Исправить непоправимое

***

      «Вылетев» из узкого коридора, я чуть не грохнулась, споткнувшись о деревянную биту. Шусей прошел здесь совсем недавно. Я мельком глянула на тело мужчины с лева от прохода и, скользя в чужой крови, стала медленно спускаться по лестнице, придерживаясь за перила. Это не моя война, но я упорно рвусь в самое пекло.       На ступенях неподвижно лежал еще один. Мертвец занимал практически все пространство и приходилось думать, теряя драгоценные секунды, куда поставить ногу, чтобы не наступить на него и не столкнуть вниз. Меня замутило. «Не смотри на него. Да, в этом мире он такой же, как и ты — в своем: из плоти и крови. Этот человек сам сделал свой выбор.»       Интересно, а как выгляжу я? Красавицей я себя, конечно, не считаю, но все же надеюсь, что не сильно изменилась.       Странная мысль, совершенно не к месту, промелькнула и тут же исчезла, когда впереди, у самого сердца Башни Нона, стены коридора озарили зелёные всполохи. Выстрел: первый или второй? От дурного предчувствия сердце словно сжала когтистая лапа: стало больно и трудно дышать, как будто это мое тело разрывали на части. Неужели все расчеты оказались неверны, и я опоздала? В таком случае, я просто уничтожу ЕЕ, и будь что будет. Другого мела у меня нет. Уже не таясь, какой в этом смысл, если все вокруг мертвы, я перебежала мост и остановилась возле последней двери. В круглом проеме я отчетливо увидела точенную женскую фигуру и услышала механический голос доминатора: «Переключить режим…»       Успела… Пули одна за другой вошли у основания черепа и выше, напрочь разворотив голову киборга. Обезглавленное тело главы бюро мгновение держалось на ногах, а потом с грохотом повалилось на бок. Свет доминатора погас.       Тяжело дыша, я медленно опустила пистолет. Руки тряслись так, что доведись мне снова стрелять, не уверена, что справилась бы. Хотя, как говорят, «опыт не пропьешь». Не знаю, не знаю… — Эй? Кто там? Покажись!       Оцепенение сменилось безумной радостью: Кагари жив! И мел «работает» как надо: я прекрасно понимаю, что он там кричит. Поддавшись порыву, я устремилась на голос, но в последний момент все же замешкалась у самой двери. Что-то настораживало в его интонации. Переступив через останки Касэй, я осторожно заглянула в залитый светом зал.       Пока я разбиралась с Дзёсю, Кагари, сообразив, что к чему, сместился в сторону, уходя с линии огня, и снова был готов к драке. Этого я не ожидала и растерялась. «И что мне теперь делать?». Я видела как напряглись его плечи, и он весь подобрался, готовясь дать мне отпор. «Полегче, парень! Я хороша только в стрельбе, а ты даже в таком потрепанном состоянии голыми руками свернешь мне шею».       Склонившись, не сводя глаз с уцелевшего карателя, я медленно положила Glock на пол и поднялась, оттолкнув от себя оружие ногой как можно дальше. Шусей заинтересованно следил за моими манипуляциями с пистолетом. Видимо, уже мысленно оценивал расстояние, прикидывая, как быстро он сможет до него добраться. — Ты кто? Пришла вместе с Макисимой?       Спросил парень чуть хрипловатым голосом. Левой рукой он зажимал рану на плече. Его рыжие волосы были в полном беспорядке, а одна особенно непослушная прядь приобрела насыщенный медный оттенок, прилипнув к его бледному лбу. Как у него получается выглядеть одновременно таким милым и очень опасным? О чем я только думаю! — Я сама по себе. — В моем голосе проскользнули легкие нотки возмущения. — Меня зовут Лилиана Кларк. Я не инспектор и не каратель. У меня нет психопаспорта, и самое главное — я пришла помочь.       Говоря это, я широко развела руки в стороны, демонстрируя ему расскрытые ладони, как бы говоря: я не вооружена и не представляю угрозы. Во рту пересохло. Как он отреагирует? Мы примерно одного роста, но если он сейчас рванет за пистолетом, шанс, что я сумею его остановить, равен нулю. — В это трудно поверить, но Система Сивилла официально тебя только что устранила. Ты уже 10 секунд как мертв. С этого момента во всех отчетах Кагари Шусей считается пропавшим безвести.       Зачем я ему все это говорю? Да я бы сама никогда в такое не поверила. А время-то идет, нужно убираться от сюда. — Ты знаешь про Сивиллу? — Да. И про коллективный разум. И о тебе тоже. Только пока не спрашивай, откуда. На это нет времени: если мы сейчас не уйдем, тебя точно убьют. Кагари, ты столько раз умирал, — мой голос предательски дрогнул, — я не вернусь без тебя, и тогда даже не знаю, чем всё это может закончиться. — А как быть с ней? — Кагари указал на то, что осталось от киборга. — Я не могу так все оставить. — Твой отдел когда-нибудь с ней разберется. А нам надо спешить. Пожалуйста, Шусей, я очень, очень хочу помочь. Прошу тебя, пойдем со мной.       Я осторожно сделала шаг вперед, напряженно всматриваясь в золотисто-карие глаза. Его зрачки на мгновение расширились, и целая гамма чувств — смесь боли, недоверия с удивлением — промелькнула в его взгляде, будто он только теперь увидел меня. — Не могу… Я должен связаться с Когами.       Шусей покачнулся и побледнел. В два прыжка я оказалась возле него. Подставив ему плечо, свободной рукой я крепко обняла парня за талию, сминая ткань черной рубашки. Мельком взглянула на свою ладонь: мои пальцы окрасились в алый и стали липкими от крови. — Нет, нет, нет! Только не падай! Я не донесу тебя!       Боже, какой же он тяжелый, хоть с виду и не скажешь. Я крепче уцепилась за пояс его брюк, и на подгибающихся ногах доволокла Кагари к люку в бетонной стене. Его голова безвольно упала на грудь. Кажется, он все-таки потерял сознание.