* * *
Ближайший бар нашелся почти под окнами музея. Пока Нейт отчитывался Саннетти по телефону, Гарри успел заказать пиво – выбор его не особо порадовал – но вид запотевших бокалов в руках других посетителей манил настолько, что долго вчитываться в барную карту не хотелось. Нейт вернулся задумчивым. – Саннетти повысил ставки. – Ставки? – Платит больше, мы ищем дальше. – Почему тогда не назвать это заслуженным гонораром? – Потому что… – Нейт смолк, глядя на официанта, ставящего перед ними бокалы. Когда спина официанта скрылась за барной стойкой, он продолжил: – Саннетти мне напоминает борзую, почуявшую кровь. Гарри качнул головой. Он был готов согласиться с Нейтом. Но Гарри привык работать с кем попало. Встречались ему и откровенно быдло-заказчики, особенно в начале карьеры. С другой стороны, он никогда ни на кого не работал подолгу. Выполнил заказ – забрал финансы и адье. Не успеваешь обжечься. А сейчас его самого тянуло подстраховаться. Собственно, он – уже. Только Нейту говорить не стал. Он не был уверен, что поступил правильно, что ему (им) не выйдет его спонтанная придумка боком. Гарри отхлебнул из своего бокала. – Боги, ну и дрянь. Нейт, приподняв брови, попробовал пиво. – Нормально, не гони. – Сразу видно – янки. Что бы ты понимал в пиве. – Слушай, а сколько дней в году ты проживаешь на своей великой родине? Один? Два? – Достаточно, чтобы отличать добротный хмель от бурды. – А я не привередлив, так что могу тебя спасти. – Нейт схватил бокал Гарри. – Сначала отбери. – Гарри перехватил его за донышко, и это было роковой ошибкой. Или победой: тут с какой стороны посмотреть. Мокрый, как курица, Нейт сидел и хлопал глазами. Стол и тот остался почти сухой – все досталось Нейту. По его носу и скулам стекала пена, потемневшая футболка облепляла тело. Уцелевший бокал скатился ему под ноги, орошая последними каплями пол. – А теперь наслаждайся, – развел руками Гарри. Нейт только фыркнул, вытирая салфетками лицо и разыскивая глазами туалет. Дверь с красноречивой табличкой из кружочков и треугольников нашлась неподалеку. Нейт ушел, стараясь не сильно заляпать джинсы стекающим пивом. Гарри, решив, что он имеет полное право, сделал пару глотков из бокала Нейта и откинулся на спинку стула. Лямки висевшего на ней рюкзака впились под лопатки, и в этот момент Гарри вспомнил, что вообще-то у него есть запасная футболка. Когда Гарри вошел в туалет, Нейт, уже полуголый – только шнурок с кольцом болтался на груди, – стоял, склонившись над раковиной, и споласкивал живот горстями воды. Нейт вечно таскал растянутые кофты, и могло показаться, что он не отличается мускулатурой. А на деле оказалось, что внешний слой обманчив. Нейт не был качком – даже у самого Гарри бицепс был пообъемней, – но одежда скрывала поджарое тело с рельефными мышцами. Четкие линии ключиц, груди, пресса. – Проходи, не стесняйся, – Нейт махнул рукой в сторону писсуара. – Я тебе футболку принес. – Гарри поднял ее над головой и помахал, словно белым флагом. – А, спасибо. Дай еще салфеток. Нейт распрямился, открывая вид на ровно очерченную косую, уходящую под висящие на бедрах джинсы. Взгляд Гарри зацепили шрамы – слева, похоже на удаление аппендицита, справа, под ребрами, – больше смахивало на следы шва после разрыва. – Ты в хорошей форме, – оценивающе заключил Гарри, отрывая несколько листов бумажных полотенец и протягивая Нейту. – Для вора. – Я все-таки не простой карманник. С моей специализацией без возможности залезть повыше и по-тихому спуститься – никуда. – Я предпочитаю более традиционные способы поддержания тела. – Конечно. – Нейт в последний раз прошелся салфеткой по торсу и протянул руку за футболкой. – «Народ плечистый» и все такое. – А я ведь до последнего тактично молчал про потертые колени твоих джинс, – поцокал языком Гарри, отдавая футболку. – Черт, Флинн… – Нейт придирчиво оглядел треугольный ворот футболки, узорчатый принт и нашитые погонами хлястики. – Ты все свои футболки только в одном магазине покупаешь, да? Гарри фыркнул. Иногда у него от разговоров с Нейтом начинало сводить скулы – ну нельзя столько смеяться. Жестом он показал, что тоже хотел бы воспользоваться раковиной. Насмотревшись на вынужденно освежившегося Нейта, Гарри тоже захотел сполоснуть лицо и шею. Нейт уступил место и отошел к окну. Оно выходило на глухие задворки нескольких смежных зданий. Несмотря на наваливающуюся на Каир ночь, вся разруха была прекрасно видна. – Жаль, что с историей всегда вот так. Была величайшая империя. А теперь… – Нейт обвел рукой открывающийся вид. – И это ведь двор центральной улицы. Задний двор музея. А такая свалка. Разбитые машины, вокруг столько российских, да что там – советских, списанных черт знает когда. И… Блядь! – Нейт чуть не подпрыгнул на месте, прижимаясь носом к окну. Затем быстро отпрянул, закрывая его полуистлевшими жалюзи. – Нейт?.. – Гарри выключил воду, подходя к окну и собираясь выглянуть во двор, но Нейт перехватил его за запястье. – Не открывай! Там черный мазерати. Въехал только что. – Бред, – пробормотал Гарри, но осторожно прижался к откосу и глянул в узкую щель, не трогая жалюзи руками. Нейт был прав. Во дворе, между мусорных баков, окруженных разбросанными мешками, и побитых ржавчиной машин стоял натертый до ослепляющего блеска мазерати.* * *
Нейт глянул за угол и, убедившись, что двор пуст, проскользнул к стене музея. Для человека, который вроде как собирался не афишировать свое участие и вроде как говорил час назад с Нейтом со своей виллы, где «scusi, затеял ремонт, поэтому так шумно, но вы продолжайте, сеньор Дрейк», Саннетти удивительно быстро оказался в Каире. Нейт не собирался пускать все на самотек – он не любил, когда ему откровенно лгали и, главное, держали за идиота. Так что он предложил Гарри проследить. Тот согласился. И судя по суженным глазам, он тоже был не в восторге от фортелей Саннетти. Нейт осторожно передвигался вдоль стены, пригибаясь под окнами. Мазерати припарковали возле черного входа, но до туда идти не потребовалось. Нейт услышал знакомый голос из ближайшего окна. Единственное, из которого пробивался свет. Оно было зашторено, но на счастье между краем шторы и рамой остался небольшой зазор. Гарри присел на корточки, занимая нижний угол, а Нейт встал над ним. Возле окна стоял стол. Прямо за ним сидел мужчина: смуглый, носатый, с жгуче-черными вьющимися волосами, собранными в несвойственный для араба или копта хвост. Нейт знал, что с таким ходит Куааши Джахи – директор музея. Хотя Нейт видел только кусок комнаты, он был готов поспорить, что это и есть кабинет директора. На столе папки; устаревший, но аккуратный телефон с кругом набора; толстая золоченая перьевая ручка в специальной подставке. Стена завешана фотографиями, где Джахи позирует на фоне раскопок или пожимает руки разным людям – на одной из таких фотографии Нейт разглядел Ноблькур. Джахи активно жестикулировал, но говорил очень вежливо и спокойно. – Нет. Эти вещи являются собственностью музея. – Любую собственность можно купить, – процедил Саннетти. Он подошел ближе и уперся руками в столешницу, нависая над Джахи, но тот был непоколебим, как скала. – Мистер Саннетти, музею необходимо закончить все исследования. Я готов обсудить продажу после декабрьской конференции. – Я не могу столько ждать! – В музее есть все условия для консервации объектов. – Ай… причем здесь… – Саннетти стукнул кулаком по столу. – Кристине Дерош-Ноблькур вы говорили иное. Джахи нахмурился и скрестил руки на груди. От недовольства его английский сильно испортился: – Не знаю, откуда у вас этот информация, переписка быть личный. Но она просила возможность работы с артефактами, не выкуп. – Послушайте, – Саннетти заговорил благожелательно, словно идя на попятную, но Нейт видел ходящие желваки и не верил ему ни на грош. – Я готов заплатить много. Очень много. Полная реставрация музея, хотите? Это, конечно, не учитывая вашего личного «гонорара». – Объекты не продаются. – Джахи встал и указал рукой на дверь. – Всего доброго. Саннетти кивнул и отвернулся. Дальше все произошло так быстро, что Нейт не уследил, в какой момент возникший из вне поля зрения подручный Саннетти перехватил Джахи за локти одной рукой, зажимая второй рот. Сам Карлос в ту же секунду развернулся назад, схватил стоящую в стойке ручку и с размаху всадил ее Джахи в глаз. Нейт вцепился зубами в губу, чтобы не издать ни звука. Он ногой почувствовал, как дернулся от увиденного Гарри. Джахи завыл, пытаясь дотянуться коленом до столешницы, но его тряхнули, оттаскивая дальше от тревожной кнопки. – Я добрый человек, сеньор Джахи. Сначала я предлагаю по-хорошему. Но тем, кто не ценит… – Саннетти щелкнул пальцами по торчащему концу ручки. – Я преподношу урок. Карлос ухватил директора за волосы и, кивнув подручному, чтобы отпустил, со всей силы приложил его головой об стол. Нейт услышал влажное чавканье, треск столешницы и, кажется, кости, увидел расползающееся пятно крови и попятился от окна. Гарри тоже отвернулся. Выдохнув пару раз, Нейт смог поймать его взгляд. Гарри протер лицо рукой, словно так можно было стереть увиденное. Саннетти что-то говорил своему человеку, и Нейт тихо, но быстро направился назад – к выходу из двора. Гарри также бесшумно шел следом. Выйдя на главную улицу, Нейт пошел в другую сторону от музея, мешаясь с выходящими из бара людьми, но не давая Гарри отстать. При первой же возможности он свернул в небольшой, но людный – рыночный – переулок. Все его передвижения были рефлекторными. Он знал, что их не заметили – иначе они бы вряд ли куда-то ушли. Знал, что Саннетти займется выкрадыванием артефактов Кемнеби, раз пошел на убийство. У них полно времени. Но ему все равно хотелось оказаться как можно дальше. Лучше бы за океаном. Через несколько минут петляний они вышли к небольшому парку. Нейт упал на ближайшую скамейку и сцепил руки в замок, сжимая их крепко, насильно заставляя себя думать о чем-то кроме омерзительного убийства. Гарри сел рядом. – Будешь? – хрипло спросил он и протянул Нейту персик. – Украл? – Обижаешь, оставил целый доллар на прилавке. Нейт взял персик и вгрызся зубами в плотную мякоть. Было сладко и липко, но вкусно. Воздух сразу запах не только бензином и песком, но и сочным фруктом. – Что дальше? – бесцветно поинтересовался Гарри. – Не знаю. В смысле… Не хочу отступать. Но, может быть, в жопу Саннетти? Мы и без его денег справимся. А вот он без наших талантов – вряд ли. – Ты хочешь продолжать? Нейт задумался на пару секунд. Это был важный вопрос. Сначала он так – предположил вариант. Но надо было определяться. Впрочем, это оказалось несложно. Нейт просто не мог представить, как сейчас распрощается с Гарри и улетит в Америку. – Хочу. – Но ты ведь понимаешь, что он сразу станет нашим врагом. И это не шутки. Ты видел, что… – Видел, – оборвал Нейт, кусая персик снова. Прожевав, он договорил: – Но у нас есть фора. Он понятия не имеет, где искать оставшиеся фрагменты. – А ты? – А я – да. Я не успел рассказать Саннетти, но Ноблькур, уже зная о каирских находках, перед смертью успела сделать заказ на предоставление документов из личного архива Руже. – Нейт аккуратно облизал пальцы – один за другим. Он чувствовал, что Гарри продолжает смотреть на него, и хотел растянуть процесс на подольше, чтобы побесить его. – Был такой французский египтолог девятнадцатого века. Так что дальше искать надо в Париже. Вот только… Саннетти сейчас ведь заберет этот «пальчик», и как его выкрадывать, я без понятия. – Это-то не проблема, – пробормотал Гарри, залезая в карман. Нейт не поверил своим глазам: сукин сын вытащил из своего кармана фрагмент оттиска руки Кемнеби. Словно фантик от конфеты! С одной стороны, это было чудо, соразмерное с явлением Зубной Феи. Вот так, как по мановению волшебной палочки, оп-ля, и нужный артефакт уже в кармане. С другой стороны – в Гаррином кармане. И он там был задолго до развернувшейся в кабинете Джахи сцены. От этого становилось совсем не по себе. – Твою мать, – пробормотал Нейт, моргая – вдруг видение исчезнет. – Как? Когда? – За то время, пока ты наслаждался моей крепкой хваткой, я мог стащить и еще парочку, – расслабленно отшутился Гарри, пытаясь свинтить с темы. – И не сказал. – Нейт никак не отреагировал на шутку, потому что смеяться совсем не хотелось. – Что же ты собирался с ним делать? – Эй, дружище, перестань, – Гарри потянулся к плечам Нейта, чтобы приобнять, но тот отстранился. – Хорошо-хорошо. Гарри вложил оттиск в руку Нейта. – Как знак добрых намерений. – Угу. – Нейт бережно сжал пальцы, прикрывая ими камень и отодвигая руку подальше. – Я не доверял Саннетти. Все, что ты говорил о нем… мне тоже покоя не давало. И я решил обзавестись страховкой. На случай, если что-то пойдет не так. – Гарри пытался объясниться, не сдерживая эмоций на лице. Нейт первый раз увидел, как его темные брови складываются домиком. – Я, правда, под «не так» предполагал, что он нам деньги платить откажется, а не… – Гарри неопределенно махнул кистью, оборвав фразу. – То есть себе оплату ты выбивать собирался? – Нам, Нейт, нам. Тебе не сказал, потому что думал, что ты слишком честный. – Честный? Флинн, я – вор! – Угу. Ебанутый только. Нейт хотел возмутиться, но чувствовал, что вообще-то Флинн прав. Не в том смысле, что Нейт «неординарный», а в том, что сказал об этом. Потому что это было хотя бы честно. В остальное тоже сразу верилось. – Нейт, давай забудем. Меня колотит от смерти того мужика так же, как и тебя. Вот, смотри: пальцы трясутся до сих пор, – он протянул вперед руку, изображая старческий тремор. – Я должен был сказать про оттиск, признаюсь. Но сейчас же сказал. Отдал тебе. Ну… снова команда? – Гарри сжал пальцы в кулак и протянул его Нейту. – Я тебя даже в Париж свожу. Нейт понимал, что может крупно пожалеть. Но он знал, что точно не простит себе, если откажется. Так что он стукнул своим кулаком о кулак Гарри. – С тебя поход в Мулен Руж. – Не смеши. Ты с большим рвением попрешься на Сакре Кер или в тамплиерский склеп. Тебя разбитые фрески заводят, наверняка, сильнее, чем бабы в перьях. – Так я не о себе забочусь, а о тебе. Хоть раз в жизни увидишь нормальные женские ноги. – Мне хватает твоей задницы, – процедил Гарри, уже зажавший зубами сигарету. – С вот таким, – он показал руками, – шилом.* * *
Гарри расплатился с таксистом и, проследив, как тот уехал, пошел в сторону вымершего на ночь рыночка, заставленного укрытыми тентами палатками. Нейт следовал за ним. Под ногами то и дело похрустывали огрызки деревянных ящиков. Шли они долго. Гарри пересек весь рынок, пару широких улиц, провел Нейта по задворкам местной больницы и, сверившись с картой в телефоне, свернул на совсем уж проселочную грунтовую дорогу. Конечным пунктом их маршрута оказался одноэтажный деревянный дом. Продолжая следовать инструкциям из телефона, Гарри нашел спрятанный под оконным наличником ключ. Внутри было темно и не особо гостеприимно: голые стены, бетонный пол, с потолка свисала одинокая лампочка. У окна стояла пара сложенных вместе деревянных палетт, накрытая старым ватным матрасом и шерстяным покрывалом. Роль подушек выполняли крупные пенопластовые валики. Гарри не стал включать свет, и Нейт был согласен: за время дороги по неосвещаемому поселку их глаза привыкли к ночной темени. Да и лунного света в окно попадало достаточно. Бросив рюкзак возле импровизированной кровати, Гарри сунул руку в просвет между деревяшками и вытащил оттуда пару маленьких книжек. Когда он поднес их к окну, Нейт распознал в них паспорта. – Теперь тебя зовут Адам. А меня Джеймс. – Серьезно? Вот так просто?.. – Нейт выхватил «свой» паспорт и быстро пролистал его, проверив на свет водяные знаки. Все было на местах. – Процентов двадцать настоящего профессионала – это круг нужных знакомых. – Да уж… Спасибо. – Я же обещал тебе Париж, – повел бровью Гарри. – Не думаю, что стоит светиться в аэропорту Каира под настоящими именами сейчас. Нейт бросил сумку на пол и забрался на лежанку, вытягивая чересчур уставшие за сегодня ноги. Глаза слипались, но мозг отключаться не желал. В голове безостановочно крутились образы прошедшего дня, причудливо перетекая друг в друга. Казалось, что он не лежит на жесткой фанере, а все еще трясется в стареньком автомобиле, разглядывая пригород Каира. Когда за окном мелькнула неизвестная Нейту статуя, он потянулся к водителю, чтобы попросить об остановке, но схватился за плечо скалящегося лощеного итальянца. Дверь оказалась заперта, а стоило Нейту повернуться к лобовому стеклу, как он увидел, что машина летит в пропасть – и больше нет ни водителя, ни Гарри, только момент свободного падения. Нейт дернулся, просыпаясь, и перевернулся на спину. Организму нужна была передышка. Как там Салли говорил? Лечь на спину, закрыть глаза и закатить их, дышать грудью. Считать овец. Последнее звучало слишком по-идиотски. Нейт сжал пальцами складку покрывала, а в следующую секунду его пальцы утопли во влажной персиковой мякоти. Он хотел их облизать, но почувствовал солоноватый привкус… Распахнув глаза, Нейт откашлялся. В горле першило. Он приподнялся на локтях и увидел, что Гарри сидит у него в ногах, прислонившись к подоконнику и смотрит в пространство перед собой. – У тебя вода осталась? – поинтересовался Нейт, борясь с кашлем. – Угу, – Гарри подал бутылку. Когда заднюю стенку горла перестало щипать, Нейт поинтересовался: – Ты чего не спишь? – Да так, – нахмурился Гарри, играясь со своим браслетом, как с четками. – Не спится. – Мне тоже не ахти, но завтра дорога долгая. – В самолете отосплюсь. – Да, но мало ли что до посадки произойдет. Я бы предпочел, чтобы у тебя не было проблем со скоростью реакции. – Нейт, вот как? Как ты даже спросонья умудряешься неостановимо заговаривать зубы? – Гарри лег, раскидываясь почти по всей лежанке. Нейт лег шеей на его руку – все удобнее противного шуршащего под ухом валика – и горестно вздохнул: – Годы упорных тренировок. Гарри хмыкнул. Этот мягкий грудной звук Нейт почувствовал скорее телом, чем ушами. Там, где его шея касалась локтя Гарри, пробежали мурашки. – Мотает нас, да? То перелеты первым классом, то спим в клоповнике. – Скарабейнике, – сонно ответил Нейт, снова опуская веки. Гарри начал отвечать, но Нейт не знал, кто уснул быстрее: он, не дослушав, или Гарри, не договорив.