"Чистая" любовь

— Простите, можно войти?! Курама и Мидзуки ворвались в кабинет химии, будто за ними кто-то гнался. Дело в том, что парни не знали, что расписание занятий было слегка изменено: вместо математики стояла химия. Увидев изменение, оба задрожали. Химию вела немолодая, требовательная преподавательница лет пятидесяти. Когда кто-то опаздывал, она начинала его отчитывать и минут двадцать говорила, как это плохо и ужасно. Ладно, если бы только это! Так она же потом вызывала опоздавшего к доске и задавала вопросы по всему учебнику. Не многие выдерживали это испытание. После всего, довольная своей работой, химичка негромким хрипловатым голосом говорила: — Вот, что бывает с теми, кто опаздывает. За это она получила кличку «Крёстный Отец». Но если не учитывать эту небольшую особенность, тёткой она была крутой, так как на её парах всегда было интересно и познавательно. В этот раз Кураме и Мидзуки повезло, ведь преподавательницы до сих пор не было в аудитории. Парни быстро прошмыгнули за парту и расселись по своим местам. Буквально через секунду женщина появилась и исподлобья посмотрела на каждого из присутствующих. — Синдзиро! — выкрикнула химичка. — Я здесь! — громко сказал парень, вставая. Его слегка потрясывало. — Я вижу, не слепая, — усмехнулась она, поправляя очки. — Скажи-ка мне, Синдзиро, не ты ли галопом только что забежал в аудиторию, опоздав на пять минут? Курама почувствовал, как сердце стало биться сильнее, а ладони вспотели. Если сейчас он скажет, что опоздал, она его вызовет, и всё — прощай четвёрка по химии. Парень нерешительно переминался с ноги на ногу. Врать не хотелось, но и получать плохую оценку — тоже. — Синдзиро, ты язык проглотил? — не унималась преподавательница. — Нет. Просто… — Простите, учитель, — внезапно спокойным и ровным тоном сказала девушка, сидящая за первой партой. Это была Ами. Она внимательно посмотрела на всех. — Это я попросила Кураму выйти, так как забыла телефон на улице. — Почему сама не вышла? — Студенческий забыла, — спокойно ответила Ами и повернулась к Кураме. — Можешь мне его сейчас отдать? И извини, что так получилось, — девушка слегка склонила голову в знак извинения. Курама стоял в растерянности. Он не понимал, что происходит. «Какой телефон? Чей телефон?» Эти вопросы не выходили у него из головы, но нужно было подыграть Ами. Курама быстро стал рыться в карманах. Руки ужасно дрожали из-за нервов, парень боялся выронить аппарат. Ами сама подошла к нему и забрала телефон. — Спасибо, — кивнула девушка и быстро вернулась на место. — Что же, тогда начнём урок. Достаём тетради и записываем тему… — начала преподавательница. Но Курама не слушал её. Он пытался понять, что сейчас произошло, но не мог. Дыхание до сих пор не пришло в норму. Парень жадно хватал воздух. Вдруг на его плечо опустилась чья-то рука. Курама вздрогнул, но в то же мгновение понял, что его одёргивает Мидзуки, также ничего не понимающий. — Хэй, что это за спектакль? — спросил Мидзуки, но, взглянув на своего друга, сразу понял, что тот тоже ничего не понял. — А это была не подружка президента? — Курама кивнул. — Она нас… то есть тебя прикрыла? А я-то думал, что она та ещё стерва, — задумчиво проговорил Мидзуки. — Стоп, ты о чём? — Курама неожиданно даже для себя оживился. — Ну, когда я впервые её увидел, тогда, когда они с президентом забирали Нанами, то подумал, что президенту повезло. А у нас я узнал, что она та ещё фифа: ни с кем не общается, смотрит на всех свысока, деньгами машет направо и налево. В общем, ещё одна богатенькая девчонка, которая попала сюда по блату. — Ты не прав! — выкрикнул Курама, забыв о том, что находится на уроке. Все моментально оглянулись на него. Преподавательница, вздёрнув бровь, посмотрела на студента с недовольством. — Курама, я где-то ошиблась? Быть может, ты выйдешь к доске и покажешь, как надо? — Ах, нет. Простите, я это Мидзуки. У него просто ошибка. — Вот как? Тогда указывай на ошибку своему соседу потише. Не знала, что ты так любишь химию. — Я её обожаю. Думаю в доктора пойти. — Господи, — испугалась женщина, — человечество в опасности! Боже упаси! Все захохотали. Курама, смеясь, почувствовал на себе чей-то взгляд, но, пробежавшись взглядом по аудитории, не заметил никого, кто бы смотрел на него, так как все уже вновь устремили своё внимание на преподавательницу. «Показалось, наверное», — подумал Курама. — Поверь, — строго прошептал Курама, — Ами не такая. — Почему ты так уверен? Зря ведь её ненавидеть не будут? — Зря? Нет. А из-за зависти? Если бы она была такой, какой ты её описываешь, она бы не помогла мне. — Логично. Но тогда и другим нужно об этом сказать, — как ни странно, Мидзуки сразу поверил другу, даже не расспрашивая ни о чём. — Но ведь нас двоих никто не станет слушать. — Хммм, а как насчёт сказать это в микрофон? — Мидзуки подмигнул другу. — Только попроси — и сможешь сказать всем, что она хорошая. Хочешь не хочешь, а так тебя все услышат. — Ты про нашу рубку? — Нет, блин. Про оладушки с мёдом. Курама задумался. — Как я понимаю, это единственный выход, — вздохнул он грустно. — Да, — подтвердил Мидзуки, — но пойми, что это может быть опасно. Соглашаясь на такой шаг, мы оба подвергаем себя огромным мукам. Я имею в виду, что нас могут исключить. Но если справимся, душа юной девы будет очищена. Да, это будет трудно, и не каждый бы на это согласился, — Мидзуки встал и положил руку на сердце, — но мы должны так поступить, ибо это наш долг! — Мидзуки? А я как раз выбираю, кого бы вызвать к доске. Пойдём, дорогой. Будешь хорошие оценки получать. Парень быстро вернулся с небес на землю. — Ой, извините. Я не хотел. — Не стесняйся. Иди сюда, — сияя улыбкой, женщина поманила его рукой. — А если я не хочу? — Тогда тебе кол, — всё также по-доброму ответила преподавательница. — Ах, — Мидзуки положил руку на плечо Курамы, — друг, если я не вернусь, вызывай ментов. А, и передай Нанами, что я любил её. — Иди уже! Мидзуки поплёлся к доске, как на казнь. Все смеялись над его поведением. Парень был чуть ли не самым главным комиком в их группе, так что многие его любили именно за чувство юмора. — Пожалуйста, сделайте это безболезненно, — взмолился Мидзуки, подойдя к доске. — Химия безболезненной не бывает, — усмехнулась женщина. Парень немного похныкал, а потом начал решать задачу. «Хм, — думал Курама. — Да, конечно, Мидзуки тот ещё клоун, но фактически, этот поступок грозит нам огромными проблемами. Однако, — вновь тяжёлый вздох, — если это единственный способ попытаться ей помочь, то я готов рискнуть».

***

Попрощавшись с Курамой и Мидзуки, Нанами спокойным шагом направилась домой. Она с нетерпением ждала новой встречи. Девушка так давно не видела всех ребят, поэтому страшно соскучилась. Она не знала, как отпроситься у президента, но решила, что сделает это любой ценой. Вдруг зазвонил телефон. — Где тебя носит? — А вы волнуетесь? — съязвила Нанами. — Опять начинаешь? Советую не играть со мной. Ведь от этого зависит твоя зарплата. — А я что? Я ничего такого не сказала. — Не сказала? А что это было: «Как я могу с кем-то флиртовать, если у меня есть вы?» — передразнил он. — Но это правда! Хе-хе! — Урежу зарплату к чёртовой матери! — Ага, ага, через час буду дома. — Что? Какого черта? И не смей сбрасывать вызов! В ответ Томоэ услышал лишь короткие гудки. Он крепко сжал телефон в руке. Ещё немного, и аппарат наверняка бы сломался. Но парень вовремя пришёл в себя и попытался успокоиться. — Чёрт! — прокричал Томоэ спустя несколько неудачных попыток совладать с эмоциями. — Что она себе позволяет? Как она смеет? — Дорогой, ты почему так кричишь? — в комнату вошла Юкидзи. — Мама? — Томоэ вздрогнул от неожиданности. — Я послал Нанами за покупками, но она до сих пор не вернулась. А они важны! — Ну, у неё же может быть личная жизнь, — невинно предположила женщина, присев рядом. — Вне рабочего времени! — Она должна быть с тобой все сутки. Фактически, у неё нет свободного времени. Так что хватит злиться по пустякам и пойдем кушать. Томоэ послушно поплёлся следом, обдумывая слова матери.