Самый теплый танец под дождем

Каждый твой вдох, И каждый твой выдох Кричит об одном.

Взгляд устремлен куда-то в невидимую точку, горячий напиток разливается по гортани, попадая в пустой желудок.Под глазами залегли темные круги от бессонных ночей, кожа лица и вовсе обтянула челюстные кости, густые воронные волосы собраны в небрежный пучок.Все это говорит о том, что которую неделю я безустанно пишу диссертацию по ненавистной Политологии. В уютной столовой собрался почти весь университет после первой пары.Центральный столик занимает баскетбольная команда, капитаном которой является Марк Суворов — статный, высокий парень с идеальным телосложением, правильными чертами лица и бриллиантово-серыми глазами, ну и, естественно, толстым кошельком.Любая с легкостью бросится к нему на шею, только он поведет пальцем.Я, конечно, не стану виснуть на нем, но не являюсь исключением в том, чтобы подтвердить, что он безусловно импонирует мне, скорее всего, только внешне.Правая часть кафетерия обычно забита заучками и теми, кто собирается получить Красный Диплом.Ну, а левая — это, более менее, адекватные люди, с которыми хоть как-то можно найти общий язык и без зазрения совести выйти перекурить прямо посередине пары, куда обычно вхожу я со своей подругой, которая прямо сейчас надвигается на меня, будто лавина, держа в руках поднос опять с какой-то сплошной зеленью и тягучим овощным смузи, которое я на дух не переношу.Маша усаживается сбоку от меня, перед этим, поцеловав в щеку, на что я, как обычно, добродушно отвечаю. Я уже успела рассказать ей о том самом поцелуе с Незборецким, который, по моему мнению, произошел совершенно случайно и необдуманно, но мои оправдания оборачиваются нелепыми смешками подруги, потому что при упоминании этого крышесносного блондина, мои щеки предательски заливаются румянцем, а слева, в груди, начинаются потуги.Цинкова, вынудив меня, все-таки, глянуть на его «Инстаграм», победно ухмыльнулась, обменявшись лукавыми взглядами с Ирой, а я, в свою очередь, для себя отметила, что с барышнями у него явно проблем нет, поэтому я смело могу предпологать, что я — очередная игрушка, ну или он просто решил отыграться на мне.Честно? Я сама не до конца еще осознаю, что произошло тем днем.Как все так быстро обернулось? Как так получилось, что я ни в какую не хотела отрываться от его мягких губ, которые теперь мне снятся каждую ночь? Почему такие темы, как обсуждение очередного концерта ранее неизвестного мне и пресловутого «T-fest’a», заставляют навострить уши и до боли закусывать губы, когда студентки истекают слюнями.Могу сказать одно — Кирилл — точно дьявол, потому что только у черта может быть настолько красивый облик, будто только что сошел с обложки журнала. Моя ярко выраженная ненависть к нему в миг испарилась, оставив еле заметный след.По мозгам все еще скитались мысли о том, что Незборецкий решил просто-напросто отвлечься и в порыве заглушить головную боль от похмелья.Из очередных рассуждений меня вырвал звонкий голос Жени, появившейся из ниоткуда. Девчонка обладала светло-русыми волосами, обрамляющие ее мраморное милое личико золотым ореолом, изумрудные пронырливые глаза, будто светились, когда она упала рядом со мной на сплошной диван, тянущийся вдоль всей стены.Да уж, компания, что надо. — Я тут наслышана про кое-что, — ее рука медленно ложится на мое плечо, отчего я хмыкаю, упираясь спиной в мягкое изголовье. — Расскажешь? — три пары глаз уставились на меня.Все, как по команде, начали разжевывать свою еду, купленную либо в автоматах, либо в столовой.Я решила не язвить и на этот раз все очень лаконично и быстро описала, дабы было меньше расспросов. — Ни и чего ты томишь? — Пол-универа по нему сохнет! — Я бы все отдала, только бы встретиться с ним! Восклицания и вопросы посыпались на мою голову, словно холодный ливень.Я не знаю, что ответить, я не знаю, как себя вести, и что делать.Единственная верная мысль — забыть.Забыть и не вспоминать, что в моей скучно жизни когда-то был человек по имени Незборецкий Кирилл.Для себя я только что решила, что должна отогнать все ненужное от себя, промотать свою биографию вперед и знать, что никаких белокурых парней и не встречала. — Пошел он к черту! Я не собираюсь встречаться с ним где-либо еще.Все это было спонтанной необузданной случайностью.Я не хочу об этом разговаривать! Закрыли тему о Незборецком, — я, отхлебнув горячего латте, встаю из-за стола, перед этим случайно громко хлопнув ладонями по глянцевой поверхности, да так громко, что почти вся женская часть столовой уставилась на меня, заранее услышав фамилию «Незборецкий».Что ж, поздравляю, Кира, если кто-то понял, о чем речь, то не избавиться тебе от вечных расспросов. Небрежно, наспех, скидываю тетрадь и ручку в бесформенный бордовый рюкзак, закидывая его на плечо, и в гордом одиночестве покидаю обитель невкусной еды.Как только вылетаю из столовой, сталкиваюсь взглядом со спиной рослого молодого человека в забавной розовой толстовке с капюшоном, накинутым на голову, на плече безвольно мотается спортивная сумка.Я отчасти знала, что универ славится хорошей баскетбольной площадкой, и все бы ничего, я с легкостью бы не задержалась на этом парне, который явно пришел сюда, как на игру, если бы не до жути знакомый смешок, отрезвляющий меня окончательно. От самых стеклянных дверей, от входа, самой, что ни на есть вальяжной и беззаботной походкой, одновременно переговариваясь с таким же блондинистым парнем, вышагивает собственной персоной Незборецкий.Признаться честно, в рот я имела его снисходительность, и вообще все, что происходило на моих глазах. Быстрыми, неловкими движениями я заправила выбившиеся пряди волос за уши, поспешив отвернуться и отправиться по своим делам, если бы не дерзкий свисток.Я даже уже спиной чувствую, как лазурные глаза притворно щурятся, застывая на мне.Не подаю виду и продолжаю обыденной походкой направляться к заданной аудитории, где и пройдет лекция по Политологии.Ну, и как назло, только уцепившись за ручку двери, хочу ее открыть, мое запястье оказывается в горячих оковах руки парня.Невольно ловлю любопытные взгляды зевак, что, кажись, уже готовы начать снимать разразившуюся «идиллию» на свои мобильники. — Макс, иди, я догоню! — бросает Кирилл, отдавая ему сумку, на что его брат поводит бровью, скрываясь на лестнице третьего этажа. Я оказываюсь прижата к стенке, и по ходу дела, Незборецкий совсем не прочь, чтобы вокруг нас скопилась толпа народу, потому что устраивать перепалки прямо в холе МГИМО — не лучшая идея.Все мои обещания самой себе быстро улетучиваются.Ну и как тут забыть?Как больше не встречать этого очаровательного подонка,если он на каждом шагу! Устало выдыхаю, скрещивая руки на груди, Кирилл же поправляет капюшон, который едва прикрывает его рассыпчатые волосы, что в этот раз не залаченны, и опускает руки в карманы, смотря на меня исподлобья, будто выжидая решительных действий.Самодовольно хмыкает, слишком непринужденно облизывая нижнюю губу, но уже от этого незначительного жеста меня бросает в краску. — Ну, привет, — усмехается он, стоя напротив меня.Я все еще провожаю взглядом глазеющих студенток, возвращаясь в реальность.На его приветствие лишь еле заметно киваю головой. — Учишься тут? — закатываю глаза, надоедливо фыркаю, давая понять, что разговор не клеится, да и пытаться не надо.Черт, возьми, да это же ясно, как день, что я тут просиживаю зад, дабы получить хоть какое-то образование, которое мне ни во что не уперлось! — Что ты хотел? — как можно отчужденнее спрашиваю я, встречаясь с светлыми глазами, которые то и дело ерзают по мне, словно вороша одежду.Могу поспорить, что в своих мыслях он меня уже раздел.И вот снова эта ухмылка, от которой ноги становятся ватными и едва удерживают тебя в вертикальном положении. — Ничего, — хмыкает он, пережевывая мятную жвачку.И прямо сейчас, прямо на глазах у сотни студентов, он склоняется ко мне, аккуратно убирая локон черных волос назад, и шепчет на ухо, обжигая кожу приятным свежим дыханием. — Я знаю, что ты хочешь меня, — пауза.Но отстраняться он точно не собирается, поэтому за него это сделаю я. — И не мечтай, придурок! — всеми силами ладонями отталкиваю его тело от себя.Меж бровей залегает морщинка от того, что хмурюсь.Похоже, такой вид его только забавляет. — Какого черта ты приперся сюда? — если бы я была быком, у меня бы, наверняка, из ноздрей бы пошел пар, словно участвую в корриде.Ладони противно прилипают друг к другу от выступивших капелек пота, сердце грозится проломить грудную клетку, а глаза мутнеют от наступившей злобы.А этому дьяволу хоть бы хны.Стоит весь из себя, словно грациозный гепард, словно хитрая дикая кошка, глазеет на растерянную и обезоруженную меня.В его глазах я — мышь, которую можно прибить лапой и сожрать. — Мяч погонять, — бесчувственно, с привычной едкостью выдает он, поднимая левую бровь, словно только что не выслушивал тираду моей ругани. — Баскетбол люблю, — пятерней проводит по волосам, до конца снимая с себя капюшон.На островычерченные скулы падает дневной свет, на лице выступают тени от впалых щек, глаза становятся еще светлее, будто он — ангел.Внешность обманчива, сучки! Честно, я как-то раз предполагала, почему он может быть таким высоким, что у девушек горят глаза, но все подтвердилось, когда только что он сам выдал, что любит погонять мяч.Очередная обезьяна, такой же, как и вся баскетбольная команда в институте.Делаю шаг в сторону, чтобы снова пройти в аудиторию и не тянуть кота за…хвост.Нет ни сил, ни желания находиться с ним на расстоянии ближе, чем сто метров.Но, видимо, он снова решает по-своему. — У тебя таблеточки что ли закончились, что ты такая нервная? Могу достать, если надо, — ну зачем, зачем он склоняется так близко, не выпуская мои руки из своих.Горячие прикосновения заставляют кожу начать покалывать в местах, где он удерживает меня.Черта с два! Меня никто и никогда не держал с такой силой, прижимая к стене, что ему дает право так делать? Только сейчас приходит осознание того, что он насмехается надо мной из-за моей психической неуравновешенности, а точнее самым обычным маниакальным психозом, который случается из-за нервных перепалок.Вот сукин сын! — Отвали от меня, — получается сказать тише и жальче, чем предполагалось.Кирилл усмехается, переводя взгляд на мое лицо, все еще склоняясь надо мной.Нас разделяют чертовски мизерные миллиметры.В уголках глаз начинают скапливаться слезы от обиды, но хер ему, а не моя слабость. — Я ненавижу тебя, слышишь? Себе таблетки купи! От самовлюбленности! — снова отталкиваю его, но уже направляюсь не в кабинет, а на выход из здания. Еще чуть-чуть и я разревусь прямо у центрального фонтана.Быстрыми шагами спускаюсь по лестнице, ловя сотни ошарашенных взглядов тупоголовых кур.Да забирайте вашего Незборецкого куда подальше! Он противен мне! Хренов индюк! Пусть унижает кого-нибудь другого! Пусть валит обратно и не сует нос в мой мир, в мою жизнь! Я ненавижу его, ненависть, как яд хлещет через край, но ублюдское чувство, которое я не до конца распознала, борется за справедливость в моей черепной коробке.Пошел вон из моей головы! Февральский ветер, смешанный с липким снегом, нещадно бьет в глаза, путает волосы, вынуждает щеки стать багрово-пунцевого цвета.Слезы, вырвавшиеся, как только я ступила за порог, застыли на лице от мороза.На улице еще достаточно светло, потому что я сбежала с начала второй пары в одиннадцатом часу утра.На улице — пусто, на душе — кошки скребут, в глотке — тоже.Очутившись на набережной в одной водолазке, в порыве не успев захватить куртку, я дрожу, как осиновый лист на ветру.Зуб на зуб не попадает, и если я слягу с температурой, то это заслуга только одного вредного и до жути язвительного ублюдка, в которого я так наивно успела влюбиться.Стоп.Что? Влюбиться?!Неужели я сейчас признала собственное поражение в этой бойне? Вот, что все время рвалось наружу при виде или упоминании его имени.Худшего в моей жизни не случалось! Благо, бумажник всегда при мне, но Бес меня дернул оставить телефон в куртке.Подойдя к ближайшему киоску, я, протянув две сотни, попросила выдать мне «Marlboro» с двумя кнопками.Курила я редко, но зато стоящие сигареты, они всегда каким-то образом успокаивали, насыщая кровь никотином. Оперевшись руками на мраморную ограду, стряхиваю пепел вниз по Яузе, туда же скатывались и слезы.Кажется, я уже не чувствую собственных пальцев и плечей от пронзающего холода.Не было холодного декабря, так будет же ледянющий февраль! Затянувшись последний раз, тушу бычок, скидывая его в реку. Всхлипываю от неожиданности, оттого, что кто-то резко накинул на мою спину куртку, разворачиваюсь на все сто восемьдесят градусов.В горле снова щекочет, встревая огромный ком.Моментально становится жарко даже на таком ледняке.Пристальный серьезный взгляд, что еще пятнадцать минут назад переливался огнями азарта, уставился на меня. — Дубак на улице, ты уже совсем с катушек полетела? — непривычные ноты в его сладкозвучном голосе, неоправданная забота, бывшая ныне дерзостью и эгоистичностью.Я, как будто проглотила язык.Все, что так рвалось наружу, так и не было мною сказано.Очнулась я только от того, что длинные фарфоровые пальцы вытирают слезы с моих щек. — Отвали, я же сказала, — лучшая защита — нападение.Единственное, что я сделала — отвернулась обратно, лицезрея бассейн реки, вместо пары изумрудно-ярко-голубых глаз, которые разжигают во мне какие-то непонятные ощущения.И да, как он только нашел мою куртку в гардеробе? Гребаный сыщик! Гребаный очаровательно-красивый сыщик! Он встает рядом со мной, закуривая папиросу.Невольно замечаю краем глаза, что точно такую же я скурила минуту назад.Сущее совпадение. — Ты всегда такая вспыльчивая? — его мягкий приторный голос с хрипотцой режет тишину.Временами, я даже подрагиваю от этой интонации. — В жизни не встречал такий взбалмошных и вредных девочек. — А каких встречал? Шлюх, которые готовы падать ниц при каждом твоем слове? — горько усмехаюсь, доставая вибрирующий телефон из кармана.Отбой.Не хочу никого слышать.«Тогда почему сейчас слушаешь его?» — снова дает голос подсознание. — Любых, но таких, как ты — впервой, — как-то так получилось, что мы оба одновременно поворачиваем головы в одну сторону.Я смотрю на него, он смотрит на меня.Какой-то невесомый ток чувствуется между двумя телами, разодетыми в совсем не зимнюю одежду. — Ты дрожишь, — замечает Кирилл. — Поехали, — встает, выдыхая пар из носа, убирая руки в карманы. — Никуда я не поеду.И вообще, какого черта ты только что херами меня крыл, унижал при всем универе, а теперь, как заботливая мамочка беспокоишься за то, что я дрожу?! Иди играй в свой баскетбол, — да, мне явно надо научиться держать себя в руках, хотя бы для того, чтобы не горланить на всю улицу.Но, видимо, своим громогласным всплеском я только забавляю этого парня.Ему весело! А мне вот ни капельки! — Я не знаю, почему так.А парни и без меня справятся, я все равно не хотел ехать сегодня, — пожимает плечами, улыбается, расположив свою длинную, слегка тяжелую руку у меня на плече.Признаться, от такой неосознанной близости, я моментально ощутила тепло, исходящее от Незборецкого.Он всегда такой горячий? — Я не хочу брать на себя грешок, что ты сляжешь с ангиной дома, поэтому погнали в «Шоколадницу», я слышал, там вкусный чай, — и все это он рассказывал мне по дороге к его белоснежной новой тачке.Боже, кем мне работать, чтобы менять машины, как перчатки? Заметив, куда устремлен мой взгляд, Кирилл надменно фыркает, открывая для меня переднюю дверь авто. — Только попробуй что-нибудь сделать с этой малышкой, я за себя не ручаюсь.