City of Trees

      Все вещи Тэхёна исчезли из Чонгуковой квартиры, когда он был на работе. Он два часа просидел напротив двери своей квартиры, глядя в окно через всю гостиную, боясь зайти в собственную комнату и увидеть пропавшую зубную щётку или пропавшую стопку белья, постиранную и сложенную три дня назад, и аккуратно перекладываемую на всякий случай, если Чонгук наберётся смелости вернуть её или бросит надеяться, что тот попросит их обратно. Тэхён забрал её, словно призрак.       Он оставил рождественский альбом. Конечно же, оставил. Это был подарок. Но Чонгук знал, что он, должно быть, видел его лежащим там, на диване, может быть, открытым, где Чонгук оставлял его почти каждый день. Просматривать его сейчас было кошмарно, но он не мог не перелистывать, напоминая себе, что у него всё это было. Сейчас он схватился за него, как за спасательный круг, когда сел к двери: его последняя физическая связь с Тэхёном.       Восемь дней не видя его. Он вполне мог бы быть там. Возможно, он рисовал или разбрасывал свои комиксы по всему полу. Он мог хихикать над голубем через улицу. Может быть, лежал бы сейчас на диване, а мягкие почерневшие волосы рассыпались бы чувственными перьями по затёртой синей ткани.       Тэхёну следовало жить здесь. Он так хорошо вписывался в это пространство, такое далёкое от пустоты наверху. Тэхён мог жить здесь. Чонгук мог вернуться домой и жить со своей мамой. Он мог оставаться в пустой квартире наверху. Он бы спал в чёртовой сточной канаве снаружи, если бы это означало, что Тэхён снова сможет спать на этой кровати. Чонгук само собой не пользовался ею.       Даже на диване, будучи изнурённым и разбитым, он не спал, ненавидя себя за то, что каждый раз, когда закрывал глаза, он видел розовые губы, пушистые свитера, рваные джинсы, а иногда и большую, останавливающую сердце улыбку.       Он жалел, что не мог вернуть всё обратно, отшутиться, позволяя Тэхёну поверить, что всё было просто глупым пранком, провести остаток своей жизни в одиночестве и наблюдая за ним подле себя, за тем, как он шёл по жизни, словно свободно летящий бриз, не разъёбывая его или причиняя ему боли. Он с радостью жил бы без объятий или обжиманий, или даже ласки до тех пор, пока мог просто видеть его здесь, убеждаясь, что с ним всё в порядке. Всё было лучше, чем знание того, что где-то в городе Тэхён ненавидел его.