Путём разума.

      Спустя некоторое время и недолгую беседу неформальный лидер клана Учиха ушел, и Коичи уже было решил, что на сегодня в его жизни приключения закончились… но это была ошибочная мысль. Уже ближе к вечеру в его комнате каким-то непонятным образом проявилась полупрозрачная тень, в которой Коичи, с трудом удержавшийся от атаки, успел в последний момент опознать своего недавнего собеседника под хенге. Впрочем, тот не задержался — наведя на него гендзюцу, он растворился в воздухе, оказавшись клоном. Оно, впрочем, оказалось всего лишь посланием — лидер клана сообщал, что завтра он собирается вызвать из Госпиталя нескольких ирьёнинов для того, чтобы те обследовали всех спасшихся детей и, в числе прочего, по результатам глубокого обследования выдали рекомендации к усиленным тренировкам, и предлагал пройти подобное обследование и самому Коичи — благо, ему подобные знания о себе окажутся на порядок, а то и два, ценнее, чем основным пациентам — благо, мужчина обещал, что осмотр те будут проводить наедине, и вопросов о его результатах задавать он не будет.       Первым его побуждением было отказаться — в отличие от поверхностного осмотра при приёме, осмотр глубокий явно должен был выявить массу несоответствий со статусом обычного некланового шиноби, причем настолько глубоких, что шансов на то, что медики удержат язык за зубами, практически не было. Стоило ли огород городить, чтобы потом самому подставиться под осмотр самыми компетентными специалистами в деревне?       Впрочем, спустя некоторое время он задумался: как ни крути, но уверенная гарантия конфиденциальности и отсутствие страха перед тем, что полученную информацию медики сообщат начальству, должны были на чем-то базироваться… А подобный осмотр с рекомендациями от специалистов такого уровня действительно должен был оказаться прямо-таки даром небес, давая шанс превратить его собственные, откровенно дилетантские и, скажем прямо, уже не выдерживающие сравнения с нормальными тренировками потуги во что-то приемлемое. Чуть подумав, он пожал плечами и решил пойти самым простым и безопасным путём — сходить и прямо спросить, на чем основывалась вера Изао-сана в конфиденциальность…       Время подошло незаметно — учёба с короткой выволочкой от наставника за прогул, пара часов подработки в массажном салоне, и пришло время гримироваться и выдвигаться по извилистому, но зато безопасному пути: возможно, всё это были лишние хлопоты, но… Коичи предпочитал перестраховку — и, к тому же, отчасти вырабатывал правильные для планируемой двойной жизни привычки. Неторопливая прогулка, завершившаяся в условленном в послании (гендзюцу вообще оказалось весьма удобным способом общения — хотя, возможно, это был скорее вопрос квалификации того, кто его накладывал) месте, завершилась встречей с Изао-саном, идиллически сидевшим под деревом в одном из бесчисленных лесов-парков Конохи. Увидев Коичи, он приветственно кивнул, после чего было собрался что-то объяснять, но тот кашлянул и, увидев, что внимание привлечено, уточнил:  — Изао-сан, я ценю ваше предложение, и мне бы действительно очень не помешало подобное обследование, но на чём основывается ваша вера в то, что нанятые вами ирьёнины, найди они что-то важное, не разболтают всем, кому надо и не надо, о результатах? Мужчина недоуменно наклонил голову, будто бы пытаясь понять, в чем проблема — но спустя несколько мгновений чуть сконфуженно улыбнулся и пояснил:  — Прости, Коичи-кун, ты просто настолько не производишь впечатление обычного некланового шиноби (на этом моменте мужчина сделал паузу, явно намекая на то, что пусть он и не требует объяснений, но сам факт заметил и… он его, что естественно, интересует), что я просто забыл, что о дзюцу Закрытых Глаз ты просто-напросто не знаешь.       Тема оказалась действительно интересной: как выяснилось, еще во времена объединения Учих и Сенджу в одну, тогда еще безымянную, деревню ярко проявился важный фактор: в клане Учих, с их шаринганами, на тот момент было множество знаний во всяческих областях, и наиболее интересные из них обладатели шаринганов прилежно тренировали, имея очень компетентных и крайне редких специалистов, Сенджу же «просто» были лучшими целителями, а также имели крепкие связи с Узумаки… Но задействовать в одной связке все эти компоненты было невозможно — приглашенный специалист за время своей работы автоматически получал слишком много клановых секретов, особенно Учихи, которым в буквальном смысле хватало одного взгляда. И талантливые, умные шиноби взялись решать эту проблему — и, естественно, довольно-таки быстро её решили. Результатом стало дзюцу Закрытых глаз — особое дзюцу на грани гендзюцу, ирьёниндзюцу и, отчасти, недавно на тот момент созданного дзюцу теневых двойников, которое, если не вдаваться в подробности, создавало у активировавшего его человека этакую временную личность — не помнящую никаких секретов, кроме нужных для специалиста, предельно лояльную к нанимателю, но не забывающую потребовать оплату — которая гарантированно и полностью исчезала вместе с памятью об оказанной услуге без возможности как-то её восстановить, как только дзюцу развеивалось. То есть, фактически, это позволяло сначала пригласить сверхкомпетентного кланового специалиста, без опаски поведать ему любые секреты и посвятить в любые тайны, после чего, рассчитавшись с ним за услуги, потребовать от него развеять дзюцу и отправить восвояси с оплатой.       Подобное изобретение, пусть это и понимают далеко не все, и стало тем, что создало Коноху — средоточие такого количества высококлассных специалистов, которых можно было безопасно использовать, привлекло множество кланов-специалистов, и владение им — а владеют им разве что несколько из старших ирьёнинов да пара-тройка наиболее доверенных (желательно неклановых в плане лояльности) джонинов — является по сей день, пожалуй, главным экономическим стимулом для нахождения кланов в Скрытом селении. А потому, фактически, обследование для Коичи будет абсолютно безопасным: даже о самом его факте будет знать только Изао-сан, который и проведет его в отдельный дом, а уж результаты и вовсе будут известны только самому Коичи. Это резко меняло дело… В конце концов, рано или поздно он должен был попасть в руки ирьёнинов — например, пострадав на миссии так, что команда решит, что его собственных возможностей для восстановления не хватит, а потому ему позарез требовалось узнать, насколько дотошное и глубокое обследование нужно, чтобы отличия начали проявляться. Да и все остальные соображения… Право, это того стоило. Помолчав, мальчик — Коичи вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не воспринимает себя ребенком — серьезно кивнул и с ожиданием посмотрел на слегка улыбающегося Учиху. Увидев его реакцию, он усмехнулся и вручил ему небольшой, но тяжелый деревянный брусок, на котором были небрежно вырезаны несколько знаков фуин.  — Печать для замены. Коротко скомандовал он, кивая на деревяшку — и когда заинтригованный Коичи послушно поставил печать, тут же деловито отобрал у того «маяк» и пропал, уйдя заменой. Задумчиво посмотрев на точно такой же брусок, как и тот, который он только что помечал, Коичи «причувствовался» к поставленной печати — и, к своему удивлению, обнаружил её довольно-таки далеко — куда дальше, чем ему, вообще-то, была доступна замена. Впрочем, не в этот раз — судя по всему, фуин, вырезанные на бруске, каким-то образом облегчали технику, а потому чакры хватало с лихвой. Встретив появившегося мальчика коротким кивком, формальный глава клана вручил ему все так же небрежно оструганное колечко, должное известить его о том, что нужна встреча, даже несмотря на то, что он приглядывает за целителями, и, сообщив, что те сейчас придут, удалился. Коротко угукнув в ответ и спрятав сигналку в карман, Коичи осмотрелся: небольшая комната странной, сферической формы (будто домик надували изнутри) был редко, но регулярно изрисован изнутри знаками фуин — и, судя по тому, что материалом была спрессованная чуть ли не до состояния камня земля, они служили чем-то вроде закрепителей для созданных с помощью дотон времянок. Внутри было, несмотря на небольшой размер комнаты, просторно — скромная лежанка, небольшой столик, достаточно невысокий, чтобы за ним можно было сидеть на той самой лежанке. «Негусто, но жить можно.» Резюмировал он, пожав плечами, и присел на лежанку. Долго ждать не пришлось — пятёрка ирьёнинов во главе с шумным, улыбчивым старичком довольно-таки примечательного — высохшего, как жердь, невысокого и, в добавок к лысине, гладко выбритого старикашки с равнодушной полуулыбкой опытного палача и взглядом вивисектора — облика дружной гурьбой ворвались внутрь и с ожиданием уставились на Коичи. Тот, потаращившись на них в ответ, всё-таки вспомнил о наложенном на них дзюцу, и понял — те ждали конкретных указаний.  — Глубокое обследование. Сильные повреждения тела и необратимые травмы под запретом, мелкие — только те, которые можно скрыть обычной одеждой. Уровень болевых ощущений — не приводящий к летальному исходу. В общем, я физически должен буду иметь возможность после обследования встать и делать вид, будто ничего не было. Рекомендации к тренировкам — также из расчета максимально интенсивных, но физически переносимых, исходя из полученного опыта. Выпав на некоторое время в аналитический транс и обдумав приказы, медленно, деловито произнес он. Глава миссии кивнул и, достав из кармана лист с печатями сложенного пространства, начал доставать оттуда какие-то странные не то приборы, не то что-то еще, мимоходом бросив в пространство:  — Как же неудобно, когда клиент и подопытный в одном лице… Шуткой это не звучало — видимо, лицо и взгляд не лгали.       Обследование закрутилось в лихорадочном темпе: собрав из «приборов» вокруг него какую-то причудливую конструкцию, ирьёнины закружились вокруг него в молчаливом, причудливом танце, перебрасываясь взглядами и время от времени касаясь его ладонями: повинуясь неистребимой тяге к халяве, пациент начал было запоминать каждое движение тех — но спустя несколько мгновений бросил: судя по всему, подобных желающих среди более-менее толковых шиноби было по меньшей мере трое на десяток (и как минимум половину из них составляли не в меру глазастые Учихи), и не ему, с его знаниями, было равняться с теми, кто этих самых желающих явно навострился обламывать еще до рождения его мамы. А потому, подумав, Коичи сосредоточился на анализе собственных ощущений — и, пожалуй, это было чуть-чуть продуктивнее. Но… чуть: несмотря на время от времени промелькивающие отчётливо-странные ощущения, знаний для их толкования у него всё равно не было. «Будут. И когда появятся — надо обязательно попытаться еще раз проанализировать свои ощущения». Мысленно кивнул он себе — и дёрнулся от неожиданности: тело затопила дикая боль. Уйдя сначала в подавление её, а потом и в транс, он заставил своего мучителя заинтересованно похмыкать — и болевые ощущения, которые даже с пятипроцентным значением начали вплотную подбираться к планке невыносимых, наконец прекратились. Следом в ход пошли чакроскальпели…       Ирьёнины выполнили указания — следов, заметных при наличии одежды, их исследования действительно не оставили, и физически он действительно был способен отправиться на занятия завтра… Вот только даже аналитический транс от состояния пережившего несправедливую пытку его спас не полностью — что, впрочем, практически прошло после первого же взгляда в написанные самым молодым из специалистов отчеты. «Проклятье…» Коичи почувствовал, как в животе открывается какой-то ледяной провал: ирьёнины вычислили не просто много, а чудовищно много — практически все его физические способности, в том числе и, частично, аналитический транс. Успокоив свои эмоции, он глубоко вздохнул и уточнил, не поднимая глаз от чтения:  — Насколько глубокие исследования нужны, чтобы получить обо мне настолько подробные данные? Глава медицинской миссии, удобно усевшийся на одном из своих «приборов», отозвался — задумчиво, с искренним восторгом в голосе:  — Крайне глубокие. Фактически, до определенного, довольно-таки высокого порога все необычности практически незаметны. Будь у меня и моей команды более низкая квалификация, или понизь вы степень воздействий до среднего клинического, с забором анализов и минимизацией болевых ощущений, или будь мы оснащены хуже — скорее всего, мы бы не нашли ничего. Подобного уровня исследований могут добиться либо единичные элитные группы вроде моей, либо несколько лучших из лучших, вроде Орочи-куна или Цун-тян, и даже им для этого понадобятся именно исследования — при простом исцелении даже очень сильных травм, даже чакросистемы ничего необычного, скорее всего, замечено не будет — кроме необычностей, связанных с травмой, конечно же. Очень, очень интересно. Жаль, что вивисекция невозможна… Коичи было облегченно выдохнул — и на полувздохе подавился, закашлявшись.  — Кх.што значит — «с крайне высокой степенью вероятности степень отторжения чуждых генноморфных трансплантов — минусовая, адаптивная»? Добрый дедушка прищурился — хищно и мечтательно — и отозвался:  — О. Безумно интересная и перспективная аномалия — увы, гарантированно не передающаяся по наследству. Если говорить грубо — там, где у обычных людей и шиноби чуждые ткани отторгаются, твои ткани поглощают трансплантат, в процессе с немалой долей вероятности имея возможность адаптироваться к его особенностям и внеся позитивные изменения в твой генофонд. «…Что?» С искренним наслаждением понаблюдав за ошарашенным клиентом, ирьёнины начали было собираться — но Коичи, жестом их остановив и с трудом взяв себя в руки, провалился в аналитический транс, пытаясь подобрать важной информации применение — и, спустя пару секунд быстро, деловито уточнил:  — Полная трансформация генома по клановому образцу под влиянием действительно массовой трансплантации возможна, и если да — каков шанс на это? Возможно ли полноценное приживление доудзюцу-транспланта? Напишите на отдельных листах вот это (он отчеркнул в имевшихся данных некоторые строчки) и ваши полные расчеты, в том числе и по последствиям. Загоревшийся энтузиазмом ирьёнин (на старичка действительно приятно было посмотреть — и даже мысль о том, что его, наверное, держат взаперти и спускают только на клиентов, которые могут себе позволить «дзюцу закрытых глаз», у Коичи как-то потускнела — хотя он от неё всё еще не отказался) закивал и самолично засел за листы, стремительно их заполняя. Надо отдать ему должное — заполнял он их, практически не задумываясь: надо полагать, опыт позволял ему продумывать на ходу и не такие, для местных «лепил», почти банальные, расчеты.       Дождавшись, пока он закончит, Коичи еще раз перечитал все документы, впечатывая их в память, после чего разделил их на две небольшие стопочки. Одну он, воспользовавшись оставленной на краю стола зажигалкой, сжёг сразу же — а вот над второй основательно задумался, пощёлкивая зажигалкой и поигрывая «колечком призыва Учихи»...