Клубничное пирожное и персиковый торт.

      Хао у же битый час возился с серёжкой. Он тихо матерился на родном языке, пытаясь зацепить крючок и наконец покончить с этим недоразумением. Но уникальный металлический и к тому же маленький предмет никак не хотел идти на уступки и застёжка постоянно соскальзывала, а вспотевшие от негодования и волнения руки не слушались хозяина. Парень ходил по общежитию в поисках «спасителя», но все как на зло уехали, ушли, или попросту заперлись в комнатах. Устало вздыхая, Минхао прислонился к запертой двери и уткнулся макушкой в холодную лакированную гладь, измученно прикрыв глаза. Но дверь резко открылась и китаец по инерции провалился внутрь комнаты, падая в руки Уджи, который в свою очередь вовремя спохватился и удержал друга, подтолкнув, вернул в вертикальное положение, отряхивая себя, он недовольно фыркнул. — Ну что за фигня, Диэйт? Ты не маленький, так будь внимательнее! — недовольно восклицал мелкий, забавно надув щёки и нахмурив брови, — Айгу, что ты здесь делаешь? — Не могу серёжку одеть, — неуверенно начал Су, потупив взгляд, — Не поможешь, Уджи-я? — жалостливый взгляд, направленный прямо в милые узкие глазки Ли.       Парень устало выдохнул и демонстративно повернул голову Хао за подбородок, разглядывая бедную серёжку, наполовину вдетую в ухо. Немного нахмурив брови, Ли наклоняет китайца к себе, дёрнув за ухо, и принимается за бедную застёжку. Быстро справившись с металлическим украшением, Уджи отстранятся и победно улыбается, промурлыкав самодовольное «Готово». Минхао выпрямляется и благодарно смотрит на друга, потом в порыве эмоций крепко обнимает его и начинает тискать, приговаривая какой Уджи-я хороший и добрый, тот только скептически хмыкнул и безвольной куклой трепыхался в разные стороны, больше похожей на вермишель. — Ащща! Пусти уже, Диэйт! — хмурясь, процедил Ли. — Да ну ладно тебе! Чего ты такой злой?! — наигранно дуется Хао и ещё сильнее сжимает мелкого Уджи в своих объятиях.       Внезапно сильные руки разъединили эту сладкую парочку и оттащили ребят в разные стороны, крепко прижимая обоих к груди. Этими ручками оказались Джун и Джонхан, когда второй в свою очередь посылал недовольные ревнивые взгляды на Хао, которого сразу повернули к себе лицом и начали допрашивать. — Что мы тут делаем? — Джун демонстративно скрестил руки на груди, выпрямившись, бросил грозный взгляд на своего младшего. — Ну… Просто Уджи помог мне одеть серёжку… — Хао невинно пожал плечами и посмотрел на ревнивого хёна и убийственно спокойного Ли, который с интересом наблюдал за происходящим. — А может мне тоже сцену ревности закатить? — с любопытством поинтересовался Джонхан, наблюдая парочку экспрессивных китайцев, которые так бурно в пол голоса обсуждали свои отношения, не стесняясь посторонних ушей. — Хённим, давай обойдёмся без этого? — не отрывая взгляда, прошептал младший, — Всё равно конец очевиден… — Правда что ли? — осторожно спросил хён, не отпуская Чжихуна, сел на пол и усадил малого к себе на коленки, не намереваясь отпускать. — Угу, — утвердительно кивнул тот, удобнее устраиваясь в объятиях старшего, — Такие интересные… -… не можешь понять?! Айщ, это надолго! — обреченно вздохнул Хао и, взяв возмущенного хёна за рукав футболки, притянул к себе так близко, что два наблюдателя аж охнули от неожиданности, — Джуни, успокойся, ладно? — мягкий, просящий взгляд и еле заметная грусть, — Я не хочу с тобой ругаться, а с Чжихуни мы друзья, как и с остальными. Не будешь больше злиться? — парень ненавязчиво поцеловал хёна в щеку, смягчая его неконтролируемую колкость. — Вот это игра… — хором восхищённо вздохнули зрители, наблюдая последние кадры с отвисшей челюстью.       Джун неуверенно посмотрел на младшего и положил голову ему на плечо, усмехнувшись как-то нервно и резко на выдохе, обвил руки вокруг талии и нашел им место на тонкой пояснице своего парня. Тот в свою очередь прижал Вэна к груди, в сердцах радуясь и чуть ли не крича от такой близости, ведь в последнее время они очень мало контактировали именно физически, вплоть до случайных касаний, которые не наблюдались в их жизни день, а то и больше. Мягкое, тягучее, приятное до одури тепло разлилось по телу каждого, заставляя чувствовать каждого в своем мире, созданном для двоих. Наблюдая эту картину, Чжихун только недовольно поморщился и развернулся к хёну, обняв за шею, тихо пробурчал. — Ну что за телячьи нежности?! Хён, разве это необходимо? — он вопросительно посмотрел на старшего, тот лишь неоднозначно пожал плечами. — Не думаю… Ты же против того, чтобы я тебя няшкал. — Юн состроил обиженную мордашку и отвернулся от Уджи. — Ты такой недотрога. И вообще холодный и вредный! — Ой, да пажалста! Няшкай сколько душе угодно, — Ли демонстративно закатил глаза и нахмурил брови, но вышло это как всегда мило, нежели сурово или строго, — Только щёки не оторви мне. — предупредил он хёна, когда тот уже хотел накинуться на него полный счастья и благодарности за снисходительность младшего.       Джонхан утвердительно кивнул и с детским восторгом принялся тискать чужие щёчки, по дурацки улыбаясь, промурлыкал что-то вроде «Милашка!» и заставил Уджи покрыться легким румянцем, обиженно и недоверчиво надув губы. Младший никогда не считал себя милым в то время, когда всё его окружение просто растекалось в огромную лужицу от его няшной внешности и невинных открытых эмоций. В общем взгляды на Чжихуна самого Чжихуна и его окружающих заметно контрастировали друг с другом. Потому Ли часто не понимал своих близких, будучи серьёзным и сосредоточенным на чем-то одном. Из глубоких раздумий о себе Уджи вывел неконтролируемый хён, который уже прилюдно зацеловывал его щечки. — Хён! Держи себя в руках, хорошо?.. — парень покрылся легким румянцем и отстранился от Джонхана, уползая в коридор, дабы спасти свои щечки от чрезмерно любвеобильного старшего. — Ну, Уджи-я~, — обиженно проскулил он и, не найдя другого эффективного решения, навалился на Ли, крепко обнимая. — Хён, пусти! Я дал тебе достаточно времени, чтобы поиздеваться надо мной! — Я не издеваюсь! Нет ничего плохого в то, что я хочу быть ближе, — Джонхан дует губы и обиженно смотрит на своего донсена, когда тот уже хотел выложить всё своё недовольство по поводу его «желания», но резко передумал и опустил голову.       Юн улыбается и целует маленького Чжихуна в пухлые губы, ибо сдерживать себя уже нет смысла. Но думал так только хён, ибо на них одновременно уставились две пары китайских глаз. Тихо, не палясь, Хао достаёт телефон, снимает блокировку и делает пару фотографий с разных ракурсов, расплываясь в довольной улыбке, радостно обнимает руку Джуна, чуть ли не пищал, как фанатка, от такого зрелища. Старшего тоже пробирала эта непонятная теплота от простого взгляда на пару красавчиков-корейцев. Главное, что и Джонхан, и Чжихун просто наслаждались друг другом, забыв о том, что рядом с ними кто-то есть. Но, увы, Уджи так не вовремя вспоминает об их присутствии и отстраняется, лёгкой пощёчиной успокаивая старшего, разворачивается, не озвучивая вопрос, прожигает их взглядом. — Ну вот… хён, мы спалились, — Хао смеётся и чешет затылок, виновато опуская голову. — Ага. Пошли кушать. И вы тоже идите с нами. — Хорошо, — Уджи тут же подорвался с места и потянул за собой Джонхана, уводя за парочкой китайцев, который уже успели ускакать к лестнице, довольно взявшись за руки, побежали в ближайший магазинчик с едой.