EuroMedika

Университет «Темпл»       Преображение Пита было принято на ура членами кружка кинематографов. Увидав своего модератора в майке с радужными размывами и карибскими косичками на голове, с ожерельем из зубов акулы на шее, студенты решили, что и репертуар фильмов изменится. Наконец-то мистер Холлер будет показывать что-то помимо занудной классики в стиле нуар. А то Хитчкок уже сидел у всех поперёк горла. Студенты списали эти метаморфозы на появление в его жизни маленькой смуглой оборванки в причудливых нарядах. Она вполне могла надеть летнее цветастое платье с зимними сапогами и кожанной курткой. Девушка несколько раз приходила на лекцию и садилась в заднем ряду аудитории. Отношение Пита к ней было скорее братским, чем любовным. Он игриво щипал её и трепал по макушке, точно собачонку.       Однажды он шутливо прокатил её на спине по коридору. И потом всем девушкам захотелось этого же. Пит, который не отличался выносливостью, не мог им отказать. К концу вечера в его кармане накопилось несколько телефонных номеров. «Мой орешек», — говорил он про свою спутницу. — Моя муза. Мой талисман».       У девчонки была привычка слоняться по коридорам и заглядывать в классы, точно выискивая кого-то. Её тянуло в тот корпус, в котором вели подготовительные медицинские курсы.       — Здесь учится один парень, который ей безумно нравится, — Пит шёпотом пояснил членам клуба. — Вот почему она и ходит сюда. Вспомните себя в шестнадцать лет.       — Какая прелесть, — взвизгнула одна из любительниц кино. — Их надо срочно свести.       — Не так всё просто. У этого парня уже есть невеста. Всё очень серьёзно.       — Значит, надо их развести. Как его зовут? На каком он курсе? На каком факультете?       — А вот этого я не могу сказать, — ответил Пит, подняв руки. — Я не разглашаю чужие тайны.       Пит знал, что каждую ночь, когда Хейзел засыпала у него на груди, свернув смуглые кулачки под подбородком, она грезила о Кене Хаузере. Нет, она не бормотала его имя во сне. Просто за полтора месяца проживания в тесном чулане, где иной раз невозможно было ноги было вытянуть, Пит впитал в себя энергию своей сожительницы и научился угадывать её гормональные колебания. Его даже забавляло, что девушка которая так чванилась своей духовной просветлённостью, уличной смекалкой, альтернативным вкусом в музыке и философским мировоззрением втрескалась в обычного белобрысого хама. Вкус у неё был не более утончённым, чем у болельщицы-черлидерши на игровом поле. Разве что, она не вздыхала, не записывала его имя в блокнот, обводя розовым сердечком.       В конце февраля в университет приехала рок группа из Манхэттена. Логан послал Пита брать интервью для журнала «Химера». Последний выпуск, обложку которого украшал Мартин Томассен в костюме гестаповца, превзошёл все ожидания главного редактора. Пит понимал, что ему трудно будет переплюнуть такой успех, который подтверждал что публика пресытилась резиновой красотой. Вот почему он поручил Хейзел задание снять музыкантов в самых причудливых позах, чтобы они походили на демонов, поднимающихся из глубин ада. Так как девушка осталась без фотоаппарата, он взял под расписку профессиональную камеру из арсенала заведующего отделом.       — Береги эту игрушку, — сказал он своей юной напарнице. — Если на линзе обнаружится хоть крошечная трещинка, я поплачусь головой. Мой начальник не такой милосердный, как Логан. Его ты просто так не уболтаешь пощадить меня.       Хейзел не хотела терять свой проходной билет на территорию университета, где учился её герой. Установив фотоаппарат на треножнике перед сценой, она щёлкала дрыгающихся рокеров.       От бесконечных интервью у Пита пересохло в горле. Он вышел из зала в коридор и склонился над фонтанчиком, чтобы утолить жажду. Вода была мерзкая, тёплая, с металлическим привкусом. Типичная филадельфийская вода. В эту минуту он почувствовал холодную мужскую руку на своём плече. Поперхнувшись, он вздрогнул и выпрямился. Когда он увидал, кто перед ним стоял, его охватила смесь паники и раскаяния. Он вспомнил, что пропустил несколько сеансов.       — Добрый вечер, доктор МакАртур.       — Мистер Холлер, как я рад встрече!       — А уж как я рад, — Пит покраснел и отвёл глаза. — Что Вас сюда привело?       — Скучные административные формальности. Разговаривал с приёмной комиссией насчёт одного практиканта, которого к нам направили. Боюсь, мне придётся вернуть мальчика университету. У него слишком американский менталитет. Он думает в первую очередь о юридических деталях, а не о научном прогрессе.       — И правда, верните, — пролепетал Пит. — Сам мучается и других мучает. Знаете, мне пора. Я так занят. У меня столько всего.       — Я вижу. Я не буду Вас задерживать. Признаюсь, я волновался за Вас. Вы уже несколько недель не приходили на приём.       — Я не хотел тратить попусту Ваше время. Мне стало лучше, намного лучше.       Дин несколько раз устало провёл ладонью по лицу.       — Мистер Холлер, Вы же не ребёнок. Должны понимать, что резко отменять сильные психотропные препараты очень опасно. Может произойти срыв. И Ваш внешний вид наводит меня на мысли, что этот срыв уже случился. Что означает ваш клоунский наряд? Вы потерялись во времени? Вы проснулись в шестидесятых годах? Нормальные люди стремятся забыть это позорное время.       — Я не потерялся, — ответил Пит, одёрнув майку. — Наоборот, я нашёл себя. Возможно, не там, где Ввы меня представляли, но я нашёл себя. Ведь разве не это являлось целью моего лечения? Обрести гармонию с самим собой, избавиться от чувства вины. И вот, можно сказать, Вы преуспели. Мы преуспели. Знаете, я даже рад, что тот документальный фильм так и не был показан. Все мои предыдущие труды кажутся мне такими блеклыми и безжизненными. Впервые за свою карьеру я дышу полной грудью. Я обязан этим Вам, но также своим новым друзьям.       — А эта голодранка с камерой — она из этого же круга?       — Хейзел? Она стала главной фигурой в моей жизни. У нас одна аура на двоих.       — В каком смысле?       — В прямом. Моемся под одним душем, спим под одним одеялом, едим из одной консервной банки. Я ни с кем в жизни ещё не испытывал такого единства.       Дин оттащил бывшего пациента от фонтанчика и заговорил с ним тихим голосом, хотя никого поблизости не было.       — Друг мой, если Вы не боитесь Бога, то побойтесь тюрьмы. За растление малолетних — минимум семь лет. Думаю, мне не нужно вам напоминать, что случается с мелкокостными светловолосыми юношами за решёткой. Мне будет за Вас очень обидно.       Пит помотал головой.       — Хейзел не простая малолетка, доктор МакАртур. Она получила эмансипацию от судьи, и теперь сама выбирает, с кем ей мыться и спать. Если она совершит преступление, её будут судить как взрослую.       — Интересно.       — Но дело не в этом. Вы меня превратно поняли. Я рассказал вам про душ и постель чтобы показать, как мало людям на самом деле надо, чтобы выжить. Достаточно желания делиться друг с другом, идти на какие-то бытовые компромиссы. А ещё я понял, что можно держать раздетую девчонку в объятиях и испытывать лишь братскую нежность.       Дину пришлось поразмыслить несколько секунд над тем что он только что услышал чтобы сформулировать корректный ответ.       — Пожалуй, лучше испытывать братскую нежность к уличной девчонке, — сказал он наконец, — чем желать родную сестру, как лорд Байрон. Я за годы работы наслышался много любопытных историй.       — Значит, y Вас самого ничего подобного в жизни не было?       Раз его бывший пациент так радостно поделился деталями из своей интимной жизни, Дин решил, что будет вполне справедливо ответить ему взаимностью.       — Я знаю, Вас терзает вопрос моего полового опыта. Не Вас одного. Некоторые мои коллеги считают меня девственником. Якобы я не достаточно внимания уделяю практиканткам. Как вам известно, мои подростковые годы прошли в южной Америке. К нам приходили дочки фермеров, живших по соседству. Приносили нам фрукты, тёплый хлеб. Как Вы думаете, долго ли при таких возможностях мальчик-подросток может сохранить невинность?       — Думаю, что недолго, — пробормотал Пит. — Красивый мальчик, не по годам развитый…       — Потом ещё была одна учительница, намного моложе мамы. Я организовал её личную библиотеку, за что она меня щедро отблагодарила. Я ещё ходил к ней несколько раз затачивать карандаши. А потом мы вернулись в Филадельфию, и я понял, что американки меня не возбуждают. Алчные коровы, слепленные из мякиша белого хлеба. Приходится копить своё либидо до очередной командировки в Европу и латинскую Америку. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?       — Более чем.       Действительно, Пит не ожидал такое развёрнутое повествование.       -Ну вот. Можете успокоить своих косматых друзей, что этот изверг МакАртур по крайней мере не девственник. Да, он крадёт детей демократов, препарирует их в своей сатанинской лаборатории, делает эликсир молодости из их костного мозга, запаивает в капсулы и продаёт президенту Рейгану. Зато не девственник. Я знаю, в Вашем новом кругу смотрят на воздержание, как на проказу.       — Вы заблуждаетесь, доктор. На самом деле, у нас этому явлению поклоняются. Хейзел девственница, и вся компания смотрит на неё, как на Богородицу. Она бережёт себя для одного типа. Нравится ей один здешний студент. Вот почему она ходит за мной хвостиком.       — Бедный парень. Надо его предупредить. Такие девственницы как Хейзел могут заразить избранника венерическим заболеванием. Это касается Вас тоже, мистер Холлер.       Пит решил, что достаточно выслушал гадостей в адрес своих новых друзей. Шутливо поклонившись наркологу, он вернулся в зал. Музыканты доиграли последнюю песню отделения и готовилась к антракту. Хейзел всё ещё стояла перед сценой. Увидав её оголённую спину, Пит не мог не чмокнуть её в лопатку.       — Долго ты воду пил, — сказала она, не оборачиваясь. — Что, очередь была у фонтанчика?       — Да нет. Просто я столкнулся с одним старым знакомым.       — Ты подоспел вовремя. У меня как раз кончилась плёнка. Подай мне ещё один рулон.       Пит игриво помусолил губами мочку её уха.       — Я весь в твоём распоряжении. Обещаю не бросать тебя до конца вечера.       Когда они вернулись в свой приют на Южной улице, Хейзел ждал приятный сюрприз. У двери чулана стояла коробка, в которой лежал её фотоаппарат. С радостным возгласом матери, которая нашла потерявшееся дитя, она взяла своё сокровище в руки и убедилась, что все части были на месте.       — Я уже и не надеялась! Кто же свершил это чудо?       — Какой-то студент зашёл и принёс коробку, — откликнулась гадалка Магда из коридора.       — Как он выглядел?       — Не разглядела его лица. Он был в плаще с капюшоном. Уже было темно. Я пригласила его войти, но он отказался.       Хейзел ещё порылась в коробке в надежде найти записку, но ничего не нашла кроме скомканных газетных листов.       — Я знаю, кто это сделал, — сказала она Питу перед сном. — Это был Кен. Кто же ещё? Храбрости и находчивости ему не занимать. Он знал, как много этот фотоаппарат значил для меня. Он хотел меня порадовать. Думаешь, он бы стал так хлопотать, если бы ему действительно было на меня наплевать?