***
Алекс впервые осознал, что соль может иметь запах. Раньше ему казалось, что это просто белое вещество, которое невозможно распознать, не попробовав его. Но теперь он морщился от едкого запаха, который разъедал его ноздри. Мония щедро сыпала соль на труп животного из мешка. Вскоре черная шерсть мертвого пса полностью скрылась под сверкающей «сединой», затем белка стала обкладывать его опавшими листьями, сооружая что-то вроде одеяла. Она делала это молча, не вздыхая и не плача, просто глядя куда-то вдаль. Алекс подошел к ней поближе и сел рядом на колени, стараясь не смотреть на мертвую собаку, от которой исходил неприятный запах соли и гниющих листьев. Он думал о том, чтобы помочь Монии, но в то же время внутри него была какая-то странная пустота, словно он не мог поверить в происходящее. «Машу похитили». Эти слова, словно раскаленные ножи, вонзились в сердце Алекса. Но где-то в глубине души он все еще не мог поверить, что это произошло. Ведь все это — сон, не так ли? Он пытался убедить себя в этом, но страх и отчаяние не отпускали его. Он пытался представить, что она сейчас чувствует, где находится, что с ней делают. Но его воображение рисовало лишь ужасные картины. Он чувствовал себя беспомощным, словно муха, попавшая в паутину. Виноватым, словно он сам отдал ее в руки похитителей. «А что, если это не сон?» — прошептал внутренний голос. «Что, если Маша действительно похищена?» «Все равно я должен ее найти», — возразил он самому себе. «Даже если придется пробежать этот кошмар от начала и до конца в полном одиночестве». — Алекс, — Мония вывела его из раздумий. Ее голос был таким ласковым и спокойным, что Алексу стало не по себе. — Принеси сухих веток. Только не выходи за линию круга. Снаружи опасно. Найди ветки на заднем дворе. У меня там растет яблоня. Собери самые сухие. — Ты хочешь сжечь его? — вырвалось у мальчика. — Нет. Сжигать тела запрещено законом. Считается, что дым от горящего трупа отравляет воздух и насылает болезни. Запах веток и листьев защитит вождя диких псов от злых духов, которые попытаются украсть его душу. Мы должны охранять тело до прихода вестников Древа Жизни. — Кто такие вестники? — Души упокоенных. Мы видим их в виде бабочек. Они прилетают и забирают тела невинных, погружая их в Священные воды леса. А душа умершего становится новым вестником. Алекс не знал, как реагировать на эту информацию. Он просто отложил ее в своей и без того переполненной голове и, кивнув Монии, направился к заднему двору. «Вестники», — задумчиво прошептал он. — «Они приходили ко мне, когда я проснулся. Я видел их. Но почему они навестили именно меня, а не этого мертвого пса, если они приходят только к умершим? Что все это значит?» Алекс остановился и закрыл лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от своих собственных мыслей. Найти яблоню не составило труда. Она была перегружена яблоками, которые даже не думали падать вниз, хотя большая их часть уже давно поспела. Ветки прогнулись вниз и, казалось, вот-вот переломятся. Рядом с деревом стояла пустая плетеная корзина. Возможно, Мония собиралась в ближайшее время собрать урожай, но не могла найти для этого времени. Веток поблизости оказалось не так уж и много. Газон был идеально вычищен. Пришлось искать необходимое в самых недоступных местах. Какие-то ветки лежали прямо под крыльцом черного входа, но большая часть нашлась в собранных кучках опавших листьев. Взяв все необходимое, Алекс вернулся к белке, которая по-прежнему сидела рядом с трупом зверя, но уже не в скорбящем молчании. Мония что-то шептала, монотонно, на непонятном Алексу языке. «Молитва», — подумал он. Заметив приход подростка, Мония не прервалась, лишь жестом руки попросила Алекса положить ветки рядом с телом. Выполнив ее просьбу, Алекс не решился вновь сесть рядом с ней. И это было не из-за того, что он боялся мертвых, а просто из-за неприятного запаха соли, который становился все более невыносимым. Поэтому он сел на крыльцо и издалека начал наблюдать за этой трагической картиной. center>***</center> Внезапно хлынул дождь, и тяжелые, словно налитые свинцом, облака затянули небосвод, оставив лишь небольшие просветы, сквозь которые изредка проглядывали лучи солнца. Мония и Алекс зашли в дом, оставив тело пса снаружи. Белочка поставила чайник на плиту, заварила ароматный чай и поставила на стол аппетитные угощения. Но все ее движения были резкими, лишенными той плавности и грации, которые были ей свойственны вчерашним вечером. — Он был вождем одного местного племени, которое яростно сопротивлялось военному перевороту в стране, — сказала Мония, глядя в окно. — Он не раз поднимал восстания, нападал на территории, захваченные Вальтором. Но ему не удалось добиться значительного успеха. И все же, он дал нашему народу надежду. А теперь его нет. Вождь храброго племени диких псов был убит обыкновенными солдатами Вальтора, которые использовали его как приманку, чтобы заманить и похитить наследницу престола. Я никогда не думала, что мы можем так легко проиграть эту битву. Алекс молча отпил свежезаваренный чай и поперхнулся, ошпарив язык. Мония заметила это и, достав из холодильника кусочек льда, бросила его в кружку Алекса. — Вот. Так будет лучше, — сказала она с заботой. Мония подошла к окну и, заведя руки за спину, стала смотреть, как дождь смывает белую полосу, опоясывающую территорию дома. Алекс наблюдал, как ее глаза расширились и забегали из стороны в сторону. Белочка повернулась к Алексу и пристально посмотрела на него, уже не с заботой, а с каким-то странным осуждением и усталостью. — Мы должны продержаться здесь до вечера, — сказала она. — Ни в коем случае не смей покидать дом без моего разрешения. Вечером за нами приедут и увезут отсюда. Здесь оставаться становится все опаснее. Моя защита слишком слаба, чтобы сдерживать врага бесконечно. Дождь уже практически смыл всю магию. Алекс украдкой глянул в окно, из которого открывался вид на крыльцо, и понял, что тело огромного пса исчезло. Остались лишь горстки мокрой соли, перемешанные с ветками и листьями, разбросанными порывистым ветром по всей поляне вокруг дома.***
Дождь то прекращался, то превращался в настоящий тропический ливень, который, казалось, мог разбить даже самое прочное стекло. Обитатели дома сидели за столом на кухне, освещенные тусклым светом керосиновой лампы, и не спеша попивали чай, который уже давно остыл. Твердое печенье так и осталось нетронутым — видимо, из-за волнения у обоих пропал аппетит. Хотя, глядя на их спокойные лица, трудно было сказать, что их что-то беспокоит. Они скорее напоминали мать и сына, которые ждут, когда выглянет солнце, чтобы выйти на прогулку. Внезапно шум дождя разбавился воем, который Алекс сначала принял за ветер. Вой был жалостливый, полный злости и грусти. Доносился где-то совсем рядом и не умолкал ни на секунду. — Племя оплакивает вождя, — прошептала Мония. — Единственный наследник умер во время одного из восстаний. Солдаты Вальтора обезглавили сына вождя и скормили голову горным птицам. Это случилось пару лет назад и вызвало большой резонанс среди соседних государств. Наши союзники так и не вмешались в конфликт, так как боялись, что Вальтор одержит победу и решит вторгнуться на их территорию. — Неужели армии соседних государств не способны одолеть какого-то сумасшедшего с кучкой мятежников? — Алекс впервые ощутил интерес к разговору и даже стал проявлять любопытство к местной обстановке, хотя все еще не мог до конца поверить в происходящее. — Ведь это в их же интересах. Нет никакой гарантии, что Вальтор не решит после захвата этих земель расширить свои границы. — Видишь ли… — Мония вздохнула и перевела взгляд на окно. — Вальтор заключил мирные соглашения с некоторыми нашими соседями. Среди них — одно враждебно настроенное по отношению к бывшим правителям Хайлендии островное государство. Они не раз нападали на наши торговые корабли. Там живут пираты. Мы их называем Мустангами. Хотя местные любят обзывать их «тупорогими». — Почему «тупорогие»? — удивленно спросил Алекс, представив себе людей с рогами, как у козленка. — Их правитель в бою потерял половину своего рога. А это считается у них большим уродством, — объяснила Мония. — Носороги и без рога… Это смешно. — Носороги, которые топят корабли… Замечательно, — пробормотал Алекс, делая большой глоток холодного чая. — Значит, эти «тупорогие» топили ваши корабли? — Неоднократно. В конечном итоге, твой отец запретил крупным торговым судам заходить в те воды без сопровождения военного флота. Мустанги полностью контролируют тот морской путь. Приходится плавать в обход тех островов. Лишь в крайних случаях наши суда пересекают ту опасную зону. — И никто не смог подавить этих пиратов с островов? — Нет. И ответ очень прост. Многие государства получают от Мустангов неплохой доход. Это политика, мой хороший. И тебе рано или поздно придется с ней столкнуться, если ты хочешь адаптироваться к этому миру. Видишь? — Белочка указала лапкой на трюмо в прихожей. — Там стоит портрет мужчины в рамочке. Алекс повернул голову и увидел те самые миниатюрные картины, выстроенные в ряд, которые он приметил еще утром. — Кто это? — Тот, кто сделал Хайлендию сильной, а потом внезапно исчез, когда возникли внутренние междоусобицы. Наш бывший правитель. Георгий. — Просто Георгий? Без титулов? — Да. У него никогда не было титулов или номера после имени. Он не любил все это. Георгий был простым человеком. Он даже в столице бывал редко, все политические дела вел в своем загородном доме. Так что его приезд в королевскую резиденцию всегда встречал восторженный отклик. Его исчезновение до сих пор мучает наши умы. Никто так и не видел его с того самого дня. Он приехал на переговоры в столицу, а потом случилось первое крупное восстание. Люди Вальтора подорвали парадный мост около дворца. Пытались завладеть резиденцией. Но им не удалось это сделать и по сей день. Столица так и осталась почти не тронутой. Но это не сможет длиться вечно. — Это его вы называете моим отцом, ведь так? — Алекс попытался сказать это с усмешкой, чтобы показать свое неверие, но голос его прозвучал слишком серьезно, с дрожью. — Верно. Георгий — твой отец. И ты с Марией — наследники престола. Знаю, твой неподготовленный мозг не принимает эту информацию за правду, но рано или поздно ты поверишь, поймешь всю серьезность ситуации. На твои плечи взвалится такая ноша, что без помощи тебе не выжить. Тебя попросту раздавят. Мония неожиданно замолкла и стала двигать кисточками ушей, словно прислушиваясь к чему-то. Алекс насторожился, когда она поднялась со стула и направилась к входной двери. Он понял, что к дому кто-то приближается. И это подтвердили тихие, осторожные шаги на крыльце. Алекс, несмотря на недовольство белочки, подбежал к окну, чтобы узнать, кто решил наведаться к ним «в гости». Но он увидел лишь одиноко стоявшую лошадь рядом с деревьями. Присмотревшись внимательнее, Алекс обомлел. У лошади были крылья, которыми та грациозно взмахивала, вставая на дыбы. — Невероятно! — воскликнул Алекс, не сдержав эмоций. — Тропа начинается у воды, а заканчивается… — мужской голос за дверью произносил каждое слово с такой твердостью, будто раньше его обладатель был иностранцем и теперь боялся выдать кому-либо свой акцент. Белочка не дала ему договорить и завершила фразу вместо него: — Заканчивается у камышей золотой лягушки. Мония резко распахнула дверь и заключила гостя в крепкие объятия. Алекс приблизился к ним и увидел у порога высокорослого пожилого мужчину с длинной седой бородой. Мужчина отряхнул свой кожаный плащ от воды и прошел в прихожую, громко шаркая своими гигантскими сапогами на высоком каблуке. Старик остановился рядом с Алексом и с любопытством оглядел его. Вблизи этот мужчина казался еще более высоким, почти великаном. И Алекс стал чувствовать себя рядом с ним маленьким хоббитом. — А я думал, что ты будешь постарше, — хриплым голосом сказал тот и громко засмеялся, после чего похлопал своей огромной ладонью Алекса по спутанным волосам. — Сколько тебе лет? — Четырнадцать, — скромно пожал плечами тот. — Что? Слишком маленький для вас? — Мне казалось, что тебе около восемнадцати. Видишь ли, прошло слишком много времени с тех пор, как я видел тебя грудного на руках у матери. Тебе было около года. Ощущение, что с тех событий миновала вечность. Но оказывается, что я не такой старый, как думал. Ты меня прям порадовал. — Вы меня раньше видели? — Алекс в недоумении уставился на мужчину, будто перед ним стоял сумасшедший. — Да. Ты не можешь этого помнить. Это очевидно. Но твою симпатичную мордашку я запомнил надолго. Ты даже не плакал. Постоянно смеялся. Что не скажешь про твою сестру. — Генрих! — окликнула его белочка и сердито посмотрела на великана. — Он не любит, когда ему дают слишком много информации. — Извини, хозяйка. Просто слишком рад встрече с сыном своего хорошего друга. Столько приятных воспоминаний только что вернулось. Улыбка до ушей. Кстати, я вернул твою кобылку, хозяйка. — Буря? — Мония всплеснула руками и радостно затопала тапочками, как маленькая девочка, которой подарили большую коробку конфет. — Ты вылечил ее? — Да. Иначе как бы она принесла такого тяжелого быка на своих облезлых крыльях? Но я ее нагружать не буду. Оставляю ее Алексу, он лучше с ней поладит, чем я. К тому же у них должна быть крепкая связь. Ведь все мы знаем, кому принадлежала эта малышка, — Генрих подмигнул Алексу и направился на кухню. — Я постарался прибыть сюда первым, чтобы убедиться, что все хорошо. Людей Вальтора в окрестностях замечено не было, они сбежали, забрав то, за чем пришли. Через час, — он посмотрел на свои часы. — Нет, через тридцать минут сюда прибудут мои люди и Джонни. По земле ходить гораздо дольше, чем по воздуху. Кстати, твоя защита еще действует. Чуть было не откинула меня до Северных земель из-за того браслета, который я выиграл в карты у одной колдуньи. Чистого рода зло. Интересная вещица. Снаружи раздался раскат грома, и весь дом затрясся. Мония встрепенулась, будто вспомнила о чем-то важном, выскочила на улицу и побежала в сторону крылатого коня. Видимо, хотела спрятать беднягу от дождя. Алекс же почувствовал себя брошенным котенком рядом с бородатым стариком. Впервые он ощутил страх перед местным обитателем, хотя бояться этого человека, казалось бы, не имело смысла. Но Алекс нервничал, и очень сильно.