Рассвет над Байонной

      — О, ваше благородное высочество, герцог Байонны, — промурлыкал в ухо чей-то приятный голос, пробуждая ото сна.       — Угу, — подтвердил Ингвар, не открывая глаз, и сладко потянулся в постели.       Новоприобретенный титул сулил немалые преференции и удовольствия, особенно, когда с утра твой член так ласкают языком…       В голове немного шумело, а перед полураскрытыми глазами расшитый растительным узором балдахин слегка уплывал из стороны в сторону и двоился. Изображенные на нём спелые плоды, похожие на женскую грудь, то принимали остроконечную форму, то налитую тяжесть. «Чего-то я вчера перебрал…». Ингвар приподнял голову и протянул руку вперед прикасаясь к рыжим волосам, в беспорядке разметавшимся по его груди. «Адель?». Он отвел прядь, скрывающую от него лицо женщины. «Алис! Занятно!». Ингвар притянул женщину к себе, рассчитывая на большее, чем просто отсос. Алис уже была без платка и лент, которыми обычно подвязывала волосы, занимаясь своей непосредственной работой — убирать, мыть и чистить господские покои, но в длинных тяжелых юбках, камизе и жилете, что теперь только мешались, когда Ингвар укладывал ее на спину, накрывая собой.       Он жадно целовал ее губы и шею, не открывая глаз, еще наполненных остатками сна. Одной рукой привычно справляясь с застежками на жилете, а другой оглаживая упругое бедро и задирая повыше юбки. Алис сама не теряла времени даром, подставляясь, закинула ноги ему на спину, сцепила пальцы на шее, но давала свободу в действиях. Окружающий мир перестал существовать и сосредоточился на кипящем котле мерцающего наслаждения, которое волнами расплескивалось через край, заставляя двигаться вперед и с каждым толчком раздувать этот огонь еще ярче. Стоны и частые вздохи только направляли к вершинам удовольствия, пока сладчайшая судорога не прокатилась по напряженным мышцам, опорожняя и оставляя в томительном послевкусии.       Ингвар приподнялся на руках, освобождая Алис из своих объятий, стёр ладонью пот с лица и тут неожиданно вспомнил, что засыпал в постели не один. Внезапно испытав чувство стыда, заставил себя повернуть голову и наткнулся на сосредоточенный взгляд Альваро. Младший муж лежал рядом, на расстоянии меньше вытянутой руки, завернутый в одеяло до самого подбородка.       — Мы тут немного… пошалили, — осторожно произнес Ингвар, гадая, будет ли считаться изменой наличие посторонней женщины в супружеской постели по местным законам южан, в которых он ничего не смыслил, но уже начал нарушать.       Губы Альваро дрогнули и вдруг раскрылись в улыбке. Впервые за то время, что Ингвар наблюдал своего младшего мужа подле себя. Но первой не выдержала Алис и хихикнула.       Не успел Ингвар моргнуть и глазом, как Алис уже ворошила ладонью растрепанную шевелюру его младшего мужа в поисках маленьких рожек. И что самое интересное — Альваро не возражал! «Занятные у них законы, — решил про себя Ингвар, — и что же будет считаться в нашем браке изменой?».       — И это тот, кого называют твоим, ваше благородное высочество, «младшим мужем»? — кокетливо стрельнула глазами Алис, — как мило! — ее болтовня немного разрядила обстановку. — О вас все только и судачат! Так необычно! А вы приглашаете к себе в постель женщин? Одну или двух?       Тут Ингвар понял, что дальше пойдут уже совсем откровенные намёки и предложение прихватить ее сестру и всем вместе скрасить удовольствием долгую дорогу в сторону Байонны. Он выпрямился и присел на колени:       — Сладчайшая моя, может быть тебе пора? У меня еще младший муж с утра не обихоженный… не обласканный… проклятье… — получилось как-то двусмысленно, Ингвар постарался исправиться. — В общем, я ему еще не пожелал доброго утра!       — А силы то у тебя еще остались, любвеобильный ты наш? — обиженно съязвила Алис, понимая, что ее откровенно выпроваживают. Она повернулась к Альваро. — А ты? Неужели совсем тебя не интересую? Ну посмотри, какая у меня красивая грудь, — Алис потянула вниз широкий ворот камизы, вытаскивая на свет свою полную чашу с тёмным соском, зажимая его между пальцами.       Альваро резко покраснел и отпрянул, в его глазах опять появился страх. Он с упрёком посмотрел на своего старшего мужа:       — Что вы сейчас хотите от меня, Ингвар?       — Алис, иди уже! — всё благостное настроение летело к чертям, пришлось повысить голос. — И больше не врывайся в мои покои без разрешения. Я теперь сплю не в одиночестве, а под надзором.       Служанка, обиженно надув губы, подобрала юбки и исчезла, громко хлопнув дверьми. Они остались одни.       — Ну, что мне теперь скажешь, Альваро? — раздражение не спадало, Ингвар, слез с кровати и подошел к столу, где еще стояли остатки вчерашнего ужина. Ткнул ножом в кусок холодного мяса, налил себе вина. — Как ты понимаешь, я условия выполнил, брак подтвердил, — он налил вина и во второй кубок, вернулся к кровати и протянул его своему младшему мужу. — Бери!       Альваро присел, всё еще кутаясь в одеяло, принял в руки поднесенное вино. Ингвар вернулся на «свою» половину и расположился, полулежа:       — Мне интересны женщины, хотя… признаться честно — к тебе у меня тоже есть определенные чувства. Чем-то ты меня цепляешь… — он припомнил как младший муж щедро отсосал в их первую брачную ночь. — Но с женщинами мне проще, чем с тобой.       Он протянул свой кубок к Альваро и слегка ударил краем по его кубку, призывая выпить:       — Ты всё время молчишь… срываешься… боишься, — вино выдохлось за ночь и было дерьмовым на вкус, — я же взрослый полноценный мужчина и не собираюсь член себе узлом завязывать. Я тебя старше лет на десять, а то и больше. Поэтому женщины будут, и много. И тебе советую присмотреться… или я тебе еще чего-то должен?       Альваро залпом вылил в себя вино, даже не ощутив его вкус. Ингвар не был похож на Рикана, ни по телосложению, ни по пристрастиям, ни по манере общения. Но его мысли насчет выполнения обязанностей старшего мужа ставили Альваро в безвыходную ситуацию, но не здесь, в северной столице, а когда они вместе приедут в Байонну. Наверно, стоило ему рассказать… но было страшно. «А если он как Рикан войдет во вкус?».       — Ингвар, — Альваро решился заговорить, — у нас есть законы и традиции, которые мы все должны выполнять неукоснительно. И ты должен… — он запнулся, не в силах подобрать слова. — Должен будешь… иногда… редко… ложиться со мной, как делаешь это с женщиной. В остальном ты свободен. Но, если ты откажешься это сделать… или откажусь я, то… я сильно пострадаю. А ты можешь отказаться, сославшись на то, что я тебя обманул. Что моё тело тебя не привлекает…       — Ты из-за шрамов волнуешься? — с сочувствием в голосе спросил Ингвар. То, что тело его младшего мужа обезображено шрамами, это было последним, о чём бы он подумал в отношении привлекательности Альваро. «Вот, дурак, нашел о чём беспокоиться! Есть вещи и поважнее!»       — Да.       — Ну и дурак! — озвучил свои мысли Ингвар.       — Почему? — казалось, Альваро был потрясён до глубины души. Даже подскочил на месте. — Я же раздеться не могу! Не то что — возбудить желание у мужчины или женщины, не важно.       — А я думал, ты свою ночную камизу надеваешь специально, чтобы у меня вообще на тебя не встало, — откровенно ответил Ингвар и повернул голову к младшему мужу. — И мне понравилось, как ты это… ртом работаешь, — Альваро в ответ слегка усмехнулся, но как-то жалко. — Хотя, я вообще не представляю, что с тобой делать, ты у меня такой первый, да и сам не хочешь мне подставляться.       — Не хочу… — честно признался Альваро. — Мне хватило с бывшим…       После упоминания о Рикане де Альма, Альваро опять застыл как статуя, войдя в водоворот воспоминаний. Ингвар взял из его руки кубок, а тот даже не почувствовал:       — Альваро! — теперь он знал, что только громкий окрик возвращает графа де Энсина в сознание.       — Да? — он вздрогнул телом, резко дернув головой в сторону Ингвара.       — Мы и так потеряли время. Собираемся и едем! И надень какую-нибудь тунику с короткими рукавами, днём будет жарко.       — Но мои шрамы? — Альваро умоляюще взглянул на Ингвара.       — Мне — плевать. Тебе — тоже, мой младший муж, не на ярмарку собрались.

***

      «А мой младшенький неплохо держится в седле!» — снисходительно заметил про себя Ингвар, когда они миновали городские ворота, и конь под ним перешел на рысь. Альваро не отставал.       Уступив в выборе одежды, он всё равно нацепил на себя короткий плащ, который крепился двумя застежками по бокам и прикрывал плечи, повисая на груди большими складками. Не скрепленные ничем длинные волосы, разбросанные по плечам, делали младшего мужа существом похожим на женщину в представлениях Ингвара. «Ну, реально как баба!» А слуга Альваро, ежедневно заботящийся о нежности щек своего господина и чистоте его волос, только усугублял это впечатление.       Регулярная армия государства Готвиндов была создана Эдвином, когда он сам еще числился одним из его герцогов. Вассальные клятвы себя изживали, и наступило время, когда каждый из мелких держателей четырех покосившихся стен, называемых крепостью, мог наплевать с высокой башни этой крепости на призыв своего дона явиться с оружием, лошадьми и людьми. Прошли те времена, когда от безделья или призрачных романтических идеалов дворяне тратились на крепкий доспех и надежный меч, а потом отправлялись в путь.       Время пребывания в вооруженных силах, собранных по зову короля, сокращалось с каждым разом. И при короле Эрвине V любой дворянин, просидевший в военном лагере больше месяца в обществе вина и шлюх, и так не вступивший в сражение, имел право вернуться в родные стены по собственному желанию.       Если бы не обширная водная граница, на которой пиратствовало местное население, королевство было бы полностью уязвимо для нездорового любопытства своих соседей, сдерживаемых с северо-востока густыми лесами, с востока высокими горами и полноводными реками. А на юге, не сильно уступавшая своему северному сюзерену по обширности территорий (насколько это было известно) лежала Байонна, окруженная с двух сторон морем, упираясь третьей стороной в высокий горный хребет.       В детстве будущий король Эдвин провел десять лет за морем заложником мира у северо-западного соседа, а потом еще десять у юго-восточного. Вернувшись обратно, он прикинулся слабоумным, по случаю чего разыграл при дворе целое представление, и был спешно отослан в своё дальнее герцогство. Налоги он платить забывал, да и к нему особо и не лезли с расспросами. Только слухи шли, что он якшается со всяким разбойничьим отребьем из иноземцев и часто развлекает их своими выходками во время застолий.       Лишь Ингвар, которого Эдвин случайно подобрал на дороге, пребывая заложником в первый раз, и объявил своим оруженосцем, был свидетелем рождения и становления нового сильного монарха.       Когда же пришло время, Эдвин двинул хорошо подготовленное войско на охваченную мятежом столицу. И теперь Ингвару предстояло самому вести часть этого войска на далёкий юг, чужеземного войска — в глазах Байонны.       Альваро он быстро пристроил к делу, оставив упражняться с мечом и испытывать себя в стрельбе из лука в числе подходящих ему по возрасту юношей, изъявивших пожелание вступить в королевское войско. Их стало намного больше, с тех пор как Эдвин стал королём, но отбирали лучших.       Ингвара же больше интересовало, что ему расскажет Харран, еще один из военачальников Эдвина, который как раз и усмирял Байонну, и сегодня прибыл с побережья, где присматривал место для строительства кораблей.       — Пройдёте здесь лесом, возьмете кого-нибудь из местных проводником, чтобы срезать, — палец Харрана скользил по карте, вычерчивая путь, — здесь много озер, вернётесь на дорогу, чтобы не попасть в болота. Эти горы нужно обогнуть, пройдете между двумя хребтами и резко свернете вправо, там больше источников воды, а здесь река — широкая, каменистая, но мелкая, брод обозначен точно…       — А в самой Байонне вы встретили сопротивление?       — На удивление — нет. В первом городе растолковали старейшинам, что нам нужно в Энсину и мы идем захватить герцога Рикана, чтобы судить его в столице. Только на половине пути нас ждали наёмники и местные дворяне, которых поставил Рикан, но они были быстро рассеяны, в большинстве — сдались без боя.       — Энсина укрепленный замок? — продолжал выспрашивать Ингвар.       — Да, но нам очень помогли местные: пока Рикан готовил оборону на стенах и обстреливал из своих катапульт, нас провели по тайному ходу внутрь города, о котором Рикан то ли не знал, то ли забыл.       И, наконец, Ингвар решил задать свой главный вопрос:       — Альваро де Энсина был среди тех, кто держал оборону на стенах?       Харран немного нахмурился, вспоминая:       — Видишь ли, его вообще долго не смогли разыскать. Даже решили, что он успел сбежать, а потом вытащили из какого-то тёмного подвала в весьма жалком виде. Уж не знаю, чем он так не угодил Рикану, но тот на него набросился с кулаками, когда их рядом поставили. Даже пришлось везти отдельно. Помню, Рикан всю дорогу кричал, что его младший муж — «продажная сволочь» и «королевская подстилка». Ну, это из самого мягкого, что можно озвучить… Наверно, хотел спасти от обвинения в измене.