Ученик с последней парты

6 марта и немного февраля       Рэй выкуривал уже, наверное, сигарету четвертую за последние минут тридцать, в горле стояла неприятная горечь, а легкие вспыхнули пламенем и на них будто бы осела тягучая сажа. Циммерман был отрешен от всего окружающего, пустым взглядом он провожал снежинки, что бесшумно стелились белой простыней, это видение заставляло его почувствовать хотя бы на секунду умиротворение. Рядом стояла бутылка, из которой он периодически потягивал светлое. В комнате было настолько тихо, что тишина приобрела некую вязкость и будто бы обволокла Рэя со всех сторон. Циммерман совершенно не понимал как так вышло, почему всегда, когда только-только все налаживалось, вдруг резко становилось еще хуже, чем когда-либо было? Единственное, что хотелось сейчас Рэю, это не выходить больше из этой комнаты никогда, никогда ни с кем не разговаривать и никогда больше не возвращаться в школу. Циммерман пытался утолить это нагнетающее состояние алкоголем, что выходило довольно-таки плохо, ибо оно только усиливалось. Но хуже всего то, что они с Итаном начали возвращаться к начальной точке. Начальной точке, когда были слишком далеки друг от друга.       Итан быстро и верно начал отдаляться от Рэя, если они раньше виделись не особо часто за пределами школы, то теперь все их встречи завязались только вокруг этого места и то, Итан слишком часто начал пропускать занятия в связи с последними событиями. Райт мог по несколько дней не отвечать на звонки, последнюю неделю он и вовсе игнорировал Циммермана в школе, делал вид, как будто его нет. Итан как-то в принципе резко стал так себя вести, Рэй не понимал причину такого поведения, ведь сейчас как раз тот самый момент, когда им нужна поддержка обоим.       Рэю впервые за долгое время захотелось кому-нибудь выговориться, но теперь он не мог этого сделать. Даже самый близкий человек — Дорис, теперь была слишком далека от него. Она все свое время посвящала Фрэнку, а все ее разговоры сводились только к нему. Разумеется, Циммерману было радостно, что она чувствовала себя наконец-то счастливой и любимой, ведь это необходимо каждому, но сам он по итогу остался один. Даже обнять некого.       Вдруг в комнату заглянула окрыленная Дорис, вернувшаяся с работы, она источала счастье и заменяла солнышко. — Привет! — улыбнулась. — … — Рэй…? — А? — резко повернул голову. — Ты чего не здороваешься? — Че? — Не здороваешься, говорю. — Привет, — потушил бычок. — Ну и накурил же, проветрил бы.       Дорис прошла в комнату и распахнула окошко, Рэй не хотел, чтобы она делала это, ведь будет холодно, но он был не в состоянии говорить ей об этом. Ее взгляд юркнул на открытую бутылку пива и она нахмурилась, сделав руки в боки. — Это что? — Антидепрессант. — Какие-то проблемы? — Не-а, просто грустно, — пожал плечами. — Врешь же. — С чего бы? — Ну, во-первых, потому что я вижу тебя насквозь, а, во-вторых, потому что меня вызывают в школу. — Че? Зачем? — обеспокоенно спросил Циммерман. — Это я у тебя хотела спросить. — Я не знаю… — приподнял бровь. — Ну вот завтра и узнаем, — улыбнулась. — Может ты не пойдешь? — Почему это?       Рэй догадывался зачем могут вызывать Дорис в школу, он бы с удовольствием обсудил с Дорис тот день, когда он перешагнул порог школы и словил на себе сотни презрительных взглядов, а за спиной он услышал мерзкий шепот сплетен. То, что не должен был знать никто, узнали вдруг все и теперь эта новость передавалась из уст в уста. И, похоже, что дошла до директора.       Видя на своей персоне косые взгляды, Рэй недоумевал в чем дело, он сначала думал, что, может, с ним что-то не так, как-то не так был одет? Но все в порядке, все как обычно — черная футболка, джинсы и ботинки. И только когда он перешагнул порог кабинета биологии и сел за свободную парту, он услышал откуда-то сбоку смешок: «О, пидор пришел». Тело вздрогнуло, а взгляд медленно пополз в сторону, Рэй увидел скорченное лицо Вильяма и Михаэля, неподалеку наблюдалась самодовольная Элис с Хилари. Мурашки, отдающие разрядом тока, начали покрывать кожу, а голова покрылась холодным потом. Рэй подумал, что ему, наверно, показалось, пока Вильям не кивнул в его сторону. Рэй слышал отрывками их разговор и мелькающее имя «Итан», сердце ушло в пятки и будто бы время перед глазами остановилось, а взгляд сделался стеклянным. «Че, блять, происходит?» — безответно раздавалось в голове Рэя.       Он начал рыскать взглядом по сторонам, будто бы пытаясь найти объяснение происходящему, но натыкался лишь на осуждающие лица и тут он заметил Мелоди, которая пристально пялила на него с ноткой какой-то жалости и сочувствия. «Может спросить у нее?» — подумал Циммерман. Мелоди всегда отличалась от других, она была веселой, но в то же время сдержанной, никогда не пыталась кого-то обидеть, а наоборот. Среди всей этой грязи, она была действительно одним из самых светлых и добрых людей, хотя за плечами у нее и тянулось много грешков, но они не затмевали хорошее. Некоторым ее поведение казалось не более, чем показухой, а некоторые вовсю пользовались ею, особенно парни. О бурной личной жизни Мелоди ходило много слухов. Мало того, что ее обнаженные фотографии давно гуляли по сети, к этому всему липли сплетни о том, что ее пустило по кругу не менее человек семи на какой-то вечеринке. Вроде тогда она была сильно пьяна, до сих пор не ясно правда оно или нет, но слухи, как известно, образовываются не на пустом месте, особенно в таком маленьком городе, где все друг друга знают.       Рэй подумал, что подойдет к Мелоди после урока, но ему не пришлось, ведь когда звонок прозвенел и все покинули класс, она сама решила подойти к Рэю. Она улыбнулась ему и аккуратно присела на стул, стоящий рядом, Мелоди начала непринужденный разговор. — Как дела? — Пойдет. Ты что-то хотела? — тут же в лоб задал вопрос Рэй. — От тебя не скроешь. — Ну? — Ты еще не знаешь, ведь так? — О чем?       Рэй напрягся и его руки непроизвольно сжались, а в горле пересохло, он понимал, к чему, кажется, идет разговор, но до последнего надеялся, что это не затронет его нынешнюю личную жизнь. — В общем, по инету гуляет одна фотка… — Че за фотка?.. — Там ты и… Может покажу? — Рискни.       Рэй пододвинулся к Мелоди, она пролистала сообщения в директе, сердце бешено стучало и ныло, а ладошки вспотели, она открыла фотографию и Рэй замер, его бросило в жар, на фотке было видно, что под светом фонаря стоял старенький мерс, номера машины совпадали, но главное было не это, а то, что на фотографии Циммерман целовал Райта. И пусть снимок был немного смазан, но каждый бы понял, что на нем запечатлено. — Блять… Окей, отнекиваться тупо. Кто это снял? — Я не знаю, мне подруга прислала, но фоткала не она. — Пиздец, это все видели? — Я думаю, что да. — Пи-издец! — Рэй потер лицо и тяжело вздохнул. — Успокойся, через неделю и не вспомнят. — Стебешься что ли? Такое не забудется. — На следующей неделе будет кто-то вместо вас, это замкнутый круг. — С чего ты взяла? — А бывало как-то по-другому? — сделала вопросительное лицо. — Во всяком случае, забей, это лучшее, что ты можешь сделать сейчас. — Легко сказать. — Да? Меня сотни раз сливали. — Я в курсе. — Ну так вот, думаешь об этом кто-то помнит? — Блять, да! — вскинул руками. — Просто ты не слышишь этого. — И что дальше? В лицо мне все улыбаются, а если это и всплывает при мне, то я игнорирую. — У тебя совершенно другое, тебе проще. — Мне проще? — усмехнулась. — Ты считаешь, что я не загонялась ночами о том, что мои сиськи увидели тысячи человек? Не неси чепуху, пожалуйста. — Это не обнаженка, это, блять, два целующихся парня! — Рэй крепко сжал волосы. — Вот именно, это не обнаженка. — Че, блять, именно?! — вскрикнул Циммерман.       Рэй был взбешен, лучше бы его глаза этого не видели. Растерянность, стыд, тревога рухнули на него ежесекундно. Как теперь быть? Как ходить по школе? А если это вдруг дойдет до родителей? Итана и Рэя убьют. Переводиться в другую школу бесполезно — слухи расползаются быстро, да и смысла нет, ведь осталось всего пару месяцев. Но Рэй четко понимал, что эти месяцы будут самыми адовыми в его жизни.       На секунду Рэй подумал, что вообще зря все это начал, глупо было полагать, что никто не узнает, в этом городе все переплетены между собой, как паутинка, и знакомый прохожий — не редкость. Но после Циммерман отогнал эти мысли, уже все случилось, уже ничего не исправишь, стоило бы действительно послушать Мелоди и попробовать вести себя так, как будто все в порядке, но черт, черт! Как же это сделать? Рэй привык ко всеобщему вниманию, но обычно оно было иного характера, а к осуждению и противному ржачу в коридоре за спиной он не был готов. Он не был готов, что теперь на него повесят ярлык «пидор» и появятся новые надписи в туалете, но уже о нем. Рэй, которому всегда было все равно на всех, вдруг понял, что это совсем не так. — Спокойнее… Так получается это правда? — тихонько спросила Мелоди. — Че? — Вы вместе?.. — Какое тебе дело? — нахмурился. — Я не хочу об этом разговаривать. — Значит правда. Мне можно довериться. — Че за бред вообще? Мы с тобой никогда особо не общались, а тут ты всплываешь и начинаешь сама об этом тему. — Тебе сейчас будет нелегко, тебе понадобится поддержка. — А дальше что? Тебе-то какая выгода с этого? — А должна быть какая-то выгода? Рэй, ты почему такой агрессивный, я всего лишь хочу помочь. — Как, ну как ты можешь мне помочь? — усмехнулся. — Я могу тебя выслушать. — Я похож на того, кого надо выслушать? Мне не нужна помощь, — встал, натягивая на плечи рюкзак.       Мелоди притихла и в момент погрустнела, она предполагала, что будет такая реакция, ведь это Циммерман, который на ее памяти всегда воспринимал все в штыки. Мелоди не замышляла чего-то плохого, она хотела искренне помочь, вот только действительно ее помощь была бесполезной. Рэй никогда не стал бы выговариваться незнакомке, да и не нужно ему было это, ведь у него Итан, который всегда поддержит его. Почти всегда.       Только тем днем, когда на Рэя обрушилось все это, Итан умышленно не брал трубки. Он видел пропущенные, но так не хотел разговаривать с Циммерманом. И не только потому что Райт был в постоянном пьяном угаре, но и потому, что Итан вдруг начал терять к нему интерес. Вот так вот просто. Такая долгая влюбленность начала постепенно угасать, как бы Итан не пытался ее реанимировать. Ему то хотелось к Рэю, то ему было противно от него. В мыслях начинали непроизвольно всплывать издевательства и тот самый день, когда Райт себя чуть не убил. Он вспоминал ту злую усмешку, вспоминал оскорбления и это накладывалось друг на друга, затмевая все чувства. Итан и раньше ощущал скачки ненависти к Рэю, но сейчас, заполучив Циммермана, он чувствовал это особенно остро. Ему постоянно хотелось задеть, сделать побольнее Рэю, чтобы тот почувствовал себя паршиво, ведь теперь это сделать так просто, ибо Циммерман был влюблен с головой.       Раздался очередной звонок от Рэя, какой он по счету? Третий за два часа? Циммерман не был навязчив, но и этого было достаточно. Итан бросил на телефон равнодушный взгляд и отключил звук, в голове пронеслось: «Достал». Суженным зрачкам было сложно концентрироваться на предметах, поэтому они вдоволь разгуливали по грязной комнате, больше похожей на будку для собаки. Вокруг бледного тельца Итана лежали такие же мертвецко-бледные незнакомцы, всюду валялись использованные шприцы, а в углах таился мусор с плесенью, стены были покрыты паутинками трещин, а штукатурка с потолка обваливалась. Это не было похоже на дом Брэда, да и если честно Итану было все равно, он кочевал из одного дома в другой, даже не зная владельца в лицо, если звали за дозой, то он шел.       Голова слегка кружилась и немного тошнило, кажется, начало отпускать. Итан попытался встать, его шатало из стороны в сторону, но он смог. Он перешагивал через людей, пытаясь найти Кейт, но ее нигде не было. А была ли она вообще сегодня? Или вчера? Итан уже даже потерял счет времени. Он открыл дверь, это оказалась ванная, подойдя к заляпанной в серых разводах раковине, Итан плеснул холодной водой себе в лицо, будто бы пытаясь пробудить трезвость. Вот только ненадолго, ведь он знал, что скоро ему захочется еще. Итану невыносимо хотелось пить, настолько невыносимо, что стенки горла начали липнуть друг к другу. Впитав в себя живительную влагу, Райт пошарил по карманам, в надежде вытащить деньги, но они были пусты. «Блять, проебал», — ругнулся под нос. Он тяжело вздохнул и нахмурился, так дело не пойдет, нужно срочно достать зелень.       Выйдя из ванной, Итан начал обхаживать каждое угашенное тело, рыская по карманам. Он нащупал пару баксов, но этого даже на половину дозы не хватило бы. Райт был очень зол, он не помнил, куда делись его деньги, скорее всего кто-то его обчистил, было слишком опрометчиво класть их в карман. Хорошо, хоть телефон оставили, что на самом деле удивительно.       Волшебный трип подошел почти к концу, Итан чувствовал себя разбитым, он случайно наткнулся взглядом на свое отражение в зеркале. Одежда была запачкана в чем-то, лицо заметно потускнело, образовались катастрофические синяки под глазами. Итан точно увидел в зеркале кого-то очень похожего на смерть. Райт вот-вот был готов рассыпаться на осколки, он уже не походил на худенького красавчика, это был истощенный мешок с костями, которому было ничего не нужно, кроме наркотиков. Взгляд медленно опустился на правую руку, вены были все в кровоподтеках и алых точках. И не удивительно, ведь под дню Райт кололся не меньше трех раз точно.       Он не понимал, что он был болен, не осознавал зависимости. Если провести логическую нить, то становилось ясно, что Итан был очень падок на удовольствие. Раньше он наслаждался едой и пихал ее, как не в себя, а после была лишь еда ради наполнения желудка, он наслаждался, глядя на Рэя, но заполучив его, начал стремительно привыкать, но наслаждение наркотиками было ни с чем несравнимо. Пока. Еще недолго осталось, чтобы Итан начал вмазываться ради того, чтобы вмазаться, а не получить кайф, если, конечно, это не уже так. Фентанил ломал все тормоза, это то наслаждение, которое убивало за ничтожное количество времени.       Итан прикусил сухие, потресканные губы и опустил рукава кофты. Выглядел он чрезвычайно ужасно, но Райта больше волновало, что надо начать колоть в другую руку. Как бы Итан не оттягивал кожу при введении, синяки все равно оставались. Жутко, он долбил фентанил всего третью неделю, а состояние уже оставляло желать лучшего. Итана не волновало, что уже через пару месяцев он мог и вовсе исчезнуть, ну как не волновало, он думал о смерти, но каждый же человек надеется на то, что его это не коснется?..       Рэй вздохнул и крепко обнял подушку, уткнувшись в нее лицом. Безнадежно, никто не брал трубку. Рэй решил, что позвонит сегодня последний раз и если в этот раз никто не поднимет трубку, то он забьет. Пошли гудки… Раз-два-три, пустота. Почему всегда, когда надо было сообщить что-то важное, всегда тебя игнорируют? Хотелось высунуться в окно и заорать во всю глотку, ибо терпеть усмешки и взгляды оказалось невыносимой ношей, а ведь впереди еще четыре месяца учебы.       Проходил день, два, но Рэй так и не увидел Итана, зато каждый рот теперь мусолил эту тему, казалось, что эта фотография стала самым обсуждаемым событием года. Рэй скитался в одиночестве по школе, продолжая собирать на себе насмешки. Кто-то мог его якобы случайно пихнуть и не извиниться, кто-то мог мерзко пошутить или выкрикнуть невзначай что-то вслед, в шкафчике он обнаруживал записки с самым разным содержанием, от пошлых шуток до угроз. Циммерман чувствовал себя противно и грязно, у него никогда не было такого состояния, что хотелось убиться. А противостоять было бессмысленно, ведь он один и ничего не смог бы сделать.       Особенно жестко, кстати, отыгрывался Вильям. Оно и понятно почему. Теперь Циммерман занял так долго пустовавшее место козла отпущения, коим некогда был Райт. Вильям не стеснялся в выражениях, осыпая Рэя самыми изощренными оскорблениями, из-за чего у них происходили постоянные стычки, в которых силы были, к сожалению, не равны.       В один из таких дней Итан все-таки соизволил вернуться в школу, не подозревая еще о том, что его ожидало. Увидев Райта, Циммерман тут же поспешил к нему, схватив того за рукав, он повел его в туалет. — Какого черта? — недоуменно спросил Итан, быстро передвигая ногами. — Где ты пропадал, твою мать?! — Я был у Кейт. — Я тебя не видел уже неделю и в школу ты опять не ходишь, на звонки не отвечаешь. — Я болею. — Снова? — Да, а что-то не так? — нахмурился. — Все не так. — Мне больно вообще-то, отпусти, — дернулся Итан. — Мне надо с тобой серьезно поговорить. — Давай поговорим здесь, — Райт попытался вызволить руку из крепкой хватки, но Циммерман этого не позволил. — Отпусти! — Заткнись.       Пока Рэй тащил Итана по школьному коридору, по пути им встретился Вильям с Михаэлем, которые, завидев их вдвоем, не упустили возможности съязвить. — О, а вот и пидоры встретились, — хихикнул Кэмпбелл. — Что? — сдвинул брови Райт. — Игнорируй. — Хули молчим то, а?! Эй, голубки! — крикнул Вильям. — Как вам в очко долбится?! — подключился Михаэль, сопровождая свою реплику ехидным ржанием. — На хуй идите! — показал фак Рэй. — А может ты хочешь?! А?       Рэй не стал больше отвечать на провокации и поспешно зашел с Итаном в туалет, запираясь в кабинке. Циммерман прислонился к стене и тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Итан таращился на Рэя, в его глазах читалось непонимание и испуг. — Выглядишь как-то хуево, — тихонько подчеркнул Циммерман. — Сказал же: болею. Может ты объяснишь, что происходит? — скрестил руки. — Случился пиздец. — А конкретнее? — Все знают. — …Знают что? — с опаской спросил Итан. — Не тупи. Знают, что мы вместе. — Какого хера? — У меня тот же вопрос, кто-то слил фотку, где мы с тобой сосемся. — Покажи.       Спустя несколько секунд Итан мог увидеть тот злополучный снимок, он закусил губу и закрыл лицо ладонями, перебирая в голове маты. Только-только он в школе приобрел какой-то статус и это был не статус жирного чувака с последней парты, а теперь на нем образовался новый ярлык, а это означает, что это отличная почва для новой волны издевательств. В груди все сжалось, хотелось скатиться по стене и рвать на голове волосы от настигнувшей безысходности. Райт с силой стукнул по стене и выбежал из кабинки. — Эй! Ты куда?! — крикнул Циммерман, но ответа не последовало.       С того момента Итан всячески избегал Рэя, все попытки поговорить игнорировались. Циммерман был в растерянности, что он сделал не так? Это же ведь не он показал всем этот снимок, Рэй ощутил себя брошенным и ненужным, как будто им попользовались, а потом выбросили, как игрушку. Самое интересное, что весь ушат гадостей выливался преимущественно на Рэя, наверное, потому, что от него никто такого не ожидал.       Рэй не хотел унижаться перед Итаном, но он не мог перестать ходить за ним по пятам, не мог перестать следить за тем, что он делал, не мог перестать наблюдать издалека. При его виде все внутри замирало и предательски ныло, Рэй каждый раз боролся с чувством подойти и насильно поцеловать того, запереть в кабинке туалета и, как прежде, прижать того к стене.       И если первая неделя прошла более менее тихо, то дальше начался ад. Рэй теперь находился в самом низу среди неудачников. Никого не волновало, что в прошлом вся школа на него смотрела, пуская слюни, ведь сейчас это неважно, авторитет был перечеркнут навсегда. А Элис, Элис, глядя на все издевки в адрес Рэя, забавлялась. Она ощущала сладкий вкус мести, вот только мести за что? Циммерман не испортил ей жизнь, он ей ничего не сделал, но Уист это мало волновало. Ей всего лишь хотелось сделать больно ему, разве нужны для этого причины? Хотя, может, она до сих пор любила его, поэтому так и поступила? Никто не мог залезть в голову блондинки и понять ее нелогичные действия.       Возвращаясь в сейчас, Рэй безнадежно шагал по снегу вслед за Дорис, он не слушал ее бормотание, а был сосредоточен лишь на хрусте под ногами. Циммерман ожидал самое худшее, что могло произойти. Поднимаясь вверх по лестнице, приближаясь к кабинету мистера Андерсона, ноги начинали трястись и подкашиваться, в горле пересыхало и безумно хотелось курить. Рэй подумал, что как только выйдет из кабинета, то незамедлительно скурит всю пачку. Он искренне недоумевал, зачем Андерсону вызывать его мать? За Рэем никаких проблем не было замечено в последнее время.       Постучавшись и войдя в кабинет, мистер Андерсон встретил Циммермана серьезным взглядом и предложил присесть, в комнате приятно пахло кофе, атмосфера была располагающая к разговоре и Циммерман даже немного успокоился. Рэй тут же заметил Кэрол и рядом с ней сидящего Итана, который смотрел куда-то в сторону и не обратил внимание на вошедших, словно он был не здесь, а где-то сам с собой, наедине с мыслями.       Присматриваясь к лицу Итана, которое тот пытался скрыть за капюшоном толстовки и челкой, свисающей на глаза, Рэй заметил ссадины в уголке губ и на щеке возле татуировки. Он вжался в кресло и нахмурился, а после с любопытством перевел взгляд на Андерсона, ожидая, когда тот начнет толкать речь. — Чай, кофе? — Нет, спасибо. — Тогда, пожалуй, начнем, — уверенно объявил директор, скрещивая пальцы в замок. — Вчера произошел вопиющий случай, ученики нашей школы по окончании занятий напали на Итана. Тебе что-нибудь известно об этом, Рэй? — Э-э, нет. С чего бы? — сделал непонимающее лицо. — То есть ты не знаешь причины? — Нет, — повел головой. — Мне кажется ты что-то не договариваешь, нет? — Извините, а что конкретно случилось? — влезла Дорис. — Группа учеников применила физическую силу по отношению к Итану, испортили ему одежду, облив краской. — Ужас… — многозначительно сказала Дорис. — В этом как-то замешан Рэй? — Не то чтобы в этом… — задумчиво протянул директор. — Я понимаю, что ситуация очень неприятная, мистер Андерсон, но все-таки хотелось бы узнать тогда, а зачем мы здесь, если Рэй ни в чем не виноват? Почему вы не разговариваете с теми учениками, которые это сделали? — Как раз об этом, я уже сегодня проводил воспитательную беседу с родителями виновных, они готовы извиниться, но я полагаю, что в целом ситуацию это мало поменяет. — Вы можете дать конкретику? Причем здесь мой сын? — повысила тон Дорис. — Как мне объяснили ученики, причина происходящему одна фотография. — Что за фотография?       Дорис прищурилась и слегка нахмурилась, в это время Кэрол сидела, не вмешиваясь, вокруг нее будто бы витала аура холодной ненависти, ее лицо не выражало эмоций, но злость все равно чувствовалась. Рэй еще крепче схватился за стул и плотнее вжался в него, он хотел прямо здесь и сейчас умереть, лишь бы не переживать то, что произойдет через пару минут. — Давайте пообещаем друг другу не реагировать резко, хорошо, миссис Циммерман? Понимаете, иногда мы совсем не ожидаем от своих детей чего-то подобного, но наши дети всегда остаются нашими и надо любить их, не взирая ни на что. — Я понимаю, но к чему Вы это? — Рэй, ты можешь сам сказать обо всем. — О чем сказать?! — взволнованно прикрикнула миссис Циммерман. — Рэй… — продолжил директор. — Я не понимаю о чем Вы, — пожал плечами он. — В таком случае, прошу меня простить, возможно Вам покажется с моей стороны это не совсем педагогично, но иного выхода я не вижу. Сейчас по сети гуляет одна фотография, где Ваш сын, миссис Циммерман, запечатлен в близком контакте с Итаном, как мне объяснили ученики, это и послужило причиной издевательств над Итаном.       Внутри все рухнуло, руки затряслись, сердце хотело выпрыгнуть из груди и убежать в неизвестном направлении. «Блять, блять, блять!» — мысленно матерился Рэй, закусывая губу чуть ли не до крови. Дорис кинула безумный взгляд на Рэя, она открывала и закрывала рот, не находя слов, в конце концов все, что смогла она из себя выдавить, это: — О чем Вы? Какой близкий контакт? — Я полагаю, что Итан и Рэй не просто дружили. — Что? Вы шутите? — не могла поверить своим ушам Дорис. — Нет, думаю, Рэй Вам все сам расскажет. Понимаете, дело в том, что такие отношения в нашем городе… Не понимают, это отличная почва для издевательств. — Какие, к черту, отношения? — усмехнулась миссис Циммерман. — Вы вообще себя слышите? Моему сыну всегда нравились только девушки. — Значит Вы плохо знаете своего сына, — отпил кофе, промочив горло. — Прошу Вас, успокойтесь, мы здесь не для этого. Я всего лишь хочу донести до Вас, что Вы должны урегулировать все вопросы с семьей Райт, потому что я уверен, что на этой выходке ничего не закончится. — Мы не собираемся ничего регулировать, — наконец встряла Кэрол, ровным тоном бросив фразу. — Миссис Райт, у нас небольшой город и слухи расползутся быстро, даже моргнуть не успеете, я всего лишь хотел предупредить, что стоит быть аккуратнее и возможно… — Возможно стоит ограничить Итана от общения с ним? — задала вопрос Кэрол. — …Возможно стоит, — согласился Андерсон. — Че?! Вас не волнует, что мы тут с Итаном сидим, а Вы уже все за нас решили? — Рэй, так будет лучше для вас обоих. — С чего Вы взяли? Вы нас спросили вообще об этом?       Злость кипела в жилах, что они, черт возьми, несут? Как могло быть лучше, когда от тебя берут и насильно отрывают того, кого ты любишь? У Циммермана кулаки чесались, он еле себя сдерживал, чтобы не встать и не начистить наглую морщинистую морду. Что позволял себе этот чертов Андерсон?! — Итан, как смотришь на все это? — неожиданно переключился директор на Райта. — Я думаю… — шепотом начал Итан. — Это пойдет мне на пользу. — В таком случае, надо подготовить документы о переводе на домашнее обучение.       У Рэя глаза на лоб полезли от такого заявления, он не верил собственным ушам. Неужели ему не показалось, неужели услышанное действительно говорил его любимый черноволосый мальчик? В голове метались только мысли о том, что такого не может быть, что Итана, должно быть, заставили сказать это! — Ты серьезно? — спросил Рэй, но Итан его проигнорировал. — Вы же заставили его это сказать! — Рэй, никто никого не заставлял, Итан принял самостоятельное решение. — Такого не может быть! — Рэй, прекрати этот цирк, — твердо произнесла Дорис. — Мам, они… — Ты меня плохо услышал?       Рэй в миг замолчал, он перевел взгляд на Дорис, такой эмоции на ее лице он еще никогда не видел. Лицо источало ярость, настоящую, неподдельную ярость. Когда-то он мог наблюдать похожее выражение в детстве, когда Дорис ругалась с Джеком, но сейчас… Сейчас это хуже, как будто у нее весь мир внутри разрушился, как будто все ее ожидания рухнули, как будто ее одолело убийственное разочарование. — Считаю этот разговор законченным, — объявил Андерсон.       Все вышли из кабинета, Рэй чувствовал себя опустошенным, словно у него забрали жизненно важный орган. Он глядел на отдаляющийся силуэт Итана и не мог никак уложить по полочкам в голове произошедшее. Он был как никогда зол, зол на себя, что довел до такого, зол на долбанного директора и Кэрол, и зол на Дорис. Циммерман шествовал за матерью, сверля ее гневным взглядом. Как, почему, за что она так? — Мам… — Что? — разъяренно спросила та. — Какого хрена? — Какого хрена что? — Почему ты никак не отреагировала? — нагнал ее. — Что, прости? По-твоему я должна была встать на твою сторону? — В смысле? — продолжал недоумевать Рэй. — Я не потерплю в своем доме подобной мерзости, чтобы ноги его больше не было. Ты понял? — Ты, блять, серьезно?! — сжал кулаки, лицо налилось кровью. — А по-твоему я похожа на шутницу? Выражения выбирай. — Ты же должна меня понять. — Я еще раз говорю, я не потерплю в своем доме подобной мерзости. Услышал? — Он самое дорогое, что у меня есть! — Мне плевать, — равнодушно кинула Дорис. — Это противоестественно.       Рэй резко остановился, он не мог поверить, что это говорит действительно его мама, которая всегда его во всем поддерживала, которая радовалась любым начинаниям Циммермана. Его любимая мама, которая днями и ночами учила его любить мир таким, какой он есть, учила любить каждого, говорила ему это. Да, и это его мама прямо сейчас не хотела ничего слышать о счастье собственного сына, это ей сейчас было как никогда противно. Плотный ком засел в горле, захотелось забиться в угол и разрыдаться, прямо как в детстве, когда проехался коленкой по асфальту и ничего не помогало от боли. Рэй остался совсем один. Совсем.