***
Когда Патрик вскакивает с кровати, на часах уже поздние три часа ночи, а рядом с ним, буквально на соседней кровати, спит его лучший друг. Стамп слышит его умиротворенное и тихое дыхание. Более того, все чувства настолько обострены и перепутаны, что от этого кружится голова, а кончики пальцев немеют. Только спустя несколько секунд шатен осознает где он находится и почему. Он опускает голову в свои руки, вплетая пальцы в волосы, и стискивает зубы. Слышится сдавленное «блять». Патрик сам себя подставил и теперь в его спальных штанишках настолько горячо, что и представить нельзя. Он действительно всхлипывает, ведь состояние достаточно болезненное, и он просто-напросто не может совладать с собой. Возбуждение срывает всякий самоконтроль, а крыша едет по наклонной, открывая вид владельцу дома на дам-звезд и прекрасную полную луну. Парень садится и дотягивается до тумбы, в которой находит совсем лёгкое успокоительное на травах, которое он обычно пьёт перед экзаменами и контрольными, а потом запивает его водой. Гадкий вкус ромашки и мяты отдаёт на кончике языка и мальчик едва уловимо хмурится, кусая губу и поворачиваясь к другу. К счастью, он все равно же спит. Но как только Патрик ложится в свою кровать, в его голову приходит замечательная идея. — Джиии, — словно жаба, шипит он. — Джерааард, — чуть громче повторяет он, но, не находя отклика, кидает маленькую подушку (их всегда несколько, часто для улучшения сна) со своей кровати в его лицо. Тело рядом недовольно хмурится и дергается, показывая, что пробуждение сейчас точно ни к чему. Но Патрик слишком упертый, чтобы отступать. — Джи, — ещё раз зовёт Стамп, но потом с размаху кидает в бедного Уэя самую тяжёлую подушку. Темноволосый не на шутку испуган, он почти вскрикивает, но потом понимает, кто именно и зачем разбудил его таким жёстким образом. — Чего тебе? — в глазах Джи кипят металлы Венеры, но затем он встречает взволнованный взгляд Патрика и смягчается, укладываясь обратно в постель и подавая другу подушки. Как-никак, они не виделись целый вечер, все что угодно могло случиться. — Выкладывай, что случилось? — Я был с ним очень близко, — шептал в ответ Патрик. — Наши губы были в двадцати сантиметрах друг от друга. Джи улыбается и это видно даже через пелену ночи. — Вы теперь встречаетесь? Ты все ему рассказал? — воодушевленно спрашивает уже, а в ответ видит неуверенный взгляд опущенных в пол глаз. — Чёрт… Все так плохо? — Нет, я просто… Чёрт, я даже её знаю. Мне кажется, он догадывается о том, что я к нему чувствую и умело этим пользуется, заставляя чувствовать себя максимально неудобно, — объяснил Патрик. — Это такое гадкое чувство. — Понимаю, — кивает Уэй. — Да нихрена ты не понимаешь. У вас с Фрэнком все хорошо, — запротестовал шатен, вскрикивая. К его глазам медленно подступали слезы обиды. — Но мы с ним были знакомы до лагеря почти месяц, — пояснил Джи, собираясь продолжить, но его тут же перебили. — Как?! — вскрикнул Патрик, кусая губы. — Почему у тебя все так просто? — раздалось тихое рычание и Стамп закрыл лицо руками, негодуя. — Он уже просто напросто свыкся с мыслью о том, что он мне нравится… — Я хочу понравиться Питу, — шепчет шатен, пребывая в головокружении после неожиданного вскрика. — Тогда ты должен играть по его правилам.***
— У тебя были мокрые сны с участием Фрэнка? На часах было уже почти пять утра, но глаза ещё ни разу не смыкались из-за того, что Патрик вёл себя слишком настойчиво, а Уэй слишком легко вливался в разговор. На данный момент темы для разговора кончились, поэтому парни играли в «да-нет». — Нет, потому что мне не нравится касаться себя, это мерзко, — ответил Джи, зевая. — А тебе снился Пит? — Да, сегодня, — ответил шатен, скрывая явное смущение. — Он трахал меня прямо на своей постели, прижимаясь ко мне своим телом. О боже… Патрик прикрыл рот рукой, ведь он мог случайно издать стон удовольствия от того, что мелькало у него перед глазами. Эти дикие шоколадные глаза стали совсем темными и дикими, такими, какими бы хотел видеть Мартин прямо сейчас. — Ты хочешь этого? — заинтересованно спросил Уэй, продолжая игру и переворачиваясь со спины на живот, чтобы смотреть на Патрика было удобнее. — Да, — однозначно говорит Патрик, но темноволосый обрывает игру. — Но ты же не умеешь даже целоваться, — сказал он. — Я знаю, — отвечает Стамп и слушается сильнее. — Я могу тебя научить, — предлагает Уэй. — Я опытный в этом. — Нет, дурак, целуй Фрэнка. Свой первый поцелуй я отдам только куратору.***
Невероятно как, но Уэю удалось уложить малолетнего придурка в кровать ближе к пяти утра. Но счастье длилось совсем недолго. Настолько недолго, что в семь утра дверь в комнату распахнулась и в неё вошёл Вентц. Он был в шортах и футболке, а на лбу красовались небольшие капельки пота, ведь он только что пробежал два круга вокруг всего комплекса лагеря для разминки. Даже сейчас он выглядел слишком горячо, но, увы, Патрик от этого не проснулся. Тренер сел рядом со своим подопечным и положил руку ему на голову, ласково дотрагиваясь. — Просыпайся, нас ждёт зарядка, — басит Питер, но его голос отдаёт хрипотцой, отчего у Патрика моментально проходит холодный рот и мурашки. Стамп не может поверить, он приоткрывает глаза и пугается подобной близости, пряча нос под одеялом. — Что Вы… ты забыл у меня в комнате? — заикнулся парень, моргая. — У нас расписание. Я должен будить тебя каждое утро. Так что давай собирайся быстрее и пойдем. Патрик почти уверен, что из-за Пита у него стоит. Сейчас он спит лишь в носочках, спальных штанишках и футболке, которые выгодно подчеркивают детскую полноту, поэтому ему неловко вылезать из одеяла. Но сделать это приходится, прикрывая руками пах. Куратор на может не заметить небольшой бугорок в нижнем белье юноши, отчего улыбается. Он заставляет Стампа переодеться прямо перед ним и это оказывается действительной пыткой для Патрика. Он постоянно мокрый и смущающийся, его щеки красные, как клешни рака после варки, ноги слегка подрагивают, а взгляд тренера, который изучает и буквально лапает мальчика взглядом, не может не возбуждать. Наконец Патрик уходит почистить зубы. На самом деле, после чистки он сидит на закрытой крышке унитаза, вплетая пальцы в волосы и неслышно хныкая. Ему так обидно и больно, что у ума сойти можно. Этот мужчина словно сводит его с ума своими чарами, взглядом и ухмылкой. Он точно играет. На улице свежо и красиво утром, но, увы, Пит заставил снять очки Патрика, чтобы не разбить их во время разминки. — Начни со стометровки, — предложил Питер, улыбаясь. Шатен кивает в ответ, а зря. Он бежит раз, потом ещё раз, а потом ещё, пока просто-напросто не садится прямо на траву, ведь его дыхание начинает слишком быстро сбиваться. Питер выглядит внушительно — он все ещё разминает свои мышцы. Сейчас Патрик может видеть каждый мускул на теле тренера, какой сильный и на самом деле накачанный. Это вгоняло Патрика в депрессию, но то, что эти руки могут носить и любить его… Эти мысли вновь бушевали внутри черепной коробки юноши. Дальше они прошли целый комплекс упражнений — от растяжки до лёгкой атлетики. Пит действительно оказался любителем своего дела, поэтому то и дело помогал встать в правильную позу (трогая руками тело Патрика, черт), правильно пригнуться и всячески вгоняя Стампа в краску. — Я хочу есть, — обессиленно заныл Патрик, сидя на трибуне стадиона, и Пит тут же улыбнулся. — Уже почти десять. Скоро подадут завтрак, поэтому самое время, — благосклонно пообещал он и шатен тут же встал с места, собираясь идти к столовой. Но в этот раз улизнуть не удалось и им пришлось идти вместе. В их разговоре царило полное молчание, ведь каждый думал о своём. Только на входе в здание Патрик увидел Уэя, который мило болтал со своим тренером. — Чувак, я хочу, чтобы Фрэнк сел со мной за один столик, — улыбнулся он на все тридцать два, хотя у него маленьких зубов было куда больше, думал Стамп. — Пожалуйста? — Я не зн… — мямлил шатен, ведь рядом с ним находился тот, с кем было слишком хорошо сидеть, но его тут же перебили. — Он согласен, — сказал Питер, улыбаясь, а Патрик наоборот побледнел. Кажется, он уже догадывается, чем именно подобные эксперименты обернутся для него. Уэй тихо захохотал, толкая локтем Фрэнки.