люди, неважно, что именно это будет. Так что сохранение интереса на самом деле не становится для него сюрпризом. Напротив, Кирк ежедневно поражается, насколько на самом деле ему не скучно со Споком, насколько невероятно увлекательно все происходящее. Это не следует какой-либо схеме — некоторые дни идут неспешно и спокойно, в нежных поцелуях и томной неге среди простыней. Другие стремительны — Спок берет его у стены или перегнув через стол, едва сняв одежду, трахая грубо и почти наказывая. Казалось бы, этому нет причин — точно так же, как иногда один или второй вытворит что-то безрассудно героическое и почти умрет, и они тогда понимают, что не могут оставаться сейчас вместе, а в другой раз случается что-то еще, и тогда они уже не могут быть врозь. Дело в том, что большую часть времени Кирк хочет секса, а Спок слишком занят мыслями о чем-то ином и говорит ему нет. Это совершенно выводит Кирка из себя. Иногда это длится неделями, и он громко оплакивает кончину своей сексуальной жизни. Во времена особо долгих периодов он даже прибегает к методу под названием «дуться». Порой он ловит себя за покупкой всяких костюмов и игрушек во время увольнительных, а затем разбрасыванием их в заметных местах. Однажды он даже угрожает отвести Спока на консультацию к Боунсу, потому что, серьезно, никто не может так долго хранить воздержание. Но если сказать по секрету, в том потаенном уголке, в который Кирк никогда не позволит заглянуть дневному свету, Кирку нравится, когда Спок ему отказывает. Ему нравится это — ждать, пока Спок не разрешит все свои особо сложные вопросы и не придет к выводу, что может посвятить себя тому, чтобы оттрахать Кирка именно так, как он того заслуживает. Ему нравится, что он нашел кого-то, кто может обуздать его либидо, поскольку сам он никогда не был на это способен. Возможно, то, что он чувствует все именно так, кое-что говорит о его зрелости. Возможно, то, что Спок никогда об этом не упоминает, кое-что говорит о зрелости Спока. Конечно, думает Кирк, легко понять, почему он ждет, раз уж он считает Спока гениальным, логичным, настойчивым, наблюдательным и сохраняющим абсолютный контроль. И когда все это полностью сосредоточено на нем одном — это опьяняет. И это именно то, что происходит с Кирком сейчас, когда он распластан на кровати, а Спок, склонившись над ним, разрабатывает его двумя пальцами. Кирк сцепляет ноги за спиной Спока, притягивая его ближе, требуя поторопиться. Спок просто отклоняется назад, сопротивляясь, потому что он сволочь, но затем он закидывает одну ногу Кирка себе на плечо, заставляя его тело изогнуться, и пальцы Спока безжалостно вонзаются в него. Кирк выгибается дугой, когда Спок задевает что-то глубоко внутри него. — Ебать. Спок поднимает бровь. — Это основной план, — он снова проворачивает пальцы, заставляя тело Кирка пылать. — О боже, что ты делаешь? — Не думаю, что скажу тебе, — Спок вынимает пальцы с непристойным хлюпанием. — Перевернись. Кирк ухмыляется. — Хочешь меня раком, да? Спок не отвечает. Кирк собирается лечь на живот, но Спок тянет его бедра назад, пока тот не оказывается стоящим на четвереньках. Кирк заигрывающе крутит задом, а затем опускает голову, глядя назад между своих ног. Он может видеть собственный член, налитой и тяжелый, истекающий предсеменем, пачкающий кожу живота. Позади него, между своих ног он видит нижнюю часть тела Спока, видит, как тот дрочит себе, его член торчит вверх, наполненный кровью и блестящий от смазки. Кирк тянет руку назад, между бедер. Спок ловит его запястье и сжимает. — Чего ты хочешь? — Хочу тебя во мне, — хрипит Кирк. — Немедленно. — Расскажи мне, — пальцы Спока скользят по его животу и груди. Кирк рычит. — Хочу, чтобы ты заполнил меня. Чтобы объездил меня, жестко, хочу быть выдран так, чтоб не смог сидеть неделю. Хочу почувствовать как твои яйца хлопают по моей заднице. Хочу, чтобы ты выебал меня так жестко, чтобы под кроватью пол провалился, — Спок отстраняется, и внезапно Кирку кажется, что тот слишком, слишком далеко. — Хочу, чтобы ты кончил в меня, хочу это почувствовать. Он чувствует давление на свой анус, головка члена Спока проходится по нему, и Кирк внезапно напрягается. Спок замирает, касаясь рукой его бока. — Расслабься, ashayam, — шепчет он, — ты готов. — Да, — говорит Кирк и вдыхает одновременно с вторжением. Спок такой твердый, он толкается через тугое кольцо сфинктера, входит глубже, принося медленное горение и приятное ощущение заполненности. Кирк толкается навстречу, слишком жадно, но Спок заботливо сжимает его сильнее, удерживая. — Да, — говорит Кирк, и когда он уже думает, что не сможет больше принять ни дюйма, не сможет более ждать ни минуты, Спок входит в него до упора. Он проводит руками по спине Кирка, давит сильнее, заставляя изогнуться, а затем Кирк чувствует, как Спок начинает двигаться в нем. Он никогда к этому не привыкнет, никогда, он не хочет привыкать, хочет, чтобы это всегда было как сейчас — шокирующе, жестоко и так идеально. — Боже, Спок, прошу, давай жестче… Хочу, чтобы ты выебал меня очень жестко. — Как пожелаешь, — отвечает Спок, выходит, а потом вламывается обратно так, что Кирк видит звезды. Спок точен — сначала его скольжение медленно и приятно, он гладит спину и бедра Кирка, толкаясь в него постепенно, дюйм за дюймом, но потом, когда Кирк привыкает и раскрывается, Спок трахает его все быстрее и сильнее, заставляя его упасть на локти, а затем уткнуться головой в подушку, сжимая ее в руках, чтобы держаться прямо под мощными толчками. Затем движения становятся беспорядочными, и Кирк знает, что Спок сейчас балансирует на грани потери контроля. Мысль об этом заставляет Кирка вновь зарычать, и Спок смещается внутри него, направляя толчки в простату, трахая сильнее и глубже, и Кирк чувствует, как растет в нем оргазм. Он тянется к своему члену, но Спок отталкивает его руку и покидает его тело. — Нет, подожди, вернись, — протестует Кирк, но Спок, ухватив его за бедро, переворачивает на спину, и нависает сверху, жестко целует, пьет его. Его член влажно скользит по телу Кирка, и тот выгибается навстречу, умоляя. Спок отстраняется и скользит внутрь одним долгим, гладким движением. Он почти сгибает Кирка пополам, двигаясь в рваном ритме. Спок снова издает эти звуки — смесь вулканского и Стандарта, которые он использует только тогда, когда полностью раскрывается, и Кирк больше не может терпеть и, сам того не зная, стонет. — Так близко, Спок, прошу, сейчас. Спок тянется к лицу Кирка, проталкивая пальцы в его разум, и они вместе открываются — Кирк чувствует себя и Спока, чувствует внутри и снаружи, чувствует тесноту и давление, а затем Спок кончает глубоко внутри него, и это толкает Кирка за грань, заливая его белым светом, заставляя его содрогаться и выкрикивать слова, которых он даже, возможно, не знает. *** Позже они лежат, обнявшись, в постели, уже чистые и сонные, и тут Кирк смотрит на Спока и ухмыляется. — Представляешь, если бы ты вынул голову из задницы, то мы могли бы заниматься этим давным-давно, — говорит он. — Я серьезно сомневаюсь в том, что мои сомнения были необоснованными, — отвечает Спок. — Я не имею в виду ту часть, где «Ох нет, бедный Джим, он так ментально взболтан, и, может быть, я для него слишком ужасен, чтобы иметь со мной дело». Я про ту часть, раньше, когда я на тебя набросился, а ты тупил. — Насколько я помню, именно ты проявил недопонимание во время нашего первоначального столкновения. — Оставим в стороне вулканские поцелуи, ладно? Я имею в виду все пропущенные тобой сигналы в целом. — Я не, как ты выразился, «пропускал сигналы». Я логичен и, в то же время, наблюдателен. — Ага, слушай, вулканские суперспособности не то чтобы сильно перехвалены, но… Я ждал от тебя какого-нибудь шага неделями. Месяцами. Год! — Ах да, точно, — говорит Спок, и Кирк может поклясться, что он рассмеялся бы, будь он человеком, — возможно, я просто немного… развлекся. — Развлекся? — Я далек от того, чтобы поправлять тебя на твоем поле, наблюдая в действии твои навыки соблазнения, по твоему же собственному признанию, легендарные, но, возможно, в будущем тебе стоит быть менее… очевидным. — Менее… очевидным? — Кирк садится, чувствуя себя оскорбленным. — Что ты имеешь в виду под очевидным? Спок склоняет голову. — Ты был в отчаянии. Ты… думаю, самым подходящим определением будет «вешался на шею». Мне. — Я… я должен был что-то предпринять! Ты едва замечал меня! — Это далеко не так. — Ладно, я не имею в виду, что ты буквально не видел меня. Я имею в виду… смотри, ты даже не дал мне ни единой подсказки, вообще… — Кирк замолкает. — Боже мой, ты все еще надо мной смеешься. Спок поднимает бровь. — Я не смеюсь над тобой, Джим. — Я знаю, что значит твоя поднятая бровь! — Кирк собирается запустить в него подушкой, но затем ему вдруг приходит в голову, что Спок просто пытается избежать темы. — Скажи, почему ты смеешься. Спок прочищает горло. — Ты продолжаешь пребывать в заблуждении насчет того, когда я заметил твои поползновения. Я всегда был в курсе твоих намерений. Но также я всегда был в курсе твоей репутации. Кирк хмурится. — Я всего лишь говорю тебе, что я знал, насколько ты… дружелюбная и тактильная персона, — Кирк думает, что возможно, он недооценивал, насколько хорошо Спок балансирует на границе между вежливостью и стервозностью. — Так что первый месяц я тебя игнорировал, поскольку не считал разумным вступать с тобой в физические отношения. Потом, когда ты не прекратил попытки, я подумал, что, возможно, мне стоит поговорить с тобой напрямую. Но затем я нашел все это… приятным — то, что ты проводил со мной столько времени и прикладывал столько усилий. Я обнаружил, что наслаждался твоим обществом, а также желал рассмотрения возможности установления более глубокой связи. И тогда мне стало любопытно посмотреть, что ты будешь делать, если я подожду. — Подождешь? — Кирк испытывает внезапную потребность закрыть лицо руками. — Должен признать, я не ожидал, что ты опустишься до того, чтобы разгуливать полуголым по коридорам и приглашать меня побороться. Хотя ты меня порой удивляешь. — Ты… ты играл со мной! — Я уверен, что не понимаю, о чем ты говоришь. — Херня. Ты, блядь, играл со мной! — Джим, я не понимаю, почему ты винишь во всем меня. Ты сам выставил себя круглым дураком. — Я не делал ничего подобного! — После инцидента с борьбой ты начал носить все более непрактичную одежду. — Все согласно инструкциям. — А та зеленая туника с низким вырезом? — Классическая униформа. — Это было… захватывающе. — Заткнись немедленно, ты, абсолютный псих! — Дасэр, капитан. Кирк сталкивает его с кровати, а затем с грохотом отправляется следом.