Посох Стихий

Мерлин не выспался. От слова совсем. Он лег спать глубоко затемно, после того, как прибрал с пола самые бросающиеся в глаза вещи. Ну как прибрал… Разложил так, чтобы их не было видно с первого взгляда. Разложил? Хорошо, Мерлин покидал в угол, освободившийся от сундука, все, что мешало ходить, и прикрыл образовавшуюся кучу каким-то половиком. А потом с чувством выполненного долга лег спать. Он даже смог, после всех вчерашних приключений, проснуться вовремя, еще до рассвета. Мерлин открыл глаза и с наслаждением потянулся, слушая пение птиц из раскрытого окна. Город понемногу просыпался, но еще не были слышны ни ругань торговцев, ни скрип телег. Спокойная утренняя тишина нарушалась лишь тяжелыми шагами ночной стражи, да еле слышной запоздалой песней какого-то ночного гуляки. Прислуживая Артуру за завтраком, Мерлин ловил себя на мысли, что все идет слишком уж хорошо. Обычно недовольный пробуждением принц сегодня встал без единой жалобы и даже ничего не сказал, когда заметил, что Мерлин так и не подлатал его любимый темно-коричневый жакет, немного разошедшийся по шву. Хотя, на взгляд Мерлина, Артур сам был в этом виноват, постоянно задевая и без того держащийся на честном слове шов рукоятью меча. Неприятности поджидали их в тронном зале среди горожан, собравшихся для того, чтобы нажаловаться королю на все, что угодно — от нападения разбойников на какую-то деревушку до жуликоватого торговца, обманывающего честной народ. Пару раз в месяц любой житель королевства мог обратиться к своему королю за помощью и защитой. И сегодня был именно такой день. Выглядели эти неприятности, как трое грязных и побитых рыцарей, ожидающих короля и военачальника Камелота, в сопровождении пары стражников и двух человек в богатых одеждах. Заметив вопросительный взгляд Артура, привычно занявшего свое место сбоку от королевского трона, все трое потупились, разглядывая носки сапог. Кроме них, на поклон к королю пришли еще трое — двое горожан, не поделивших корову, и купец, просивший у короля найти того, кто обесчестил его дочь, пока тот занимался своими торговыми делами. — Ваше Величество! — начал один из горожан, — Тут такое дело… — Он украл мою корову! — перебил его второй. — Это он украл! — выкрикнул первый, указывая на обидчика, — Я-то точно уверен, что эта корова — моя! — Нет, моя! — Нет, моя! Король Утер хлопнул по подлокотникам трона: — Тихо! — а затем указал на первого горожанина, — Расскажи, что случилось. — Корова моя, значится… Домой пришла с пастбища. А тут этот, — запинаясь рассказывал горожанин, — Он ее схватил и к себе поволок. А корова-то моя! — Теперь ты, — указал Утер на второго. — Моя корова просто прошла мимо его ворот, — быстро начал второй, — А он, с пьяных глаз, наверное, со своей попутал. И начал к себе во двор затаскивать. Ну я и вмешался — надавал ему по шее и увел кормилицу свою домой. А он жаловаться сразу побежал! Привалившийся спиной к колонне возле выхода из тронного зала Мерлин пытался сдержать улыбку, когда горожане, перебивая друг друга, начали рассказывать королю о том, с кем и когда гуляла корова, которую они оба считали своей, а также обо всех ее отличительных приметах, включая пятнышки на вымени. Наконец, они оба ушли из тронного зала, удовлетворенные решением короля — один из них получал спорную корову, второй — обещание отправить стражников на пастбище для поисков второй. Затем вперед вышел купец и поведал душещипательную историю о том, как его милая невинная доченька пала жертвой коварного соблазнителя. Подняв бровь, Утер выслушал описание «соблазнителя». Это был наглый, длинноволосый, не умеющий держать язык за зубами приятель вон тех вон, — с этими словами купец ткнул пальцем в виновато отводивших глаза рыцарей, — который раззадорил публику в таверне и элегантно свалил оттуда, чтобы совратить его невинную дочь-ангелочка. Кто-то из рыцарей фыркнул, пытаясь сдержать смех, когда вспомнил этого «ангелочка», под весом которого трещали табуреты, рассчитанные на крепких мужчин, но тут же под суровым взглядом короля опустил глаза вниз, на носки сапог. Утер вопросительно взглянул на Артура. Тот еле заметно пожал плечами, притворяясь, что не узнал по описанию единственного своего рыцаря — любителя побуянить в таверне и поприставать к девушкам. К сожалению, Артур совершенно не умел врать, поэтому Утер тут же понял, что принц все-таки догадался, кто был этим «коварным соблазнителем». Король пообещал купцу найти и жестоко наказать виноватого, и тот покинул тронный зал в удовлетворении. После этого настала очередь оставшихся двоих. Утер с каменным лицом выслушал рассказ о том, как четверо рыцарей что-то отмечали в таверне и сцепились с охраной каравана, недавно пришедшего в Камелот. Один из них, уклоняясь от летящих в него кувшинов и оскорбляя подбегающих охранников каравана, взбежал по лестнице на второй этаж таверны и с криком «Хрен вы меня теперь догоните!»… пропал. Трое остальных, задержанные стражей и просидевшие до утра в темнице, сейчас стояли перед королем и принцем. Артур положил руку на плечо короля, прося дозволения самому разобраться со своими рыцарями. Король кивнул, жестом показывая страже вывести из тронного зала хозяина таверны, подсчитывающего ущерб, и караванщика, жалующегося на то, как трудно ему будет найти замену десятку избитых охранников. Те даже не сопротивлялись, зная о том, что король примет мудрое и справедливое решение и, скорее всего, с лихвой компенсирует полученный ущерб. Артур, скользя взглядом по полу и стараясь не встречаться глазами с королем, назначил провинившимся наказание — месяц дополнительных тренировок и десяток кругов в доспехах вокруг тренировочного поля после каждой из них. После ухода приободрившихся рыцарей из тронного зала недовольный Утер сорвался на Артура, награждая того сомнительным удовольствием торчать на стене в составе караула до следующего утра. Мерлин и не сомневался, что кроме суточного дежурства и проведения тех самых дополнительных тренировок, суровый венценосный отец придумает для, в общем-то, ни в чем не виноватого Артура еще какое-нибудь наказание за ложь самого принца и за недостойное поведение его рыцарей. Мерлину было даже немного жаль принца, попавшегося отцу под горячую руку, но почти целый выходной день, не заслуженный, но такой желанный, согревал его мысли. А Артур? Ничего, переживет, — мысленно махнул рукой Мерлин, направляясь вслед за ним, чтобы переодеть принца во что-нибудь теплое для дежурства. Артуру, как военачальнику Камелота, периодически влетало от Утера за поведение рыцарей (в основном одного из них — того самого «коварного соблазнителя»), поэтому Мерлин даже не был удивлен очередным наказанием. Громогласно повозмущавшись грязью в своих покоях и замеченным пятном на теплом дублете, который Мерлин достал откуда-то из-под кровати, одетый принц, напоследок дав Мерлину целый список дел, которые нужно было сделать до его возвращения завтра утром, наконец-то ушел на стены. Мерлин, тут же выкинув из головы все задания Артура и насвистывая веселую песенку, отправился к себе, чтобы до вечера поваляться на кровати в свое удовольствие. Довольного и улыбающегося Мерлина, вошедшего в покои лекаря, встретил укоряющий взгляд Гаюса. Улыбка чародея мгновенно угасла, когда он вспомнил о том, что ему придется прибираться в покоях лекаря, которые он вчера чуть меньше, чем полностью разгромил, пытаясь поймать ожившую книгу. Мерлин вздохнул, делая несчастное лицо. Гаюс не поверил своему племяннику, взглядом указывая на прикрытый половиком и заваленный всяким хламом угол. Гаюс заставил Мерлина не только разобрать прикрытый угол, но и разложить все книги по алфавиту, отделяя те, что имели отношение к магии. После этого он громко уронил на стол перед уставшим чародеем одну из самых толстых книг, озаглавленную «Артефакты и их применение с дополнениями и комментариями». Мерлин застонал и поднял на него несчастный взгляд, но Гаюс был непреклонен: — Чтобы больше не получилось такого, как вчера, выучишь первые двадцать страниц до последнего слова, — строго сказал он, — Я приду после обхода и проверю. Мерлин снова вздохнул и, проводив глазами лекаря, принялся изучать книгу. *** — «Браслет Элои», «Камень феникса», «Посох Стихий», «Камень Джамы» — бормотал Мерлин, перечисляя Гаюсу, что именно он выучил, — «Кольцо дракона» и еще какая-то ерунда. Гаюс одарил чародея неодобрительным взглядом. — Ладно, ладно, — улыбнулся Мерлин, — И еще «Амулет Богири». Кстати, Гаюс, а что означает этот червяк? Мерлин открыл книгу артефактов на одной из страниц и указал лекарю на маленький рисунок в углу страницы, на самом деле напоминающий червяка, изо всех сил уползающего от волнистого треугольника. — Это дракон, Мерлин! — оскорбленно заявил лекарь, — Так я пометил те артефакты, которые хранятся в подземельях Камелота. — Да, — сконфуженно протянул Мерлин, — Я так и подумал, что это дракон.