***
Йегер молча брёл по лесу, рядом шёл испуганный Армин, придерживая его под руку. — Эрен, прости меня, — послышался сзади голос Жана, — я не знал, что так выйдет. В ответ, парень лишь пожал плечами, но ничего не ответил. — Он ещё в шоке, — сделал вывод Марко. — Да ладно вам, — пытаясь приободрить всех, громко сказал Конни, — все живы, и то хорошо. Он обернулся и поймал на себе гневный взгляд Леви. Прикусив язык, Спрингер поспешил отвернуться и прибавил шаг, скрываясь от наставника среди остальных детей. — Будешь? — подмазался он к Саше, протягивая яблоко. — Нет, — хмуро ответила девушка. — Что-то аппетит пропал. Конни удивлённо взглянул на Браус, но не стал задавать никаких вопросов, а лишь понимающе кивнул. — Сдаётся мне, как только Йегер придёт в себя, он тебе крепко отомстит, Жан, — нервно рассмеялся Томас. Парни одобрительно закивали. Между ними протиснулась Микаса, догоняя идущего впереди Эрена. — Ты так меня напугал, — девушка вцепилась в руку парня, и прижалась к нему, — если бы не Энни… Я не знаю, что бы я делала. Жан шёл сзади и наблюдал за этой картиной. — Смотри, — толкнул его локтем в бок Томас, — похоже, в поединке за Микасу Эрен только что вырвался вперёд. Кирштейн недовольно хмыкнул и толкнул его в плечо. — Да, стоило ему слегка в штаны от страха нагадить, как Микаса скачет его жалеть. Бесит, — он, со злости, пнул ногой камень и ускорил шаг, протискиваясь между этой парочкой. — Микаса, зайка, как жизнь? — Свали, Жан, — девушка скинула со своего плеча его руку, и, толкнув его, обняла Эрена. — Ты и так сегодня много дел натворил. — Я же извинился! — останавливаясь, грубо крикнул Кирштейн. Но на него уже никто не обращал внимания. Каждый в ту минуту размышлял о том, что все они могли оказаться на месте Эрена. Страх от таких мыслей заставлял задуматься о своём поведении и отношении к окружающим. Солнце перевалило за полдень, пока под крик многоголосого пересмешника группа в молчании брела до лагеря. Даже Конни, после ледяного взгляда тренера, прекратил свои шутки и спокойно шёл. Плечо Энни никак не давало ей покоя. Оно причиняло ей ужасную боль и дискомфорт. От напряжения, девушка вспотела, лицо её покраснело, и к нему прилипли светлые пряди. Леви бросал на неё настороженные взгляды, стараясь быстро сообразить, чем можно облегчить её состояние.***
Когда до лагеря оставалось совсем немного и впереди уже виднелись палатки, Леонхардт остановилась и кивнула в сторону. Ривай, поняв её знак, свистнул ученикам, привлекая их внимание. Ребята повернулись. — Дальше идите сами. Не разбредайтесь и следите, друг за другом, — сказал он и, сняв рюкзак, бросил его Имир. — Когда мы вернёмся, если я кого-то недосчитаюсь, пеняйте на себя. Ребята активно закивали и направились к палаткам. Энни шла через лес, всё глубже уходя в чащу. Она ступала аккуратно и практически бесшумно. Парень, не задавая вопросов, брёл за ней. Не оборачиваясь, она петляла среди деревьев, придерживая руку. Наконец, они вышли к месту где лежал огромный, заросший мхом, ствол дерева. Он, наверное, был там уже очень давно, так как внутри всё прогнило. — Здесь, — скомандовала девушка, поворачиваясь к парню и скидывая рюкзак со здорового плеча. — Ты вообще умеешь это делать? — Мои друзья Эрд и Гюнтер, вывихи у них, как завтрак, ежедневные, — ухмыльнулся Леви, подходя ближе. — Ложись. Девушка недоверчиво посмотрела на него, но всё же легла на бревно. Ривай подошёл к ней со стороны травмированной руки, разулся и упёрся пяткой в подмышечную впадину. — Аккерман, — сказала Энни, отворачиваясь, — сделай всё быстро. Парень взял её за руку, чуть выше запястья. Глубоко вздохнув, он резко вытянул руку вдоль туловища, одновременно с этим, надавив ногой на плечевую кость. С характерным щелчком, сустав стал на место. Крик девушки разнёсся на весь лес. От боли она резко села на бревне, снова хватаясь за больную руку и утыкаясь лицом в плечо Леви. Он обнял её и крепко прижал к себе. — Извини, — прошептал он ей. По щекам Энни текли слёзы и от этого, она всё сильнее прижималась к парню, стараясь не выдавать своей слабости. Он нежно стал гладить её по голове, успокаивая и чувствуя, как горячие слёзы пропитывают его футболку. Она глубоко дышала, ожидая, когда пройдёт боль. Леви же, всё крепче и крепче обнимал её, не желая отпускать и надеясь хоть как-то унять её дрожь. Наконец, оторвавшись от его плеча, Энни подняла на него свои заплаканные глаза. — Ну как ты? — тихо спросил он. — Болит? — Немного, — хриплым голосом, ответила она. — Ничего, скоро станет легче, только руку надо ещё перевязать. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Взгляд Леонхардт был испуганным, и вновь потекли слёзы. — Ну, ты чего?! — ласково произнёс Леви, аккуратно вытирая слезу с её лица. — Всё будет хорошо, это совсем не больно. Девушка отвела взгляд и еле заметно улыбнулась, понимая, что первый раз грубый Ривай разговаривает с ней так нежно. — Ну, — сказал Леви, наклоняясь и пытаясь заглянуть ей в глаза, — успокаивайся, нам ещё на ринге выступать. Энни слегка поддалась вперёд и упёрлась лбом в его подбородок. Парень хмыкнул и нежно поцеловал её в лоб. Девушка непонимающе взглянула на него, но его, до этого всегда холодный взгляд, вдруг показался ей сейчас на удивление добрым и тёплым. Леви слегка наклонился и потянулся к её губам. — Эй! — послышался сзади чей-то голос, услышав который, Аккерман резко обернулся. — Мы слышали крик, у вас всё хорошо? Энни и Леви увидели направляющихся к ним Марко, Томаса и Сашу. В момент, Ривай помрачнел, и, казалось, готов был убить ребят на месте. В одно мгновение выражение лица сменило милость на гнев. — Идиоты! — прорычал он, поворачиваясь к ним. — Я же сказал вам никуда не уходить. — Простите, сэр, — отозвался Марко, — мы услышали крик и запереживали. — За кого? — подняв одну бровь, спросила Энни. — За нас? Вы бы лучше за себя переживали, когда принимаете тупорылые решения. — Верно, например такие, как ослушаться моего приказа и пойти шастать по лесу, ища источник крика. Ладно, — Ривай тряхнул головой, приходя в себя, после всего, что только что произошло, — идём, пока все овцы не разбрелись по лесу.***
День невозможно медленно тянулся. Может, из-за палящего солнца, от которого не могли защитить даже деревья. Оно безжалостно жгло всё вокруг и нагревало воздух в палатках до такой степени, что находиться там было невозможно. Возможно, во всём было виновато безделье. Дети слонялись по всему палаточному лагерю, не зная, чем себя занять. Хотя, если говорить честно, на таком пекле заниматься ни чем не хотелось. Аккерман, перевязав Энни, забрался на капот машины и закурил. Он сидел, отвернувшись от лагеря, лишь иногда оглядываясь через плечо и проверяя, все ли на месте. Даже не видя его лица, каждый ощущал напряжение, исходящие от него. Леонхардт читала в тени молодого клёна, постоянно отвлекаясь на беспокоившую её руку, но ни на детей, ни на Леви она не поднимала глаз. Девушка была полностью в книге и в своих мыслях. А может, всё было так тоскливо из-за того, что все, после произошедшего, прибывали в полном молчании. Воздух был душным, от чего тишина, казалось, давила с двойной силой. Ребята бродили с задумчивым видом, а их робкие движения указывали на то, что все пытались быть как можно осторожнее. На сегодня глупостей было совершено достаточно. Жан, отойдя как можно дальше, сел на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. Он сосредоточенно вглядывался в каждого своего товарища. На лице его отчётливо читалось замешательство. Да, раньше они совершали глупые поступки, но ещё ни разу их выходки не угрожали жизни друг друга. Перед глазами так и мелькал этот момент, как руки толкают Йегера в грудь и он, скатываясь к краю, соскальзывает вниз. Эрен, в свою очередь, единственный, кто находился в палатке в такую погоду. Парень лежал на животе, подложив под голову подушку и вяло ковырял указательным пальцем маленькую дырочку в наволочке. Руки немного гудели, напоминая, как он изо всех сил цеплялся, казалось, за саму жизнь. Сердце наконец перестало бешено стучать, и теперь билось в своём привычном темпе. Совсем недавно из его палатки вышли Микаса и Армин, они не отходили от него ни на шаг и были единственными, кого он не смог прогнать, когда пришёл в себя. Вместо того, чтобы злиться на Жана, Йегер перебирал в голове воспоминания о том, как они все вместе ругали тренера на чём свет стоит, как они крались через весь город за людьми, которые несмотря на все их проступки спасли его, Эрена, от смерти, даже не задумываясь о своей жизни. Вспомнил, что мало того, что никак не препятствовал своим друзьям в разработке подставных фотографий, а даже наоборот, подбадривал их. Внезапно, мальчишке от самого себя стало до ужаса противно. Уронив руки на пол, он уткнулся лицом в подушку, крепко зажмурившись и бормоча проклятия в свой же адрес. И он мог так продолжать очень долго, если бы его не прервали. — Эрен! — послышалось сзади. Йегер, вопросительно промычав, повернулся на голос и увидел Армина. — Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил блондин. — Паршиво, — роняя голову обратно на подушку и переворачиваясь на спину, ответил ему друг, — будто родители узнали все подробности наших гулянок. Арлерт сморщился и с сочувствием посмотрел на друга. — Идём, ужин готов, — пробормотал он, отдёргивая полог палатки и впуская внутрь прохладный воздух, — тебе надо поесть. Эрен не хотел никуда идти, но запах хот-догов добрался до него и заставил мальчика встать. Когда Йегер выбрался на улицу, осмотревшись он заметил, что все уже собрались у костра и уплетают еду. Так странно было не слышать шумных разговоров и смеха друзей, что Эрену стало не по себе. Он хотел пройти как можно незаметнее, но как только он появился на улице, все повернулись и проводили его жалостливыми взглядами, которые раздражали парня и заставляли его чувствовать себя неловко. — Чего замерли?! — как гром среди ясного неба, прозвучал грубый голос Аккермана. — Возвращайтесь к своим тарелкам! Эрен был благодарен тренеру уже второй раз за день. Облегчённо вздохнув, он прошёл ко всем и постарался сесть как можно ближе к Риваю. Парни непонимающе посмотрели на него, но задавать вопросов не стали. Леви тоже обратил внимание на странное поведение мальчонки, но не подал виду. Аромат от его чая донёсся до носа Йегера и пробудил в нём больший аппетит. Забрав из рук Микасы тарелку, в которую она как раз отложила для него еды, мальчик принялся уплетать за обе щеки. В тот вечер ему казалось, что это была самая вкусная пища, которую он когда-либо мог есть. Всё вновь погрузилось в тишину, лишь звуки жевания и ветра, шевелившего листья на деревьях, немного нарушали её. — Можно мне чашку такого же чая, как у вас? — послышался голос Эрена, нарушивший безмолвие. Аккерман, удивлённо вскинув бровь бросил на него мимолётный взгляд, но всё-таки поднял стоявшую у ног банку и протянул мальчику. Йегер бережно принял из его рук чай и скинув крышку, закопался пальцами в сухих мелких листьях. — Да что же ты творишь?! — проворчал мужчина и отобрал у него банку. Аккуратными, даже можно сказать, любящими движениям, он набрал небольшую щепотку чая и стал колдовать над чашкой с кипятком. Эрен наблюдал за ним заворожённо, будто впервые в жизни видел, как готовят этот напиток, но на самом деле, его удивляла та нежность, которая исходила от тренера, пока он взаимодействовал с листьями. Ни один листок не был раздавлен или упущен на землю. — Извините меня, сэр, — не сводя с него глаз, прошептал Йегер. — Ничего, — не отрываясь от чашки, сквозь зубы процедил Аккерман. — Нет! Простите меня, пожалуйста, за всё! — уже громче, зажмуриваясь, проговорил парень. — И Вы, мисс Леонхардт, Вы тоже простите меня! За всё! Леви удивлённо посмотрел на него, пытаясь понять, что он на этот раз задумал. — Эрен, ты чего? — испуганно пробормотал Армин, приобнимая друга за плечи. — Всё хорошо, — со злостью ответил Йегер, сбрасывая с себя руки Арлерта. — Ты разве не понимаешь, что хватит? Все присутствующие стали перешёптываться, Конни уже крутил пальцем у виска. — Я же говорила, он псих, — воскликнула Имир, указывая на него пальцем. — Поймите! — внезапно закричал Эрен, вскакивая со своего места. — Нам пора повзрослеть! Хватит вести себя как дети, хватит этих детсадовских шуток и тупых выходок. Вам не кажется, что сегодня мы перешли черту?! Ребята опустили глаза, понимая, что в кои-то веки, их товарищ прав. Сегодня у всех проскакивали эти мысли, но только он решился озвучить их, да ещё и извинившись при этом перед наставниками. — Простите меня…нас… — уже твёрдо повторил Эрен, переводя взгляд, то на Аккермана, то на Леонхардт. Глядя на Йегера, остальные тоже нашли в себе силы последовать его примеру, а Криста вообще чуть не расплакалась. — Мы не вчера родились, ребятки, — прервала всех, молчавшая до этого, Энни. — Доверие, как и прощение, надо заслужить. Эрен, сжав кулаки, кивнул и сел обратно на бревно. Горящий взгляд был устремлён в огонь, он тяжело дышал, пытаясь принять и понять этот ответ. В голове бушевало столько недосказанных слов, столько всего, за что он хотел попросить у них прощения. Душа требовала обсудить всей компанией то, над чем он размышлял там, у себя в палатке. Хотелось вскочить и накричать на своих друзей, которые не воспрепятствовали вовремя его выходкам. Йегер желал услышать ответ только на один вопрос: неужели, они все, прям всей компанией такие дураки, что не замечали за собой такого отвратительного поведения. — Держи, — голос Леви вырвал парня из водоворота мыслей, — хватит болтать, — Аккерман перевёл взгляд на Энни. — Нам всем есть над чем поработать. — Спасибо, сэр, — широко улыбаясь, прошептал Эрен и, хватая чашку, уткнулся носом в ароматный чай.