Созвездие неудачи

Они лежали на теплой узловатой почве под голубым небосводом Шайлара и медленно уваливающейся к линии горизонта Каппой-4. В естественном укрытии между выветрившихся камней, пунцовых от высокого содержания соединений медного колчедана. В трещинах пронзительно насвистывал ветер, ерошил волосы Рудольфа и Джет. Бортмех настаивал на том, что девчонка будет только путаться под ногами. Пусть дожидается в безопасности на борту «Фелиции». Яут отрицательно мотнул головой и оскалился: – В случившемся есть доля ее вины. Надлежит искупить. Крисса тоже наотрез отказалась прятаться на корабле. На «Фелиции» она нашла старую камеру для три-де-съемок, а коптеры управлялись с ее комм-браслета. Ее гироскутер остался скучать в лагере на берегу, но Крисса клятвенно обещала близко не подходить, под выстрелы не соваться и соблюдать крайнюю осторожность. Похоже, она вообразила себя духовной наследницей полевых репортеров, ведущих съемку из горячих точек и мест военных столкновений. Рудольф подстроил резкость в глассах и еще раз осмотрел диспозицию. Чашеобразная долина, возможно, оплывший и засыпанный осадочными породами след древнего падения метеорита. В дальнем конце угловато громоздился корабль Гарухи и компании, компактный и стремительный борт разведкласса «Тандербёрд-6». Около корабля на скорую руку разбит лагерь, заметно, что временный. Периметр регулярно обходят несколько человек и ксеносов с оружием, вроде как бдительно патрулируют. Два десятка человек в самом лагере, и, если верить тепловизору, около трех десятков рассредоточены по палубам корабля. – Рхудо-о'ф, чего мы ждем? – Сайнжа с большой неохотой согласился пригасить звук транслейтора. Великий охотник клацал мандибулами, ерзал брюхом по земле и изнывал от нетерпеливого желания ринуться в бой. Джет сосредоточенно помалкивала, переводя ствол выданного ей игольника с одной движущейся внизу фигуры на другую. – Йонге ищем, – буркнул Рудольф. Глейтер капитана почти умолк, амплитуда пульсаций сократилась до минимума, но Йонге, без всякого сомнения, был поблизости. Бортмех никак не мог определить местонахождение напарника. Возможно, пленника уволокли в корабль и сунули под замок в один из грузовых трюмов. – Ладно, где наша не пропадала. Главное, он там. Сайнжа, каков план? – Сразим всех, кто встанет на нашем пути, – рыкнул навигатор, – прикончим пожирателя собственного навоза Гаруху, спасем Йхо-онхе и вернемся к Фелис. – Вообще-то их там около пятидесяти, – здраво указала Джет. – Возможно, вооруженных до зубов. А вас всего двое. Ну, трое, если считать меня. Числом не задавят? – Осуществим стратегический маневр, – предложил Рудольф. – Сайнжа, как великий мастер маскировки, просквозит во-он на ту горушку и зайдет с юго-запада, против солнца. Мы останемся здесь и атакуем по сигналу, – он с нежностью огладил отливающий сизой голубизной ствол «Искры», фотонного разрядника с перебранной и улучшенной схемой работы самого герра Вебера. Цангелетт бы сюда. Но последняя модель из коллекции доблестно пала в бою на Карнаге, а достойной замены Рудольф пока не сыскал. Сайнжа кивнул и уполз. Через глассы Рудольф засек пыльный промельк на противоположном склоне и тусклый блеск наплечника. – Джет, – окликнул бортмех. – Найди укрытие и сиди там. Не высовывайся, а? – Может, у меня никогда в жизни не выпадало таких задорных каникул. Пропустить самое интересное? – прошипела в ответ Джет. – Тут сейчас непременно кого-нибудь шлепнут, – предостерег Рудольф. – Блеванешь дальше, чем видишь, на том все интересное закончится. – У меня стальные нервы и крепкий желудок. Я матриарх, – она вымученно хмыкнула. – Ты меня ненавидишь? – От тебя уйма проблем, – признал Рудольф. – Я должен вернуть тебя Йонге. Целой и невредимой. Найти способ доставить тебя к матери. – Ингрид наверняка попалась безопеке Хатанги, – грустно предположила Джет. – Теперь мы с ней не скоро увидимся. Если все пойдет так, как она хотела... – Глупость она хотела натворить, – не выдержал Рудольф. – И тебя подбивала. Джет, ты вроде умная девица. У каждого из нас вычислила слабые места. Все спланировала. Но рано тебе пока играть во взрослой лиге, ох, рано. Джет поджала узкие губы и отвернулась. Рудольф не удержался и показал темноволосому затылку язык. Глупо и по-детски, но очень уж незваная пассажирка действовала бортмеху на нервы своей упрямой несгибаемостью. Сайнжа пренебрег активацией стелс-режима. Он возник на вершине холма – два метра роста и двести килограмм сплошных мускулов. Медовый свет заходящего солнца тускло блеснул на металле боевой маски. Яут вскинул копье и огромными прыжками понесся вниз, бросками влево и вправо уклоняясь от желтых и алых трассирующих разрядов - в ответ Сайнжа стрелял из наплечного репульсора. Там, где трехлучевой импульс ударял в землю, с грохотом взлетал столб раскаленного камня. Когда луч попадал во врага – в стороны летели куски тел. – Наш выход, – вскинулся с земли Рудольф, беря «Искру» на изготовку. Джет послушно вскочила на ноги. – Все запомнила... запомнил? Держись слева, контролируй свой сектор, приглядывай за моим, бей на упреждение. Душевно тебя умоляю, не сунься под разряд, не то в хлам зажарю. Сайнжа тебя в стрельбе тренировал? – У меня юношеский разряд по движущимся мишеням, между прочим, – оскорбилась Джет. – Э-э, а мишени были в реале или виртуале? – Виртуале. Не вижу особой разницы, – Джет вскинула игольник, притопила большим пальцем спуск и сняла типа с гауссовкой, мчавшегося наперерез Сайнже. Угодила в ноги, нападавший рухнул и, извиваясь, раздавленным червяком пополз в сторону корабля. Снова ухнул репульсор, по земле пробежала тугая волна отдачи. Рудольф рванул вперед. Бортмех перепрыгивал через подвернувшиеся валуны и упавшие тела, не разбирая, живые или мертвые. «Искра» плевалась серебряными молниями разрядов. Перенасыщенная заглоченными перед стычкой стимуляторами и собственными нордофаминами кровь бурлила и звенела в ушах подобием боевой песни. На краю восприятия зеркально полыхнули отраженным солнечным светом лезвия в тонкой пленке размазанной крови. Мельком Рудольф покосился налево. Джет, не отставая, держалась рядом, вполне контролируя ситуацию и с разумной экономностью шмаляя из игольника в нападавших. М-да. Девчонка, которую одновременно хочется пристрелить за хитрожопость и попросить в будущем стать твоим напарником. Может, сплавить Джет под крыло Хармати? Защитит, обогреет, мозги прочистит, приставит к полезному делу, Фузию защищать... Джет выбросила руку вправо, влепив пакет искрящих игл в брюхо приземистому, но на удивление шустрому маису, вооруженному неплохой вихревой винтовкой. Рудольф довернул ствол «Искры» влево, пальнув над головой Джет и снеся двоих людей со штурмовыми разрядниками. Взглянул на счетчик зарядов — прекрасно, израсходована только половина батареи. На Сайнжу налетел соплеменник, виртуозно орудовавший боевым диском, металлическим кольцом с россыпью выкидных клинков. Рычащие яуты покатились по земле в скрежете скрещивающейся стали и россыпи искр. Буйные дети Найхави сцепились врукопашную, осыпая друг друга градом ударов, молотя руками и ногами, выламывая оппоненту жвала и с треском соударяясь бронированными черепами. Рассекая чешуйчатую кожу и сетчатые доспехи. Из нанесенных ран брызнула кровь — густая, светло-зеленая, отливавшая фосфорическим блеском. Джет замешкалась, расширившимися глазами уставившись на потасовку чудовищ. Рудольф хлопнул ее по плечу — мол, следуй за мной. Снаружи корабля Йонге нет, значит, ищем внутри. Навигатор сам управится, не впервой. Они влетели в открытый грузовой шлюз. – Глаза закрой, на брюхо падай! – Рудольф метнул в темноту светошумовую гранату, вырубив освещение в глассах и дернув Джет за собой. Они плюхнулись на решетчатое железо, Рудольф мысленно отсчитывал секунды «Десять, одиннадцать, двенадцать...» Вскочили, дали залп, пригибаясь, побежали дальше, как будто всю жизнь этим занимались. На встроенном нави-радаре глассов возникло схематическое изображение корабля класса «Тандербёрд-6», и на очередном повороте Рудольф тормознул. Снес ударом ребра ладони по горлу бедолагу, не вовремя выскочившего из поперечного коридора, и озадачил себя простейшим вопросом — куда, собственно, они бегут? Где искать Йонге? Снаружи они засекли одного яута, но вроде это был не Гаруха. Глейтер ничего толком не подсказывал. Там царила жутковатая пустота, перемежаемая редкими биениями сердца. Джет пальнула вдоль коридора на подозрительный звук и вопросительно глянула на бортмеха. – Я не знаю, куда идти, – честно признался Рудольф. – А синхронизация? – Погашена. Выведена на минимум восприятия. Йонге жив, он рядом, но непонятно где, – Рудольф повернулся вокруг собственной оси, превратившись в живой радар, старясь отследить направление более интенсивного излучения. – Рискнем сюда... Они прогрохотали вниз по узкому трапу. Никем не замеченные, пробежали коридором, забранным в серый шаровой пластик, со стандартными коробами кабелей и проводов вдоль стен. Свернули, свернули еще раз, и тут Джет насторожилась. – Рычат, – она дернула Рудольфа за рукав. – Где? – Там, – она махнула рукой вдоль коридора. Рудольф прислушался. Впрямь похоже на перекаты отдаленного яутского рычания. – Бежим, – бортмех выдохнул и поудобнее перехватил разрядник.– Держись за мной. Так, ориентируясь на звук и прикрывая друг друга, они добежали до большой каюты, могущей служить аналогом кают-компании «Фелиции». Прижались к стенам, Рудольф осторожно высунулся, бросил взгляд по сторонам. Они не ошиблись. Приглушенный урчащий звук шел именно отсюда. Он усиливался и уменьшался в такт тяжелому дыханию крупного яута, сидевшего мордой к открытым дверям. Поблескивали, подхватывая точечный свет, четыре холодно сверкающих клыка. На черной чешуйчатой шкуре бугрился длинный, через всю грудь и брюхо, затянувшийся шрам. Угловатая груда доспехов валялась поодаль. На низком и длинном столе перед яутом распростерся человек, выше пояса затянутый в плотно облегающий сьют смешанных багровых и алых цветов. Пунцовым, багряным и темно-лиловым было все — торс, руки, лицо. На углу стола аккуратной цепочкой лежали шесть массивных колец. Джет шарахнулась вбок, ударилась локтем о металлическую закраину, выронив игольник. Прижала ладони к лицу и глухо, сдавленно закашлялась. Вывалилась в коридор и до Рудольфа донеслись судорожные звуки рвоты. Бортмех оцепенел. Бывший босс и негласный правитель Карнаги вскинул на него буравящий взгляд оранжевых глаз. – Вот и ты, – констатировал он, словно уже соскучился сидеть в ожидании. Наклонился, медленно проводя тонким зазубренным клинком вдоль ребер Йонге Далине, подцепляя и отделяя кожу от тонкого, расходящегося под острием клинка беловатого жирового слоя. – Вот и вы оба. Йонге хрипло втянул воздух, булькнув кровавым фонтанчиком из обкромсанного рта. – Ты думаешь — месть, – произнес Гаруха. – Думаешь — ненависть. Ошибка. Месть — не вам. Ненависть — не ради тебя. Разрушенную жизнь можно воссоздать по обломкам. Репутация — плевать. Но как жить с тем, что нанесшим оскорбление незаслуженно выпало благословение? Что вы уподобились нам, единственным избранникам Великой Матери? Вы — не яутжа. Вы никогда не станете, как мы. Посмотри на него, – он ткнул кончиком ножа в то, что еще сегодня утром было лицом Йонге Далине, а теперь превратилось в мешанину выступающих костей и обнаженных сухожилий. – Он не мы. Дитя Найхави залечило бы такие раны. Он — нет. Может, ты убьешь меня. Может, спасешь его. Но, глядя на свою половину, всегда будешь вспоминать одно и то же. Ты не успел. На этот раз ты не успел. Не занял его место. Не пришел на выручку. Вы не успели. Гаруха заклекотал, исторгая из глотки звуки, пугающе напоминающие человеческий смех. Йонге передернулся. Рудольф стрелял, пока не осознал, что давит на спусковую панель «Искры» вхолостую. Гаруху перевернуло вместе с креслом и унесло на другой конец кают-компании. Фотонные разряды разорвали тело яута в клочья и разметали их по стене почти правильным полукругом. Зеленая светящаяся кровь густыми каплями стекала с белого пластика. Бортмеханик невидяще глядел на осколки массивного черепа, обугленные дреды и уцелевшую руку, перехваченную сложным витым браслетом с ритуальными подвесками. В голове истошно надрывалась Фелиция, ее заглушал Сайнжа. Перед глазами, колыхаясь, плыло белое марево фотонных отблесков. Йонге снова вдохнул и длинно, свистяще выдохнул. На своей позиции за гребнем холма Крисса Этлин, сама оставаясь невидимой для противника, наблюдала весь ход битвы в мельчайших подробностях. Над ее комм-браслетом развернулась трехмерная цветная мини-копия происходящего внизу. Изображение с трех съемочных коптеров шло отменного качества. Спустя сорок секунд от начала боя, даже не будучи специалистом по военным операциям, она начала понимать, что самоубийственная затея Сайнжи и Вебера обернется именно тем, чем и должна по любой логике – фатальным провалом. Поначалу все шло по плану – на руку напавшим сыграл эффект внезапности. Однако пираты были опытными бойцами, растерянность их длилась недолго. Рудольф и Джет прорвались внутрь пиратской базы, оставив за собой дорожку из мертвых тел… но потери противника составили самое большее одну пятую от общего числа бойцов. Могучего яута связал боем его соплеменник, не уступавший Сайнже ни в силе, ни в умении, прочие даже не пытались вмешаться в этот поединок. Часть взяла на прицел сражающихся яутжа, не стреляя, видимо, из опасения задеть своего, а может, попросту из интереса – кто выйдет победителем. Остальные споро рассредоточились по местности кругом атакованного корабля, держа оружие наизготовку. Теперь, даже если отважный бортмех и его маленькая напарница не сгинут в коридорах вражеского корабля, на обратном пути их встретят две дюжины стволов. Громадный таульгар в легком полудоспехе, усаженном блестящими шипами, размахивал над головой плазменником – собирал штурмовую команду. Крисса видела его на экране комма и слышала из лощины крики, резкие приказы, лязг оружия. Еще четверть часа, и все будет кончено. Потом победители станут обыскивать округу… Найдут «Фелицию». Найдут и ее, сжавшуюся от страха в своем окопчике. Эпизоды «беспомощные пленники в лапах разъяренных пиратов» неплохо смотрятся в приключенческих сериалах, но в жизни вряд ли приходится рассчитывать на счастливый финал. В отчаянии миз Этлин зажмурилась, страстно желая проснуться и оказаться за тысячу парсеков, в собственной постели. И проглядела скользнувшую с небес тень. Сперва Крисса уловила некую перемену в доносящихся из лощины звуках. Пираты вопили по-прежнему, однако теперь в их криках слышалась… Паника? Пожалуй, так. Фоном служили частые хлопки игольников, шипение плазмы и сухой кашель вихревых винтовок. Вокруг корабля снова завязался бой, но на этот раз пираты явно проигрывали. Выставив перед собой комм-браслет, миз Этлин зашипела от злости: пока она, свернувшись клубком, предавалась отчаянию, картинка сбилась, камеры коптеров смотрели в небо или показывали малопонятную суету. Быстрыми, точными движениями пальцев Крисса восстановила контроль. Времени на это ушло совсем чуть-чуть, самое большее десяток секунд, но за эти секунды за гребнем холма сделалось тихо. Вентурка вгляделась в картинку повнимательнее и тихонько ахнула от ужаса и изумления. Сколько Рудольф не старался, он не мог вспомнить, как они выбрались из корабля Гарухи. Мелькали разрозненные отрывки — он мечется по коридору, ища медотсек, выжигает кодовый замок запертой двери. Пытается выволочь гравиносилки, но дергает с такой яростью, что крошит твердый нанопластик. Джет кричит на него и тащит обычные складные носилки, стоявшие в техническом закутке. Они перекладывают Йонге, воздух в его легких клокочет, вздуваясь кровавыми пузырями на рту и в ноздрях. Джет пытается приспособить на лицо Йонге кислородную маску, но у нее трясутся руки. Они бегут по коридорам, пластиковые ручки носилок влажные от пота и выскальзывают. Не могут спустить носилки по узкому трапу и ищут межпалубный лифт. Когда створки открываются, им в лица утыкается ствол гауссовки с сиреневыми проблесками в прорезях пламегасителя. Джет роняет свой конец носилок и с пронзительным, режущим ухом воплем кидается вперед. Дуло исчезает. Они бегут дальше, задыхаясь, путаясь в коридорах, пока на очередном повороте Рудольф не замечает впереди мерцание зеленых стрелочных указателей «К грузовым шлюзам». Они бегут. Выбегают из корабля Гарухи под открытое небо, где вечер сменяется сумерками. В царящей вокруг тишине хлестко звучит одинокий выстрел. Раненый яутскими клинками альтеянец дергается, сипя в агонии. Тела повсюду, здесь и там, мимо них неспешно проходит человек. Наклоняется, проверяя пульс, и, обнаружив признаки жизни, пресекает их навсегда. Сайнжа сидит неподвижно, скрестив ноги и высоко задрав голову. Боевой маски на нем нет, когтистые лапищи расслаблено покоятся на коленях. На предплечьях длинные раны, сочащиеся призрачной фосфорной зеленью. Копье наискось воткнуто в каменистую землю. Неподалеку валяется труп пирата-яута с разорванными внешними челюстями и клинком, загнанным под нижние ребра почти по самую рукоятку. Рядом с навигатором «Фелиции» стоит наглухо затянутый в черное человек с вихревой винтовкой. Дуло винтовки застыло в опасной близости от черепа яута. Что-то в движениях человека, в манере держать винтовку, в скрытой готовности сохранять одну и ту же позу часами, чтобы в одно-единственное мгновение взорваться вихрем движений — что-то нечеловеческое. Что-то, устрашающе нашептывающее: если Сайнжа сорвется с места, рефлексы его стража окажутся лучше и стремительнее, чем у Великого охотника Найхави. Поэтому Сайнжа хранит спокойствие каменного изваяния. Еще один человек идет к сидящему навигатору от крохотного планетарного челнока, кажущегося необычно плоским. Когда Рудольф и Джет с носилками выбегают наружу, он миролюбиво машет им рукой и жестом приказывает опустить носилки на землю. Йонге булькает под кое-как прилаженной и сползающей набок кислородной маской. Джет аккуратно поправляет ее. Человек подходит ближе. Человек в светло-серебристом деловом костюме, таком неуместном здесь, посреди мертвых тел и разбрызганной крови. Человек с военной выправкой и точеным лицом аристократа Старой Земли, с безупречной прической и в серых замшевых перчатках. Он с искренним любопытством смотрит на них, наклоняется над носилками и делает успокаивающий жест, когда Джет направляет на него игольник. – Гизелла-Амарантина ван Хаглунд, уроженка Хатанги, – с безупречным произношением выговаривает он полное имя Джет. – Уберите оружие, сударыня. Во-первых, все вы обязаны мне жизнью, во-вторых, если вы не бросите игольник, мой спутник отстрелит вам кисть. Вот, так гораздо лучше. Рудольф Вебер с Берлина-3, мое почтение. На носилках, надо полагать, капитан и пилот вашего корабля, Йонге Далине с Гаусса? Надо признать, ему крепко досталось. С почтенным Сааржанайяахтауниром, Владеющим Копьем Первого Дома, я уже имел честь познакомиться. Я - Дмитрий Волков, второй советник шефа Управления Фузийской Безопасности. Пришлось изрядно погоняться за вами, юная леди и джентльмены. Я бы предпочел, чтобы наша встреча произошла при иных обстоятельствах, но увы, иногда судьба делает выбор за нас. – Безопека Фузии? – с трудом, словно контуженный, переспросил Рудольф. – А, ну да. Конечно. Кестаган. Мы же ушли от вас. – Во-первых, не ушли. Во-вторых, на Кестагане интерес к вам проявили не только мы. Но и вот это, с позволения сказать, звездное манхло. Спутник герра Волкова упокаивает еще одного выжившего. Больше подранков нет, и он застывает поодаль в вольной стойке – приклад компактной вихревой винтовки уперт в бедро, ствол в небо, глаза цепко сканируют происходящее вокруг. – Они стартовали с транзитного узла несколько раньше нас, - сказал Волков. – Примерно на двое суток. Мы прибыли на Кестаган спустя пару дней после вашего отбытия и задержались, контролируя ваше передвижение по блик-связи. Видите ли, характеристики нашего корабля – он остался на орбите, клиперы класса «флэш» не могут совершать посадку на планеты – позволяют нам достичь практически любой точки пространства за двое стандарт-суток, плюс-минус восемь часов. Поэтому мы рассчитывали, получив сигнал с любой из планет по вектору вашего движения, перехватить вас в узловых пунктах. Однако нам сообщили, что ни на Таульгу, ни на Рамаяну вы не прибыли. Тогда мы пошли по следу, используя телеметрию автоматических маяков вдоль спейсштрассе… – Нам надо на «Фелицию», – сказал Рудольф. Большая часть речи второго советника проскользнула мимо его разума. Бортмеха шатало, в висках тяжело пульсировала кровь, все плыло перед глазами. – Там диагностическая капсула. Мы должны срочно расцепить синхрон. Капитан сильный, он продержится до Калхиды. Там ему помогут. Нам надо на корабль. – …Прыг-прыг. От маяка к маяку. Как кузнечики, - будто не расслышав бортмеханика, тем же светским тоном продолжил Волков. – Очень энергозатратный и очень опасный режим «флэша» – цепочка коротких прыжков с частым выходом из анабиоза. Скверно сказывается на здоровье пассажиров, между прочим. Когда я закончу с вами, надо будет пройти профилактическое обследование. Так вот, телеметрия бакенов позволила нам узнать, в какой точке пространства вы вышли из прыжка. Рассчитать ваше дальнейшее перемещение с учетом способностей вашей замечательной Фелиции и характеристик ходовой установки было делом техники и логики. Господин Гаруха поступил иначе. Он шел вслед за вами, исходя из тезиса «мысли как преступник». Как видим, удача ему благоволила… до известного предела. - На «Фелицию», - тупо повторил Вебер. – Диагност. Время… время дорого! – О, еще как дорого! Конечно, вы спешите на корабль, – Волков примирительно выставил перед собой ладони. – Понимаю, неотложная забота о товарище. Кстати, он действительно очень плохо выглядит. Не стал бы вам препятствовать, если бы не одно затруднение. У вашей спутницы хранится кое-что, ей не принадлежащее… – Оно и вам не принадлежит! – крикнула Джет. – Вы всё готовы сделать, чтобы никто никогда ничего не узнал! – Не узнал — чего? – с искренней заинтересованностью уточнил Волков. – Видите ли, миз ван Хаглунд, я способен только строить предположения о том, что находится в ваших руках. Как мудрецы дозвездных времен, по наличию капли я пытаюсь сделать вывод о наличии близкого моря. Мне известны подробности экспедиции на Курциаль. Известно, что доктор ван Хаглунд, пребывающая под нашим надзором, и ее коллега, ваш отчим А. П. Кейс, обнаружили там древний разбившийся звездолет и сняли с центра управления информационное хранилище. Этот блок они доставили на Хатангу. И подменили, вместо того, чтобы передать в нужную инстанцию. Подменили и вывезли за пределы Хатанги. Миз ван Хаглунд, вы наверняка уже ознакомились с содержимым этого блока. Итак, что в нем? - Не ваше дело!.. - Конечно же, это мое дело, - все так же мирно возразил Волков. – Причем в гораздо большей степени, нежели ваше. Если эта штука, которую вы, миз ван Хаглунд, увезли с Хатанги, - то, о чем я думаю, то она опаснее сотни ядерных бомб. Я, как-никак, советник по безопасности. А вот вы, сударыня, - тут в голосе советника прорезалась сталь, - не более чем вздорная девица, вообразившая себя вершительницей судеб мира! - Я… - Молчать!.. Вы хоть представляете себе, к чему приведет ваша дурацкая эскапада? Восстановление справедливости, с ума сойти можно! А распад Фузианского Союза – не хотите? Межрасовая война – не угодно ли? Тысячи, возможно – миллионы жизней, убитая экономика, триста лет развития пойдут прахом! Все из-за ученой-истерички и ее малолетней дочери, которой мамаша забила голову всякой дрянью!.. - Моя мать не… - Время дорого. Отдайте диск, - непререкаемым тоном сказал Волков. – Пять секунд на раздумья, миз ван Хаглунд. Потом я вынужден буду искать эту проклятую штуковину на вашем трупе. Или трупах ваших… гм… друзей. – Я не могу, – прошептала Джет. – Три секунды. Киборг, приставивший винтовку к голове Сайнжи, чуть шевельнул стволом. – У меня его нет! - выкрикнула Джет, и Рудольф увидел у нее на глазах слезы. – Где он? На корабле? Одна секунда! – У него!!! Дрожащим пальцем Джет указала на Сайнжу. – Разумно, – усмехнулся второй советник. – Почтенный Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома, как и его сородичи, больше занят делами собственного сектора, чем людскими. Так сказать, незаинтересованное лицо. Отдайте диск, и подарите себе и своим друзьям долгую, счастливую жизнь. – Вы спрячете его? – у Джет прыгали губы. – Закрытая информация, никто и никогда? Лицо Волкова стало скучающим. – Только между нами, юная леди... Не уверен. Я еще не принял окончательного решения. В таких вопросах любая лояльность подвергается изрядному давлению. Он нас прикончит, подумал Рудольф. Угрожающе близкий рассинхрон по нейрону выжигал мозг. Получит свой диск и прикончит. Мы просто помеха на пути к его цели. - А моя мама? – шаг за шагом Джет сдавала позиции. – Что будет с моей мамой? И Лексом? - О, - взгляд Волкова теперь был прикован к яуту. На вопрос девочки он даже не оглянулся. – С ними все будет хорошо. И с мамой… и с папой… что-нибудь придумаем. - Нет, не будет, - неожиданно для себя сказал Рудольф. – Он врет, Джет. У второго советника чуть дернулась бровь. Едва заметно. - Ладно, - скучным голосом сказал он. – Значит, все-таки... - Не надо, - перебил Сайнжа. – Я отдам диск. Нарочито медленно он опустил руку к поясу и обвесу на нем. Покосился на телохранителя Волкова, и тот отступил на пару шагов, направив дуло винтовки вниз. Джет бессильно опустилась на землю. Волков протянул руку за старым информационным хранилищем. ...Черно-желтый камень позади Волкова выпускает педипальпы и моргает четырьмя глазами. Волков касается диска, и в тот же миг пальцы Сайнжи цепко смыкаются на его запястье. Шмютцель летит, растопырив шесть крючковатых лап. Шмякается на спину советника, свободной рукой рвущего игольник из кобуры скрытого ношения. Черное изогнутое жало входит в кожу между белоснежной рубашкой и линией безукоризненно подстриженных волос. Джет уходит в мгновенный кувырок. Рудольф захлебывается идущей горлом горькой желчью и падает на колени, пытаясь нашарить руку Йонге. Сайнжа взмывает из положения сидя. Йонге спазматически хрипит. Крисса в своем укрытии резко сдвигает крохотный джойстик на комм-браслете. Мир застывает в ожидании, пока солнце Шайлара тонет в океане. …Киборг спецификации «телохранитель» - это уже не человек, но еще не робот. При безусловной установке на защиту своего владельца такое создание обладает достаточной свободой воли. Оно способно самостоятельно принимать решения в сложной обстановке, однако за эту способность платит некоторой долей сомнения. Телохранители Волкова играючи снесли два десятка матерых и готовых к бою пиратов, но промедлили крохотную долю секунды, когда яут резким рывком притянул к себе Волкова и прикрылся его телом, как щитом. Джет в стремительном перекате подсекла ноги первому, стоявшему ближе к Сайнже. Тот покачнулся, едва не упав, синяя молния вырвалась из винтовочного ствола и ушла в небо. Второй, находившийся в отдалении и под некоторым углом к происходящему, выстрелил навскидку. Он целил яуту в голову, и он бы не промахнулся – киборги этой модели просто не умеют промахиваться – если бы съемочный дрон Криссы Этлин не спикировал с небес прямо ему в лицо. Ствол вихревой винтовки отклонился на десятую долю градуса, но этого оказалось достаточно. Плазменный шнур прожег дыру во втором киборге, оказавшемся на линии огня, и коснулся цели. Сайнжа ощутил, как в правой стороне черепа вспыхнула сверхновая. Он выстрелил одновременно с противником, из игольника, принадлежащего Волкову - советник по безопасности успел выдернуть из наплечки компактный и мощный «змей», и Сайнжа давил на спуск прямо поверх обмякших пальцев Волкова, пока индикатор заряда не показал нули. Двадцать иглопакетов на дистанции в двадцать метров разнесли второго телохранителя в клочья, и победный клич Джет слился со страдальческим воплем Вебера: - Вырубите гребаный синхрон!.. - Поверить не могу, что мы живы, - Крисса Этлин дышала так, будто сама только что бегала с фотонным разрядником наперевес. За ее спиной, ювелирно подрабатывая тормозными двигателями, впритирку с пиратским «Тандербердом» опускалась «Фелиция» - убедившись, что поле боя полностью очищено от противника, Сайнжа первым делом вызвал корабль по глейтерной связи. Так было проще, чем полторы мили тащить носилки с раненым по пересеченной местности. – Мы ведь в безопасности? Все кончилось? Так?.. Ни навигатор, ни бортмех на ее вопрос не ответили. Сайнжа, глухо рыча, занимался самолечением с помощью походной аптечки яутжа. Луч вихревой винтовки пропахал в его роскошных дредах пробор шириной в ладонь, на дне которого виднелась сожженная дочерна кожа. Вебер с виду физически не пострадал, но его дееспособность в данный момент вызывала большие сомнения. С пустыми руками и пустым взглядом он сидел на земле рядом с носилками, время от времени беззвучно шевеля губами. Ответила Джет. - В большей безопасности, чем час назад, - едва закончилась пальба, девица первым делом вцепилась в свой ненаглядный артефакт. Эйлуридос в который уже раз подивилась ее хладнокровию. – Но, боюсь, это далеко не хэппи-энд. Совместными усилиями они доставили тяжелораненого на борт «Фелиции» и уложили в корабельный реаниматор. Жизнь упорно не покидала искалеченное тело Йонге, и это воистину было изумления достойно. Казалось, удивление звучало даже в механическом голосе кибер-диагностера, однако прогноз был неутешителен: без стационарного лечения все, на что была способна умная машина – растянуть агонию на несколько часов. - В госпиталь, - заявил Сайнжа. – Как можно быстрее. Фелиция, связь с местными спасателями. - Я пытаюсь вызвать помощь на всех частотах, - раздраженно откликнулась ИскИн. – Планетарные службы спасения не откликаются. - Donnerwetter, - пробормотал бортмех. С того момента, как Фелиция обрубила глейтерную нить, по которой в Рудольфа перекачивалась вся боль Йонге Далине, бортмеханик чувствовал себя много лучше, но далеко от нормы – словно отходил от тяжелой контузии. В каком-то смысле так оно и было: тяжелый стресс, адреналиновый всплеск и разрыв привычного, как воздух, синхрона оглушали не хуже близкого взрыва шоковой гранаты. – Что еще такое на нашу голову?! - Спросим нашего гостя, - Джет с ненавистью зыркнула на недвижное тело Волкова, сваленное в углу и на всякий случай дополнительно обездвиженное пластиковыми стяжками. – Как только очнется. Сайнжа, он скоро?.. - Один стандарт-час, - ответил яут. – Может, чуть больше. Или чуть меньше. - Нету у нас этого часа, - буркнул Вебер. – Zum Teufel, к черту все. Гоним в космопорт Шайлара. В этот, как его… Регенсбург. Они должны оказать капитану всю помощь, на какую способны, а там пусть хоть арестовывают нас, хоть в масле варят. Сайнжа брось этого красавчика куда-нибудь в пустующие складские, вон хоть в блок «D». Печенкой чую, мужик полон сюрпризов, и все дрянные. По готовности взлет, экипажу и пассажирам занять места согласно полетному расписанию! Посадка «Фелиции» в космопорте Регенсбурга вызвала немалую суету. Переросшую во всеобщий аларм после того, как раненый навигатор и бледный, как смерть, бортмех кратко объяснили космопортовскому чиновнику суть происшедшего на берегу Ризенвельда. Нападение пиратов? Перестрелка, десятки жертв? Такого на захолустном Шайларе не бывало со дня поименования планеты. Добрая половина столичных полисменов, сопровождаемая поднятыми по тревоге рейнджерами убыла по указанным Фелицией координатам, дабы запоздало исполнить служебные обязанности и запротоколировать многочисленные трупы. Начальник службы безопасности космопорта, загорелый дородный мужчина, с которого от волнения аж загар сошел, сменившись пятнистым румянцем, объяснялся перед мрачно нависшим Сайнжей: - Явились эти трое из Метрополии. Один предъявляет служебный чип чиновника категории «титан», Фузианская Безопасность, с ним двое андроидов, на орбите правительственный «флэш» - что я должен думать? Приказали – в означенный квадрат побережья Ризенвельда носа не совать, что бы ни случилось, полное радиомолчание всем службам. Проводится секретная операция контрразведки. Под страхом отстранения от должности и трибунала! Категория «титан»! Он бы и без суда расстрелять меня мог, допуск позволяет! Что мне делать?! Я исполнял приказ! Кстати, что с ними? Вы их видели? Они живы? - Нет их больше, - нагло соврал Рудольф, едва держась на ногах. – Андроидов пираты ухлопали. Чиновнику под ноги прилетела вакуумная граната, и привет горячий, в мелкие брызги вместе с чипом. Одни мы остались, как вырвались, сам не пойму. Да где ваши медики, verfluchter scheisse?! У нас тяжелораненый на борту! Прибыли и медики, притом весьма шустро, хотя для экипажа «Фелиции» каждая минута ожидания тянулась как час. В Регенсбурге имелся новый, современный, полностью автоматический госпиталь, оснащенный по последнему слову техники для колонизируемой планеты категории «А», и целых три врача: психиатр, инфекционист и неонатолог. После краткого консилиума над помаргивающей красными огоньками купелью кибер-реаниматора с общим вердиктом вышел инфекционист, по старшинству считавшийся начальником госпиталя. - Вы поймите, - скорбно начал он. – Возможности кибер-реаниматора не безграничны. Можно вылечить, к примеру, сложные оскольчатые переломы или лучевые ранения. Зарастить шестидесятипроцентный ожог четвертой степени. Даже поврежденный позвоночник есть шанс восстановить! Но ваш случай за пределами возможностей нашей техники. Откровенно говоря, я вообще не понимаю, почему он до сих пор жив. Здесь нужна калхидская медицина… а до Калхиды ваш капитан не доживет. Примите мои соболезнования. - Сколько у нас времени? – прорычал Сайнжа, удерживая мертвой хваткой бортмеха, нацелившегося вцепиться лекарю в глотку. - Двое, максимум – трое стандарт-суток, - пожал плечами врач. – Если замедлить жизненные процессы, к примеру, в специальном режиме анабиозной ванны, тогда… самое большее неделя. Но за эту неделю вы должны добраться до клиник калхи. У вас получится? - Должно получиться, - тоном, не допускающим возражений, сказал Вебер. И посмотрел на навигатора. - Фелис, расчет курса Шайлар-Калхи, - сказал яут. – С учетом неполного синхрона. Экипаж МГРК «Фелиция» и ее пассажиры на сей раз собрались в пилотской рубке. В кают-компании, конечно, было не в пример удобнее и просторнее. Однако сидеть в кают-компании с ее кожаным диваном и богатым баром в то время, как капитан корабля лежал при смерти в реаниматоре местной больницы, казалось совершенно неуместным. Навигатор упал в свое кресло, Крисса Этлин присела в ложемент пилота. Джет примостилась на краешке пульта, а бортмех нервно расхаживал из угла в угол. Рубка была тесной. Четыре шага – поворот – четыре шага. И снова. Крошка Мерзость отсутствовал: должно быть, гонял крыс где-то в недрах грузовоза. - Девятнадцать стандарт-суток, - прозвенел под потолком голос Фелиции. – С учетом маневрирования в планетных системах. Вебер остановился – словно на стену налетел. - Что? ЧТО?! - Девятнадцать… - Нет. Проклятье, нет!.. Милая, ты ошиблась. Пересчитай, пожалуйста. - Рхудо-о'ф, Фелис никогда не ошибается, - непривычно мягко сказал яут. – Я посчитал, вышло примерно так же. У нас выпало главное звено – пилот. Ты не сможешь поддерживать полноценный режим синхронизации. Мы в трех стандарт-сутках пути до спейсштрассе, но более того – вектор Кестаган-Таульга-Рамаяна ведет в сторону от Калхиды. Кратчайшим путем, вернувшись к узлу Кестаган и сменив вектор гипера, даже при условии полного синхрона мы добрались бы отсюда до системы Калхиды минимум за двенадцать стандарт-суток. После речи навигатора в рубке повисло тягостное молчание. Вебер сел прямо на пол, прислонившись к переборке, и охватил голову руками. - Как же так… - чуть слышно простонал он. – Ach du scheisse… как же это… Неужели никакого выхода? - Есть выход. Рудольф дернул головой, глядя сквозь скрещенные пальцы неверящим взглядом. - Кто это сказал? – осведомился он. – Джет?! - Тот мужик из безопеки, советник, - продолжала девочка. – Он говорил, у него на орбите висит корабль. Который способен достичь любой точки пространства за двое суток. Плюс-минус восемь часов. - А подать сюда господина советника, - скомандовал Руди, оживая на глазах. Десять минут спустя – те же, там же, плюс Дмитрий Волков. Сайнжа принес его на плече из кладовой «D» и без всякого пиетета свалил прямо на пол у комингса. Советник пришел в себя, даже ухитрялся держаться со спокойной надменностью, что непросто, когда у тебя руки и ноги схвачены монтажными стяжками, а на шее багровая гуля величиной с кулак. Повозившись, Волков сел. - Рад снова вас видеть, дамы и господа, - просипел он насмешливо. Вероятно, укус Шмютцеля до сих пор сказывался на голосовых связках. – Точнее, рад, что еще могу вас видеть, а следовательно – жив и для чего-то вам нужен. Итак?.. - Нет времени для светских бесед, - сказал Рудольф. – Да, к сожалению, ты нам нужен. Вернее, у тебя есть кое-что, что нужно нам, а именно: корабль на орбите, способный достичь любой точки пространства за двое суток. Это правда? - Правда, - криво усмехнулся Волков. – Догадываюсь даже, для каких целей он вам потребен. Ваш капитан совсем плох, не так ли? Но калхидские медики творят чудеса… - Корабль, - напомнил Вебер. – Он твой. А ты в наших руках, целиком и полностью. - Да неужели? Во-первых, «флэш» трехместный. Три человека, не больше. Одним из них совершенно точно должен быть полумертвый господин Далине, вторую капсулу займет пилот. Итого остается одно свободное место. Можно уложить в третью капсулу кого угодно, к примеру, вас, герр Вебер, или хоть уважаемого Хранителя Копья, но! Во-вторых «флэш» завязан на мою биометрию. Убьете меня – получите ноль, ничто, мертвую железку. Можете отбуксировать ее на Карнагу, глядишь, загоните по цене металлолома. Следовательно, в ложементе пилота должен быть ваш покорный слуга. Назовите-ка хоть одну причину мне туда забраться? – Не хочется мне к этому прибегать, - с досадой крякнул бортмех, - но яутжа большие мастера делать другим разумным существам запредельно больно. - Фи, господин Вебер. Как пошло. Непрофессионально. Вы еще принесите газовый резак, паяльник или что там у вас в запасе. Ну заставите вы меня под пытками дать тягу на генераторы «флэша». Что мне помешает проложить курс прямиком в фотосферу звезды? Или, например, к ближайшей базе патрульного флота Сектора Фузии? - Пат, - пробормотала Крисса Этлин. - Пат, - охотно согласился советник. – Однако ситуация вполне разрешима. У меня есть то, что нужно вам. У вас есть то, что нужно мне. Давайте разговаривать, как деловые люди. Рудольф Вебер воздел руки к потолку пилотской рубки и с большим чувством произнес длинную, цветистую, изысканную фразу на чистейшем берлингере, которую нипочем не согласился бы перевести на рог-спик в присутствии женщин и детей. - Мать вашу за ногу, так-перетак, через черную дыру вперехлест! – закончил он свою тираду допустимым в обществе выражением. – Опять все упирается в гребаный артефакт! Да какого дьявола содержится в этой древней болванке?! Секрет бессмертия? Формула абсолютного топлива? С места не тронусь, пока… - Фелиция, принять пароль, - сказала Гизелла-Амарантина ван Хаглунд звенящим, как струна, голосом. Продиктовала в пространство длинную цифровую цепочку и дождалась ответа «пароль принят». – Открыть содержимое файла «Небесная справедливость». «…Сорок две минуты стандарт-времени с момента катастрофы, борт лайнера «Хваарнскарн». Здесь Пааранг Ис Асем, помощник навигатора, старший по званию из оставшихся в живых после диверсии. Командир корабля, все старшие офицеры, дежурная навигационная смена и персонал реакторного отсека погибли при взрыве. Уничтожены главная ходовая рубка, узел дальней связи, контрольные секции 1-4, разрушен топливопровод маршевого реактора. Разгерметизация пассажирских кают по левому борту. Нет связи с медотсеком и катерными палубами. Аварийный выход из гипера. Хорошие новости: Таульга строит очень живучие корабли, и мы еще боремся. Управление осуществляется с резервного поста. Маршевые двигатели заглушены, идем на маневровых. Система навигации подтверждает наличие планетной системы в пределах досягаемости, и третья от светила планета имеет атмосферу, возможно, пригодную для дыхания. Иного выхода не вижу, будем сажать корабль. Координаты…» В 2042-44 гг. Эры Хокинга внутри группы цивилизаций, достигших межзвездного уровня и ведущих активное сотрудничество в торговой, военной и политической сферах, стал активно обсуждаться вопрос создания официального союза – как водится, к всеобщей выгоде и на вечные времена. Инициатором союзного пакта стала цивилизация, чьи истоки лежали на Старой Земле. Земляне к этому времени заселили изрядный сектор галактики, успев соприкоснуться и с таульга, и со слаиками, и с калхи, и еще с полудюжиной иных рас. Человечество было довольно средней по галактическим меркам расой. Люди не достигли таких высот в теоретической науке, как жители Калхиды; уступали технологически таульгарам и слаикам; категорически проигрывали в военной мощи яутжа; ощущали гармонию хуже, чем эйлуридос, и размножались медленнее, чем жаки… Тем не менее их влияние в межзвездном сообществе неуклонно возрастало. Причиной тому, скорее всего, была исключительная активность жадной до жизни молодой цивилизации и некий набор расовых свойств, послуживший поводом для яутской поговорки: «скользкий, как умансоо». Идея галактического союза, при всех ее привлекательных сторонах, пришлась по душе далеко не всем. Высказывались опасения самого разного свойства. Кто-то считал, что в едином экономическом пространстве более мощные цивилизации подомнут под себя более слабых. Были возражения касательно культурной самобытности рас. Цивилизации с более развитыми технологиями отнюдь не горели желанием делиться секретами с отстающими, и так далее, вплоть до религиозных разногласий. Для преодоления этих противоречий в 2045г. Эры Хокинга на Фузии, в те времена считавшейся нейтральной планетой, был созван Первый Съезд Цивилизаций – по инициативе, опять-таки, дипломатов Земли. Для человеческой цивилизации, «средней из средних», такой союз был исключительно выгоден… «…Тридцать восемь стандарт-часов с момента катастрофы, борт лайнера «Хваарнскарн», помощник навигатора Пааранг Ис Асем. Мы на поверхности планеты. Жесткая посадка, но мы высадились. На данный момент выжило восемнадцать членов экипажа, пятеро из них в тяжелом состоянии. Также уцелели шесть пассажиров. Алаа Исмик жив, но тяжело ранен при взрыве. Мы поместили его в реаниматор. Все шесть планетарных катеров неисправны либо заблокированы на взлетных палубах, так что мы прикованы к останкам лайнера. В кормовой части чудовищная радиация, однако вокруг резервного поста фон почти терпимый. Дальней связи нет, восстановить ее нереально. Хорошие новости: воздух планеты действительно пригоден для дыхания, и, возможно, нам удастся добраться до продуктовых кладовых. Если они уцелели, запасов еды нам хватит на год, а там, глядишь, что-нибудь да изменится. Плохие новости: нас выбросило из гипера в совершенно неосвоенном секторе. Конечно, «Хваарнскарн» будут искать, алаа Исмик слишком значительная фигура, но…» В дискуссиях на Фузианском Съезде страсти вскоре накалились до предела. Делегаты, как и следовало ожидать, разделились на сторонников и противников союзного договора, причем среди противников выделялась фракция «непримиримых». Возглавлял «непримиримых» таульгар Исмик, или алаа Исмик – что в буквальном переводе с таульга означало «толкователь Исы (Пути)». Иса являлась на тот момент ведущим учением Таульги, притом учением в большей степени философским, нежели религиозным. Таульгары, пожалуй, наиболее физически и психологически близкая к людям раса, хотя основой их метаболизма является не железо, а медь: отсюда лиловый цвет кожных покровов и повышенная резистентность организма к болезням и ранам. Среднестатистический таульгар – коренастый, массивный гуманоид с грубой, прочной, пористой кожей и короткой щеткой очень толстых полупрозрачных «волос» на черепе (на самом деле это хитиновые выросты, вроде рудиментарных игл морского ежа). У стариков-таульгар такая же щетка пробивается на нижней челюсти, совсем как у пожилых людей. В отличие от теплокровных и сухопутных людей таульгары ведут свой род от океанских земноводных, поэтому предпочитают высокую влажность и жаркий климат. Во всем прочем, особенно в социальном устройстве, цивилизация Таульги является близнецом цивилизации Земли, разве что на более высоком технологическом уровне. Казалось бы, именно Таульга должна была бы стать наивернейшим союзником Земли в части политического союза. Но вышло наоборот. Учение Исы, адепты которого составляли значимую часть таульгарского общества и одним из первосвященников коего являлся алаа Исмик, основывалось на специфическом «кодексе чести» - что-то вроде древнего кодекса земных самураев. Исмик полагал (не без оснований, как показали дальнейшие события) недостойным для Таульги заключать «вечный союз о дружбе и взаимопомощи» с расой «пронырливых и вероломных торгашей» со Старой Земли. Авторитет алаа Исмика у его соотечественников был непререкаем, его ораторское искусство, недюжинный ум и изобретательность в споре завоевывали ему новых сторонников – в том числе среди делегатов Съезда из иных рас. Атмосфера накалялась. Риторика, поначалу вполне нейтральная, становилась все более рискованной – с обеих сторон. На двенадцатый день съезда слово взял глава делегации землян Эдвард Кампфмайер. Его речь, произнесенная в подчеркнуто уважительной – настолько, что местами это выглядело издевкой – интонации по отношению к духовному лидеру таульгар, спровоцировала закономерный ответ. Ответное выступление алаа Исмика было мощным, но, увы, откровенно деструктивным. После чего делегация Великой Таульги в полном составе покинула Фузию на лайнере таульгарской дипмиссии «Хваарнскарн». «Шестой день после катастрофы. «Хваарнскарн», помощник навигатора Пааранг Ис Асем. Планету назвали Ама (Надежда). На самом деле надежды мало. Продуктовые кладовые сильно пострадали при посадке. То, что еще можно использовать, большей частью радиоактивно. Мы заняли под жилье шесть помещений, непосредственно примыкающих к резервному посту, и перенесли в них два уцелевших реаниматора. Аварийных энергоблоков едва хватает на поддержание их работы. Четверо из семи тяжелораненых умерли, у остальных, включая алаа Исмика, состояние стабильное. Здесь холодно и очень сухо, все мы постоянно мерзнем. Мало растительности, почти нет животного мира, короткий световой день. Данные навигации – то, что мы успели отснять перед посадкой – говорят, что в четырехстах переходах к закату есть большой водоем и геотермальные источники. Завтра Каадан Ис Валем и Аданар Ахат попробуют разблокировать один из челноков. Если им удастся…» На третий день после отбытия таульгарской делегации пирамида «Свобода», где проходил Первый Съезд Цивилизаций, исчезла в ядерном огне. Мощность взрыва составила порядка пяти килотонн. Делегаты погибли в полном составе. Их судьбу разделили сорок тысяч жителей Фузии, имевших несчастье проживать рядом с местом проведения Съезда. Ответственность за теракт взяла на себя партия «непримиримых Исы» - в лице персонально алаа Исмика, чье воззвание (присланное по блик-связи с борта космического корабля) транслировали по всем голоэкранам спустя час после взрыва. Исмик призывал всех, кто считает себя патриотом Великой Таульги и почитателем Учения, отвернуться от омерзительной идеи союза с инородцами, из каких бы рас и звездных систем они не происходили. Относительно себя он сообщил, что переходит на нелегальное положение, но будет в своих периодических обращениях к «верным» напоминать им про их священный долг. Происшедшее на Фузии стало чудовищным ударом для всех цивилизаций, но особенно сильно ударило по Таульге. Эффект от «воззвания» алаа Исмика получился совершенно обратным. Содеянное шло вразрез с учением Исы. Одно дело защищать свою веру и свой народ в честном бою и в честном споре, и совсем другое – подло, вероломно сжечь тысячи ни в чем не повинных людей. Дело «непримиримых» было дискредитировано на корню. На немногочисленных верных последователей Исмика объявили охоту. Сам алаа Исмик был предан вечному проклятию как Кругом Толкователей Исы, так и светскими властями, за его голову была назначена награда. Никаких сомнений в причастности духовного лидера таульгар к теракту у большинства комментаторов не возникло. Будто по сговору, никто даже не попытался предположить возможность провокации или усомниться в причинах происшедшего. Несмотря на то, что уже давно существовали технологии, позволяющие оцифровать внешность и голос, мало кому пришло в голову, что экстремистские обращения Исмика могут быть подделкой – ибо фальсификация такого уровня предполагала вмешательство, как минимум, государства. Напротив, множество специалистов, задним числом побуквенно анализируя последние выступления Исмика, пришли к выводу, что да, лидер «непримиримых» вполне мог пойти на такой крайний шаг. Мотив, возможность, намерение… неуравновешенность, которая в последнее время свойственна была представителю Таульги… и эта характерная стилистика, экспрессия, речевые обороты, да, да… В конце концов, кто же еще мог совершить такое, если не он? И зачем, если не ради срыва союзного договора?.. «День четырнадцатый. Останки «Хваарнскарна», планета Надежда, и я, Пааранг Ис Асем, все еще жив. В отличие от Каадана Ис Валема и Аданара Ахата, которые подорвались вместе с челноком при попытке запустить двигатель. У троих, ходивших за продуктами в кладовые, симптомы тяжелого лучевого поражения. Очень мало воды. Утром соскребаем иней с металлических поверхностей, собираем росу… Экономим энергию для питания реаниматоров. Отказались от аварийного освещения. Бортовой компьютер исправен, но включаем его как можно реже – только для внесения записи в бортовой журнал. Так, вот еще что. Если нас когда-нибудь найдут: взрывные устройства были заложены под полом главной рубки и в сервисных каналах реакторного отсека. Это могли сделать только в доках Фузии. Кто? Ищи, кому выгодно. Против кого яростней всего выступал алаа Исмик? Кстати, он пришел в себя, состояние удовлетворительное – вот единственная хорошая новость. Просит дать ему слово…» Спустя всего три месяца был созван новый съезд на Фузии, его делегаты почтили вставанием память своих предшественников. На сей раз обсуждение протекало в совершенно ином ключе, как бы вполголоса и почтительно. В каждом выступлении сквозила подобающая случаю скорбь. Отказаться от союза, за который отдали свои жизни сорок тысяч человек, выглядело непристойным, почти немыслимым. Тем паче что этот союз – Фузианский Союз – и впрямь сулил большинству участников определенные выгоды. Тот, кто пытался с этим спорить, немедленно записывался либо в слепцы, либо в фанатики. А спустя еще месяц полыхнул Первый Жакийский конфликт, и перед лицом внешней угрозы все разумные расы плечом к плечу… Мало кто знал, что поводом для конфликта стало бесцеремонное вторжение в сектор влияния Империи Жаки крейсера дальнего прыжка «Эвридика» под командованием полковника Гаммельна Куртца со Старой Земли. Лайнер дипмиссии так и не нашли, равно как не нашли и никого из первой делегации Таульги. Алаа Исмик еще несколько раз присылал по блик-связи свои манифесты, проповедуя «борьбу или смерть» – в результате чего даже самые ревностные его сторонники сочли старика повредившимся в уме. Были еще смутные слухи, что не то Исмика отыскали мертвым, не то сожгли «Хваарнскарн» в ходе рутинного патрулирования… «Пятнадцатый день от крушения «Хваарнскарна». Я – алаа Исмик. У меня осталось очень мало сил, как и у всех нас. Мне говорят, чтобы я был краток, что питание бортового компьютера на исходе. Поэтому хочу сказать главное: я искренне сожалею о своем выступлении в последний день на Фузианском Съезде. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что оно было необоснованно резким и может быть истолковано как призыв к вражде. Иса со мной! – никогда не желал я этого. Но я понимаю также, что именно этого от меня добивались. К этому подталкивали исподволь. А я, в гордыне своей и в запале, угодил в расставленные мне сети!.. Вот позор, которого мне не смыть до самой смерти. Но еще более того: все это хитро спланировано, и если те, кому выгодно выставить меня сеятелем вражды, не остановились перед убийством – заложив бомбу в мой лайнер – они не остановятся и перед гораздо худшим. Я предрекаю некую грандиозную провокацию, нечто чудовищное, гнусное, в чем обвинят меня, чтобы дискредитировать все мои убеждения. К сожалению, я бессилен это предотвратить. Но если когда-нибудь эту запись найдут, сделайте так, чтобы…» - Они прожили еще десять дней, - бесстрастно комментировала Фелиция. – Умирая по одному от голода, переохлаждения и лучевой болезни. Этот кристалл – все, что осталось. - Записи, естественно, автоматически датированы, это ведь бортовой журнал в подлиннике, - пробормотал Вебер. – Таким образом, таульгарский лидер никак не мог выступать с обращениями к сторонникам. На момент теракта в пирамиде «Свобода» он валялся в реаниматоре на Курциале… или теперь правильнее будет – Надежде? Бомба на борту… - Что за мерзость, - ошеломленно прошептала Крисса. - Блок Фузии, вся вот эта наша высокодуховная декларация единства, равенства, братства и взаимопомощи, - развивал свою мысль бортмех, – отлитая в титане демонстрация благих намерений разумных рас галактики, о которой написаны тысячи исследований, изучение которой входит в общеобразовательную школьную программу… на которой единогласным голосованием люди и ксеносы приняли решение о создании Фузии и составляющих ее секторов… документ на нерушимом композите хранится на Альтерре, в здании Общечеловеческой Ассамблеи, вход пятнадцать мультиен, открыто круглосуточно! – и вот это все основано на лжи, грязи и крови?! - Нет места во Вселенной, где слова «политика» и «дерьмо» не были бы синонимами, - рыкнул Сайнжа. - Это стоило репутации Таульге, - сказала Крисса Этлин. – Если это попадет в руки посольства вилья на Рамаяне и будет предано огласке… представить страшно, что начнется. - Как минимум – выход Великой Таульги из состава Фузианского Союза, - кивнул Рудольф. – Вполне вероятно – объявление войны федерации человеческих планет. Контрибуции… Хватит ли в фузианской казне денег, чтобы оплатить таульгарскую честь? Джет, хвала всем мировым силам, что ты не выложила все это во Всемирную Сеть, в открытый доступ! - Мы собирались, - спокойно сказала девочка. – Но мама и Лекс решили, что это бесполезно. В Скайнете чего только не гуляет. Была бы просто одна из конспирологических теорий. А здесь – первоисточник, оригинал бортжурнала со всеми степенями подтверждения подлинности. Никто не сможет опротестовать обвинение. - Это должно быть немедленно уничтожено, - заявил бортмех, останавливаясь рядом с эйлуридос. - Это должно стать достоянием гласности! – одновременно с ним рявкнул яут, разворачиваясь вместе с креслом – так, что Джет оказалась за его спиной. - Вы обезумели! – воскликнула Крисса. Ее кошачьи глаза сверкали, она запустила когти в мягкий подлокотник и, казалось, вот-вот зашипит. – Ворошить прах мертвецов… ради чего?! - Ради правды! – крикнула Джет. – Ради чести и справедливости! - Святая Бездна, о чем ты?! – Вебер схватился за голову. – Ты готова развязать новую войну? - Если не воевать за справедливость и честь, то за что вообще стОит воевать? – возразил Сайнжа. Четверо, бывшие только что одной командой, замерли в напряжении – двое против двоих. Повисла драматическая пауза. В полном соответствии с театральными канонами тишину внезапно разорвал хриплый смех. - Прекрасная сцена! – воскликнул Волков, все еще смеясь. – Какая страсть, какое противостояние! Кульминация! Браво! Я в восторге! Честное слово, аплодировал бы стоя, но, увы, связан по рукам и ногам. Теперь, когда все тайное сделалось явным, вернемся к бренной реальности. Мисс ван Хаглунд, уважаемый Сааржанайяахтаунир, не сомневаюсь, что вы готовы сжечь половину обитаемых миров ради восстановления Священной Истины. Но тут у нас выбор посложнее: справедливость – или жизнь капитана Далине?..