Морская прогулка

      Рывок от телепортации был таким сильным, что их просто швырнуло о бетонный пол. Эрик надеялся, что тот жуткий хруст не был хрустом его сломанных костей. Бетонная пыльная крошка, поднявшаяся в воздух, тут же забилась в рот и нос, заставляя глаза слезиться. Рядом застонал Чарльз, еще более дезориентированный от резкого разрыва телепатического контакта. Эрик с испугом подумал, что, возможно, телепортация только что превратила мозг телепата в фарш этой перегрузкой. Он попытался подняться, но Азазель, который вовсе не планировал захватывать с собой лишний груз в виде Леншерра, уже приставил к его горлу керамическое лезвие.       — Только шевельнись, и я всажу это тебе в глотку быстрее, чем ты успеешь пикнуть.       — Мне и не нужно шевелиться… — металлическая пряжка на поясе Азазеля превратилась в острую иглу и прошила его бок, заставив мутанта вскрикнуть от боли.       Кровь тут же пропитала рубашку мутанта и водолазку Эрика, который, не мешкая, с силой ударил противника в коленную чашечку, но сам получил ногой по ребрам.       — Эрик…       Чарльз стянул с головы бесполезное Церебро — механизм замкнуло при перемещении. Он отшвырнул металлический обруч куда-то в угол, где приютились большие коробки и ящики вроде тех, что русал видел на грузовых кораблях. Заводской склад… Так это место называл Шмидт.       — Азазель! — знакомый голос скребанул Чарльза прямо по сердцу, словно острый алмаз, заставив его сжать зубы.       Краснокожий мутант тут же испарился и появился рядом с Эммой, одетой в белоснежное короткое платье. Эрик, потеряв равновесие, чуть не повалился обратно на пол. Из рассеченной брови и губы по его лицу текла кровь, левую руку он прижимал к отбитому боку.       Мысли в голове Леншерра наскакивали одна на другую, пытаясь угнаться за ситуацией.       Они попались. Как Азазель узнал их место нахождения? Очевидно, это связано с Церебро. Эмма засекла Чарльза? Где они? Что с Шоном? Азазель метнул в него кинжал, успел ли Кэссиди увернуться или лежит теперь, истекая кровью в их богом забытом домишке на краю континента? А может, все и к лучшему… Шмидт скорее всего где-то здесь, рядом со своей шайкой, значит Эрик из кожи вон вылезет, чтобы достать его.       — Ох, не фони ты так, дорогуша, — Эмма гадко улыбнулась и чуть склонила голову к плечу. — Так много вопросов, но ты скоро все узнаешь. Прежде, чем умрешь.       Она взяла под локоть Азазеля, не обращая внимания на то, что он все еще зажимает кровоточащую рану в боку.       — Ты немного наскучил Шмидту, знаешь ли. От тебя слишком много проблем…       Из горла Эрика рвался злой рык. Он разорвал бы эту стерву на куски прямо сейчас, чтобы она не стояла на его пути, но понял, что уже не владеет своим телом. Его руки, поднявшие несколько металлических острых клиньев в воздух, так и застыли, не в силах сдвинуться с места. Он слышал, как Чарльз рядом охнул, хватаясь за голову и стоная сквозь зубы.       — Церебро…       — У нас было достаточно времени, чтобы создать новое, но Риптайду и Азазелю пришлось очень постараться, чтобы достать некоторые детали. Это, знаешь ли, было не так просто, — женщина отпустила мутанта-телепортатора, позволив тому исчезнуть, чтобы залечить свои раны.       Она чувствовала себя свободно, ничуть не опасаясь своих пленников.       Иллюзия спала, и Эрик видел теперь, что ее лоб пересекала полоска металла. Нет, не так… Его зрачки расширились, а губы против воли поджались: Шмидт был больным психопатом даже в отношении своих людей. Церебро не было надето Эмме на голову, оно было буквально вшито в кожу. Ее лоб пересекали уродливые швы, позволявшие аппарату держаться так, чтобы никто не смог сорвать Церебро с ее головы. Полоски исчезали под густыми белоснежными волосами, но когда Эмма проходила мимо, он смог разглядеть, что на висках металл уходит прямо под ее кожу, облегая кости черепа.       Чарльз, сжимая голову от боли, со смешанными чувствами смотрел на телепата. Он искал их слишком сосредоточенно и, видимо, выдал себя. Эмма, словно затаившаяся кобра, только что скрывавшая себя за алмазной формой, вдруг вцепилась в его разум. Возможно, будь у Чарльза больше опыта в общении с другими телепатами, он смог бы закрыться от нее, но он тратил часть своих сил, держась за «маяк» и пытаясь сообщить Эрику об опасности.       «Попалась, рыбка! Азазель!»       Все, что он смог, заставить Эрика схватить себя за руку. Он никогда бы в здравом уме не подверг опасности кого-то из друзей или близких, но паника взяла верх. Если Азазель заберет его сейчас, Эрик никогда не найдет его. По крайней мере, не раньше, чем Шмидт запытает Чарльза насмерть.       И вот теперь они оба были в плену, в лапах этой алмазной фурии и чокнутого ученого, который, наверняка, был где-то неподалеку. Эрик застыл в нелепой позе не в силах пошевелиться, запертый в своем теле. А сам Чарльз оставался на полу, не имея возможности встать на непослушные ноги.       Эмма грубо прошлась по его памяти, словно раскаленным куском железа расковыряла последние воспоминания: превращение, спасение, Мойра, возвращение Эрика, возвращение Рейвен, первая попытка Чарльза найти других мутантов… На этом воспоминании Эмма нехорошо усмехнулась.       — Какие вы забавные. Добродетели-идеалисты. А хотя… — она задумчиво постучала тонким пальцем по растянутым в улыбке губам: — Школа для мутантов — неплохая идея. Сколько юных подопытных, верно, Эрик? Как тебе идея?       Она подошла к застывшему металлокинетику сзади и обняла его за плечи, будто они были старыми друзьями. Чарльз ощущал ее удовольствие от того, как мышцы Эрика под ее руками напряглись в тщетной попытке сбросить чужие объятья, а лучше сразу придушить стерву. По крайней мере, она могла слышать мысли Эрика, которые навряд ли обещали ей хоть что-то, кроме ужасных мук.       — Шоу был бы отличным директором!       — Как ты можешь?.. — Чарльз, все еще сжимал разламывающиеся виски, но больше не мог молчать. Все внутри него клокотало от возмущения, страха и злости. — Ты телепат, ты чувствуешь чужую боль лучше, чем кто-либо! И ты помогаешь этому сумасшедшему, причиняешь боль, убиваешь. Посмотри, что он сделал с тобой! — мужчина махнул рукой, указывая на ее лоб.       Эмма не выглядела смущенной. Казалось, слова Чарльза ее даже обрадовали.       — О, поверь. То, что делает для меня и других Шоу — это лишь во благо всех мутантов и каждого из нас. И это его самое лучшее изобретение. Немного боли — и прибор, увеличивающий мои силы в стократ, всегда со мной! Ты тоже скоро оценишь его гениальные идеи, Чарли, — она посмотрела на его ноги. — Хорошо, что сыворотка не убила тебя. Нам нужны такие сильные телепаты. С жабрами содержать тебя было бы сложнее, а так, куда проще. Ну, а твои ноги… Знаешь, тебе все равно не придется ходить далеко, так что не огорчайся.       Она хотела потрепать его по волосам, но Чарльз шарахнулся в сторону, словно она была электрическим скатом, и женщина, рассмеявшись алмазным смехом, отошла прочь. Как раз в тот самый момент, когда дверь, ведущая на просторный склад, отворилась.       Шмидт в сером костюме и начищенных ботинках с самодовольным видом вошел внутрь. Словно верная собака, Эмма тут же встала за его плечом, молодой черноволосый парень остался стоять у двери, переводя тяжелый взгляд темных глаз с одного пленника на другого.       — Дорогая, ты хорошо развлекла наших гостей? Кажется, в прошлый раз им не очень понравилась наша вечеринка.       Иногда трудно представить, что один только вид человека может вызывать столько отвращения, но Чарльз почти ощущал тошноту. Шмидт был подобен спруту, который отравлял окружающую воду чернилами, помутняя чужое зрение и разум. Эмма блокировала телепатию русала, но даже через боль и чужие блоки, он ощущал отчаянный гнев Эрика. Казалось, Леншерр сейчас вспыхнет сам, не в силах выплеснуть свои эмоции. Металлические прутья, все еще зависшие на уровне его глаз, мелко вибрировали — и это было единственным, что выражало его гнев.       «Эрик, слышишь меня?» — Чарльз должен был попытаться. Когда они переместились, и Церебро сломалось, он держал с Эриком связь, как со своим маяком. Возможно, именно из-за этой связи сейчас он ощущал отголоски его эмоций. Почему Эмма не оборвала ее?       «Чарльз? Ты у меня в голове? Она тебя не блокирует? Можешь заставить Шмидта заткнуться и вскрыть себе глотку?»       «Тише-тише. Не так много мыслей. Я не могу…»       — Эмма, ты не могла бы вернуть моему дорогому Эрику голос? Я вижу, что он очень хочет что-то мне сказать.       — Как пожелаешь.       Невидимая рука отпустила его горло и язык, и Эрик не смог сдержаться.       — Убери телепата, и я развлеку тебя по полной программе. Уверен, твои кишки будут прекрасно смотреться в качестве гирлянды на этом потолке!       Шмидт выглядел искреннее позабавленным и издевательски похлопал мужчину по щеке.       — Ну, не чудо ли? Я буду скучать по нашим семейным перепалкам. Но право, шутки шутками, а я немного подустал, — Шмидт подошел вплотную, внимательно вглядываясь в глаза своего пленника, словно пытаясь рассмотреть в нем что-то. — Да, да… Твои дети были бы вишенкой на торте мутантского генофонда, Эрик. Такие же сильные и гордые, как их отец. Жаль, что их у тебя никогда не будет. Ты слишком неуправляемый, доставляешь много хлопот.       Он повернулся к другому пленнику, сидящему на полу, и язык Эрика снова перестал ему подчиняться. Шмидт потерял к нему интерес, а значит — это конец. Сердце зашлось в бешеном ритме (наверное, его пульс перевалил за сто), и все мышцы гудели от напряжения, которое не находило выхода. Он не мог повернуть голову, чтобы уследить за противником, и все чувства обострились до предела: слух, обоняние, даже волоски встали на коже дыбом, отзываясь на любое дуновение ветерка в пустом складе. Шмидт был опасен, Шмидт хотел избавиться от него, Шмидт был у него за спиной… Но хуже было то, что на Чарльза у Шмидта похоже были планы.       — Ах, Чарли! Моя русалочка! — мужчина начал расстегивать рукав рубашки, медленно, неторопливо продевая пуговицу сквозь петлю и закатывая ткань. — Не ты ли оставил мне эту метку? — на коже Шмидта виднелись следы от острых русалочьих зубов. — Я прямо-таки ощущаю себя избранным самим морским дьяволом! Это знак!       Мужчина вдруг резко наклонился, хватая Чарльза за шиворот и притягивая его лицо к своему. Чарльз вцепился в его руки, но это было все равно, что пытаться сдвинуть подводную глыбу. Оставалось лишь, дыша через раз от страха и отвращения, смотреть прямо в эти черные глаза.       — Какой чудесный эффект оказала на тебя моя сыворотка. Я не ожидал, право. Да. Никак не ожидал такого! Был уверен, что у мутанта, с хвостом или без, она вызовет усиление мутации. Ну, или убьет его. Это все-таки был пробный экземпляр, я испытал его только на лабораторных крысах. Большинство из них сдохло. Рад, что тебя не постигла эта участь.       — Лучше умереть, чем быть у тебя в плену! — Чарльз надеялся, что его голос звучал больше зло, чем испуганно.       Шмидт разжал пальцы, бросая пленника обратно на пол и цокая языком.       — Эрик на тебя плохо влияет, русалочка. Ну, ничего, все поправимо, — он вернулся к Эмме, которая со скучающим видом прислонилась к колонне, рискуя запачкать свое белое платье.       — Думаю, стоит просветить наших дорогих гостей в честь чего сегодня вечеринка, верно, дорогая?       «Есть какие-то идеи, Эрик?»       «Уверен, что не можешь обезвредить Эмму? Если бы ты только ослабил ее блок, я бы проткнул ее насквозь…»       Эрик буквально ощутил, как Чарльз мысленно нахмурил брови. Ему не слишком нравилась идея с убийством, но оба понимали, что кровь пролить придется.       «Я навряд ли смогу. Она использует Церебро, я — нет. И даже в нем она сумела подкараулить меня и заблокировать. Прости, я затащил тебя сюда».       «Заткнись, Чарльз! Сейчас не время для глупых извинений. Только Эмма может меня удержать, только ты можешь обезвредить Эмму. Лучше думай об этом!»       Мысленный диалог пришлось прервать.       — Думаю перед смертью тебе, Эрик, будет интересно узнать мои гениальные планы, в которых, увы, ты лишь по собственной глупости не примешь участие. Я давал тебе столько шансов, но ты так и не сумел ими воспользоваться, — Шмидт подошел к одной из коробок и похлопал по ней ладонью. — Знаешь, что это? Ты догадываешься, я уверен. Последние несколько недель я дорабатывал свое лекарство. Лекарство для всех людей, Эрик! Вакцину, которая сделает каждого человека на Земле мутантом, — он выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. Эрик не мог говорить, но его шокированный взгляд скользил по рядам коробок, которыми был заставлен склад. — Люди — отбросы этого мира. Они не нужны больше этой планете. Эволюция сделала свой шаг, а я всего лишь помогу ей продвинуться дальше. К чему напрасные жертвы? Зачем убивать миллиарды, когда можно помочь хотя бы половине из них.       — Помочь? И это, по-твоему, помощь?! — Чарльз неверяще смотрел на мутанта. Они с Эриком, кажется, не совсем верно оценивали масштабы его безумия до этой минуты.       — Конечно, мой дорогой и юный друг! Будь я чуточку расточительней и терпеливей, я бы устроил третью мировую войну и дождался, пока люди перебьют друг друга. Умрут миллиарды, выживут тысячи. Но с вакциной эффект будет иным. Да, часть людей умрет, потому что их мутации будут несовместимы с жизнью, ну, или может, их слабые организмы просто не выдержат моей вакцины. Но что смерть миллионов, если остальные смогут выйти на новый уровень жизни?       Шмидт собирался убить миллионы людей своим «лекарством» и улыбался этой перспективе! А что будет с теми, кто выживет? Начнется полнейший хаос. Не каждому человеку (или русалке) Чарльз бы доверил определенные силы. Один и тот же дар в руках одного мог стать благом, в руках другого — проклятьем для многих.       — Я вижу, что вы впечатлены. Уверен, тебе бы понравился новый мир, Эрик. Жаль, ты не увидишь его. Вакцина начнет поступать в больницы завтра утром.       Эмма насмешливо склонила голову, и Эрик понял, что язык снова в его власти.       — Люди, может, и прошлая ступень эволюции, но не настолько тупые. Как только первые умрут от вакцины, ее тут же отзовут.       — Они этого не сделают. И твой морской друг поможет нам в этом.       — Вы не в себе, если считаете, что я стану участвовать в подобном! — щеки Чарльза раскраснелись от гнева. Пусть лучше убьют его вместе с Эриком, чем заставят делать то, что убьет миллионы невинных.       — Скажи-ка, Эмма, нужен ли телепату язык, чтобы использовать его силу?       — Нет. Так же, как глаза, уши, руки-ноги и прочие не жизненно важные части тела.       — Вот и прекрасно. Вели Азазелю отрезать ему язык: его гордая дерзость напоминает мне о покойном Эрике. Это ранит мое старое отцовское сердце.       «Ты сдохнешь раньше, чем меня похоронишь!!!»       Мысленный крик настиг только Чарльза, смотрящего вслед Шмидту, пока за ним не закрылась дверь. Стоило ему уйти, и мозг телепата заработал на полную мощность. Что ему делать? Эрик мог бы уничтожить Церебро Эммы, но та сковала его так, что он не мог пошевелиться. Мало того, что Церебро блокировало силы Чарльза, так еще и алмазный панцирь Эммы не пропустил бы его атаку.       Женщина с улыбкой достала откуда-то из нагрудного кармашка ампулу с прозрачной жидкостью.       — Это лишит тебя силы, Эрик. Чтобы не возникало соблазна ударить меня своими железяками, если я вдруг потеряю над тобой контроль.       Она неторопливо зарядила ампулу в металлический шприц, делая это так, словно держала самую дорогую вещь в мире и без сомнения наслаждалась этим. Риптайд все еще стоял у стены, готовый в случае чего придти на помощь, но сейчас его смерчи были ни к чему. Беспомощные пленники могли только умолять и таращиться на вакцину в руках алмазной леди.       — Эмма, не делай этого! Шоу сумасшедший, его план провалится. И когда это случится, он не пожалеет тебя. Пожалуйста, Эмма!       Чарльз с ужасом смотрел на шприц. Воспоминание о том, как один из людей в больнице хотел сделать ему смертельный укол, застыло перед глазами. Эмма не убьет Эрика этой вакциной, нет, только сделает беспомощным, чтобы…       — Продолжай умолять, рыбка. И, может, твой друг умрет побыстрее. Но, если честно, я сильно в этом сомневаюсь.       Поток образов против воли Чарльза ворвался в его голову, заставляя охнуть от неожиданности и боли.              Эрик, прикованный к металлическому столу, располосованный острым кинжалом, залитый кровью. Кровь была везде, стекала по его телу, лужами скапливалась на столе, струйками лилась на пол, она была на его застывшем мертвом лице, на металлических инструментах, на белоснежном платье Эммы… И сам Чарльз, здесь же, сидящий в кресле, с каким-то шлемом с проводками на голове.       — Прости, я такая неаккуратная. Но красный цвет Эрику к лицу…              Красная пелена заслонила сознание Чарльза. Вот значит, что им уготовано. Жертва «во благо всех мутантов», кажется, Эмма так выразилась. У Чарльза не было идеи, не было плана, он и сам не знал, что решил сделать. Может, поэтому Эмма не смогла среагировать, когда он рванулся вперед и вцепился Эрику в ногу.       Ее глаза на секунду расширились от удивления, а губы изогнулись в ироничной улыбке. Она хотела посмеяться над испуганной русалкой, вцепившейся в человека, которого через пару часов она искромсает на куски. Может быть, Чарльз хотел поваляться у нее в ногах и поумолять?       Ее блок, стоящий на сознании Эрика, пошел трещинами и раскололся…       Эмма успела только охнуть, пытаясь вернуть ускользающий телепатический контроль, когда ее голова вспыхнула от невыносимой боли. Металлический обруч, вшитый под ее кожу, Эрик вырвал с мясом и отшвырнул в угол смятым комком. Эмма кричала, горячая кровь забрызгала ее платье, залила лицо, волосы. Риптайд, стоящий у двери, развел руки, чтобы вызвать смерчи, но упал, как подкошенный: один из металлических прутьев, зависших у Эрика перед лицом, наконец, сорвался с места и проткнул парня, прошел навылет и вонзился в стену за его спиной.       Все вокруг, содержащее металл, завибрировало и заходило ходуном, со стен посыпалась штукатурка, задрожали колонны, в сотнях ящиков что-то зазвенело и затряслось. Эмма упала на пол, воя от боли, и в какой-то момент Эрик понял, что она кричит не из-за вырванного Церебро.       Чарльз, вцепившийся в его ногу, смотрел на корчащуюся женщину горящими глазами, неотрывно. И Эрик впервые подумал о том, что не хотел бы никогда вызвать гнев телепата.       — Чарльз.       Мужчина не пошевелился, но вопли Эммы стихли и ее руки обмякли, отпуская многострадальную голову. Она тяжело дышала, но ее глаза были открыты и смотрели пустым взором в потолок. Кровь все еще текла по вискам, пачкая волосы и пол, но Эрик отчего-то был уверен, что сейчас она не чувствует боли. Вообще ничего не чувствует…       Хватка чужих пальцев на его ноге слегка ослабла, и Леншерр опустил взгляд. Чарльз шокировано смотрел на него снизу вверх, будто это Эрик, а не он только что применил черт знает какой убийственный телепатический прием и поджарил чужие мозги.       Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пытаясь придти в себя после случившегося.       — Ты в порядке? — Эрик первым подал голос. Ему не впервой было видеть жестокость и самому быть жестоким.       Он не был уверен на счет Чарльза.       — Я… не знаю. Я не ранен, если ты об этом.       Никто не спешил ворваться на склад и проверить пленников. Видимо, Шмидт был полностью уверен в способностях Эммы и Церебро. И все же медлить не стоило.       — Я должен найти Шмидта и закончить начатое.       В руке Эрика из металла сам собой выплавился кинжал.       — Тебе нужно спрятаться. Я вернусь за тобой, как только Шмидт будет мертв.       — Нет! — Чарльз снова вцепился в его ногу сильнее.       — После всего увиденного еще считаешь, что стоит пожалеть этого ублюдка? — Эрик опустился на корточки, чтобы быть лицом к лицу с сидящим на полу Чарльзом. Он выглядел растрепанным и растерянным, но, кажется, готов был взять себя в руки, только бы не дать Эрику натворить опять что-нибудь не то.       — Ты не должен, Эрик, я… — он не успел договорить, Эрик крепко схватил его за подбородок, поворачивая голову и заставляя посмотреть на склад огромных коробок.       — Видишь это? Шмидт окончательно рехнулся. Ты думаешь, его вразумят хоть какие-то речи или удержит хоть какая-то тюрьма?       Нет. Чарльз не мог спорить с Эриком, отрицая очевидные вещи. Он постарался не смотреть туда, где лежала Эмма. Ее дыхание выровнялось, и она больше не стонала, но взор женщины оставался таким же пустым, и Чарльз трусливо гнал от себя мысли о случившемся, чтобы только не впасть в пучину самобичевания. Его взгляд скользнул по полу и зацепился за что-то, блеснувшее в холодном свете складского освещения.       — Это. Нужно воспользоваться этим!       — Чт… — но Эрик и сам понял, куда клонит Чарльз.       Вакцина, лишающая мутанта его силы.       — Боюсь, вакцина не излечит его от безумия, и…       — Эрик. Я видел твои воспоминания. Шмидт. Он остается молодым уже много лет, благодаря своей мутации. Если он не будет подпитывать свои силы, то ослабнет.       — У него целый склад вакцины ДЛЯ мутации, Чарльз. Он просто сделает себе инъекцию антидота. Нельзя его отпускать и ждать, что он состарится и умрет.       Эрик покачал головой, но приманил к себе шприц. Это лучше, чем идти на психопата с одним кинжалом.       — Я пойду с тобой.       — Нет, Чарльз, оставайся тут, я не могу тебя тащить.       — Эрик! Я помогу его найти и обезвредить!       — Твоя телепатия бесполезна против его шлема.       Чарльз ухватился за его плечи, пока Эрик нес его вглубь склада, чтобы спрятать за коробками. Никто не станет искать пленника здесь, если у того был шанс сбежать.       — Ты будешь мне обузой, Чарльз. Я буду занят Шмидтом, так что сиди тут и не высовывайся, бога ради, или кому вы там молитесь в море.       — Морским огурцам…       — Нашел время шутить, селедка.       Чарльз с неохотой позволил опустить себя на один из плоских ящиков.       — Я буду с тобой здесь, — телепат прикоснулся пальцами к своему виску, и Эрик почувствовал чужое сознание на краю собственного.       Короткий кивок:       — Я скоро.       Он исчез из поля зрения Чарльза, и мужчина тут же закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на телепатической связи. После такого активного использования телепатии и атак Эммы у него раскалывалась голова и мысли немного плыли, но отпускать Эрика одного Чарльз не решился. Пусть хоть так.       Шмидт был где-то неподалеку. И, если Эрик сможет стащить с него шлем или лишить его силы, Чарльз сможет заблокировать его даже отсюда.              Несмотря на то, что заводы работали круглосуточно, сегодня ночью цеха стояли пустыми. Очевидно, в честь завтрашнего запуска вакцины рабочие были распущены. А может, Шмидт знал, что Чарльз попытается сегодня снова использовать Церебро? Если у Эммы был аппарат, она могла знать об их вчерашней попытке.       Эрик мотнул головой: плевать. Плевать на вакцину, на Эмму, которая теперь бесполезной куклой лежала на полу склада, на все. Шмидт — вот его цель. Как только больной ублюдок сдохнет, Эрик сможет спать спокойно.       Он шел по пустым коридорам. Тусклые дежурные лампы горели в полсилы. Технические помещения, склады рабочего инвентаря, электрощитки и санузлы.       «Иди в левые коридоры, где-то там, Эрик».       Голос Чарльза звучало устало даже мысленно, и Эрик невольно опять вспомнил о Шоне. Еще одна невинная жертва безумного мутанта.       Его дар двигался впереди силовым полем, ощупывая помещения. Шлем Шмидта был из необычного сплава, и Эрик узнал бы его сразу… Да!       Небольшой кабинет, Шмидт стоял возле стола, на столе мелкий металл: скрепки, ручки, пружины блокнота… Можно было собрать все воедино и пронзить ублюдку сердце насквозь. Нет. Эрик должен взглянуть ему в глаза, чтобы сукин сын увидел его лицо перед смертью.       «Эрик! Прошу тебя, не рискуй понапрасну!»       «Отвали, Чарльз. Я всю жизнь этого ждал!»       Он даже не заметил, как распахнул дверь настежь, врываясь в комнату и подлетая к застывшей у стола фигуре… манекена. Тусклый свет настольной лампы освещал высокий манекен в накинутом на него черном плаще и шлеме. Шмидта здесь не…       Удар в плечо был оглушающим. Эрика отшвырнуло на полки, заваленные бумагами, все посыпалось на пол, что-то разбилось и поехало под ногами. Рука загорелась адской болью, он ударился затылком, и мир поехал в сторону.       В поле зрения показались чужие длинные ноги в серых брюках, и до боли ненавистный голос раздался над его головой.       — Эрик, Эрик… Сколько же от тебя проблем, мой мальчик. Нужно было убить тебя вместе с твоей матушкой. Пристрелить, как паршивую овечку, чтобы не портил мое чудесное стадо.       — Лучше бы ты… пустил себе пулю в лоб… — голова и рука горели, не давая сосредоточиться.       Плечевая кость была точно сломана, Эрик чувствовал, как ее обломки противно хрустят друг о друга. Возможно, он повредил артерию и теперь истекает кровью. Чудесно! Надо было послушать Чарльза…       Шмидт рядом присел на корточки и опустил ладонь на его волосы, поглаживая, словно нерадивого пса.       Шприц. Эрик выронил его, и теперь он валялся где-то среди кучи хлама…       Холодные тонкие пальцы больно вцепились в волосы, оттягивая голову Эрика назад и заставляя посмотреть Шмидту в лицо. Шлем снова красовался на голове мужчины, лишая Чарльза возможности помочь Эрику. Впрочем, тот куда-то пропал. Возможно, из-за удара их связь прервалась.       — Я всегда завидовал твоей силе, ты знаешь? Хотел заполучить ее себе. Жаль с акулой не вышло. Эти телепаты… Им нельзя доверять ничего серьезней поиска новых мутантов, сынок. Они все только портят. Сначала ты сбежал в теле акулы, потом Эмма потеряла Церебро, теперь ты снова ускользнул из ее рук. Я обязательно накажу ее, если ты, конечно, что-то от нее оставил.       — О, поверь, — Эрик рассмеялся грубым лающим смехом, нащупывая шприц здоровой рукой, — тебе понравится то, во что превратилась твоя Эмма!       Одно быстрое движение — и игла до упора вошла в чужое бедро, а палец Эрика надавил на поршень. Шмидт дернулся, пытаясь уйти от укола, но было слишком поздно. Он отшвырнул Эрика от себя, выдергивая шприц из бедра, словно это была ядовитая змея.       — Что ты наделал, кретин?! О, ты так разочаровал меня, Эрик!       Лежа на полу, заваленном бумагами, и глядя на Шмидта снизу вверх, Эрик вдруг понял, что ему наплевать, что этот псих сделает с ним сейчас. Плевать. Он сделал то, что должен. Лишил ублюдка силы и успеет проткнуть его сердце хоть металлической ручкой, валяющейся тут же на полу. Губы сами собой растянулись в безумный оскал, и Эрик рассмеялся, глядя на то, как Шмидт тяжело дышит от бешенства, как трясутся его руки, сжимая и разжимая кулаки. Ему не нужно было читать мысли, чтобы знать, что тот сейчас чувствует.       — Ты… жалкий щенок, который не оценил моей помощи, заплатишь за это!       «Эрик! Эрик, ты должен срочно уходить! Здесь все сейчас взорвется!» — голос Чарльза в голове раздался вдруг с отчетливой ясностью, словно телепат кричал ему на ухо.       Эрик подавился смехом, тут же испуганно осматривая комнату.       — Я вижу страх на твоем лице, и он оправдан. Потому что ни твой телепат, ни твой металлокинез не спасут тебя от пластиковой пули! — Шмидт потянулся за пистолетом, запрятанным в задний карман.       Подняться было тяжело. Рука отдавала болью при каждом движении, голова кружилась — он, видимо, получил сотрясение.       «Какого черта, Чарльз! О чем ты?»       «Быстрее, у тебя всего семь минут!!!»       — Проклятье…       — Ты уже ничего не исправишь, завтра вакцина…       — Да пошел ты на хер, ублюдок! Если я сдохну здесь сегодня, то ты тем более!       Металлическая ручка вонзилась Шмидту в плечо, и выпущенная из пистолета пуля прошла по касательной. Эрик рванулся прочь из комнаты.       Он слышал позади ругательства на немецком и грохот падающего стеллажа, который успел толкнуть, убегая. Это сложно было назвать бегом. Задевая углы и хлам, валяющийся на полу, Эрик оббил здоровым плечом все стены и не упал только подгоняемый мысленными мольбами Чарльза.       «Быстрее, быстрее! Знаю, что тебе больно, но, пожалуйста, поторопись, мой друг. Динамит заложен на всем складе!»       Эрик влетел в помещение, чуть не споткнувшись о тело Риптайда.       Чарльз ждал его у крайних ящиков. Эммы нигде не было.       — Что…       — Это Азазель! Он заложил взрывчатку по всему заводу. Надо уходить!       — Черт, проклятье! Проклятье! — Эрик выматерился под нос, держась за колонну и прижимая к груди сломанную руку. — Я не смогу тебя нести.       На секунду Чарльз испуганно уставился на друга, но тот уже зашарил взглядом по складу, призывая металл и слепляя его в одну пластину.       — Быстро садись.       Такой прыти Чарльз не ожидал даже от себя, и ноги, хоть и не способные держать его вес вертикально, очень даже бодро помогли своему хозяину заскочить на импровизированное летающее кресло.       Задняя дверь склада распахнулась перед ними, выпуская пленников на свежий воздух. На дворе стояла глубокая ночь. Они пересекли никем не охраняемый пустынный двор завода, освещенный только несколькими тусклыми фонарями.       — Туда!       Вокруг был пустырь, заканчивающийся лесополосой. Эрик не знал этих мест. Возможно, завод находится так далеко на отшибе, что даже на пожар приедут не сразу. Плевать. Он толкал вперед сиденье с Чарльзом и спешил, как мог, потому что как минимум пять минут из семи уже точно истекли.       — ЛЕНШЕРР!!!       Эрик споткнулся и обернулся на крик.       — Оставь! Нам надо укрыться, Эрик!       — Он вышел из здания…       — Эрик! — металлическая пластина шлепнулась на землю вместе с Чарльзом, стоило Эрику потерять концентрацию. И он не был уверен, что сможет снова ее поднять. — Пригнись!       Чужие руки рванули его вниз, заставляя лечь на землю. Последнее, что Эрик увидел: как убегающего Шмидта отбрасывает огненной взрывной волной.