"Ты ведь знаешь какая у тебя здесь цель, верно?"

Патрик не мог вникнуть в то, что говорит Джерард, потому что взгляд тренера невероятно сбивал его. Подросток просто не мог не пялиться в ответ, когда куратор смотрит ему прямо в лицо, изучает, встречаясь взглядами. Затем его глаза спускались на тело юноши, и тот чувствовал себя донельзя раздетым и беспомощным. Прервав разговор, Патрик пояснил, что очень голоден и Уэю уместно бы было оставить свой рассказ на потом. Но взгляд Стампа уткнулся в тарелку с брокколи (о господи, как же он ненавидит их всей душой), и шатен вскоре осознал, что он остаётся голодным на сегодня. Разве что, он выпил свой морковный сок, но, кажется, морковка была слишком зелёная и кислая, так что даже «десерт» не смог скрасить неприятное ощущение от взгляда взрослого мужчины. Повезло все-таки Джерарду, который сел к этому безобразию спиной. Когда парни уже собрались уходить, прямо перед столиком возник грозный брюнет, стреляющий искрами в Патрика. Признаться честно, подросток немного опешил от такой неожиданности, но виду не подал. — Ты не был на занятии йоги перед обедом, — негодовал Питер. Также Патрик мог заметить уставший взгляд своего тренера, что он мимолетно задался вопросом «где же его так замучили?». — Я забыл, — прикусив губу, оправдался Стамп, но это слишком походило на ложь, поэтому Питер помотал головой и отвернулся. — Извините. — У одноклассниц извинения просить будешь, — строго, но уже более-менее спокойно отозвался Вентц, пронизывая взглядом ореховых глаз парня, что тот незаметно вздрогнул. — Я зайду вечером, а сейчас ты отправляешься на комплекс с тренажёрами. И если я тебя там не увижу, пока буду поблизости, то завтра ты будешь заниматься под моим личным чутким руководством. Подобный тон выбил Патрика из колеи окончательно. Он даже представить не мог, что тренер может смотреть на него именно так. Сверху вниз, как на настоящую жертву. Хотя, на самом деле, так было с самого начала. С самого начала, ещё у дверей, он позволил Патрику положить взгляд на себя. С самого начала он вёл себя игриво и вызывающе, путая в свои сети. А сейчас его отчитывали за то, что он не сделал. — Хорошо, — выдавливает из себя Патрик и чувствует, что тренер улыбается. Эфемерное напряжение становится буквально ощутимым, и Стамп чувствует лишь возбуждение, которое льет на него ведро холодной воды, подстегивая ещё больше. — Тогда до вечера, — улыбается мужчина, затем смотрит на Джерарда и слегка треплет мягкие волосы шатена, чтобы развернуться и уйти. Уэй не может снять с лица дебильную улыбку, а Патрик пытается разобраться в собственных чувствах к этому человеку с невероятными тату на руках.

***

— Ты невероятно прав, твой тренер это просто нечто, — воскликнул Джерард, раскачиваясь на качелях и бросая взгляд на Патрика, который пытается не показывать своего послеобеденного замешательства. Стамп буквально побелел лицом после такого странного разговора в столовой, но свой нрав ничуть не потерял. — Пф, а я говорил, — он нехотя раскачивался на качелях, вынося ноги то вперёд, то возвращая их в прежнее положение. — Не хочешь немного пробежаться в корпус за водой? — предложил темноволосый подросток. — Мы сидим тут уже четыре часа. Небось возлюбленного пропустишь. За последние предложение в лицо Уэя чуть не прилетел кусок щебня, коих на площадке было рассыпано предостаточно. — Как думаешь, он хорош в поцелуях? — неожиданно даже для самого себя спросил Патрик. — Твоя реакция похожа на реакцию загнанной овечки, когда он поблизости, так что думаю, что да, — он опять улыбнулся мелкими зубами, а Патрик в очередной раз вздохнул, подавляя в себе жажду разрушений. Джи отвернулся и тоже вздохнул по понятной причине. Его куратор ещё работал с бумагами для работы, поэтому не мог приходить так часто. — Предлагаю вместо корпуса прогуляться в сад, — разумно изложил Патрик, немного улыбаясь. На его улыбку нашлась встречная, поэтому парни поспешно встали и направились в сторону сада, который был прямо возле входа. Тут было тепло и спокойно, можно было хорошо сидеть под раскидистыми ветвями столетних кленов и размышлять о том, насколько красиво вокруг. Рядом находился наполовину искусственное озеро и мини-стадиончик для утренних занятий и пробежек. Озеро было искусственное лишь на половину лишь потому, что оно почти высохло несколько лет назад и компания, построившая здесь лагерь, равнялась восстановлением естественной красоты этого уголка леса. Дорожки были выложены каменной кладкой, а налево и направо был высажен прекрасный густой газон. Патрик не был здесь, поэтому он с невероятным восторгом наблюдал за пейзажами, которые плавно переходили один в другой. Он даже не заметил того, что они уже минут двадцать идут в полном молчании и пора бы что-то и сказать. — Почему ты боишься его? — тихо спрашивает Джерард, и Патрик тут же понимает о чем говорит его друг. — Я не боюсь. Это другое чувство, — замявшись, отвечает Стамп. — Какое? — темноволосый однозначно хмурится, ему не нравится то, что Мартин не договаривает. — Может быть… — Это похоже на камеру сенсорной депривации, — перебивает Патрик, заставляя себя слушать с большим интересом. — Когда я начинаю говорить с ним, то не чувствую себя собой. Это как… Я не знаю. Я просто не чувствую свое тело, будто бы работает только мозг, рассматривая и обсасывая всю внешнюю информацию о нем. Будто бы меня совсем нет, я лишь вольный слушатель, который оценивает его. Но то, как он смотрит на меня это будто бы те самые розбрызги английской соли в лицо: она печёт, но от неё становится приятнее и легче. Это похоже на невесомость. Я словно мальчик с клаустрофобией в его чемодане. —Ты странный, — после недолгого молчания отвечает Джерард. — Как можно быть вольным слушателем и мечтать о том, чтобы он тебя поцеловал? Странный ты какой-то. Стамп не успевает продолжить, как слышит топот сзади, а следующее, что появляется у него перед глазами это, судя по всему, Фрэнк. У него длинная челка и дикие ореховые глаза. С шеи по рукам спускаются красивые наколки, а не нем самом только чёрные рваные джинсы, кеды и какая-то явно помятая красная майка. Щеки у него красные, он явно очень долго бежал. — Добрый вечер, — с улыбкой говорит Джерард, а у Патрика отвисает челюсть оттого, насколько близкими и одинаковыми у них были взгляды друг на друга. Они явно были знакомы. — Я уладил все с бумагами, чувак, можно жить спокойно, — немного гнусавым голосом говорит Айеро, как написано на его бейдже, пока Патрик понимает, что ему явно пора сматывать удочки. Невзирая на крики сзади, Стамп шагал обратно в корпус как можно скорее. Он плевать хотел на отношения Фрэнка и Джерарда, у них все складывалось слишком замечательно, не то, что у него с Питом. Это заставляло Патрика время от времени прикусывать губу, чтобы не начать материться вслух. Странно, что его «лучший друг» не поспешил за ним. По голове ползали мысли о том, насколько он ничтожен и не нужен, он пихал руки в карманы, недовольно морщась и рассматривая скорый закат. Уже смеркалось, а он не мог добраться к корпусу вовремя. Но, подходя ближе, он все четче мог увидеть силуэт спящего мужчины, который держал какую-то бумажку в руках. Питер спал сидя на лавочке прямо под высоким фонарем у корпуса Стампа, закинув ногу за ногу и расставив руки по разные стороны туловища. Стоя перед предметом своего обожания, шатен её мог совладать со своими чувствами. Он все-таки начал тихо хныкать, но тут же умолк, когда понял, что Вентц без его помощи уж точно не проснется. Мысли были самые разные: от того, чтобы разбудить его мягким поцелуем, до того, чтобы оседлать его и сразу предложить общаться ближе. Метаясь от одной мысли к другой, Патрик присел на лавочку рядом с тренером и просто положил голову на его руку, тяжело и надрывно дыша, словно перед приступом астмы. Подросток сам не понял, что именно он сделал неправильно (то ли зря дотронулся до груди куратора рукой, то ли слишком тяжело вздохнул), но Вентц приоткрыл глаза и еле слышно усмехнулся, замечая юношу рядом. Он пошевелил рукой, заставляя Патрика буквально вскочить и начать что-то мямлить. — Я не хотел Вас будить, — мямлил подросток, опуская голову, но Пит только тихо засмеялся. — Не красней так сильно, — говорит он и треплет мальчика за волосы. — Можно на «ты», мы будем все друзья. Патрик поднял неверящий взгляд на взрослого мужчину. Неужели весь этот день он и вправду играл с ним в игру? И опять это странное вяжущее чувство бабочек в животе, с ума сойти. — Ты хотел прийти сегодня, но я гулял в парке, поэтому… — предложения выходили нескладными и нервными, все-таки странно было называть своего тренера более близким, чем просто «начальник». — Да, держи, — Пит протянул шатену листок, который держал, и Патрик, развернул его, увидел расписание. — Я закончил с нашими бумагами, поэтому теперь я буду твоим постоянным тренером. Стамп растаял ещё после слова «нашими», поэтому лишь радостно улыбался. — Спасибо, — улыбается он, прикусывая внутреннюю сторону щеки до крови от чувства эйфории. — Я зайду завтра в семь, — говорит Питер, но не секунду хмурится. — Что-то у тебя глаза какие-то красные. Тебе лучше отдохнуть, завтра тебе нужно будет много сил, — приободрил он, игриво подмигивая и вставая с места. — До завтра, — с тёплой улыбкой говорит Патрик. Кажется, он никогда не возвращался в свой номер таким расстроенным и счастливым в одно и то же время.