"Чистая" любовь

— Так-с, так-с, — Нанами открыла коробку, — что тут у нас? Хммм, что это? Девушка начала доставать из тайника какие-то вырезки, рисунки. Аккуратно сложенные листки не были потрёпаны, и могло показаться, что они новые, если бы не покрывающая их желтизна, подтверждающая, что им уже не один год. — Президент хорошо рисовал, — бормотала Нанами, рассматривая детские рисунки Томоэ. — В принципе, не удивительно. Но… он изображал всё таким серым и грустным. Глядя на изрисованные листочки, девушка сама вдруг загрустила, поэтому, отложив их в сторону, стала искать «сокровища» дальше. Следом за рисунками и вырезками лежали книги. Первую Нанами узнала сразу же — это был «Маленький Принц», а вот вторая показалась ей незнакомой. Хотя это и книгой-то трудно было назвать. Аккуратные листы с обычной бумажной обложкой были скреплены небольшими стяжками. Быстро перелистав страницы, девушка заметила, что все они были исписаны от руки очень красивым почерком. Нанами даже не верилось, что человек может так красиво писать. Книжка оказалась небольшим сборником рассказов, на прочтение которых у девушки сейчас не было времени, поэтому она быстро спрятала находку в глубокий карман своих штанов, чтобы вернуться к ней позже. На самом дне коробки виднелась фотография. Девушку очень удивило, что рамка была почти полностью разбита, будто её сбросили с десятого этажа. Но в чём виновата несчастная фотография? На ней были изображены два совершенно беззаботных, счастливых мальчика. Один из них был постарше, красноволосый, красивый, слегка бледноватый. А рядом с ним стоял мальчишка лет пяти. Он был гораздо бледнее своего друга, но в красоте ему не уступал. Ярко-фиолетовые глаза задорно и весело блестели на солнце, а серебристые волосы играли на свету. От фотографии веяло радостью, весельем, детством. Нанами никак не могла понять, за что снимок так пострадал. Девушка ощущала себя Шерлоком, которому предстояло разгадать очередную тайну. Как же она жалела, что у неё не было ничего похожего на трубку... или скрипку. «Быть может, здесь кроется разгадка болезни президента? Ведь тут он касается стоящего рядом друга. Ага, ага! — Нанами задумчиво потёрла подбородок. — Если они на снимке вместе, значит между ними есть что-то общее. Что-то общее — это, конечно же, что-то личное. Или даже глубоко личное. Это симпатия? А может, любовь? И тогда отказ вполне мог бы привести к психологической травме и, вследствие, к мизофобии! Ха! Я знала, что президент нетрадиционной ориентации! Неудивительно, что он хранит это под кроватью. Не порнушка, конечно, но это ведь тоже компромат!» — девушка самодовольно захихикала. — Дело раскрыто! — Нанами победно потёрла ладони. — Ему просто нужно найти мужика! — Кому нужно найти мужика? — спросил Томоэ откуда-то из-за спины. — Президент! Парень сурово смотрел на девушку исподлобья. Он очнулся совсем недавно. Увидев, что Нанами роется в его вещах, Томоэ хотел было наорать на неё и выставить за дверь, но вспомнил, что эта девушка — та ещё заноза, которая не отстанет, пока не добьётся своего. Поэтому он просто решил понаблюдать за ней, пока, горячо жестикулируя, Нанами общалась сама с собой. «Мать моя женщина! Вот и смерть пришла. А я даже парня не успела найти», — подумала девушка, нащупав в кармане старый карандаш и взяв листок бумаги. — Что ты делаешь? — спросил Томоэ, подойдя к ней. — Пишу завещание, — Нанами нервно сглотнула. — Такой корявый почерк. И не поймёшь, что ты тут начеркала, — парень вздохнул. — Хватит ерундой маяться. Сложи всё и ступай. «Какой-то он грустненький. Не видела президента таким с тех пор, как… Никогда я его таким не видела. Будет ли правильно поговорить с ним? Стоп, с каких это пор я волнуюсь за него? Но и не оставлять же его так... Надо что-то сделать». — Президент, а каких мужчин вы предпочитаете? — решительно поинтересовалась девушка. — Что? — Томоэ показалось, что он неправильно понял вопрос. — Ну, на фотке. Я всё поняла. Не бойтесь, я всегда догадывалась, что вы голубой. — Что за фигню ты несёшь?! Ты думаешь, о чём говоришь?! Я не из таких! Я нормальный! — Тогда... как вы объясните этого парнишку рядом с вами? — Нанами продемонстрировала фото из коробки. — Это мой брат! — Но вы же совершенно не похожи! Вы седой, а у него волосы красные, как огонь! — У нас форма носа одинаковая. Уши и разрез глаз у нас у обоих в отца! У Акуры цвет волос в отца, а у меня… Стоп! Какой у меня цвет волос? Седой? — Томоэ опешил от такого заявления. Нанами слышала нарастающую злость и агрессию в голосе парня, но всё же нерешительно кивнула. Ей показалось, что он аж покраснел от возмущения. — Это пепельный! У меня волосы особого цвета! Род у меня такой! Дважды в сто лет в моем роду по материнской линии рождается ребёнок с таким цветом волос. Мой прадед был таким. Вот ты… дура! — Томоэ сел на кровать, пытаясь отдышаться. Голова начала побаливать. — Президент, — виновато начала Нанами, — простите, это моя вина. Я не должна была вообще в это лезть. Я просто… просто хотела узнать о вас побольше. А потом вы были таким грустным... Мне захотелось развеселить вас. А потом, потом… — по щекам побежали слёзы. Нанами было жутко стыдно. Она попыталась вытереть глаза руками, но только больше размазала влагу по лицу. Томоэ вздохнул и полез в ящик за носовым платком. — Знаешь, что я заметил? Когда мы с тобой общаемся, ты либо плачешь, либо смеёшься. На тебя никаких платков не напасёшься, — парень протянул Нанами платок и сел рядом. — Эта фотография — единственное, что осталось у меня в память о брате, — он замолчал и посмотрел на девушку. — Нет, нет, — Томоэ замахал руками, перехватив её сожалеющий взгляд, — он жив, просто… уже давно не живёт с нами. В детстве мы были не разлей вода. Но когда он повзрослел, ему стало не до меня. А потом и вообще уехал работать за границу, — парень вздохнул. — Мама считает, что он счастлив. А мне бы узнать, так ли это на самом деле. — Вы скучаете по нему? Значит, вы не такая ледышка, как я думала, — усмехнулась Нанами, но потом быстро поправилась: — Простите, не удержалась. А что насчёт мизофобии? — А~а, это… Ну, когда мне было 11, какой-то пьяный бомж обнял меня. С тех пор я не выношу грязи. — Как-то не слишком трагично, — разочаровано сказала девушка. — Уж извини! — буркнул Томоэ. — Меня и без того инфаркт тогда чуть не хватил. — Может, вы всё-таки седой? — засмеялась Нанами. — Не дождёшься. Я буду портить тебе жизнь ещё очень долго. — Пока смерть не разлучит нас? — Ха-ха, думаю, что так. — Хи-хи-хи! Тогда учтите, я буду вам досаждать гораздо больше прежнего. — Тогда учти, что твоя зарплата уменьшится, — ехидно улыбнулся Томоэ, передразнивая девушку. — Ах вы… — Что-то я заговорился с тобой, — Томоэ поднялся из кресла, сменяя беззаботное выражение лица на серьёзное. — Мне ещё нужно поработать с бумагами. — Хорошо. Не буду вам мешать... пока что, — Нанами встала и направилась к выходу. — Президент, спасибо вам, — окликнула девушка, уже стоя в дверном проёме, а после мило улыбнулась и вышла из комнаты. Томоэ стоял минут пять, улыбаясь. Затем, поняв, что выглядит, как идиот, с улыбкой таращась на закрытую дверь, сел за бумаги. «Чёрт, с каких пор я стал таким откровенным?» Тем временем Нанами, выйдя из комнаты Томоэ, уже хотела было расслабиться, но внезапно появившаяся тень остановила её. — Нанами, лапочка, от кого это ты выходишь? — Ах, от президента. Простите, я сейчас вернусь к уборке. — Нет-нет. Мне кажется, нам нужно поговорить. Идём за мной.