Ученик с последней парты

23 ноября — Вау, неплохо, — с восторгом пролепетала Элис, вздергивая руками. — И вправду, — подметила Хилари.       Подростки выстроились хороводом вокруг стола, на котором стояли разные сорта алкоголя, от самого слабого до крепчайших напитков, захватывающих сознание с первого прожигающего глотка. Каждая бутылочка как отдельный вид эфемерного счастья: отличные друг от друга цвета и формы, градус. Что могло казаться более райским для группы отвязных подростков шестнадцати-семнадцати лет? — Это еще не все, у нас спрятаны несколько мешков с едой! — А что из еды? — началось бурное обсуждение. — Так хватит, че столпились? Отошли все, — сказал Рэй. — Из еды то, что можно есть прямо здесь и сейчас. Это не так важно. Важно то, что будет завтра. Надо все распланировать, чтобы не было накладок. — Что ты предлагаешь? — спросила Элис. — Итак, завтра День благодарения. Мы должны оторваться с вами так, чтобы на утро голова болела. — О да-а-а, — протянула толпа. — Наверное нужно собраться всем примерно около часу ночи? — предложила Элис. — А где все это будет происходить? — задала вопрос Хилари. — Номера ведь слишком тесные, — выстроила грустную гримасу. — Завтра ведь еще будет праздничный обед с миссис Кель! — кто-то выкрикнул из толпы. — Можно всем замолчать и не заваливать меня вопросами и прочей ненужной инфой? — недовольно высказал Циммерман. — Элис, отличное время, — душевно улыбнулся он блондинке. — Номера тесные, поэтому все это будет происходить в специально отведенном для этого месте — праздничном зале, где будет проходить тот самый ужин с Кель. — А обед не станет проблемой? — С чего бы обед должен стать проблемой? Начнем с того, что это обед, а не ужин, что уже нам на руку. Праздник ведь заключается как раз в этом. У нас будет полно времени подготовиться. Все окей. — Рэй, а что если праздничный зал закрывают на ночь? — задумалась Элис. — Кстати, да. И вообще, а если нас спалит кто-нибудь? — поддержал Михаэль. — Я не предлагал бы вам то, что невозможно. Я уже все проверил, никто этот зал не закрывает на ночь, в чем вообще от этого толк? А кто нас спалит? — приподнял бровь Циммерман. — Жиртрест, — с отвращением произнес Михаэль. — Такого не будет, — уверенно проговорил Рэй. — Почему? — взглянула с непониманием на Циммермана блондинка. — Хотя бы потому, что он тоже будет в этом участвовать, — усмехнулся Рэй. — Что?! В смысле?! — загудели ученики. — Тс-с, успокойтесь. Во-первых, это отличная подстраховка, он просто не сможет об этом сказать, потому что он часть этого. Во-вторых, это же отличное развлечение. А в-третьих, хватит во-первых и во-вторых. — Ну-у-у, допустим, — согласилась Элис. — Все, ко мне больше нет вопросов? Отлично. — Юху-у, завтра набухаемся, — выкрикнул один из подростков.       Тем временем болезненный Итан валялся на кровати, наполняя свои уши музыкой, что лилась мягким звучанием из потрепанных старых наушников. Он поднял свою руку вверх, растопырил пальцы, внимательно всматриваясь в эти сардельки. «Кажется, они стали худее?» — улыбнулся Райт. Рядом лежал тот предательский яркий альбом, Итан перевел взгляд на него, и в голове всплыли вчерашние будни. Он отвел взгляд в сторону, словно стыдясь своего поступка. «Господи, если ты есть, ответь мне, ну зачем я это сделал? Что это вообще было?» — но ответа не последовало, что Итана огорчало еще больше.       Он отвернулся от стенки, и взор упал на не заправленную кровать Рэя, наверняка на подушке осталось пару рыжих волос, упавших с головы Циммермана. Рядом находилась та толстая книжка, за которой Циммерман коротал вечера. Тщетно Итан попытался найти какой-то иной объект для наблюдений, но куда бы он не посмотрел, везде что-то напоминало об этом чертовом ублюдке. Вся комната будто пропиталась Рэем, абсолютно все пропиталось им: его запах повсюду мерещился, мысли почему-то только о нем, черт возьми, Итан был даже сейчас в черной футболке, в цвете, который ассоциировался у него только с Циммерманом. «Твою ж мать! — выкрикнул Райт и яростно «застучал» по мягкому матрацу кулаками. — Где-нибудь есть место, где я не буду вспоминать о нем? А если это стокгольмский синдром? Ну точно, я ведь жертва, а он агрессор. Хотя, что за бред. Я же ведь не гей…».       В словах Итана прочиталась легкая неуверенность и удрученность, поэтому руки сами потянулись к телефону, а пальцы напечатали в поиске запрос «порно с лесбиянками» (чтоб наверняка). Спустя пару минут после запуска видео, Райт почувствовал прилив крови к причинному месту и накатывающееся возбуждение на тело. Он с облегчением вздохнул и провел ладонью по джинсам, почувствовав твердый, как камень, стояк. Итан прикусил губу, прикрыл глаза и проскользнул рукой внутрь джинс. Одинокое удовольствие не заставило себя ждать. Сначала нежные поглаживания вдоль, затем расстегнутая ширинка и приспущенные штаны. Зацикленные движения побудили биться сердце сильнее, дышать учащенно, а пухлые щеки принять пунцовый оттенок. Пик наслаждения казался с каждой секундой ближе и ближе, ноги вытянулись, тело напряглось, сейчас Итана не волновало ничего, даже незапертая дверь, только одно важно — достижение эдемского сладкого ощущения. Итан уже не обращал внимание на стоны девушек в видео, он был сосредоточен на собственных представлениях в своей голове, в которые иногда ненароком все равно просачивался Рэй, благодаря которым рука запачкалась в полупрозрачной белой жидкости, по консистенции слегка густоватой. Райт блаженно выдохнул и даже немного проскулил от достигнутого удовольствия.       Вдруг по коридору послышались шаги, Итан со скоростью света погасил экран смартфона, откинул прочь, застегнул джинсы, вот только руку пришлось вытереть об кристально белоснежную простынь. Мокрое место он прикрыл и сделал вид, что ничего не произошло. Дверь распахнулась и вошел главный обидчик Райта. В глаза Рэю сразу же бросился его запыхавшийся, растрепанный и красный сосед по комнате. Циммерман брезгливо повел носом: — Блять, че за вонь? — заметил Рэй, имея ввиду запах спермы. — Какая вонь? — Не притворяйся идиотом, — усмехнулся Рэй. — Пошел ты, — фыркнул Итан. — Не зли меня. — Ага, — бросил Райт. — Завтра в час будет вечеринка. — И? — Ты забыл, что у меня есть твоя фотка?       Итан вздрогнул, он ничего не мог ответить, поэтому сидел молча, уставясь в такой «интересный» пол. Он совсем забыл о фотографии, конечно же, ему не хотелось, чтобы ее увидела вся школа, ведь это был бы позор не только на всю школу, но и на весь город. А город у них небольшой. — Мы друг друга поняли? — Что ты о себе возомнил вообще? — Мне прям сейчас начать рассылать? — Поняли, — от безысходности кивнул Райт.       Рэй, совершенно не обращая внимание на своего соседа, достал сигарету из красной пачки и вставил в рот. Щелчок кресала* и вспыхнул огонек, что зажег никотиновую палочку. Затяг и выдох, дым узорчатой вертушкой растворился в воздухе, наполняя его едким запахом, что быстро заполонил комнату. Итан с детства ненавидел этот запах, его отец курил эти паршивые сигареты дома, игнорируя нежелание других вдыхать это, хотя на самом деле проявлялось отвращение только лишь у Итана. Райт счел, что Циммерман в край обнаглел и терпеть подобного не собирался, Итан подошел к окну и приоткрыл его, впуская в номер свежий морозный воздух. — Окно закрой. — Это еще почему? — Мне холодно. — Накройся. — Не хочу. — Это твои проблемы, — вскинул руками Райт. — Нет, это твои проблемы. — Что? — шокировано взглянул Итан на Рэя. — Че слышал, обмудок. Окно закрой. — Слыш, я терпел-терпел, но я тоже человек и у меня тоже есть свое мнение на этот счет, так вот не пойти бы тебе… — не успел Итан договорить, как его тут же прервали. — Ну так не пойти бы тебе отсюда подальше и пожаловаться кому-то другому? — Тц, ты просто невыносим. — Ага.       Итан впился ногтями в кожу на ладонях и, скрепя зубами от злости и несправедливости, покинул номер, хлопнув дверью, не изъявляя желания дальше бессмысленно спорить с этим ублюдком и портить себе настроение. Райт громко топал по полу, вымещая на нем весь скопившийся негатив, он зашел в туалет сполоснуть руки и «перекусить» — выпить немного воды.       Ему было совершенно неясно как завтра поступить. Если с вечеринкой все понятно — ее никак не избежать, то что делать с праздничным обедом? Не пойти Итан не мог, паршивые ублюдки сразу поняли бы в чем дело и начали бы отпускать еще больше гнусных шуточек, а у миссис Кель возникло бы еще больше вопросов. «Сказать, что не здоровится? Странно и неправдоподобно, — подумал Райт. — А если пойти, то как себя вести? В любом случае надо будет запихать в себя хоть немного еды». Тогда Итана ежесекундно осенило. Кто мешает поесть, а потом сходить в туалет и выблевать все содержимое, что он съел? Это же отличная идея, которая вызвала у него легкую улыбку. «Я еще покажу кто здесь жирный. Скоро все захлебнетесь от своей желчи, подонки. Кто вообще сказал, что слово толстый несет негативный посыл? Почему худой — комплимент, а толстый — оскорбление? Ведь это всего навсего телосложение. Как же меня бесит эта несправедливость, эти дурацкие стандарты!» — выкрикнул Итан, а руки сжали, что есть мочи, бортики раковины, словно вот-вот разломая их на части. Райт перевел взгляд на отражение в зеркале, на него глядел уставший юноша, совершенно нездорового вида: бледнее костлявой смерти, с огромными мешками и кругами под двумя дико оголодавшими больными глазами, сухие и потресканные губы, как старая плитка в школьном сортире. И несмотря на то, что он только что сказал, Итан чертовски хотел соответствовать этим стандартам. «Я не остановлюсь», — твердо пообещал себе Итан Райт.