City of Trees

— Не делай этого, — произнёс Тэхён, потирая голову там, где Чонгук поцеловал его, как будто ему только что вмазали. — Что за бытовуха, что за розовые сопли, что за дерьмо. Я знаю, что ты расстроен оттого, что одинок, но я не хочу быть заменой. Я просто живу здесь.       Чонгук закатил глаза, пока его сердце велело ему свернуться калачиком на полу и хандрить весь оставшийся день. Тэхён погрузил свой альбом и кучу ручек в рюкзак и водрузил его на плечо, чтобы пойти в класс. Он застопорился по дороге к выходу. — Эй, я подумал, а что, если я въеду. Я бы взял половину арендной платы, а потом у нас были бы сэкономленные деньги. Чонгук почти уронил полную бутылку текилы. — Ебучий случай! Охуенная такая идея! Почему мы не подумали об этом раньше? — Что ж, с моей стороны, потому что я арендовал квартиру в этом семестре, частично чтобы избежать заселения в комнату с кем-то ещё, но я уже практически живу в квартире с тобой, и это идеально. Здесь много места для моих вещей. — Мы должны были сделать это, ну, месяца два назад! Я мог бы накопить столько денег! — Ладно, круто! Мы поговорим с арендодателем позже. Что ж теперь я пойду в класс. Пока-пока!       Как только дверь захлопнулась, выражение на Чонгуковом лице ухнуло. Он с ужасом уставился на бутылку текилы. Тут он и впал в прострацию, думая своим кошельком, не учитывая последствий. Тэхён, живущий, жрущий, принимающий душ в его квартире, его вещи по всему полу, спящий в его — их? — постели каждую ночь. Звучало так замечательно, что он был уверен, что его так убьёт душевной мукой. В ближайшее время он не сможет забыть Тэхёна, если тот будет рядом ещё чаще. Он позвонил своей матери. Когда у неё не оказалось никаких полезных советов, кроме как: «Подбери сопли и позволь его матери платить за половину». — Он позвонил Намджуну. — Тебе придётся сказать ему в тот или иной момент, Чонгук. — Я расскажу ему через десять лет после того, как мы будем пожилыми дружбанами и я смогу посмеяться над этим, и всё будет таким далёким в его памяти, чтобы он не думал ни о чём большем, кроме: «Ах, колледж, что за сумасшедшее время в моей жизни». — Он держал открытый рождественский альбом на коленях, глядя на первую страницу, где они оба улыбались в камеру. — Ты без ума от него, парень. Он без ума от тебя, но не видит этого. — Да, он без ума от меня, как от своего лучшего друга, но я не думаю, что он способен увидеть большее. — Ты не свыкнешься с этим. Ты должен сказать ему и разорвать свою дружбу в клочья, прежде чем будет слишком поздно, или жить с постоянной болью в течение следующих полутора лет, пока он не окончит учёбу, не съедет и никогда не свяжется с тобой снова, потому что он из тех, кто оставляет людей, которых любит, позади. Взгляни, как он относится к своей матери. Желудок Чонгука от нервоза перевернулся. — Он не хочет, чтобы его сковывали, но ты должен рискнуть, если хочешь его удержать. Мальчишка — бумажный змей. — Проклятый философ. — Я твой личный жизненный наставник. Чонгук скукожился на полу собственной кухни: — Отказ ранит, как сука, Намджун. — А ты уверен, что он тебе откажет? Он тоже хочет тебя. Вы уже, нахуй, встречаетесь, вы двое. Это просто идея, которую он ненавидит, и у него неправильная, нахер, идея. Один грёбаный плохой опыт, и он отказался от любви на всю жизнь. Ты должен выследить его бывшего и избить всех из его старшей школы. — Я не могу этого сделать, Намджун. Не прямо сейчас. Я бы предпочёл потерять его через полтора года, чем потерять его сейчас.