Loud Like Love

Алек уже минут пять стоит с табличкой в руках, подпирая колонну в холле университета, и чувствует себя идиотом. И зачем он только на это согласился? Ах, да. Экзамен «автоматом». Конечно… Сейчас ему кажется, что лучше уж вызубрить наизусть ответы на все билеты, чем стоять тут вот так и молиться, чтобы большая перемена наконец закончилась. Но ничего уже не поделаешь. Поэтому да, он стоит здесь, изо всех сил надеясь слиться со стеной или хотя бы стать невидимым. Его одногруппница зачем-то проходит мимо него и, подмигивая, шепчет: – Осталось всего-то полчаса, Алек. Тот издаёт самый обречённый вздох, на который только способен. Всё-таки психология – не самый лучший выбор в его жизни. И участие в праздничных мероприятиях в честь дня психолога – тоже. Вернее, нет, не так. Алек любит психологию. Он учится на этой специальности уже третий год, он может копаться в теориях и истории целыми днями, вот только живые люди, они, как бы сказать, его раздражают, потому что они слишком идиоты. Нет, ну правда. В них слишком много глупости, слишком много ненужных вопросов, слишком много бессмысленных… – Хэй, ты не мог бы показать мне свою табличку? От размышлений Алека отвлекает незнакомый голос. Лайтвуд, вздрагивая, поднимает взгляд на нарушителя спокойствия, моргает и выключается из реальности на пару секунд. Этот самый нарушитель, скажем так… Весьма привлекательный, и красивый, и очаровательный, и… И да, Алек всё ещё не любит людей. Точно. – П-простите, что? Парень улыбается. – Ты ведь тоже должен проводить здесь какой-то тренинг или что-то типа того, как и все остальные? Алек не понимает половины слов из-за гула снующих туда-сюда студентов и играющей фоном музыки, но спешно кивает и пытается натянуть на лицо улыбку. Он же вроде как профессионал. – И что у тебя? – парень в третий раз пытается выведать у Лайтвуда надпись на его табличке, которую он, сам того не заметив, опустил вниз, и лишь с третьего раза у него это получается. Алек неопределённо машет рукой. – Телесно-ориентированная терапия. Незнакомец выдаёт самую невинную улыбку. – Мне нравится это название. Алек изо всех сил пытается не покраснеть. Лампочка в его голове отчаянно мигает, пытаясь ему о чём-то сообщить. Может, о том, что этот парень слишком… с л и ш к о м, чтобы интересоваться девушками, и... Стоп. Стоп, не сейчас. Лайтвуд ещё пару секунд смотрит на собеседника (который, видимо, уже считает его умственно отсталым), хлопает глазами, а потом говорит: – Так тебе, эм… Интересно? В глазах парня появляется что-то снисходительное, но улыбка его не меркнет. – Весьма. Алек понимает, что глючит по-страшному. Сейчас он вообще-то должен объяснить человеку суть терапии, потом получить его согласие на проведение и, собственно, провести. Вместо этого он судорожно пытается собрать расползающиеся во все стороны мысли и сформулировать нормальное предложение. Получается плохо, потому что помимо расползающихся мыслей есть ещё и противная музыка и не менее противные люди, которые ужасно шумят и мешают сосредоточиться, а ещё этот парень всё ещё стоит тут, и он очень красивый, и он азиат, а это слабость Алека. Так. Спокойно. – Ты, эм… Как тебя зовут? Кажется, внутренний голос говорит что-то вроде «Ты идиот, а не психолог», но Алек предпочитает его не слушать. Парень улыбается и протягивает руку: – Магнус. Лайтвуд наконец-то тоже улыбается, но как-то неуверенно. – Алек. – Ты мог бы расслабиться, Александр. Я не кусаюсь. Алек бормочет что-то себе под нос и в панике пытается собраться с мыслями. – Пошли, – наконец говорит он и подхватывает с пола свой портфель. Они поднимаются на второй этаж. Музыка здесь звучит приглушённо, людей ходит меньше, Алек более-менее приходит в себя, а Магнус спрашивает: – Так что они заставили тебя делать, что ты так сильно хочешь это н е делать? Алек машет рукой. Наверное, это не ему надо быть психологом, а Магнусу. – Да, это… В общем, ты закрываешь глаза, берешь меня за руку, и мы идём по университету. Это вроде как игра на доверие. Магнус смотрит на Алека и снова улыбается. Лайтвуду трудно понять, о чём тот думает сейчас, но он очень надеется, что эти мысли не совсем… смущающие. – Я с радостью тебе доверюсь. Если все эти фразы вкупе с этими взглядами не являются флиртом, тогда Алек вообще не знает, чем это является. Он достаёт из кармана чёрную ленту и смотрит на Магнуса. Тот вскидывает бровь и поворачивается к Лайтвуду спиной. Алек почти не дышит, когда завязывает ленту, на время лишая Магнуса возможности видеть всё происходящее вокруг, а потом мягко берёт парня за руку и шёпотом (идиот, ну зачем шепотом?) говорит: – Пойдём.