***
«EuroMedika» Тем временем, костюмы покойного профессора Гардинера двигались по направлению к институту EuroMedika. Двенадцать поджарых, гладко выбритых, с иголочки одетых мужчин шагали по улицам весенней Филадельфии. У каждого в руке было по дипломату. Процессию возглавлял ослепительный плечистый мулат с белоснежной улыбкой. Ловя на себе восторженные женские взгляды, он склонял стриженную голову и почтительно улыбался. Это был Логан Мэсси, король филадельфийской альтернативой арены, в сопровождении своих самых надёжных приспешников. Накануне он собрал своих людей за мешком картофельных чипсов — пристрастие к алкоголю они давно потеряли — и поделился своими открытиями по поводу судьбы их младшей сестры и описал план действий. Они единодушно поддержали своего вожака и поклялись следовать за ним хоть на конец света, хоть в самое пекло жадности и коррупции. Перед тем, как выпустить их из Никотинового Туннеля, Пит Холлер заставил их пройти интенсивный курс театрального мастерства, а также убедился, что все татуировки были тщательно скрыты под одеждой из гардероба покойного профессора Гардинера. Начинающий режиссёр надеялся, что его ученики будут передвигаться грациозно, как породистые борзые, а не как голодные шакалы. За несколько часов он отточил каждому из них осанку и посадку голову. К сожалению, он не решился сопровождать их на вылазку. Если бы он увидел как изящно и непринуждённо они переступили порог института, он бы расчувствовался. — Добрый день. Мы из компании «OrthoImmune», — представился Логан клерку в приёмной. — Пришли на совещание к доктору Чендлеру. Худой очкарик за столом принялся копошиться в бумагах. — Странно, — промычал он наконец. — Похоже, доктор Чендлер вас сегодня не ждал. — Зато мы ждали этой встречи, буквально считали минуты. Присутствие шоколадного гиганта повергло клерка в замешательство. Парнишка начал дёргаться и заикаться. — Это какое-то недоразумение. Вас нет в расписании. Оно у него забито на месяц вперёд, но вашего имени нет. — Если его личный секретарь не следит за расписанием, это не наша проблема. Мои коллеги — чрезвычайно занятые люди. Известно ли Вам, какого труда мне стоило всех собрать? Доложите ему, что делегация прибыла. — Но… он сейчас занят. Проводит семинар. Я не могу прервать его. — Не надо прерывать. Просто сообщите ему о нашем прибытии, когда он освободится. И будьте добры, проведите нас в лабораторный корпус. Просьба ещё больше смутила клерка. — К… какой корпус, вы сказали? — Ла-бо-ра-торный. Там где склянки с эмбрионами на полках, — наслаждаясь смятением парня, Логан рассмеялся своим густым, насыщенным, карамельным смехом. — Вы, стало быть, новенький? Я вас не узнаю. Не волнуйтесь. Доктор Чендлер привык к моим шуткам. Мы служили вместе в миротворческой армии. Всё в порядке. Но не можем же мы стоять весь день в фойе. — Д-да, конечно, — промямлил парень. — Я объясню вам, как туда попасть. Сядьте в лифт, поднимитесь на десятый этаж, пройдите по коридору мимо кабинета для конференций, потом поверните налево и потом вы увидите двойные двери. Вы запомнили? — Всё до последнего, — ответил Логан. Его соратники, которые всё это время стояли молча, последовали за ним. Во время подъёма на десятый этаж все смотрели в потолок, сжимая ручки дипломатов. — Ну всё, пацаны, дорвались до Святого Грааля, — сказал негромко Логан, когда двери лифта распахнулись. — В добрый час. Первым на их пути оказался рыхлый, краснолицый англичанин. При виде мужчин в костюмах, надвигающихся на него, он чуть не выронил поднос с пробирками. — Э-эй, господа, — протянул он, — вы адресом ошиблись? Сюда нельзя. Логан бесцеремонно отпихнул его. Смуглый кулак вошёл в мягкое брюхо точно в подушку. Стеклянные пробирки полетели на пол и разбились со звоном. Клятвы не наносить телесных травм работникам института были моментально забыты. Быть может, у Логана изначально были такие благие намерения, но они вылетели в окно как только он почувствовал запах медицинского спирта. Оторопевший лаборант попытался было выкрикнуть, но один из соратников Логана, тот самый татуировщик Майкл, наступил ему на руку и зажал рот. — Тихо, не шуми. Лучше покажи нам, где аппаратура. — Везде, — прохрипел англичанин. — Вы не доберётесь… Там нужен код. — Прекрасно. Ты будешь нашим волшебным ключиком. Какая удача. Майкл надавил башмаком на запястье лаборанта, и у того глаза полезли на лоб. Через минуту бедолагу подняли на ноги и потащили в комнату радиологии. — Будь умницей, — сказал главарь заложнику, потрепав его по щеке. — Может, тогда мы сжалимся над тобой и отпустим — хоть и с выбитыми зубами. Перед тем как разбить машину для рентгена, Логан открыл один из ящиков наобум и вытащил целую кучу снимков. — Офигеть, — бормотал он, держа плёнку на свет. — Меня всегда интересовало как выглядит человек изнутри. В такие минуты я жалею, что сам в медицину не пошёл. Прикольная работёнка, целый день смотреть на суставы и позвонки. Я слыхал, плёнка классно горит. — Вам это не сойдёт с рук, — вякнул лаборант, в последней попытке реабилитировать своё достоинство. — Ещё не такое сходило. Как легко надурить здешних светил! — Сержант Кахилл сотрёт вас в прошок. — Что нам какой-то легавый? Добрые духи на нашей стороне.Глава 28. Кахилл, выручай!
13 декабря 2017 г. в 20:50
Персиковая улица
Лили сидела перед кофейным столиком, подпиливая ноготки, когда её мать ворвалась в гостиную, задыхаясь.
— Где костюмы твоего отца? Что ты с ними сделала?
— Пожертвовала на благотворительность, — Лили вытянула ручку на свет, любуясь своей работой. На безымянном пальчике, который не так давно украшал скромный алмазик Кена Хаузера, поблёскивал серебряный перстень с черепом, который ей подарил Логан из своей коллекции. — В армии спасения им были очень рады. Гуччи, Армани, Ив Сен-Лоран. Нечасто им в руки попадаются такие марки.
Эллен встала перед дочерью, частично загородив свет своей сухопарой фигурой.
— Лили Энн Гардинер, это самая чёрствая и нелепая шутка, на которую ты способна!
— Нет, мама, — проговорила девушка, возвращалась к своему занятию. — Я знаю ещё более прикольную шутку. Это твоя так называемая скорбь по мужу. Удивительно, что ты заметила пропажу. Я только хотела облегчить тебе жизнь. Надо же освободить пространство. Ведь рано или поздно один из твоих кавалеров вселится сюда, и вид чужих костюмов может его обескуражить.
Бархатистая, припудренная щека Лили так и напрашивалась на оплеуху. Если бы Эллен Гардинер была склонна к рукоприкладству, она бы влепила дочери. В глубине души она понимала, что дерзкая девчонка была права. Вдове, которая ходила на свидания с тридцатилетними доцентами, не пристало цепляться за галстуки и жилеты покойного мужа.
— Мне не нравится твой новый кавалер, — сказала Эллен дочери. — Он дурно на тебя влияет. От тебя несёт дешёвыми сигаретами. Боюсь представить, где вы проводите время. Надеюсь, у тебя хватит ума расстаться с ним, когда начнётся аспирантура.
— Если только не залечу, — усмехнулась Лили, изящно орудуя пилочкой.
Элен подошла вплотную к дочери и наступила носком лакированной туфли ей на розовые, беззащитные пальчики Лили.
— Берегись, милая.
— Мама, что ты делаешь? — спросила девушка, без капли испуга. — Испортишь мне педикюр.
— Твой отец многое тебе пускал. Но его больше нет рядом. Некому будет тебя выгораживать. Имей в виду, я ещё не заплатила за первый семестр аспирантуры.
— Ты мне угрожаешь? За что? За то, что я ради разнообразия сделала доброе дело? Если у тебя совесть не совсем чиста, нечего срываться на мне. Папе было бы приятно знать, что его вещи кому-то пригодились.