Ученик с последней парты

12 марта       Только рассветало, снег лежал волнистой органзой, а поверху сияло будто бы кристальное напыление, которое стремительно таяло, смешиваясь с грязью. Весна. Романтичное время. Но этот день уже ничего не спасет, ведь он заведомо отвратительный. В руке тлела сигарета, пепел взмывал в воздух и мертвой трухой падал на мятую постель — все равно. Курить на голодный желудок — плохо, но кого это волновало? Стены были уже напрочь пропитаны дымом, сколько не проветривай, от этого едкого запаха невозможно спрятаться, да и нужно ли?.. Стеклянный взгляд сверлил одну точку уже минут пять точно. Кожа под глазами словно истончилась, обнажая синяки, но на самом деле Рэй уже которую ночь не мог нормально уснуть. Его мучила бессонница, мучили навязчивые мысли, избитый образ не мог от него отвязаться. Эти ссадины на губах и щеке, этот бессмысленный взгляд в сторону, эта челка преследовали его. Рэй будто бы гнался за призраком, ибо видел Итана везде, куда бы он не пошел, в каждом прохожем ему мерещилась частичка Итана, но, внимательно всматриваясь, образ тут же развеивался, потому что ему не было равных.       Рэй словно окунулся в страшный сон, каждый день сделался однообразным. Как только он приходил на занятия, то время пролетало катастрофически быстро, но как только он оставался наедине с собой, его съедало изнутри и время будто бы нарочно тянулось медленно, делая еще больнее. Циммерман не мог сконцентрироваться на домашних тестах, на подготовке к экзаменам, ибо когда постоянно хочется завернуться в одеяло и слушать лирическую музыку, как тут сконцентрируешься? За эти дни Циммерман полюбил включать песни, которые слушал Райт, так ему казалось, что он рядом. У Итана почему-то было много грустных песен, как будто он целиком и полностью состоял из них.       Одиночество прервала Дорис, которая сунулась в комнату без стука. Ее лицо не отображало той прежней улыбки, с которой она всегда желала доброго утра. — В школу собирайся, — повелительно сказала она. — Я не пойду, — выпустил очередную порцию дыма. — Не поняла? — Че тебе конкретно непонятно?       Их отношения резко стали прохладными, они перестали ужинать вместе, а их разговоры сократились до претензий друг к другу. Разочарование не переставало мелькать в ее глазах, всякий раз, когда она глядела на Рэя. Она не могла понять Рэя, так же, как и он ее. Циммерман не понимал, неужели она не хотела, чтобы он был счастлив? Неужели для нее настолько было важно, кто станет счастьем ее сына? — С чего вдруг ты не должен идти в школу? — Потому что не хочу. — Мало ли что ты хочешь, у тебя на носу экзамены. — И? — В школу, говорю, собирайся быстро.       Рэй усмехнулся и пожал плечами, пусть попробует заставить его это сделать. Но Дорис была настроена решительно и поэтому, нахмурившись, она подлетела к Циммерману и выхватила у него сигарету, выбросив ее в окно. — Ты че творишь-то? — Чтоб через десять минут стоял одетый внизу и прибери тут за собой, — ткнула пальцем на постель.       Рэй тоскливо вздохнул, а ведь действительно, смысла оставаться дома нет? Пролежать в постели целый день казалось заманчивой идеей, но когда приходило осознание того, что все эти часы будут сопровождаться мучительными мыслями, от которых не скрыться, то желание улетучивалось. Поэтому Циммерман, откинув одеяло прочь, надел на себя первые попавшиеся вещи.       Смотря на свое отражение, будучи в ванной комнате, Рэй заметил, что его лицо заметно изменилось, словно оно потеряло всю живость: скулы стали такими острыми, что о них можно было порезаться, глаза были прищурены и измучены недосыпом, а кожа бледнее луны, даже веснушки как будто потускнели. Одаряя кожу всплеском холодной воды, Рэй на секунду почувствовал прилив сил, но это чувство также поспешно улетучилось. Если честно, хотелось залезть под душ и наслаждаться холодными струями, никуда не торопясь, но увы.       В полном молчании кое-как отведав скудный завтрак, ибо еда совсем не лезла в рот (надо признать, даже отвращала), Рэй, не попрощавшись, отправился в школу, а Дорис на работу. Унылое состояние было настолько сильным, что заполнило даже пустоту в желудке. Уже идя по школьному коридору, он завернул в такую знакомую раздевалку, где его встретили очередной ухмылкой. Мелоди оказалась не права, ибо ориентация Рэя оставалась все такой же обсуждаемой темой, для грязных ртов это будто бы превратилось в насущную потребность. Никто не мог удержаться от желания ткнуть пальцем и прошептать на ушко подружке: «Смотри, это тот самый! Он же гей, да?». Противно и мерзко, гнусный шепот ходил за Циммерманом тенью, не желая отставать ни на секунду.       В раздевалке стоял привычный запах пота, от настигшей духоты поскорее хотелось переодеться и выбежать отсюда. Взяв из шкафчика униформу, Рэй подошел к скамейке и лениво бросил рюкзак. Парень, что стоял рядом, покосился на Циммермана и поспешил надеть футболку, скрывая выпирающие ребра. Его взгляд не остался незамеченным и позабавил Рэя, он выдавил нервный смешок. Тот парень, должно быть, слишком высокого мнения о себе, раз подумал, что мог бы как-то заинтересовать Циммермана. «Идиот», — подумал Рэй. Девушки ведь по-прежнему интересовали Рэя, он все также мог залипнуть на стройные ножки какой-нибудь десятиклассницы, Итан не сделал его «голубым». То, что испытывал Циммерман с Райтом — исключение, но зато какое. Хотя Рэй и не стал геем, но Итан действительно самое лучшее, что случалось в его жизни. Касания до его бледной кожи, счет его ребер, костлявые плечи и тонкие запястья в шрамах будоражили и возбуждали Рэя сильнее, чем пышный бюст любой девушки. Но то, что поистине вызывало волну мурашек, это тот самый дерзкий, наглый и прыткий взгляд синих глаз.       Очередные мысли об Итане выбили Рэя вновь из реальности, он уже несколько минут стоял неподвижно и пялился на униформу, вызывая недоумение на лицах учащихся. Циммерман помотал головой, как же трудно избавиться от Райта, он бессовестно продолжает лезть в мысли, совершенно не давая нормально жить. Рэй взял футболку и подумал, а стоило ли идти на физкультуру вообще? Если честно, ему было так лень что-то делать, но это ведь верный способ отвлечься на некоторое время. Переодевшись из черного в спортивное черное, он направился в спортивный зал.       Зал был просторным, на лакированном полу отражались лампы и серое небо, что виднелось через внушительных размеров окна. В конце зала мелькали знакомые фигуры. Михаэль с другими парнями что-то увлеченно обсуждал, наверное, опять компьютерные игры и шутки из интернета, а Элис с Хилари в коротких шортиках показательно разминались напротив них. Вильям же гонял мяч, виртуозно ведя его перед собой и забрасывая в кольцо трехочковые. Мистера Кича пока не было, опять опаздывал, поэтому каждый занимался чем хотел. Рэй чувствовал некую неловкость и не стал слишком близко подходить к шайке, он предпочел пустой угол, где одиноко облокотился на стену. «Щас бы сигаретку», — уныло вздохнул Циммерман.       Пространство постепенно заполнялось людьми, кто-то начинал разминаться, кто-то слонялся без дела, а кто-то болтал с другом. Скучать долго не пришлось, ибо мистер Кич несся на всех парах через весь зал. На шее у него болтался желтый свисток, а сам он был облечен в оранжевый костюм, который отлично смотрелся на его темной коже. Переходя на спокойный шаг, он нахмурился и свистнул. — Так! Почему половина ничего не делает? Разве я не говорил, что если меня нет после звонка, то надо начинать разминку? А ну-ка бегом построились в ряд!       Тут же ученики забегали по залу как муравьи, оформляясь в ровный ряд по росту. Мистер Кич внимательно осмотрел всех, его губы беззвучно что-то шептали, а ручкой он черкал в журнале.       Рэй был одним из самых высоких в шеренге, мистер Кич часто говорил о том, что хотел бы Циммермана в школьную сборную по баскетболу, ведь данные есть, да и играл он неплохо, но Рэя это мало интересовало. У него не было желания тратить время на бессмысленные игры, ведь подработки важнее, да и как-то лень было ходить на тренировки и участвовать в городских соревнованиях. Вместо этого Циммерман изредка предпочитал погонять мяч с Вильямом ради веселья, не нужно было соблюдать правил, нужно было просто играть. В груди что-то вновь защемило, Рэй стал слишком часто думать о прошлом и скучать по тому времени, но как тут не думать, когда Вильям так близко? Циммерман плечом ощущал тепло Кэмпбелла, чертовски странно стоять так рядом, когда теперь они не подходили друг к другу ближе, чем на три метра. И хотя сейчас отношения между ними испортились, но погружаться в те времена, когда они были лучшими друзьями, оставалось приятным делом. — Итак, план урока: сначала хорошо разминаемся и разогреваем мышцы, то есть бегаем, делаем упражнения, а потом будем играть в командную игру на выбор.       Ученицы недовольно зацокали, мало кто из девушек любил этот урок, но посещать его приходилось. Никому не хотелось идти истекающим потом на остальные занятия.       Прозвучал оглушительный свист и каждый ринулся бежать. Рэй ненароком глянул на всю шеренгу, обычно где-то в серединке находился Итан. «Блять, опять», — вновь вскружили голову мысли о Райте. Итан обычно всегда старался обогнать Рэя, поэтому без черной макушки было совсем пусто. Ноги вдруг стали слишком ленивы, чтобы бегать, пол издавал противный скрип, режущий уши. Крыша начала совсем ехать, ибо мысли начали лезть в явь, Рэй сейчас представлял перед собой такую знакомую спину, облеченную в бесформенную футболку, слегка небрежный вид смоляных волос и татуированные руки, согнутые в локтях. Казалось, что можно вытянуть руку и ухватиться за футболку, резко остановиться и обнять, уткнувшись в шею, услышать неповторимый запах зимы от его кожи и расколоться на атомы.       Взгляд был устремлен вперед, но Рэй выпал из реальности совершенно. Кэмпбелл бежал позади и его начинала раздражать беготня Циммермана, больше похожая на быстрый шаг. Он бы мог с легкостью обогнать того, но так хотелось сказать что-нибудь резкое и колкое. — Хули так медленно, пидор?       Вильям толкнул плечом Рэя, что тот от неожиданности чуть не упал, и после умчался вперед. У Циммермана поползли брови вверх от шока, а ладони превратились в кулак, вдруг тело охватил огонь, накалив его, как уголек. Кэмпбелл, должно быть, совсем страх потерял, если позабыл о том, что удар у Циммермана очень сильный, особенно если его так разозлить. Мысли заметались между тем, чтобы догнать ублюдка и врезать, и между тем, чтобы подождать и врезать потом, ибо очередной вызов Дорис в школу мог закончиться весьма плачевно, учитывая, что сейчас отношения между Рэем и Дорис не самые лучшие. Но так трудно сдерживаться, когда нервы натянуты, как струны, когда каждая мелочь бесит до трясучки. «Сука, сука, сука!» — закусил губы Циммерман, продолжая бежать и сверлить разъяренным взглядом спину Кэмпбелла.       Проведя остаток урока со злыми думами, Рэй вдруг понял, что это отлично его отвлекло от мыслей об Итане. Кажись был обнаружен еще один способ хотя бы некоторое время не думать о нем? Но Циммерман ведь не мог злиться на кого-то каждый день? Или мог…? Раньше он испытывал ненависть почти каждый день к кому-то, костяшки были содраны, а лицо было в ссадинах. «Ввязываться в драки?» — подумал Рэй и тут же махнул головой, отгоняя плохую идею. Так не пойдет. Не пойдет, но Вильям в любом случае сегодня огребет за сказанное, пусть это и было правдой… В какой-то степени.       Когда прозвенел звонок с последнего урока, Рэй, как и все школьники, ринулся к шкафчикам. Быстро одевшись, он вышел на улицу и закурил сигарету в ожидании. Он понимал, что не стоило бы тратить силы, но столько всего накопилось, что это повод выпустить пар. Если Кэмпбелл и при дружбе творил иногда нелепости, за которые хотелось разукрасить ему лицо, то после сегодняшней выходки кулаки так и чесались.       Заметив Вильяма, выходящего с Михаэлем из школы, Рэй сделал последний глубокий затяг и затушил сигарету об подошву ботинка, после выбросив ее точно в урну. Неспеша, но уверенно, он пошел за парочкой. Зеленые глаза блестели хитрым огоньком, чувствовалось сладкое предвкушение. — Эй! — крикнул Циммерман, на что те двое обернулись.       Вильям усмехнулся, а Михаэль заинтересованно приподнял бровь. Циммерман подходил все ближе и ближе, попутно разминая пальцы. Кэмпбелл все понял, поэтому передал рюкзак другу, а Циммерман же небрежно кинул свой на снег. Он сделал еще пару шагов и остановился перед Вильямом, внимательно глядя тому в глаза. — Хули надо? Пизды пришел получать? — дерзко начал Кэмпбелл. — Короче, — вздохнул. — Либо ты прекращаешь всю эту хуйню и не лезешь больше ни ко мне, ни к нему, либо получать пизды щас будешь ты, — спокойно начал Циммерман. — Пидора своего защищать пришел? — выдавил лыбу Михаэль. — Тебя ебать не должно кто он мне. — М-м. — Ты вообще катись нахуй отсюда, — кивнул в сторону Рэй. — Слышь… — не успел сказать херувим. — Заткнись. Вил, ты меня понял? — Допустим, нет, — самонадеянно скрестил руки. — Че, умный самый что ли? Думаешь, что втащишь мне и на этом закончится? О-о, нет, чел, так не пойдет. — Тебе реально нехуй делать? — приподнял бровь. — А тебе? Я не хочу упускать возможности постебаться над пидорами.       На этом моменте Рэй стиснул зубы и крепче сжал кулаки, как же его раздражала эта противная рожа. И как он мог только общаться с ним? Но загвоздка в том, что ведь Циммерман сам его таким сделал и сам таким был. Ему сейчас чертовски было противно от прежнего себя, хотелось бы стереть себе память или переместиться в прошлое с помощью машины времени, чтобы вправить себе мозги. — Знаешь, — продолжил Кэмпбелл. — Я-то всегда думал, че ты так морозишься от тем с ним, а оно вот че, я оказался прав, вы и вправду трахаетесь. Это так мерзко, — скривил лицо. — Мерзко тебе? — сплюнул. — А когда ты трахался на тусе, пока Лола за тебя переживала, не мерзко было? — выдавил токсичную ухмылку.       Глаза Вильяма в миг налились кровью, ноздри раздулись и он стал похож на быка, который увидел красную тряпку. Он понесся с кулаками на Рэя, у Циммермана от неожиданности подкосились ноги и Кэмпбелл всем телом вдавил того в твердый грязный снег, резкая боль распространилась по спине. Вильям не глядя наносил удары, адреналин мощно ударил в кровь, он что есть силы сжал зубы, а в груди кипел точно котелок. Рэй руками закрывал голову, он ничего не слышал, кроме разъяренного дыхания, в голове пустота.       Михаэль с восторгом наблюдал за происходящим, разнимать он и не думал, тем более что Рэй ему всегда не особо нравился. Херувим был настоящей шавкой, у кого имелось больше силы и авторитета, за тем он и гнался. Для него не существовало понятие дружбы, ему это чуждо. Возможно так он компенсировал свою неполноценность, в виде того, что он хрупкий парень, прячась за спинами сильных. Ведь языком потрепать и опустить других хотелось, а вот по заслугам получать желания не было никакого. Михаэль был настоящим олицетворением трусости и подлости, без своих «друзей» он был бы никем. Многие со стороны видели, какой он человек, возможно именно поэтому с девушками у херувима было не все так гладко, но не об этом.       Пытаясь вновь включить разум, Рэй кое-как спихнул с себя Вильяма. Теперь он взял на себя ведущую роль. Хотя за последний год Кэмпбелл стал гораздо крупнее, ловче оставался в любом случае Циммерман. Он, закусив губу до крови, неконтролируемо начал осыпать лицо Вильяма крепкими ударами. Злость будто бы забегала по венам вместо крови, желание превратить лицо уже бывшего друга в месиво подкупала месть за сотворенное с Итаном. У Рэя не было никаких сомнений, что это их шайка избила Итана, а даже если вдруг и не они, то: «Похуй!».       Вильям пытался брыкаться, пытался вертеться и закрывать лицо, но в Рэя словно демон вселился, не давая никак увернуться тому. Шум в ушах, потемнение в глазах и отключка, алые струйки из носа и салют из кровавых брызг на снегу, разбитая губа и бровь. И парни, которые оттаскивали свирепое тело от бессознательного тела. Циммерман махал ногами, вырывался из цепки учеников, но безуспешно. — Пустите, уебки! — крикнул он. — Ты успокойся, блять! — некто крикнул в ответ.       Вильяма поспешно оттащили в сторону, его легонько хлопали, пытаясь привести в чувство, но веки все также были прикрыты. — Вызывайте скорую! Быстрее!       Когда Циммерман более менее оклемался, то его все-таки отпустили, на смену ярости пришло удовлетворение, а на смену удовлетворению испуг. «Убил?» — проскользнула в голове мысль. Рэй огляделся вокруг, чуть ли не вся школа столпилась вокруг. Элис и Хилари стояли с глазами, полными ужаса, прикрывая рты, а Мелоди то и дело переводила шокированный взгляд с Кэмпбелла на Циммермана и наоборот, лишь Михаэля как ветром сдуло. Нужно было срочно сматываться отсюда, пока не нагрянули учителя. Рэй схватил рюкзак и ринулся прочь.       Ботинки скользили по корке льда, а солнце прочно засело в темнице облаков. Рэй старался не смотреть назад, ему хотелось побыстрее попасть домой и закрыться в комнате. Шарф размотался, обнажая шею, холодный ветер обжигал кожу, но все это казалось неважным, ведь Циммерман попал по полной. Что теперь? Его исключат или просто отстранят от занятий? А, быть может, влепят огромный штраф его семье за причинение вреда? В любом случае положительного исхода точно не будет. Прямо сейчас Рэю хотелось зарядить себе больную пощечину, потому что, черт возьми, нужно себя уметь контролировать! Руки так и тянулись рвать волосы на голове от собственной тупости и агрессии.       Циммерман достал пачку сигарет и зажег одну, плотно забивая легкие дымом. За одну такую затяжку он выкурил треть. Шаг оставался быстрым, а пульс зашкаливал, чтобы хоть как-то прийти в себя, Рэй достал наушники и включил первый попавшийся трек. Невольно ноги зашагали в темп музыки, Циммерман начал ощущать боль в кистях. Взглянув на покрасневшие от холода руки, он увидел содранные костяшки. Хотя такую боль он испытывал не впервые, но она была поистине противной и жгучей, а ветер, что шарахал навстречу, будто только усиливал ее. М-да, выглядел Рэй как побитый пес. «Младшеклассницы кипятком бы уссались», — усмехнулся в мыслях Циммерман, смотря на окровавленные костяшки.       Сердце более менее успокоилось, Рэй подумал, что стоило бы зайти в супермаркет за банкой энергетика или… Чего покрепче? Циммерман остановился, путь к ближайшему супермаркету пролегал через улицу, на которой жил Райт. В принципе, можно было бы пойти в свой супермаркет, но… Но? Рэй всеми силами искал встречи с Итаном, хотелось каждый день проезжать, проходить как будто бы случайно мимо его дома. Вдруг однажды Циммерман увидел бы, как его любимый неформал выходит из дома выбросить мусор или вдруг прямо сейчас, когда Циммерман пойдет в супермаркет рядом с его домом, то он нечаянно застанет черную макушку с корзинкой продуктов. «Ну что за хуйня?!» — зло топнул Рэй, прошла всего неделя, а он готов на стену лезть без него. Он совершенно не понимал в чем дело, они ведь и раньше могли подолгу не видеться, но в данный момент это ощущалось особенно невыносимо, потому что сейчас это насильно. Вообще, если считать сколько за эти два с половиной месяца они провели дней вместе, то насчитывался месяц или полтора с натяжкой. Ничтожно мало, но зато как незабываемо. Итан стал как наркотик, хотелось вдыхать его запах, как личный сорт героина, хотелось облизывать его вместо марок, а его глаза сносили крышу похлеще психостимуляторов. Эти мысли вновь вгоняли в тоску: «Черт, ну какой же ты идеальный». Без его касаний, без его голоса Рэй чувствовал, что его ломало изнутри. Из-за бессонницы выворачивало тело, дробило кости на крупицы, хотелось волком выть.       Рэй не заметил, как подошел к его дому, шаг замедлился. Взгляд упал на дверь, вот бы она сейчас открылась и оттуда вышел он. «Интересно, он вообще дома?» — гадал Циммерман. Рэй превратился в улитку, он тянул этот момент как можно дольше, ведь вдруг?!.. Еще чуть-чуть и он точно остановился бы. Обычно Рэй такой смелый, горазд на самые безбашенные поступки, а сейчас не хватало смелости подойти и постучать, ворваться внутрь и забрать его с собой. Циммерман не отводил взгляда, его шея точно сейчас свернется: «Чем же ты щас занимаешься?».       А занимался Итан тем, что лежал в постели, свернувшись в клубок, пальцы беззвучно стучали по простыни, все ногти были сгрызаны, губы каждую секунду облизывались. Безумный взгляд не знал где остановиться, раздражала каждая мелочь, хотелось сломать каждую чертову вещь в этом чертовом доме. Вены безумно скучали по дозе, мысли ютились только вокруг представления шприца. Дверь кабинета теперь навсегда была закрыта, а желание сломать ее росло каждый день, но что бы это дало? Ведь код от сейфа наверняка также сменили. Удивительно, что Альфред не надавал по морде, интересно, что ему наплела Кэрол? Как объяснила пропажу крупных сумм? Иногда в ней действительно просыпался человек, но это иногда.       Все, что оставалось делать Итану — подворовывать из кошельков родителей, но в крупных размерах делать это было невозможно, а той наворованной мелочи не хватало на любимый фентанил. Брэд взаймы не давал, а у Кейт не было, ей бы самой найти. Приходилось довольствоваться психоделиками, но они не могли дать такого зашибенного эффекта, как фентанил, а еще от них скрипели зубы так, что казалось, будто сейчас они начнут рассыпаться. Некий прилив сил, конечно, чувствовался, но в сравнении с яркими уколами — это ничто.       Желание достать фентанил было настолько велико, что одним таким мартовским днем, Итан, наскребав копейки в кучу, отправился к Дейку домой. Он знал, что Дейк не терпел наркоманов у себя дома, ну, кроме Брэда, но Итана это мало волновало. С какой-то не присущей Итану уверенностью, он, завернув в подворотню, нажал на издыхающий звонок домофона.       Дейк не открывал мучительно долго, поэтому у Итана было достаточно времени осмотреться и настойчиво позвонить еще пару раз. Железная дверь была дополнительно защищена толстой решеткой, стены дома были покрыты плесенью от излишней сырости, вообще в целом дом вызывал чувство тоски. Сверху переплетались провода, будто бы черные аспиды. На проводах величественно восседали птицы, а под ними было все обгажено их же дерьмом. Итан подумал, что никогда бы не стал жить в таком месте, сплошная депрессия. Хотя смешно, что Райт так думал, ведь вся его жизнь одна сплошная депрессия.       Наконец, из домофона послышался недовольный голос на фоне лая собаки, которая явно не была рада гостям, как и ее хозяин. — Кто? Да заткнись ты! — крикнул собаке. — Итан. — Кто? — фыркнул Дейк. — Я от Брэда, ты меня знаешь, парень с татухами на лице.       Да, обрисовке Итана можно было только позавидовать, но, как ни странно, это было так точно описано, что Дейк сразу же понял кто к нему заявился. — Зачем пришел? — шипяще спросил голос все также через домофон. — Хотел купить товар. — Почему не через Брэда? — Давно его не видел.       Через пару секунд показалась знакомая голова в афрокосичках, сейчас Дейк не выглядел так доброжелательно, как в прошлые встречи, на его лице играла эмоция раздражения, словно он так и хотел послать Итана куда подальше. Он не спешил открывать решетку, его глаза внимательно побегали по сторонам, будто проверяя на наличие всякой дряни. Райт подметил, что из кармана ненавязчиво виднелся ствол и от этого стало вдруг неуютно. — Это Брэд тебе сказал, где меня можно найти? — Да, давно еще говорил, я запомнил. — Сукин сын, — усмехнулся. — Ладно, че хотел? — Фентанил. — Заходи, только быстро.       Дейк открыл решетку и Итан прошмыгнул внутрь. Он встретился с глазами собаки, больше походящей на крысу. Это был, судя по его выпирающим мышцам, натренированный белый бультерьер, его азиатские глазки со всей злостью смотрели на Итана. Из рычащей пасти капала слюна, а зубки напоминали маленькие копья. — Тихо! — повысил голос на собаку Дейк. — Сколько? — Сколько чего? — Сколько зелени у тебя? — Ну-у примерно сотка баксов. — Сколько? — ухмыльнулся. — Сотка. — Чувак, ты угараешь? — В смысле? — смутился Итан. — Так дело не пойдет, этого мало. — Даже на одну дозу? — Я так не продаю, либо сразу берешь несколько, либо катишься отсюда. — Сколько стоит несколько? — Минимум четыре сотни. — Но Брэд мне делал по одной. — Чувак, с Брэда и спрашивай. Либо ты берешь сразу несколько, либо дверь там. — Какая тебе разница продать одну или несколько? — раздраженно спросил Итан. — Чувак, дохуя вопросов задаешь, я это не люблю. Понимаешь, мне не надо много передозов от этой дряни, так теряется прибыль. Единственное, что я могу тебе предложить, это повзрываться хорошей дурью или лютые диски*. — Что за диски? — 2С-B, ахуенная вещь, действует не сразу, зато как подействует — улетишь. Если интересует эффект, то это что-то между LSD и MDMA.       Итан задумчиво посмотрел в пол, подкопить на фентанил или все-таки купить психоделики, вот в чем вопрос. С одной стороны фентанилу нет равных, с другой стороны, организм, лишенный удовольствия, требовал хоть какого-то кайфа. — Ладно, беру. — Еще бы ты не взял, гони зелень.       Итан вручил Дейку последнюю сотню, что у него имелась, а взамен получил зиплок с несколькими белыми подружками, которые обещали сделать следующие несколько дней веселыми. — Теперь на выход, — указал на дверь Дейк. — Спасибо. — Угу, только чувак, предупреждаю, ко мне сюда ходить не надо, — закрыл решетку. — А где мне тогда доставать? — нахмурился. — Через Брэда или еще как-то. — Но я, блять, не знаю где Брэд! — зло выплюнул Райт. — Чувак, это не мои проблемы. Я тебе сказал, что ко мне сюда ходить не надо. И да, не трепись никому об этом месте, иначе в твоем теле станет на парочку дырок больше.       Дверь грубо захлопнулась перед носом, но означало ли это, что Итан и вправду больше не придет? Нет, потому что Итан пришел и в следующий раз, не взирая на угрозы. Таблетки кончились быстро. Тяга к наркотикам была слишком велика, чтобы не рискнуть в очередной раз. — Да, блять! — истерически стукнул Итан по решетке. — Открой сраную дверь! Пусти меня! Я не ебу, где Брэд! Мне нужны таблетки, открой!       Итан изнемогал от желания и от этого внутри бурлила злость, в нем сейчас было настолько много силы, что он готов был снести решетку к чертовой матери, лишь бы получить желаемое. Он готов был умолять на коленях неведомые силы, лишь бы эта дверь открылась, но, к счастью или сожалению, этого делать не пришлось. — Какого хуя, чувак?! — выглянул Дейк с пистолетом в руках. — Тебе, блять, тупую башку прострелить или мне пса на тебя спустить?! Ты меня в прошлый раз не понял?! — наставлял сквозь решетку дуло на Итана. — Мне нужны таблетки или что-нибудь, просто дай мне! — Вали отсюда нахрен! — Я не уйду, продай мне!       Итану было настолько все равно отстрелят ему что-нибудь или нет, единственная его мечта — закинуться хоть чем-то, чтобы утолить наркотическую голодовку. Он стал похож на городского сумасшедшего, в глазах не виднелся даже намек на разум. — Блять, заходи!       Райт облегченно вздохнул и прошел внутрь, он протянул купюры и смиренно встал у двери, ожидая чудесный зиплок с белыми подружками. И все-таки, эта злая псина его очень напрягала, ибо в ее узеньких глазках читалось, будто она хочет обглодать каждую косточку Итана.       Дейка не было минут пять точно. В прошлый раз Итан не успел так детально разглядеть интерьер, как сейчас. Окружающая обстановка, мягко говоря, была так себе. Райт уж точно не думал, что дилеры живут так, хотя смотря какой дилер… Посередине комнаты стоял старый диван, которому бог знает сколько лет, а судя по тому, что он был покрыт какими-то неведомыми пятнами, то на нем явно не семейные комедии смотрели. За диваном находилось что-то наподобии кухонного гарнитура, несколько дверок отсутствовало, полки были уставлены всякой дребеденью, раковина переполнялась грудой посуды, а на пыльном ковре стоял столик, который вот-вот должен был развалиться. Единственное, на что Дейк не поскупился — ноутбук, телевизор и кофемашина, — они были новыми. — Как в прошлый раз, на. — Отлично. — Ты ведь не отъебешься? — Нет, я же сказал, мне больше не у кого, я не знаю, где Брэд. — Тц, сукин сын. Ладно, давай договоримся так. — М? — заинтересовался Райт. — Я обычно с такими торчками, как ты, не сотрудничаю напрямую, но для тебя сделаю исключение. Можешь приходить, но рано утром, часов в шесть. И только по средам. Усек? — Да. — Также звонишь в домофон, если никто не берет, то значит меня нет и долбиться не надо. Следи, чтобы не было хвоста. Теперь проваливай.       Как Итан позже понял, Дейк был не самым главным, он лишь был неким звеном в цепочке наркоторговли. За ним стояли уж точно люди побогаче, а он являлся лишь мелким торговцем. Схема была такова, что Дейку поставляли товар, на его плечи ложились дела с разбавкой наркотиков и их сортировкой, а уже Брэд помогал ему распространять и позже они делили между собой прибыль. Единственное, что было непонятно Итану, это фраза Дейка о том, что он не работает напрямую с такими торчками. «Разве Брэд не такой торчок?» — думал Райт, все также лежа в постели клубком. «Надо прекратить грузить себя всякой мутью», — Итан крепко зажмурился и тяжело вздохнул, рука потянулась под подушку и достала желанный зиплок.       Синие глаза внимательно разглядывали таблетки, эффект от них был интересным, если под фентанилом Итан просто упарывался и растекался в лужу, то под психоделиками сознание словно расширялось в десятки раз. Итан испытывал такие ощущения, будто бы он всю жизнь упирался в одну кирпичную стену, а приняв веселую подружку, он шагал в сторону и перед ним открывалась целая улица, наполненная жизнью. И теперь Итан мог увидеть здание с разных сторон, но каждый раз по-новому.       С течением времени эффекты Итан испытывал самые разные, сначала легкая путаница мыслей и легкое искажение визуала, а потом начиналось самое интересное, музыка воспринималась необъяснимо великолепно. Цвета расслаивались, как в 3D фильме, а на паркете проявлялись невообразимые фракталы, пол будто плыл вместе с Итаном. Всякий раз, когда Райт пытался фокусировать зрение на узоре, то узор отслаивался и парил в воздухе рядом. Хотелось медитировать, а музыка, которая обычно играла на фоне, Итан был уверен, что он в силах растягивать эту музыку, расставлять паузы там, где он желал. Чем больше мыслей о мироздании и философии посещало его голову в те моменты, тем, казалось, дольше можно было растягивать паузы и в принципе время. В какой-то момент Итану удалось поймать абсолютную тишину и она отозвалась у него в голове эхом. Бредово, но это было именно так.       Когда Итан пришел к тому, что его черепная коробка — это его титановый бункер, то он решил позабавиться с различными звуками. Он представил шелест листьев, оглушающий крик птиц, который колокольчиком отскочил от титановой стенки. Райт понял, что он мог фильтровать звуки, отделять их друг от друга, каждый слышать настолько подробно, насколько это возможно, словно становиться этим звуком. Итан будто сам попал в психоделический фильтр, сердце замедлилось, а фракталы на полу изображали бесконечный коридор, в который засасывало с каждой бесконечной секундой и быстрым часом. А, закрывая глаза, фрактал, что был на полу, превращался в кучу фракталов, из которых получались какие-то образы, которые тяжело было запомнить. Мыслей, образов, звуков было сотни и всех их Итан мог контролировать: слышать, видеть, чувствовать отдельно друг от друга.       Итан хотел уже было закинуться белой подружкой и окунуться в путешествие, как вдруг в комнату вошла Кэрол, Райт быстро спрятал в ладони зиплок, сердце взорвалось от неожиданности и испуга. — А постучаться нельзя было? — недовольно фыркнул Райт. — Ты когда заниматься будешь? Целыми днями только и делаешь, что валяешься. — Тебе-то что? — Тебя перевели на домашнее обучение не для этого. — Мне плевать, — Итан зарылся в одеяло.       Кэрол замолчала, она не знала как воевать с сыном. На самом деле перевод на домашнее обучение был действительно прихотью Итана, одно было непонятно — для чего? Это же было настоящим самоубийством, загнать себя собственноручно под контроль родителей, находиться с ними практически двадцать четыре часа на семь в одном доме. Ужас, а ведь Итан не планировал заниматься уроками. Но самое необъяснимое было в том, что Итан намеренно оградил себя от встреч с Рэем, хотя этому Кэрол, похоже, была только рада.       Кэрол вновь что-то забубнила, но Итан это не воспринимал всерьез, он был как сито, пропускающее через себя воду. Мало того, что Итана сейчас раздражала всякая мелочевка, в дополнение ко всему прибавился и противный голос Кэрол, который начал активно играть на тонких нервных струнах. — Да господи! Сейчас я все делаю, только отстань от меня! — не выдержав, взъерошился Итан. — Отстать? Ты совсем со своим… Этим распустился! За языком следи! — Ой, только на начинай опять, ты мне противна. — Я тебе сказала, если ты сейчас не начнешь заниматься, то я вечером все расскажу отцу. — Чтобы в очередной раз посмотреть, как я забиваюсь в угол? М-м, тебе, должно быть, приносит это особый кайф, — усмехнулся. — А как иначе тебя воспитывать? Ты по-другому не понимаешь. Это вообще мне должно быть противно от тебя, — нахмурилась она. — Почему же? — улыбнулся. — Потому что у нас вырос такой… Бездарь, который забил на учебу, ворует и… Вот почему, — с омерзением произнесла Кэрол. — И потому что я люблю сосать члены? — Что? — округлились ее глаза от неожиданности. — Что ты сказал? — Ну сосать люблю, не расслышала? — Закрой свой мерзкий рот, — прошипела она. — А что? Не нравится? Ты думала, что я с ним просто целовался? — сделал удивленное лицо. — Замолчи! — Нет, мамочка, — перешел на сладкий шепот, продолжая нагло улыбаться.       Кэрол подоспела к Итану и стала размахивать на него руками, ее слабые ладони внезапно приобрели силу, но Райту было не больно, он зарылся в одеяло и нервно хохотал, в то время, как глаза матери налились слезами отчаяния и разочарования. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — кричала она. — Я тебя ненавижу, урод! Лучше бы ты умер!       По щекам потекли слезы, перед глазами всплыла размытая пелена, Кэрол не могла успокоиться, она вкладывала в удары всю злость, что у нее накопилась внутри. Она себя совершенно перестала контролировать, ее руки превратились в ядовитых змей. Слова Итана ее добили и окончательно испелили в ней веру в лучшее. Жизнь Кэрол — это была сплошная вера в лучшее, но с каждым годом это убеждение губилось. А теперь от него не осталось и следа. Она не смогла стать счастливой, она превратила свою жизнь в День Сурка, она не смогла полюбить Альфреда, но хуже всего то, что она не смогла вырастить сына таким, каким хотела. Она хотела, чтобы Итан восхищал, чтобы каждое достижение Итана для нее было гордостью, чтобы Итан не повторял ее ошибок юности. Но на деле Кэрол стала отражением своей матери, ограничивающей когда-то ей свободу. Абсолютный провал. Кэрол ни на что негодна. Бесполезный человек, который неосознанно делал таким же свое дитя.       Когда она выплеснула энергию до конца, то утерла капли и вышла, хлопнув дверью. Итан крепко зажмурился, а после лицо приняло небывалое спокойствие, как будто он ждал от нее этих слов всю жизнь. Как будто теперь он был свободен от ее лживой, как ему казалось, любви.       Теперь, наконец-то, можно было спокойно закрыться в комнате и принять таблетки, сегодня его вряд ли будут беспокоить еще.       Закинувшись одной белой подружкой, Итан вновь распластался на кровати, ему не было ни капли обидно, в нем уже как будто умерло все живое, чтобы еще что-то мочь ощущать в реальности. Итан убрал зиплок куда подальше, скоро должно накатить блаженство. И все же наркотики — это несравнимо ни с чем, единственный минус — трахаться порой хочется невыносимо. В голове Райта тут же всплыл расплывчатый образ Циммермана. «Черт», — закусил губу.