Высшее существо и Стайлз

— Серьезно, — говорит инопланетянин, выглядящий слишком похожим на человека, — я не могу понять, как вам, ничтожным, удалось захватить меня!.. — Великого и несравненного? — хмыкает Стайлз, разглядывающего пленника, которого они со Скоттом случайно поймали. — Именно, — снисходительно смотрит на нее этот высокомерный нелюдь. А еще он сероглаз, русоволос и с той потрясающей смешинкой, которая всегда заводила Стайлз, но вот ее пленнику вообще не обязательно знать, что он, как бы, подходит под ее типаж. Достаточно того, что она умудрилась представить его минимум в семнадцати позах. И да, это не значит, что она покраснеет или уронит свой бластер. — А где второй? — уточняет нечеловек-подходящий-под-ее-типаж. — Тот смешной мальчик со скошенной челюстью? — Ага, так я тебе и раскрыла все секреты, — хмыкает Стайлз. — Не-а. Даже не подумаю. Скотт ушел за подмогой, потому что в этой мобильной станции высадки — параллелепипед двадцать три на шестнадцать футов — сломалась система коммуникации, а сообщить о том, что они добыли пленника, надо. Вот только ушел ее закадычный друг два часа назад. А за стенами станции начинает, кажется, бушевать песчаная буря. — Весьма прискорбно, — сообщает нелюдь. — Тогда мне придется вас пытать. И очаровательно улыбается. Стайлз наставляет на него бластер, снижает силу выстрела и… опускает оружие. Нет. Нахрен. Она — не охотник, чтобы опускаться до подобного. — Я так и знал, — говорит инопланетчик. — Вы, люди, так слабы… — Зато вы сильны, ага! — фыркает Стайлз. — О да, — довольно скалится нелюдь, сверкает неоном глаз и — мать-вашу-так-разэтак! — рвет наручники, словно они из бумаги. — О. Да. И сейчас ты поймешь, насколько. Он поднимается на ноги, Стайлз пищит, наставляя на него бластер, а потом пол меняется с потолком, и встроенный в модуль противный женский голос сообщает: — Опасная ситуация. Сильный ветер. Возможно неконтролируемое передвижение модуля. — Я поняла, мать вашу! — сердито сообщает Стайлз, приподнимаясь на локтях, смотрит вниз, на готового рассмеяться нелюдя и от души прикладывает его острым коленом туда, куда человеческих мужчин лучше не прикладывать. Как показывает практика, нелюди от людей в этом вопросе не сильно-то и отличаются. — Стерва! — хрипит инопланетчик, держась за самое дорогое, пока Стайлз шустро ползет на коленках к замеченному ею бластеру. — К-куда?! Ее бесцеремонно хватают за лодыжку, и Стилински от души лягается второй ногой и даже куда-то попадает! Фортуна, спасибо, только задницей не поворачивайся! Нелюдь делает резкий рывок. Стайлз перекатывается на спину, выставляет перед собой бластер и замирает, тяжело дыша. На нее почти наваливается столь же тяжело дышащий инопланетчик. Его когтистые кисти уперлись в пол-который-был-стенкой по обе стороны от головы Стайлз, в грудь упирается дуло бластера, глаза сияют неоном, а сам он вдруг начинает смеяться, качает головой и предлагает: — Познакомимся, лапушка? — Нахрена? — весьма честно не понимает Стайлз. — Потому что, милая, ты — первая человечка, за которой я могу признать победу над собой, — улыбается он почти дружелюбно. — Да, вы — люди — слабые и никчемные создания, но… — Он ухмыляется, немного наклоняется вперед, так, что бластер чуть прогибает тонкую полимерную броню. — Признаю за тобой победу в этом раунде. Давай я поднимусь с тебя, а ты не будешь стрелять, — он хмурится, — или пинаться. Милая, честное слово, я не знаю, что более разрушительно — твой бластер или твои коленки. — А мне еще говорят, что я много болтаю, — хмыкает Стайлз и кивает. — Вставай. Только осторожно. Я — очень нервная, знаешь ли. — А имя у нервной есть? — улыбается нелюдь, вставая на колени. А потом на них сверху падает чертова гребанная панель управления модулем, и мерзкий голос сообщает: — Критические повреждения системы. Ну пипец просто.