Укрощение пламени

- Я сейчас умру, - стонет Сокка, покачиваясь, но все равно упрямо выползая из своей каюты. А точнее из их каюты. Азула недовольно шикает на него, покрепче закутываясь в огромный расшитый золотыми росчерками огня палантин. Чем ближе корабль к Южному полюсу, тем сильнее и чаще принцесса шмыгает носом, растирая замерзшие пальцы и тихо ругаясь на холод. Сейчас же настала очередь Сокки страдать - поднялся настолько сильный ветер, что корабль просто пляшет залихватскую чечетку на гребнях серых волн. Укачивает практически всех, включая матросов. Только Азула невозмутимо хватает воина за хвост, утягивая с мокрой палубы обратно в сухую и в какой-то степени теплую каюту. - Сиди здесь. Или хочешь быть смыт за борт гостеприимной волной? - она крепко ухватывает Сокку за плечо и практически насильно усаживает на трясущуюся кровать. Азула склоняется над ним, прищуривая золотистые глаза, в темноте кажущиеся по-особенному магическими и яркими, внимательно вглядываясь в его наверняка бледно-салатовое лицо. - Неужели я так ужасен? - пытается отшутиться Сокка, всеми силами стараясь сгладить острое молчание, повисшее в комнате и прерываемое лишь шумом волн за стеной каюты. Азула заправляет выпавшую из прически прядь за ухо и совершенно неожиданно для него широко улыбается. Улыбка эта искренняя, открытая, настоящая. В общем совершенно не в духе принцессы, и Сокка невольно вспоминает слова Зуко, сказанные им на прощание. - Ты даже не представляешь как, - в тон ему отвечает Азула и тянется за неизменным алым плащом, висящим на спинке кровати, на которой безвольной куклой раскинулся будущий воин Южного племени воды. Тот, несмотря на всю плачевность своего положения, понимает, что все стало ещё хуже, когда юркой тенью девушка выскальзывает из каюты, оставляя его одного бороться с накатывающей слабостью. Сильная качка заставляет сознание постепенно подёрнуться пленкой и медленно отойти на второй план. Сокка засыпает беспокойным сном лишь с мыслью о том, что Азула презирает слабость, а потому и ушла, не намеренная видеть своего мужа таким. Она возвращается через тридцать минут, застав воина спящим в позе морской звезды на смятом покрывале широкой кровати, занимающей практически всю их каюту. Её замерзшие руки сжимают пучок лечебной травы, с боем отобранной у кука. Задачу существенно облегчило то, что того к моменту разборок с принцессой тоже уже существенно укачало. Идя обратно по мокрой палубе в свою каюту, Азула презрительно наблюдает за бледными матросами, вспоминая промуштрованных солдат непобедимой Армии Огня, которые даже бровью не поводили при самой сильной качке и огромных волнах, захлестывающих палубу военного крейсера. Ими командовала сама Азула, стоя на капитанском мостике и понимая, что просто обязана соответствовать им. - Спишь значит, - усмехается принцесса, невольно и с некоторым ужасом осознавая, что ощутила непонятный прилив нежности, когда увидела спящего Сокку. Она протестующе мотает головой, откидывая промокшие волосы за спину и отворачиваясь к маленькому письменному столику, на котором уже стоит стакан с подогретой водой и банка мёда, непонятно откуда взявшаяся в её дорожных вещах. Азула закатывает рукава и приступает к тому, чего не делала раньше никогда, единственному, чему Урса научила свою дочь пока та была ещё совсем крохой. Принцесса обжигается, шипит, проклинает Сокку и ненавидит себя за то, что сейчас так унижается перед кем-то. Когда напиток наконец-то готов, она просто без сил оседает в кресло, поглядывая на будущего вождя Южного племени. - Очень надеюсь, что ты оправдаешь то, на что мне пришлось пойти, - устало заключает Азула и поднимается, чтобы разбудить, напоить и в какой-то степени воскресить собственного мужа. - Эй, вставай, - Сокка не реагирует от слова совсем, просто-напросто переворачиваясь на бок и что-то неразборчиво бормоча себе под нос, устраиваясь поудобнее. Принцесса изгибает темную бровь, просто поражаясь такой немыслимой наглости. - По-хорошему прошу, встань, - предпринимает она вторую попытку его разбудить, но когда и это не срабатывает, не выдержав, просто рявкает, как делала когда-то, когда ещё командовала, а не подчинялась чужой воле. - Встань, я сказала! - Сокка подскакивает в один момент, едва не сталкиваясь лбами с шокированной Азулой. - Другое дело, - удолетворенно кивает та, отходя к столику за тем, что она собственно готовила практически целый час. - Зачем ты меня разбудила? Снова же эта качка, - Сокка безжизненно опадает лицом обратно в подушку, не следя за тем, с чем возится Азула возле стола. Принцесса оглядывается на него через плечо и ловит за хвост мысль о том, что за подобную дерзость можно и не помогать. Только жаль время, потраченное на отвар, а потому она все равно вновь подходит к кровати мужа и аккуратно усаживается на самый её краешек. - Ну что ещё? - за этот самый вопрос он и получает заслуженную затрещину, тут же оборачиваясь на ту, кто её и отвесил. - За что?! - в праведном гневе вопрошает Сокка. - Пей, - вместо ответа Азула просто сует ему в руки горячий стакан, от которого вверх поднимаются клубы пара, пахнущие крепкими лечебными травами. По телу воина пробегает дрожь, вызванная, что самое страшное это не реакция на раскаленный фарфор чашки. Их пальцы всего на один краткий миг пересекаются. Слишком нежный, слишком интимный жест для них обоих. Азула мгновенно скользит по покрывалу вниз, в ноги Сокки, отодвигаясь от него до предела. Жаль, - с чего-то проскакивает в голове у воина, но он лишь крепче сжимает чашку и с усилием проглатывает нестерпимо горький настой неизвестных трав. всего три глотка, а голова уже тяжело клонится к плечу. - Эффект сильный и мгновенный. Оказывается, - чуть удивленно бормочет себе под нос Азула. Сокка, из последних сил борющийся со столь позорным сном, мигом возмущенно вскидывается. - То есть ты не знала наверняка, как этот отвар подействует?! А если бы ты отра...- договорить ему уже не удается. Принцесса улыбается, глядя на то, как его голова окончательно съезжает вниз на подушку, а грудь начинает мерно вздыматься в такт спокойному дыханию. - Спи уже, не отравлю я тебя. Тем более я никогда не ошибаюсь, даже в таких вещах, как зелье, - Азула аккуратно пересаживается поближе к Сокке, заставляя его принять полностью горизонтальное положение. Всего на миг ей страшно, страшно, страшно, ведь прошлая Азула, та, кем она была практически всю сознательную жизнь, никогда бы так не поступила. Только вот она не бежит от своих страхов, как делала это ранее. Свежа ещё память о том ужасе, что ей пришлось пережить из-за этого. Безумие не идёт никому, и Азула не исключение. Она никогда не станет прежней, смирилась уже и перестала надеяться, когда ещё только вышла из психушки. Но можно ведь попытаться вспомнить или заново узнать, что такое это непонятное, бесконечно глупое и непозволительно для дочери бывшего Хозяина Огня чувство "любовь"?