***
Сегодня ровно полгода с того момента, как я переехал в Нижний Дерринск, а Нижний Дерринск переехал меня. Я смотрю в свое потрепанное судьбой отражение в зеркале и невольно вздыхаю, когда вижу, что усы, старательно сбритые мною маминой бритвой, снова заявляют о себе. Мерзко ли это? Да. Главная ли это проблема? Да если бы, блять, если бы! Несмотря на усы, надвигающиеся экзамены, экстремальный гололед-убийцу, капустные вареники в холодильнике и прочее, прочее, прочее… Катарсисом всей моей четырнадцатилетней жизни становится голубая мелодрама при участии Родиона как-его-там-по-батюшке Тозика. Что происходит с учебой? Я не ебу. Что происходит с моим здоровьем? Что-то, начинающееся на «пи» и заканчивающееся на «здец». Что происходит в моей голове?.. «Режим в пизде, а ум в полете», — описал меня наш школьный психолог. Всю неделю я молча пялился в зеркало в ванной. Ответов на мои вопросы не было. И тем не менее, в трех вещах я был совершенно уверен. Во-первых, Родион был дебилом. Во-вторых, какая-то его часть, — и я не знаю, насколько эта часть сильна, — жаждала моего нервного срыва. И в-третьих, я безоглядно и навсегда влюбился в него. И это, конечно, отодвинуло усы и учебу на самый последний план. «Бзз», — вибрирует телефон.Беседа «пробные ОГЭ и рожа Валентиновны сосут минет»
Стас Урисовский: тут предложение возникло на субботу Борис Денисов: Все во внимании :) Стас Урисовский: Алина и ее подружки вписку собирают на день защитника отечества, нас тоже зовут Бажена Маршова: Так ты все-таки к ней присмотрелся? :) Родион Тозик: К ХАЛЯВНОМУ БУХЛУ ОН ПРИСМОТРЕЛСЯ Стас Урисовский: + Стас Урисовский: ты умнее, чем кажешься Бонифаций Хансомович: Я точно иду! :) Родион Тозик: ОЙ КАК БУДТО БОНЕ ЧЕ-ТО СВЕТИТ Бажена Маршова: Да уж больше, чем тебе :) Бонифаций Хансомович: Меня одна девчонка из их компании на дискотеке лапать за зад начала, я вообще офигел! Родион Тозик: ТАКИМ МОЖНО ДЕЛИТЬСЯ ТОЛЬКО СО СВОИМ ПСИХИАТРОМ Борис Денисов: Оооо… Стас Урисовский: … Родион Тозик: ЕСЛИ КТО-ТО НЕ ПЕРЕВЕДЕТ ТЕМУ, НАС ВЫГОНЯТ ИЗ ИНТЕРНЕТА Бажена Маршова: Я бы сходила за вами присмотреть, но, наверное, позвали только пацанов, девушек там и без меня хватает :( Стас Урисовский: она не уточняла, просто написала «приходите ко мне» Борис Денисов: Глупости, Бажуня, пойдешь с нами! Марат Хэнломов: Хахаха, Боню облапали :DDD Марат Хэнломов: И я пойду! Родион Тозик: ОСТАЛСЯ ГОЛОС МЕНЬШИНСТВ Родион Тозик: СЕРЫЙ КАРДИНАЛ Родион Тозик: ТОТ КТО НАБЛЮДАЕТ ИЗ ТЕНИ Родион Тозик: КОГО НЕ ВИДНО, ПОКА ОН САМ НЕ ПОЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬСЯ Эдуард Каспаров: А ты пойдешь? Родион Тозик: А ТЫ????? Стас Урисовский: кто-то же должен всех бесить, конечно, Родя пойдет)) Родион Тозик: А ТЫ ТУПЕЕ ЧЕМ КАЖЕШЬСЯ Родион Тозик: ХОТЯ ЭТО И СЛОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ… Эдуард Каспаров: Я постараюсь, если мама будет на дежурстве :) «Вписка» — это же просто посидеть в гостях? Родион Тозик: ВПИСКА ЭТО ПОСИДЕТЬ НА ХУЯХ Бажена Маршова: Удивительные познания… Стас Урисовский: … Марат Хэнломов: … Родион Тозик: Я ТАК И ПОНЯЛ. ВСЕ ИДЕМ***
У Алины в гостях три подруги и два непонятных парня из другой школы. Моя компания (исключая меня и Бажену) пыжится, как петушье, когда пожимает руки этим парням, строя из себя главных авторитетов страны и мира в целом. Ни дать ни взять Ален Делоны на знакомстве с двумя Петьками со свинофермы. Мы с Баженой хохочем так громко, что пугаем самих себя. У Алины большая квартира в хорошем кирпичном доме, поэтому я сразу исследую комнаты, чтобы не потеряться, когда буду слеп от алкоголизма. Девочки оживляются, включают музыку и приносят бухло. Я побаиваюсь пить с незнакомыми. — В этом и фишка, — наставляет меня Бонифаций, — до стопки — вы незнакомцы, после стопки — глядишь, породнились… — Давай тогда хряпнем, — с энтузиазмом обращаюсь я к Родиону. Мы хряпаем что-то вроде вина и занюхиваем это пакетиком специй от «Доширак». Родион расслабляется, начинает чувствовать себя как дома и стремится в гостиную, чтобы «включить нормальную музыку». — Щас Хардбасскова будем слушать! — Это как?.. Он включает видео, в котором Николай Басков танцует под хардбасс. Что ж, это было слишком очевидно! Все смеются, а Боря и Стас вместе с двумя приглашенными интервентами пускаются в пляс. Мы продолжаем пить (я стараюсь держать себя в рамках морали), в квартире становится жарко. Девчонки высовываются из окон и на всю округу вопят «Лето-о-о!». Наверное, лето не зависит от времени года — оно зависит от градусов в крови. Бажена предлагает поиграть в «мафию», и сначала идея не воспринимается большинством, но затем она говорит «ладно, играем со шлюхами», и мальчики загораются интересом. Алина и ее подруги почему-то обижаются, но потом один из интервентов объясняет, что «шлюха» — это дополнительный персонаж в игре, который лишает кого-нибудь права голоса. — А-а-а… — задумчиво соглашается одна из них. Ведущим выбирают Стаса. — Буду держать вас в ежовых рукавицах, — важничает он. Мне достается карта мирного жителя, и я осматриваю остальных игроков. Марат несдержанно хохочет, вытянув свой жребий. — Перепил… — тихо отзывается Боня. Все делают хитрожопые выражения лица и переглядываются между собой — ничего не понятно. Стас объявляет: «Город засыпает, просыпается мафия!», и я закрываю глаза. — Бля, ну, — слышу я голос Стаса и смех всех вокруг, — какого хуя вы все проснулись, мафии всего три! Мы начинаем заново, потому что, видимо, в нашем городе даже мирные жители жаждут крови. В новой раздаче я опять оказываюсь «мирным», и меня убивают в первую же ночь. Я слышу это от ведущего, сдаю карту и, естественно, с подозрением пялюсь на Родиона. Тот делает похер фейс и переводит тему: — Я знаю, кто шлюха! — Кто? — хором интересуемся мы. — Стас! — разводит руками он. — Полюбас втихаря себе эту карту забрал. В общем, ночью происходит переполох. Я, пусть и выйдя из игры, тоже держу глаза закрытыми в целях сохранения интриги. Мафия убивает Бажену, «шлюха» лишает голоса Бонифация, а на голосовании все заявляют, что Боня и есть мафия. — Ну я бы на её месте не стал спать с Боней, если бы он не угрожал мне пушкой, понимаете, — отстаивает свою позицию Родион. Он угадывает. Игра идет жарко, то и дело возникают горячие споры. — Да я те зуб даю, Паша — мафия, смотри, какой пистолет в штанах! — А мафия может убить сама себя? Ну пожалуйста… — А врач может отменить ночное лечение? Че-то я какого-то дебила вылечил, пусть подохнет! Мы играем еще несколько конов и в перерывах бегаем до кухни и туалета и обратно. Игра получается какой-то неправильной, потому что никто не ставит целью обнаружить мафию — весь город гадает, кто же из них «дама легкого поведения». — Рiзницi не бачу вiд нашого хутора, — причитает Стас, тасуя для нас колоду. После пятого кона одна из подружек Алины вскакивает с места со словами «задолбалась, уже четвертый раз подряд шлюха», и я вижу, как сильно пыжится Родион, дабы не ляпнуть в ответ что-то вроде «ну хотя бы в игре ты мирный житель!». Но Стас тоже устало вздыхает и дает отбой нашим криминальным игрищам. — В кухне горилка шáровая, а мы тут лясы точим… Кто-то бежит в кухню, а кто-то на перекур. Я не отхожу от Родиона и тащусь за ним на балкон. Мы все набиваемся как селедки в банку, чтобы было удобнее дымить друг другу в лицо. Родион высовывается в окошко и задумчиво выдает: — Стою, курю, смотрю в окно… Я пьян! Не то чтобы в говно… — У-у-у, — веселится Марат, — опять фристайл попер! — Это в Пендосии фристайл, а здесь — творческая отсебятина! Мы возвращаемся в дом и налегаем (очередной раз) на выпивку. После тостов «за встречу», «за настоящих мужчин», «а теперь за этих додиков, которые здесь собрались», «а теперь чтобы Даню не вырвало», ребята выключают свет и расползаются по квартире, чтобы предаться каждый чему сам пожелает. Я жду, пока Родион пометит сортир, и бесцельно шатаюсь по дому, оценивая обстановку. Боря и Бажена сидят в кухне и играют в карты двумя колодами. — А че не тремя, ик? — интересуюсь я, чувствуя газы от шампанского. — Че у теб-бя? — У меня, — отвечает Бажена, — три джокера и две червовые дамы. А у тебя? — П-п-пять десяток, ы-ы-ы, — лыбится Боря, утыкаясь носом в свои карты. Видеть его настолько пьяным даже забавно. — Я пригляжу за ним, — улыбается мне Бажена, и моя рожа чуть не трещит по швам от умиления. Я иду дальше, а когда прохожу мимо спальни, слышу женские голоса: — А ну не сжимайся! — первый. — Расслабь тело полностью! — второй. Я знаю — развидеть то, что творится за дверью, будет довольно сложно, но алкогольный адреналин толкает меня на подвиги (и не-подвиги), и я поворачиваю ручку. Картина, ик, маслом. На огромной кровати, скрючившись, словно жук, лежит Бонифаций, а над ним нависают две запыхавшиеся Алинины подружки. — Они меня щекочут! — взмаливается мне Бонифаций, а мой мозг взмаливается мне, что пора бросать эту жизнь и переезжать в тихую спокойную гавань. В Москву, например. — Позову кого-нибудь на помощь, — бессовестно вру я и смываюсь оттуда как можно скорее. Все остальные тусуются в большой комнате. Обложившись бутылками, Алина, ее подружка, два интервента и Стас с упоением слушают рассказ Марата о летней поездке в соседнюю деревню. — Там была одна бабушка, — со слезами ностальгии лепечет тот, — она угостила меня своим персиком… — О чем разговор? — вклиниваюсь я. — Он был таким сладким… — О персиках, — поясняет мне кто-то. — О сексуальных фантазиях Марата, — более доступно поясняет мне Стас. Родион возвращается из уборной. — Там в спальне Боню, походу, на шкуру пустили, такие оры… О чем пиздите? — НИ О ЧЕМ, — хором отвечаем мы. Вечер продолжается. Я сижу на полу в окружении ребят, разговаривающих обо всем и ни о чем одновременно, а наши лица освещает только напольная лампа в углу, поэтому атмосфера домашняя и уютная. — Понимаешь, — затирает Алине Стас, — я не против того, чтобы Родион читал рэп… Только бы не вслух! — Вот бы обожраться и сдохнуть, — говорит один из интервентов, мечтательно глядя в пустую пачку из-под чипсов. — Я не против обожраться и сдохнуть, — подхватывает Родион, — лишь бы сдохнуть… Я решаю, что пришла пора подкрепиться, и волочу его за собой в кухню. «Там есть блины!» — кричит нам Алина вслед. Через полчаса я, Родион, Боря, Бажена, Бонифаций и еще кто-то сидим на кухне, разбросав вокруг себя тарелки с блинами, пепельницы и полупустые пачки сигарет, и попиваем мятный чай. — Блин сигарет с ментоло-о-ом!.. Пьяный угар качае-е-ет!.. — запевает Бонифаций, измазавшись в вареной сгущенке. Мы допиваем все, что есть в запасах, и к двум часам ночи остаемся один на один с неадекватным поведением большинства. Кто-то решает включить на плазме все сезоны передачи «Кривое зеркало», кто-то плачется в трубку своей бывшей девушке (или двоюродной бабушке, я так и не понял), а Алина… Алина решает, что должна поцеловаться со ВСЕМИ. К нашему удивлению, поддаются ВСЕ. — Остались только вы! — Алина подскакивает к нам с Родионом, и мы смотрим на ее блестящий от слюны рот. — Родион, давай целоваться! — У меня простуда на губе, не могу, — оперативно врет он. Алина переводит взгляд на меня. — У меня тоже, не хочу тебя заразить. Она медлит и смотрит на наши губы, а потом скачет обратно в гостиную. Родион умывается в ванной холодной водой. — Хочешь, уйдем? — больше прошу, чем спрашиваю, я. — Мамы нет, сможешь остаться. — Пойдем, — выдыхает он. Мы отпрашиваемся у Бажены и начинаем зашнуровываться в прихожей, как вдруг слышим Бонифация и Алину. — «Мне герпес… И моему пиздюку тоже!» — передразнивает она нас с Родионом, — Почему они не захотели целоваться? Они что… Дальше мы нарочно не слушаем их разговор, чтобы не травмировать свою тонкую психику. Несмотря на это, у Родиона дрожат руки, когда он завязывает шнурки. Он матерится и бормочет себе под нос, что заразиться простудой от моей мамки — дело обыденное и чуть ли не обязательное, поэтому нет ничего удивительного в том, что он не поцеловал Алину. Я не встреваю в его поток оправданий перед самим собой, дабы не мешать ему успокоиться. В прихожую заглядывает Бонифаций. — Вы домой? — Стало скучно, — снова обманываю я. Неловкое молчание повисает в воздухе, пока мы надеваем куртки. Боня смотрит себе под ноги и очевидно мнется, но затем, видимо, вспоминает, сколько всего он выпил для храбрости, и произносит: — Забейте на Алину. Просто знайте, что я за вас. — Ага, а мы за пивас, — раздраженно бросает Родион и закрывает за нами дверь.***
Поездка в лифте с двенадцатого этажа неожиданно превращается в вечность. Сначала мы едем молча, переваривая неперевариваемое, то есть все, что сегодня случилось, а потом я решаю разбавить обстановку чистосердечным признанием: — Раньше у меня никогда не было отношений. — Мы с тобой не в отношениях. Я вдруг чувствую, что мой организм заскучал по алкоголю. — Некоторые события, — глухо продолжает Родион, опустив голову, — не стоит воспринимать всерьез… И делать из них что-то… Что-то важное. Я слышу неожиданное: всхлип. — Ты что, плачешь? — Ты че, ебу дал? — Родион кашляет и вытирает лицо рукавом куртки. — Я просто глазами поссать решил. Мы нервно смеемся, и лифт приезжает. — Пойдем на улицу, — мягко предлагаю я, — там свежий воздух… Придешь в себя, голова прояснится. — Фу, как будто с Еленой Малышевой общаюсь! В день защитника отечества я решаю героически защитить свой мозг от стресса и забыть все, что произошло в гостях у Алины. Мы чапаем по хрустящему снегу до моего дома и сбиваем сосульки с низеньких крыш ларьков. В ушах звенит от внезапной тишины после криков и музыки, и наши опьяненные головы все-таки и правда проясняются — Родион делает вид, будто никогда не плакал в лифтах чужих домов. Мы закидываемся моими успокоительными и ложимся в кровать спиной к спине. Через минуту и тридцать две секунды я не выдерживаю и поворачиваюсь к Родиону, чтобы его обнять, а когда я кладу руку ему на сердце, чувствую бешеный пульс. — Ты из-за чего-то волнуешься? — Я хочу чего-то странного. Я бы включил дурака, но он у меня и не выключался. — Взять ипотеку что ли? Из-под одеяла слышится фейспалм. — Не бойся быть странным со мной, — убеждаю я Родиона, поглаживая его грязные волосы, — я тоже хочу всякое… Странное. — Например? — шепотом спрашивает он. — Знаешь, загадка такая есть… Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. Родион напрягается. — Хочу на качели, — шепчу я ему в самое ухо. Он заявляет, что ему надо в туалет, и бежит туда прямо в одеяле. Я раскидываюсь на кровати, как морская звезда, и слушаю собственное дыхание. Я тоже хочу чего-то странного. Я хочу называть нас с Родионом парой, хочу быть в первых в моей жизни отношениях, хочу быть с вымышленной простудой на губах и целоваться только с Родином, а на его мнение мне сегодня плевать. Я засыпаю, так и не дождавшись его из уборной. Как можно так долго ссать?