Дай слово

— Отпусти меня, — он судорожно глотает слова вместе со сгустками воздуха. Вцепляется в его руку, сдавливающую горло, и пытается разжать пальцы. У него влажный, покрасневший взгляд и серые круги под глазами. Хах, Тео ведь всё равно. Лиам не думал, что всё закончится именно так. Вернее не закончится даже — просто остановится. Е г о пальцы сомкнутся у него на шее, и яростный огонек свернет в е г о глазах. Вдавит его в стену, не отпуская руки, и будет смотреть. Как зверь смотрит на тело жертвы в предсмертной агонии. Это больно, страшно и вообще… Такое только монстры могут вынести. Рейкен не монстр. Он ещё хуже, и это е г о слова, не Лиама. — Зачем? — Тео ослабляет хватку, но его пальцы будто приклеены к шее Данбара. Дёрнешься — и кожу шматками сорвешь. — Ты ведь любишь меня даже сейчас, когда я пытаюсь задушить тебя. Губы Лиама всегда на секунду изогнутся в улыбке. Неправильной, больной, уставшей. От убийцы ничего хорошего не ждут, но ноги Данбара будто сами приводят к нему на порог. Упрямо заводит разговор об одном и том же. Терпит пинки и грязные ругательства. Когда Лиам возвращается домой, он сразу же стягивает с себя одежду. Купаться в помоях всё труднее, но силы ещё есть. — Ты никогда не признаешься, но я знаю, что ты чувствуешь, — он выдавливает каждое слово прямо ему в лицо. — Ты сопротивляешься, притворяешься мудаком, вспоминая о том, сколько раз пытался меня убить. Тео убирает руку и отходит как можно дальше. Эти слова будто впитались под кожу, проели нутро до дыр. Но раньше ему было всё равно, а сейчас… Как там говорят? Если человека называть свиньей, рано или поздно он захрюкает. Если ты навязываешь кому-то свои чувства, он и вправду тебя полюбит? Бред. — Ты больной, — Тео наливает в стакан какое-то дешевое вино. Лиам так странно смотрит на него, что Рейкен и глотка сделать не может. Кажется, Тео заигрался.

* * *

Лиам всегда боялся темноты. До тех пор, пока не начал выслеживать Тео ночью. Поджидать его во дворе, тайно проникнув за ворота. Прятаться за высокими кустами с фонариком, чтобы не наткнуться на соседского пса (с мастифом справиться не так просто, уже проверено). Заглядывать в его окна, пытаясь рассмотреть знакомый силуэт. Наверное, соседи Рейкена считают его психом. По четвергам Тео ездит к психологу и возвращается домой поздно ночью. Он отказался от любых докторов в Бейкон Хиллс, чтобы никто из знакомых не пронюхал. У него с детства проблемы с самоконтролем, и от этого давно страдает не только он. Сеансы с психологом помогают найти ответы. Даже на те вопросы, которые Тео предпочитает не озвучивать. Когда Рейкен выходит из машины, Лиам резко выныривает из-за кустов. — Чёрт, теперь ты будешь меня преследовать? — Тео не выглядит сильно удивленным. Больше разочарованным и уставшим. Данбар ошивается здесь почти каждый день, и услышать от него что-то новое, увы, не суждено. — Я просто хочу понять, — он убирает волосы, прилипшие ко лбу, и переводит дыхание. Между ними считанные шаги, и последнее действие всегда за Тео. Плюнуть между глаз, отвесить пощечину или зарядить по башке. Он никогда не повторяется, и для Лиама это почти интригующе. Больной придурок. Ждать удара, чтобы тебя выгнали в три шеи. — То, что было в лифте и в моей машине, — это ошибка, — Тео быстрым шагом направляется к воротам, но в последний момент оборачивается. Будто чужой взгляд ужалил куда-то между лопаток. — Не смотри на меня так, это никогда не повторится. — Посмотрим, — Лиам уходит с победным видом. Сукин сын. Он слишком хорошо знает Тео.

* * *

Скучная болтовня Скотта каменным грузом тяжелеет на плечах, и Данбар долгое время не решается заходить в дом. Ходит кругами во дворе, проматывает некоторые слова и трет глаза. До полночи меньше пяти минут, а он сегодня будет последним в Бейкон Хиллс, кто спокойно уснёт. МакКолл снова взялся за своё. Они со Стайлзом вдруг решили примерить на себя роль нянек, чтобы Лиам не раздумывал слишком много. Каждый день рассказывают ему о будущем, в котором Данбар встретит прекрасную девушку (похожую на Хейден, или и вовсе вернётся к ней) и будет с ней по-настоящему счастлив. Как сговорились все. Ему никого не надо. Без Тео, значит, другого не надо. Лиам сбрасывает возле двери кеды и включает свет. — Блять, ты напугал меня, — его будто волной отбрасывает к стене. На голову сваливается какой-то пейзаж в стеклянной рамке. Чертов Тео Рейкен у него на подоконнике. В своём разъедающе-черном и с молчаливым безразличием на лице. Он забрался к нему через окно, по-другому не мог. У Лиама строгая мама, которая не оставляет друзей в комнате. — Не знал, что Лиам Данбар умеет материться, — ухмылка, обрамляющая его губы, разражается молнией. Лиам подходит к прикроватной тумбочке и кидает ключи. Острый звон заставляет придти в себя. Он в своей комнате, а Тео возле его кровати. Так гармонично вписывается, будто жил здесь годами. Лиам не отказался бы прятать его под кроватью. Лишь бы не уходил никуда. — Может, проблема в том, что кто-то не хочет меня знать? — Данбар бросает ехидно, будто ядом плюёт, и опускается на кровать. — Хочу, — Тео приближается к нему. — Что? — Лиам поднимает на него растерянно-тусклые глаза. — Я хочу тебя узнать, — Рейкен присаживается рядом, и Лиам почти уверен, что рука Тео у него на колене — не дурная шутка. — Обещаю не посягать на твою жизнь. Стены с грохотом обваливаются. Чужое тепло пробивается сквозь джинсовую ткань, и Лиам отводит взгляд. Кошмар, которым он жил несколько месяцев, закончился так… удивительно легко. Луна за окном молчит, будто обещает сохранить их секрет. Тео улыбается ему так мягко, как никогда раньше. Лишь бы это не было сном. Лишь бы Тео не уходил больше.