Морская прогулка

      Сознание вернулось не сразу.       Сначала Чарльз плавал в огненно-холодном океане боли и думал, что это никогда не прекратится. Его внутренние органы слово распались на куски, которые, медленно и болезненно мигрируя по организму, занимали новое место. Вовсе не то, где им положено находиться. В легких булькала вода, живот крутило, нижняя часть тела будто превратилась в кисель, который стал затвердевать, остывая, пока его просто не расщепило.       Хотелось кричать — в голос и мысленно — но все, что он мог, сдавленно хрипеть и держаться на краю бездны собственного сознания, пока в конечном счете ни провалился в холодную темноту, ставшую спасением.       Первыми появились голоса. Они встревожено жужжали, зло и обрывисто вбивали в его голову обидные слова, выли от отчаяния, стенали от боли и надрывались от горя. Перед мысленным взором проплывали смутные картины. Выкрашенные в бледно-зеленый цвет стены, люди в белых нелепых одеждах, женщина в черном платке рыдает в углу, мужские пальцы перелистывают страницы мягкой книги — Чарльз видел такие у людей, но в воде бумажным вещам было не место…       «Боже, за что мне это наказание? Разве я жил во грехе?!»       «Когда же мамочка поправится, я очень скучаю по ней… Мне здесь не нравится».       «Где же эти чертовы снимки, я точно помню, что они были где-то здесь!»       Гул голосов и невнятных образов наконец вынудил Чарльза открыть глаза.       Боли не было. Это первое, о чем он подумал, очнувшись.       Телепатия вернулась. Это было вторым. И Чарльз тут же поднял внутренние защиты, стараясь оградить себя от хаотичного потока чужих мыслей и эмоций, вызывающих тошноту.       Так лучше.       Он находился в комнате, вроде тех, что видел в мыслях других людей. Над головой был выбеленный потолок и светящийся прямоугольник. А под спиной… Чарльз дернулся и сел, в ужасе распахивая глаза и вдыхая полной грудью воздух.       Он был на суше! Лежал на сухом человеческом ложе и, совершенно очевидно, еще немного, и он начнет задыхаться без воды!       — О, вы очнулись! Лежите спокойно, вы наглотались морской воды и сильно переохладились.       — Чт… я… — Чарльз беспомощно открывал рот, не представляя, что ответить миловидной девушке в белом, склонившейся над ним и вынуждающей лечь обратно.       — Вас нашли на берегу моря без документов и одежды. Что-нибудь помните? — девушка поправила какие-то проводки, идущие к его груди и неприятно липшие к коже.       Неужели он попал в руки Шмидту? В голове замелькали картины, подсмотренные в памяти Эрика: белые стены, провода, тянущиеся к его телу, иглы, воткнутые в руки, шею…       Рука Чарльза сама собой рванула к виску, и девушка замерла, застыв с нелепо вытянутой рукой. Сила Чарльза угрем скользнула в ее разум, считывая мысли.       Тонкая нить сочувствия, искрящееся любопытство, уверенность в своих возможностях и желание поскорее закончить этот длинный, трудный день, выпавший на ее смену. Девушка работала в человеческой больнице и помогала лечить людей. Никакого Шмидта, жутких экспериментов и агрессивных настроений в ее разуме не было, и Чарльз, выдохнув, отпустил ее.       Та захлопала ресницами, улыбнулась странному пациенту и ушла к соседней кровати. Он попозже позовет ее. А сейчас стоило удостовериться в том, что он увидел в ее голове.       Чарльз приподнялся на локтях и осторожно сдвинул в сторону одеяло, укрывавшее его тело, и прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. На месте его красивого гибкого хвоста, не раз выручавшего в море, теперь были два человеческие ноги.       Он попытался пошевелить ими. Ступни слабо дернулись и замерли, отказываясь сгибаться по его желанию. Мужчина откинулся на подушку, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Он больше не был русалкой, один среди людей, которые даже не подозревали о его настоящей сущности. И его странные новые конечности не желали нормально двигаться. Чарльз видел свои ноги, но не мог поверить, что все происходит на самом деле, ведь они почти не ощущались.       Если бы Рейвен была здесь, она бы посмеялась над ним, а потом обязательно помогла что-нибудь придумать! Воспоминания о Рейвен отозвались острой болью в груди. Чарльз спрятал свое новое тело под одеялом, натянув ткань до подбородка, и, поднеся пальцы к виску, скрыл себя от внимания других пациентов и работников больницы.       — Прости меня, Рейвен… — он должен был хотя бы оплакать ее, если уж не мог схоронить на морском дне…              ***       Мойра МакТаггерт хмуро рассматривала снующих туда-сюда медсестер отделения. Их белое мельтешение начинало раздражать, а больничный запах медикаментов вызывал острейшее желание все бросить и уйти прочь. В самом деле, зачем она здесь…       В Шотландию ее привели не самые счастливые события. Отец, с которым они не ладили последние годы, скончался неделю назад, и она, его единственная родственница, приехала, чтобы организовать похороны.              — Сочувствую твоей утрате, МакТаггерт, — на слова начальника Мойра лишь вежливо кивнула, ожидая продолжения. — Но раз уж ты едешь в Инвернесс, думаю, будет лучше подключить тебя к кое-какому расследованию.       — Что за расследование, сэр? — отвлечься на работу было лучшим, что можно придумать в такой ситуации…              Оставив холодное мрачное кладбище позади и оттягивая поездку в отцовский дом до последнего, Мойра погрузилась в новое дело.       Какой-то фанатик, скрывающийся под разными именами в Англии, Шотландии, Франции, Польше и еще нескольких странах периодически попадал в поле зрения полиции. Незаконные эксперименты над животными, эксгумация тел с заброшенных кладбищ, похищение людей. Последний случай произошел здесь, в округе Хайленд. На окраине Инвернесса в складских помещениях были найдены пятеро пленников со следами насилия и неизвестных препаратов в крови. Двое скончались в больнице от остановки сердца, а выжившие твердили, что ничего не помнят. С помощью сеансов гипноза один из них рассказал такие небылицы, что в полиции пришли к выводу: кто бы ни был подозреваемый, но в скором времени на черном рынке появится новый наркотик.       Очередная ниточка расследования увела в никуда. Преступник исчезал из-под носа полиции в самый последний момент, а возможные свидетели волшебным образом теряли память. И сколько полицейские ни угрожали, добиться от перепуганных и ничего не понимающих сотрудников отеля, ресторана или магазина, куда заводили улики, не удавалось. Дело грозило зайти в тупик, и помощь Мойры местному отделу принесла не слишком-то много пользы.       После очередного тяжелого дня Мойра отправилась туда, где находила успокоение в детстве. К морю. Но в этот раз даже бурлящие волны и прохладный ветер не смогли ей помочь. Какое спокойствие, когда на облизанных волнами камнях у самого подножья утеса обнаружилось еще живое тело…       Пострадавшим оказался мужчина. Полностью обнаженный, он лежал на суше довольно далеко от мелководья, и Мойра только краем сознания отметила, что на его пальцах нет царапин, и он не перепачкан в прибрежном песке. Будто утопленник не выполз на берег, а был аккуратно положен сюда или возник из воздуха, а может, он и вовсе упал с высоты берега?       — Вы слышите меня? — женщина прощупала пульс на его шее и потрясла за холодное бледное плечо, покрытое веснушками.       Мужчина не отреагировал. Его губы посинели от холода, на руках яркими пятнами выделялись синяки на белой коже. Мойра сняла с себя пальто, укрывая неожиданную находку и с трудом переворачивая на спину. Взгляд невольно скользнул по красивому подтянутому телу и стройным ногам, пока женщина себя не одернула. О чем она думает, когда этот человек в любую минуту может умереть от холода?       Замотав его в плащ и сама трясясь от пронизывающего морского ветра, Мойра растирала его руки и пыталась привести в чувство, пока не приехала скорая.              ***       МакТаггерт откинулась на спинку стула и слегка ударилась затылком о стену.       Документов нет, отпечатки пальцев в базе отсутствуют, в розыск не объявлялся, среди пропавших без вести не числится. В крови обнаружено то же вещество, что у пятерых с Инвернесского склада.       Трэвис, ее помощник, получив все необходимые данные от врачей и самой Мойры, умчался докладывать начальству и дергать за новые ниточки. Женщина осталась стеречь еще одну жертву Себастьяна Шоу в надежде, что хотя бы тут им повезет.              ***       Через некоторое время Чарльзу стало понятно, что лежать так вечно нельзя. Голова от слез и тяжких мыслей начала нещадно болеть, тело затекло от неудобного положения. Плотный лежак будто давил снизу на спину, вынуждая повернуться хотя бы на бок. Бывало такое, что Чарльз лежал на камнях или песке, вылезая на сушу вместе с Рейвен, но это было не продолжительно. Всю же свою жизнь он проводил в невесомости, омываемый со всех сторон водой.       Сейчас его тело, точнее большая часть, которую он ощущал и которая все же сохранила свое строение, твердила о том, как странно быть человеком. Его кожа потеряла скользкость, стала сухой и шершавой, а волосы — жесткими от соли, и прилипали к голове, во рту периодически пересыхало и приходилось глотать, как при поедании рыбы, чтобы скопилась жидкость. Хотелось воды, но девушка — медсестра, как теперь знал Чарльз, — куда-то отошла.       Он все-таки повернулся на бок, хоть и с трудом. Нижние конечности были словно чужие, подчиняясь с огромной неохотой, будто каждая нога весила как целый кит. Одеяло соскользнуло, но Чарльз поспешил закутаться обратно. Без него было холодно.       — А, наш Джон Доу очнулся! — в комнату вошел высокий мужчина в очках. В руках у него были какие-то бумаги.       Чарльз, завернувшийся по самый нос, опустил кончик одеяла. Враждебности человек не проявлял, но на всякий случай мужчина сунул ладонь под щеку, чтобы при первых же признаках опасности взять ситуацию под свой контроль.       — Я не Джон Доу. Меня зовут Чарльз.       Очкастый тип обрадовался.       — Чудесно! Должен сказать, что та дама из полиции будет рада узнать ваши реквизиты. — Чарльз смотрел на мужчину круглыми глазами, не поняв половины сказанных им слов, и не представляя, что должен отвечать на это. — Я доктор Сэдж. Не могли бы вы назвать свою фамилию, телефон и адрес. Мы сообщим вашей семье о том, что нашли вас.       Мужчина вопросительно уставился на пациента, таращившегося круглыми голубыми глазами на доктора так, будто у него выросли рога.       — Чарльз, вы…       Чарльз приложил пальцы к виску, и человек замер на полуслове.       — Возьми себя в руки, Чарльз… — бывший русал сделал пару вдохов, успокаивая себя и попутно проводя свободной рукой по гладкой шее, лишенной жаберных щелей.       Пусть он был не слишком разборчив в человеческой среде, хоть и любил наблюдать за двуногими, у него было одно огромное преимущество: телепатия.       Чарльз проскользнул в разум доктора и, отбрасывая ненужные воспоминания и эмоции, добрался до смысла сказанных мужчиной слов.       Получалось, Чарльза нашли на берегу, куда его видимо дотащили Эрик с Алексом. В воспоминании Сэджа мелькнуло красивое женское лицо в обрамлении длинных темными волос.              «— Офицер МакТаггерт, я думаю, ваш утопленник вскоре придет в себя. Но как врач я бы советовал дать ему время оправиться, если, конечно, он сам не захочет с вами побеседовать.       Женщина нахмурилась.       — Мне кажется, вы не понимаете, на сколько все серьезно, доктор. Судя по вашим же словам, на этом человеке использовали тот самый препарат неизвестного происхождения. Возможно, он сможет что-то вспомнить о том, кто это сделал, и навести нас на подозреваемых. Поверьте, я не настаивала бы, если бы не срочность дела. В эту самую минуту жизни других людей могут быть в опасности.       Лицо Мойры выражало раздражение и усталость, хотя взгляд карих глаз казался сочувствующим. Доктор обреченно выдохнул.       — Хорошо, как только он очнется, я вас позову».              Стоило ли доверять этой женщине? Она хотела помочь Чарльзу, и тот был склонен верить в лучшее, как в людях, так и в русалках. Но на кону были не только его жизнь и безопасность. Где-то в море Эрик все еще ждал его помощи, а Хэнк и другие мутанты оставались в плену у Шмидта… Надо было действовать осторожно.       Не отрывая пальцев от виска, Чарльз произнес вслух:       — Все это я скажу офицеру МакТаггерт, вы решили не спрашивать у меня о… реквизитах.       Доктор моргнул и слегка улыбнулся.       — Как вы себя чувствуете? Болит что-то?              Дожидаясь Мойру, Чарльз обдумывал слова врача. Тот считал, что лекарство, которое вколол Шмидт, оказало токсическое воздействие на его нервную систему. Отсюда сниженная чувствительность в ногах и трудности в движениях. Чарльз не стал уточнять, что дело, скорее всего, в том, что его тело просто не было приспособлено к движению ногами. Но доктор уверял, что нужная терапия и массаж поставят его на ноги самое позднее через неделю.       Его немного удивляла низкая температура Чарльза. После переохлаждения обычно наступал жар, который потихоньку спадал до нормы. Но датчики упорно показывали гипотермию.       — Скорее всего, последствия препарата. Не переживайте, вы скоро придете в норму.              Женщина вошла через несколько минут после ухода врача. Она вежливо поздоровалась, пододвинула стул поближе к кровати и приготовилась спрашивать. Чарльз прижал пальцы к виску и тут же охнул:       — Шмидт…       — Простите? — Мойра на секунду растерялась, но тут же взяла себя в руки. — Раз уж вы сами начали с главного, Клаус Шмидт, или Себастьян Шоу, как он нынче себя называет, — это действительно та причина, по которой я сейчас здесь. Он разыскивается в нескольких странах за серьезные преступления. Вы ведь встречались с ним? Расскажите все, что знаете. Обещаю, мы сделаем все, чтобы найти его.       Чарльз замер, лихорадочно размышляя. Люди искали Шмидта, и у них на это были веские причины. Судя по тому, что он видел в памяти Мойры, от рук этого психа пострадало множество людей. Мутантов, скорее всего, напомнил он себе. Но если отталкиваться от воспоминаний женщины — она о мутантах и слыхом не слыхивала.       Мойра была не глупа, и Чарльз должен был быть осторожным в своем рассказе. Никому в полиции не стоит знать о мутантах… Но Шмидт представлял опасность для каждого. Значит, некоторые детали придется опустить.       — Шмидт… Шоу поймал меня и мою сестру в море. Он вколол мне…       — Простите, что перебиваю. Как ваша фамилия, Чарльз?       «Морские боги!» Мужчина хотел было назвать единственную человеческую фамилию, которую знал, помимо «Шмидта» и «МакТаггерт», но прикусил язык. Возможно, Эрик Леншерр тоже был в списках пострадавших…       Пришлось пустить свою телепатию в свободный полет по больнице.       — Ксавье, моя фамилия Ксавье.       Мойра записала.       — Продолжайте, пожалуйста.       — В общем, он ввел мне препарат, о котором говорил доктор Сэдж. Я не уверен, но, кажется, этот Шоу хочет распространить свое «лекарство». Он так это называет…       МакТаггерт перестала писать и, склонив голову, посмотрела на Чарльза. Тот натянул одеяло повыше, будто бы опасаясь, что та вдруг заметит его отсутствующий русалочий хвост и обо всем сразу догадается. Но мысли Мойры были далеки от хвостов и мутантов, о которых она не имела ни малейшего представления.       — Шоу называет это лекарством? Что оно делает?       «Всего лишь превращает русалок в людей, сущий пустяк…»       А может сказать и потом стереть память? На секунду в голове Чарльза промелькнула такая мысль, но он решил не рисковать.       — Я не знаю. Он сбросил меня за борт, а моя сестра… — мужчина запнулся.       Говорить о Рейвен было больно. Он думал о его любимой, самой близкой на свете, дорогой Рейвен… Но произнести вслух правду было невыносимо.       — Что с ней, Чарльз? — Мойра смотрела сочувственно, уже догадываясь об ответе.       — Ее нет… — голос Чарльза сорвался, но он глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки. — Она вырвалась, и… упала в море. Я не смог ей помочь…       Женщина закрыла блокнот и опустила узкую теплую ладонь на его плечо в утешительном жесте.       — Мне жаль, что это случилось с вами. Шоу за все заплатит, я обещаю.              Офицер МакТаггерт просидела с ним полчаса или больше. Чарльзу не раз и не два пришлось применить телепатию, чтобы понять, что хочет узнать Мойра, а так же, что ей знать не следует. Он обходил острые углы, стараясь сделать свои ответы убедительными, но, в конце концов, все равно был вынужден блокировать подозрительность женщины и ее желание копнуть дальше. От всего этого у Чарльза разболелась голова. Он никогда не использовал свой дар таким тонким образом, требовавшим огромной концентрации: не убрать лишних эмоций, чтобы не вызвать подозрения, не сказать слишком мало, не сболтнуть чего-то не того, убедить в своем вранье и не позволить усомниться в сказанном.       В конечном счете, Чарльз не был уверен, что результат оказался удовлетворительным. Он ляпнул было Мойре про Каспартину, и в голове у той тут же сложился план действий: доложить береговой охране, выловить Шоу там, где ему некуда было деваться.       А заодно найти посаженых в клетку мутантов и акулу в теле Эрика…       Пришлось срочно стирать из ее памяти свои слова и соображать, чем заполнить пробел. Он не знал, сколько времени точно прошло с момента его падения в воду. Эрик мог сделать свой ход: уничтожить корабль, освободив мутантов, отвезти их в порт. А возможно, сам Шоу вернулся туда и продолжил начатое. А если он решил избавиться от пленников, Хэнка, тела Эрика?       Он должен был отправиться в порт с Мойрой — вот единственный выход. Но сейчас он явно не готов к пешим прогулкам. Можно ли ждать неделю, как и сказал доктор? А если он так и не сможет встать?       Взгляд Чарльза скользнул по палате и зацепился за дверной проем: по коридору медсестра толкала устройство на колесах, в котором сидел человек.       Что ж, он найдет выход. И поползет, если будет нужно. Он потерял Рейвен, но Хэнк, Эрик и остальные все еще нуждаются в его помощи…              Мойра, такая же измученная, как и ее «утопленник», в конце концов сдалась и сказала, что зайдет завтра. Голова разболелась от обилия информации, хотя по сути она не собрала практически ничего. Неуловимый изобретатель с патологическими целями изменения мира хочет всех накачать каким-то лекарством. Где его искать? Женщине казалось, что от Чарльза она получила гораздо больше зацепок, но почему-то ни одна не могла сформироваться в четкую мысль и дать ниточку к дальнейшему расследованию. Наверное, она просто слишком устала сегодня, чтобы работать.       Мойра оставила вместо себя местного полицейского, велев ему беречь Чарльза, как зеницу ока. А, садясь в машину, подумала, что стоит прогнать по базе этого Ксавье.       Красивое лицо, темные волосы, голубые глаза…       «МакТаггерт, ты не о том думаешь. Милая мордашка и щенячий взгляд — и твое чутье отключилось? Не дай одурачить себя, здесь есть, что покопать…»              Свет в палате погасили. Медсестра дала Чарльзу белую гальку — таблетки — и воткнула иголку в руку. Было почти не больно, но очень неприятно, зато головная боль тут же прошла, и все тело расслабилось, двигаться расхотелось, глаза сами собой стали закрываться. Последнее, о чем он успел подумать: где сейчас был Эрик?              ***       Как ни странно, но Каспартина была на том же месте, где ее и оставили. В сумерках она выглядела пустой и заброшенной, но Эрик точно знал, что это не так.       Его дар скользнул внутрь, преодолевая толщу металлического корпуса, пока не достиг простых замков на прочных решетках. Немного концентрации… Щелчок. И обе двери, за которыми были три пленника, медленно открылись.       Металлическая мелочь, которую Эрик смог собрать в коридоре, преобразовалась в слова.       — На палубу! — Шон хотел восторженно провопить, но получилось жалкое сипение.       Ангел уже стояла в коридоре, оба взбудораженные произошедшем, не верящие в свое спасение.       — Эрик где-то здесь, он вернулся к кораблю в теле акулы! — девушка схватила за руку Шона и потащила наверх.       — Эй, погоди, а как же… — парень махнул в сторону лежащего на матрасе тела.       Акула, взволнованная происходящим вокруг шумом не меньше людей, пыталась приподняться на не слушающихся конечностях. Безуспешно.       — Оставь, что ему будет? Не потащишь же ты его наверх!       Пришлось согласиться, и оба бывших пленника рванулись по лестнице наружу, к свежему ночному воздуху и свободе.       Ангел не смогла сдержать улыбки при виде темнеющего неба, на котором уже начинали вспыхивать первые звезды. Было холодно, но оставаться здесь она была не намерена больше ни минуты. Девушка начала расстегивать кофту, чтобы раскрыть крылья и улететь. Ничего. Она приведет помощь Шону и этому акуло-мутанту, но сейчас у нее нет сил, чтобы оставаться здесь дольше.       — Эй! Есть там кто?       Мужской голос, раздавшийся откуда-то из воды, оказался для нее, как и для Шона, неожиданностью. Они переглянулись: Эрик в теле акулы говорил?!       Не раздумывая, парень и девушка рванули к борту и уставились вниз. Над темными водами белели голые мужские плечи и коротко стриженная светловолосая голова. Молодой человек хмурился и хотел крикнуть что-то еще, но в этот момент из-под воды близ него сначала показался плавник, а затем акулья морда высунулась из воды.       — Эрик! — Шон хохотнул, тут же хватаясь за горло и кашляя, из глаз брызнули слезы, но это никак не отменяло бушевавшего в душе облегчения.       Каким бы саркастичным и мудаковатым не был этот парень, он поддерживал их с Ангел и обещал помочь выбраться.       Тонкие металлические тросы, натянутые вдоль борта, сами собой изогнулись и стали складываться в слова прямо перед лицами юных мутантов.       «Мое тело на борту?»       Шон фыркнул.       — С ним все в полном порядке, я за ним присматривал. Ты придумал, как вернуться обратно?       «Да. Мне нужна ваша помощь».       — Эй, послушайте, — Ангел отвела рукой плавающие в воздухе буквы и нахмурилась, глядя в воду. — Я понимаю, что ты жаждешь вернуть себе ноги и все такое. Но мы здесь посреди моря на корабле Шмидта, который в любой момент может вернуться. Я могу улететь, но Шона мне до берега никак не дотащить. Может, обсудим сначала это?       Возможно, ей показалось, но акула клацнула зубами, так что плавающий рядом мужчина отплыл чуть в сторону. Еще одна русалка — догадалась Ангел.       «Я отбуксирую корабль в порт. В доме твоей сестры еще можно скрыться? Ты говорила о нем».       Ангел активно закивала. Именно туда она и собиралась отправиться: подлечить раны, успокоиться и покинуть эту негостеприимную страну раз и навсегда, в надежде больше никогда не встречать психопата Шмидта, который превратил ее жизнь в сущий кошмар.       «Отправитесь туда и заберете с собой мое тело. Если с ним что-то случится, я сам вас выпотрошу!»       Шон усмехнулся и хлопнул Ангел по плечу, на что получил презрительный взгляд.       — Да он так шутит.       Металл сложился в крупное и жирное: «Нет».       «Что случилось с Церебро?»       — Ох, чувак! Это было нечто! — Шон перегнулся через перила, в его глазах загорелся азарт. Предвкушение свободы сделало его чересчур эмоциональным. — Тот хвостатый парень, Хэнк, после того, как увели его подругу, выпрыгнул из своего бассейна. Я думал он убьется от горя об пол, но он вдруг весь посинел и стал покрываться шерстью! А потом, поднявшись на ноги, будто так и нужно, выломал прутья решетки и умчался куда-то по коридору. Потом корабль затрясло, мы поняли, что ты где-то рядом. Этот молчаливый хлыщ в костюмчике пронесся, словно вихрь, по коридору сначала в одну сторону, потом в другую. Я слышал его разговор с Азазелем. Хэнк украл Церебро у Эммы и сбежал! Прыгнул в море или упал, я не понял. Ты бы видел его — настоящий монстр, клыкастый, синий…       Эрик пропустил мимо ушей оставшуюся тираду Шона. Наличие мутации у Хэнка его не удивляло, а вот затонувшее где-то в морских водах Церебро заставляло работать мозг на полную катушку. Где его искать? Что если Хэнк тоже ранен и погиб, потерял Церебро или просто решил затаиться с ним?       — Хэнк — мутант? Впервые слышу об этом! — Алекс, до этого молчаливо паривший рядом в водной глади, подал голос. Глаза его округлились от удивления.       — А ты тоже мутант? — Шон снова закашлялся после своей длинной яростной речи, но все же просипел: — Что умеешь?       Алекс выпустил из ладоней пару ярко-красных прожигающих лучей, заставивших Ангел с оханьем отпрянуть от борта.       — Класс! А я могу…       — Стоп! — Ангел схватила Шона за плечо и отпихнула. — Пусть Эрик отбуксирует нас к берегу!       Акула нырнула под воду и снова показалась на поверхности. Ее влажная чешуя поблескивала в свете вышедшей луны так же, как и металлические буквы.       «Держитесь за что-нибудь».       Мутанты послушно схватились за поручни. Внутри корабля что-то заскрежетало, и он начал разворачиваться и набирать скорость.       — Плыви с ними к берегу, а я попробую отыскать Хэнка. Вдруг он все еще где-то здесь. — Алекс кивнул своим словам, похлопал акулу по широкому боку и нырнул в темную глубину.              Когда Каспартина плавно вошла в бухту и остановилась у причала, было уже далеко за полночь. Эрик выдохся. Он не слишком хорошо разбирался в корабельной навигации, приходилось «вручную» поправлять курс.       В порту было тихо и пустынно. В большом городе сейчас здесь было бы людно, отплывали и причаливали грузовые корабли, в прибрежных забегаловках развлекался народ. Но этот городишко находился на отшибе, а грузовые корабли темнели чуть поодаль, в северных доках. Прибившаяся к пассажирскому порту темная и бесшумная Каспартина никого не заинтересовала.       Кое-как совместными усилиями Шон и Эрик опустили трап. Ангел сбежала на деревянный причал так быстро, будто Шмидт уже наступал ей на пятки. Ее трясло от ночного холода, лицо казалось пепельно-серым в свете бледного фонаря. Шон выглядел не лучше. Эрик, плавающий в не слишком чистой прибрежной воде и наблюдавший за юными мутантами, впервые сообразил, что в акульем теле есть некоторые преимущества. Для хладнокровного существа нипочем были перепады температуры воды и воздуха.       Оставалась только последняя проблема. Как вытащить на берег акулу, не приспособленную ни к ходьбе, ни к жизни на суше…       Шон попытался было взвалить тело Эрика на плечи, но вскоре выбежал на палубу, тряся прокушенный до крови рукой. Ангел, чертыхаясь, взбежала обратно и принялась его перевязывать.       — Я кормил его самой лучшей рыбой, а он укусил меня! — причитал Шон, шипя от боли.       — Прекрати ныть. Акула — не домашний зверек. Радуйся, что он укусил тебя человеческими зубами, а не тем арсеналом, что во рту у настоящего хищника.       Утешение было слабым, хоть и логичным.       — Что делать-то?..       Дрожа от холода, девушка заметалась туда-сюда. Идеальным вариантом было найти инвалидное кресло, усадить сопротивляющуюся акулу в него и привязать покрепче. До дома сестры от порта было пару километров пути. Выглядели бы они, конечно, странно, но навряд ли в этом богом забытом унылом городе хоть кому-то придет в голову вызывать по этому поводу полицию.       Но кресла у них не было. Да и быть укушенной Ангел тоже не хотелось. Она развернулась на пятках и пошла к каютам.       — Стой, ты куда? Что придумала?       Шон вошел следом за девушкой в медицинский отсек. Он видел, как она замерла было у входа, и ее плечи передернуло от отвращения. Кэссиди нервно сглотнул. Они провели здесь не мало часов, чтобы воспоминания об этом месте остались самые что ни на есть отвратительные…       — У этого ублюдка здесь целый склад. Надо найти успокоительное. Главное усыпить сейчас, а там разберемся.       Мутанты принялись за поиски, перетряхивая ящики и шкафы.       — Смотри, Ангел… — юноша подобрал с пола шприц, наполненный синей жидкостью. — Это то самое вещество с икс-геном.       Ангел с отвращением уставилась на препарат в руке Шона.       — Уничтожь его. Я нашла транквилизатор, — она прошла мимо, и по удаляющимся шагам Шон понял, что направилась она прямиком к акуле. Он еще раз взглянул на ампулу. Возможно, это пригодится…              Эрик чуть не захлебнулся водой, если бы тело акулы было на это способно. Его собственное родное тело в бессознательном состоянии выволокли на палубу, чуть не ударив головой об пол, сложили в грязную тачку, привязав за руки и ноги и накрыв драным пыльным брезентом, повезли по причалу. Проходя мимо торчащего из воды плавника, Ангел сказала, что прибудет завтра на место встречи, как они и договорились. И подпихивая Шона трясущимися от холода руками, она поспешила вперед, в темноту узких городских переулков.       Шмидт ответит и за это тоже. О, как бы Эрик хотел перекусить ему хребет и разорвать на части своими акульими зубами.       Он унесся в морскую глубину так быстро, что обратный путь до Алекса занял у него слишком мало времени. Даже при условии, что попутно он проглотил половину огромного косяка полусонных дрейфующих в темноте рыб.       Русала не наблюдалось. Эрик опустился чуть ниже, повернувшись мордой к прохладному течению, и сам не заметил, как отключился.