Взаимное Безумие

      Прошла пара дней напряженного противостояния поползновениям на мою честь, вполне невинным, на взгляд со стороны. С моего позорного бегства с «поля боя», отродье сменил тактику — теперь его провокационные нападения были коротки, но часты. Пару раз, я, не сдержавшись, пытался ударить невербальными атакующими. Магия не срабатывала. И каждый раз, высвобождаясь, отталкивая, уворачиваясь, я видел, как в его глазах все сильнее разгорается азарт, но я не мог перестать сопротивляться. Он уже не спрашивал про мой ответ на его предложение. А я не стремился с ним говорить и все отчаянней пытался вырваться из ловушки. Непоправимое случилось, когда я шел в библиотеку, пребывая в уверенности, что он ушел на работу. Соткался буквально из воздуха на моем пути и, обняв меня, аппарировал в свою спальню. Увидев, куда он меня переправил, я разгрыз полость, в которой был последний довод, и торжествующе улыбнулся животному, ожидая своей смерти. Но вместо яда я ощутил на языке вкус укрепляющего и, взрыкнув с досады, отпрыгнул назад — подальше от своего мучителя. Это было моей ошибкой: по щелчку пальцев ублюдка от стены взлетели шелковые путы, вмиг обездвижившие меня. И я застываю в ненависти. Он подходил медленно, смакуя момент и любуясь моей беспомощностью. Его торжество виднелось в оскале, в горящих глазах, напряженных, пружинящих движениях. Второй щелчок и я остаюсь обнаженным. И хочу умереть, но не допустить. Озарение на миг придает мне сил — я могу откусить себе язык! Ухмылка на ненавистном лице и я вспоминаю, что на мне осталась цепочка-артефакт, что не даст мне это сделать. Но он уже слишком близко. Ни сбежать, ни отодвинуться. Меня затопили отчаянье и ужас. Опускается на колени, глядя мне в глаза, тянет руки, проводит ими по моим ногам снизу вверх: медленно, ласкающе. Целует, не отрывая взгляда, колено, поднимается, в поцелуях засасывая кожу на внутренней стороне бедра, выше. Я закрываю глаза в бессильной ярости, сильнее ощущая безнадежность всех моих надежд на спасение от него. Горячие влажные губы ожидаемо смыкаются на моем безучастном члене, обжигающий язык ласкает чувствительные местечки, рот с силой засасывает его в свою глубину. Я в неверии распахиваю глаза и смотрю выблядку в глаза, подернутые дымкой удовольствия. Ему нравится! Предательское наслаждение наполняет мой пенис кровью, сладкой судорогой скручивая внутренности, и вот он уже в боевой готовности то скрывается, то появляется между порочно алых губ. Неутомимый язык дразнит уздечку, уретру, вокруг головки, оглаживает венки. Сверкнув желанием, зеленые глаза закрываются, и он насаживается ртом на мой член глубже, проникая им себе в горло, пускает по нему вибрации мурчанием, отдающимся во мне мучительным желанием застонать, чтобы выплеснуть хотя бы голосом свое сладостное напряжение. Приходится закусить губу сильно, в кровь, чтобы хотя бы так не дать ему… Ах-х! Сознание путается, тело горит и хочет еще касаний там, где будет приятно. Где этот… так выучился… сосать так… что, кажется, высосет душу через член?.. А-а-ах-х… Руки сжимают ленты, голова запрокинута, зубы стиснуты, и между ними ходит хриплый воздух моих сдерживаемых стонов. Глаза не видят ничего, кроме красного тумана желания, в ушах только биение шумной крови. Еще чуть-чуть… Да, продолжай… Нет! Дымку страсти разрывает прикосновение пальцев к анусу. Нет! Нет-нет-нет! «Не надо…» — и сам морщусь от собственной умоляющей интонации. Но полуприкрытые глаза чудовища неумолимы, он не слышит меня. Снова щелчок, и мои ноги взлетают, раскрытые, будто в приглашении. И лохматая макушка склоняется между ними. Нежное прикосновение языка ко входу заставляет меня дернуться в моих путах. Рука отродья поглаживает мой член, сжимая ствол, крайняя плоть дразнит уздечку, головку. Не-е-ет… Воздух со свистом, сквозь сжатые зубы, прорывается в легкие. Не может быть… Там не может быть так хорошо!.. Губы пересохли, горло судорожно сжимается, кружится голова… Я не замечаю, как в меня проникает сперва один палец, нащупывая точку, от которой еле слышный стон все же вырывается из меня, и я теряюсь полностью в своих ощущениях. Затем следующий… Прихожу в себя, когда там уже ходят три пальца, периодически попадая по той точке, что волнами рассылает по телу острое блаженство. Он убирает пальцы, хищно облизываясь, а я обессилено расслабляюсь, обвисая на лентах, и пытаюсь отдышаться, чувствуя острое сожаление от недостигнутого оргазма, разгоняю в сознании марево похоти. Обжигающая боль внутри выбивает слезы: он вошел, но не до конца. А-а-а, болезненный стон все-таки не сдержать — второй толчок больнее, он входит полностью, я чувствую, как ударились об меня его яички. Сквозь слезы вижу, как изучающее он смотрит на меня. Ненавижу, ненавижу тебя! Склоняет голову набок, меняет угол проникновения и сквозь боль его толчков я чувствую, что он попадает по той точке. И боль уже не такая сильная. И да — туда, да — сильнее… Ах! Еще! Я слышу свои стоны и вскрики сквозь гул судорожного удовольствия. А-ах-а, быстрее… Да! Мир вспыхивает, и я растворяюсь в сиянии сверхновой…