Loud Like Love

Мыслей не было. Была злость. Она появилась внезапно. Невидимкой сошла с пустого листа бумаги и захватила его, заперла все мысли на замок и стала властвовать в пустом сознании, становясь с каждой минутой сильнее. Алек еле удержался от желания бросить чёртову ручку в стену и порвать девственно чистые листы. Он сдерживал эту злость из последних сил, но, кажется, проигрывал. – Ты вполне мог бы перестать гипнотизировать бумагу, Алек. Охотник сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Он н е д о л ж е н срываться на Магнуса. Никогда. Но он не принадлежит себе этим вечером. – Я должен написать этот отчёт сегодня, ты прекрасно знаешь, – Алек даже не повернул голову в сторону мага. Магнус ничего не ответил. Алек слышал, как он развернулся и вышел из кабинета. Ещё одна причина себя сегодня ненавидеть. Это началось вскоре после смерти Валентина. Внезапно возникающие приступы слабости, до чёртиков пугающей пустоты, неспособность связать два слова и проконтролировать утекающие сквозь пальцы мысли. Он не знал, как это назвать. Это просто появлялось и лишало его возможности что-либо делать. Он чувствовал себя каким-то инвалидом, не мог написать даже простейший отчет Конклаву. Это сбивало с толку, это злило, и неспособность точно охарактеризовать это состояние выматывала. Он не чувствовал себя уставшим в такие моменты, он чувствовал себя п у с т ы м. Ни единой мысли. Лишь раздражание. А потом приходила злость. Она захватывала, она шептала ему о его собственной ничтожности, о его бессилии. О том, что он делает н е д о с т а т о ч н о. Обычно он был один в такие вечера, засиживаясь допоздна в Институте и оставаясь там же на ночь, но в этот раз бессилие застало его там, где он больше всего чувствовал себя в безопасности. Бессилие пробралось к нему домой. Да. Он проигрывал. Пустые листы со стола исчезли неожиданно. Алек резко обернулся. В дверном проёме стоял Магнус. – Ложись спать, Алек. Ни улыбки, ни привычной теплоты во взгляде. Злость не должна завладеть ещё и Магнусом. Нет. Тогда это будет окончательное поражение. Алек получит статус побежденного, а злость останется навсегда. – Верни мне эти листы, – Алек старался говорить максимально спокойно, но ледяные нотки в голосе выдавали его. – Пожалуйста. – Не давай мне повода заставлять тебя. Алек закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Послушай, я… – Ты не контролируешь себя. Ты ничего уже сегодня не напишешь. Не делай из этого трагедию. – Прекрасно. Он резко встал со стула. Жалобно скрипнула спинка. Алек вышел из кабинета, даже не взглянув на Магнуса. Где-то глубоко в подсознании пленённые злостью мысли кричали ему о том, что разрушит всё, если не возьмёт на себя контроль над ситуацией. Но он не может. Королева пустоты – злость. Злость, а не разум. Алек схватил лук со стрелами и почти бегом вышел на улицу, где властвовал пробирающий до костей ноябрьский ветер. *** Он вернулся уже за полночь. Лофт был погружен во тьму, и лишь из-под двери спальни пробивался слабый свет. Теперь хозяйкой в сознании была вина. Злость улетела в никуда, рассекая воздух вместе со стрелами. Она лишь сказала напоследок, что ещё вернется. Алек скинул куртку, оставил колчан и лук и нерешительно потянулся к ручке двери в спальню. В Институте справляться с виной было легче. Там, по крайней мере, от неконтролируемых Алеком приступов пустоты никто не страдал. Сегодня судьба, видимо, решила наверстать упущенное, подставив под горячую руку самого дорогого Алеку человека. Он идиот. И нет, он не позволит злости вернуться. Не сейчас. Щелкнул замок. Магнус повернул голову на стоящего в проходе охотника. Над ладонями мага кружился шар света. – Магнус… Шар исчез. Комната погрузилась во тьму. Свет уличных фонарей пытался пробиться в комнату, но разбивался о плотные шторы. В темноте разговаривать всегда было проще. Алек всё ещё нерешительно стоял в проходе, когда почувствовал руки мага на своих плечах. Магнус стоял совсем близко. Охотник видел лишь очертания его лица. В следующую секунду маг потянул вверх края футболки Алека. Тот снял её, подчиняясь. – Ложись, Александр, – вполголоса, едва ли не срываясь на шёпот. Алек снял брюки и несмело лег на кровать. Через несколько секунд Магнус лёг рядом, накрывая их обоих одеялом. Какое-то время лежали в тишине. Алек лишь пытался унять бешено колотящееся сердце. Покинувшая его злость казалась сейчас глупой, а сам он себе напоминал ребенка, неспособного взять себя в руки. От этого было ещё более стыдно. Мелочь вывела его из состояния равновесия. Это был всего лишь дурацкий отчёт Конклаву. Магнус прав - вовсе не было причин делать из этого трагедию, но ведь именно раздражающие мелочи в конечном итоге приводят ко взрыву, и... – Александр, послушай, пожалуйста, – Магнус говорил тихо. Алек почувствовал, как маг взял его за руку. – Я не знаю, что с тобой происходит, и ты тоже. И все твои неконтролируемые приступы злости, бессилия и пустоты, и мои… моменты слабости, которые я стараюсь скрывать от тебя – это всё последствия событий последних месяцев. Знаешь, Валентин, демоны, убийства, постоянное напряжение... Война никого не оставляет без последствий. Но пожалуйста, Алек… – Когда всё летит к чертям, не отталкивай меня, – шёпотом. Алек скорее почувствовал, чем увидел, как Магнус кивнул в ответ. – Мы разберемся с этим слышишь? Со всей твоей пустотой. Просто помни самое главное. Алек судорожно вздохнул. – Прости меня. Магнус молчал несколько секунд, а потом обнял охотника и сказал тихо: – Спокойной ночи, Александр.