Ученик с последней парты

Черт его знает, неважно       Долгожданный, волнительный, волшебный апрельский день! Деревья медленно украшались зелеными листьями, дороги становились с каждым днем все суше и суше, не считая ночных дождей. Живность просыпалась и пела, избавляя природу от остатков сна! Небо было чистое, и ясное солнце ослепляло окна, стирая с них зимнюю пыль. Семьи выходили жарить барбекю, и дети делились радостью, обнимая старые деревья. Время, когда можно было отдать предпочтение кедам, а не ботинкам.       Так и сделал Итан, забираясь на диван в кедах и поджимая ноги к животу. Люди, что были вокруг, заглушали музыку, игравшую из небольшой колонки, но это неважно. Ведь сейчас происходило грандиозное событие — восемнадцатилетие Итана, вот только настроение было совсем не праздничное. Райт качался из стороны в сторону, от живота к груди будто кошки скреблись, было настолько неспокойно и непонятно почему, почему он не радовался этому дню, ведь он его с детства ждал.       Родители поздравить его не успели, Райт слишком рано убежал, а их почему-то дома не наблюдалось. Да и если честно, Итан так не хотел, чтобы они его поздравляли, ему хотелось почувствовать себя еще более ненужным и выставить их виноватыми что ли…? Ведь кажется это был единственный день в году, когда они хотя бы делали вид, что любили Итана. Каждый год сценарий был одинаков: роскошный ужин, в конце которого преподносился торт со свечками, украшающими края. Итан задувал их, загадывая быть счастливым, причем каждый год одно и то же желание, а потом ему дарили скромный подарок, совершенно ему ненужный. Вспоминая все те моменты, когда огонь затухал, Райту хотелось безнадежно улыбаться, ведь сколько бы он не просил счастья, оно постоянно ускользало от него. Может он был сам виноват, а может ему просто суждено умереть неудачником.       Его взгляд медленно скользил по комнате, Ариана кокетливо болтала с такими же торчками, а Кейт вот-вот должна была прийти. Стол был завален разного рода дурью, Блэквуд обещала праздник — она его устроила. Разноцветные таблетки врассыпную, несколько зиплоков с интересным содержимым: от порошочков до травки, но все это чуждо Итану, ибо в кармане у него было самое что ни на есть золото. Его любимый фентанил, который достался ему очень просто, но в то же время опасно.       Днем ранее, прячась в таком уже родном переулке, Итан зашел «проведать» Дейка, тот пребывал в хорошем настроении, судя по его радостному выражению лица. Когда Дейк отлучился за наркотиками к себе в глубь, вместо «белых подружек» он вдруг вынес нечто поинтереснее, что заставило плясать огонек в глазах Итана и тревожно сглотнуть. Дейк помахал пакетиком перед Райтом и выдавил хитрую лыбу. — Смотри, что есть. — Это фент? — облизнулся, нахмурившись. — Мне тут напели, что у тебя скоро день рождения? — облокотился об стену, забавно играя бровями. — Завтра. — Круто, день рождения это всегда круто, жаль не всегда весело. Сколько тебе там? — Восемнадцать. — Хорошая цифра, чувак. Хочешь я сделаю твой день рождения веселым? — еще раз помахал пакетиком. — Ты хочешь мне толкануть по сниженной цене? — заинтересовался Итан. — Почти, но никаких подарков не бывает просто так, поэтому тебе придется кое-что сделать, а только потом ты получишь подарочек. — Звучит подозрительно. — Мне кажется в твоем положении должно быть без разницы как это звучит, — ухмыльнулся. — Хорошо, что тебе нужно? — слегка дрожащим от хотения голосом спросил он.       Выслушав Дейка, Райт тут же кивнул и побежал, будто песик, выполнять команду за лакомство. Гарантии Итана совершенно не интересовали, ведь на кону было ни с чем несравнимое, да и стал бы Дейк обманывать, ведь он и есть самая главная гарантия. Так, помимо ярлыка законченного наркомана, к нему прикрепился ярлык начинающего закладчика. Хотя, если честно, Райт не думал, что это многоразовая акция, Дейку просто не хотелось что-то делать, и Итан сделал это один раз за него, вот и все — все довольны.       Итан еле сдерживал порывы прямо сейчас не набрать шприц и доставить себе удовольствие через кровь: вознести себя к кратковременным вратам рая. Но и в этом сдерживании имелась своя прелесть, ведь как только Райт насытит себя желаемым, то это наслаждение не сравнится ни с чем, даже, наверно, с тем первым поцелуем… Ожидание всегда мучительно, но в момент, когда получаешь то, что хотел, ожидание получает высочайшую цену.       — Черт, опять, — ругнулся Райт. Каждый раз, как только Итан натыкался в своей голове на их воспоминания, то на его запястьях появлялись будто бы свежие невидимые порезы. Внутри него боролись два чувства — страх и любовь. Итан боялся того, что сегодня на экране он увидит сообщение от него, с кратким, но таким теплым поздравлением, но больше всего он боялся сорваться и ответить ему или позвонить — неважно. И самое, черт побери, странное в этом помимо страха было то, что где-то в закоулках еще и жила надежда на то, что так оно и будет, что Рэй напишет, а Итан ему ответит.       Райту хотелось просто ударить себя за свою абсурдность: сначала забить на Рэя и не вспоминать, а потом внезапно начать скучать по нему. М-да, такое возможно только с ним. Но на самом деле его опасения по тому поводу, что Рэй поздравит его, имели место быть, ведь тот еще за пару дней до всей растянувшейся неурядицы позаботился о подарке. Циммерман решил забежать домой, пока Дорис была на работе, и именно поэтому он сейчас тоскливо пялился на подарок, что лежал напротив. В голове у Циммермана происходила путаница. С одной стороны — зачем вообще все это нужно ему? С другой — неимоверно хотелось всучить Итану подарок, пусть даже если тот ему не пригодится, ведь для Рэя это прекрасный повод хотя бы еще раз увидеть Итана, заглянуть тому в глаза и попытаться уловить в них что-то, что наконец-то раскроет тайну происходящего.       Рэй безумно не любил неопределенности, он закусил губу и простонал. Он был совершенно потерян, в голове столько вопросов и все они без ответа. Что делать, как делать, а делать ли, а вдруг он не дома, а вдруг Рэй все испортит окончательно? Циммерман стиснул зубы и в голове отдалось: «Хватит!». С каких пор над ним стали брать верх мысли, а не момент? В голове всегда страшно и иногда нужно отключать ее. Все равно все сводилось к тому, что если сделает или не сделает, то он может пожалеть, так что выбор очевиден.       Из мыслей выпутала Итана Кейт. Она толкнула его по плечу, что он аж вздрогнул, и загадочно улыбнулась. Одна рука Хук была за спиной, а ее взгляд сделался хитрым. — Ну че, дождался меня, именинник? — С трудом. Ты где пропадала? — Подарок тебе покупала. — М-м, я вижу горлышко твоего подарка. — Ой, ну короче это тебе.       Кейт протянула Итану бутылку «средненького» виски, а Райт в свою очередь изобразил радость. Обменявшись объятиями, они присели рядышком. «Очередной хреновый подарок», — подумал про себя Итан, хотя чего он еще ожидал от Кейт? Может, конечно, роль еще сыграла их недавняя ссора на восприятие такого чудесного сюрприза. — А ты сейчас серьезно? — повертел в руках бутылку. — Че-е? — смутилась она. — То есть мы сейчас будем с тобой долбить, а ты мне даришь алкашку? — приподнял бровь. — Да я же символически, позже тебе сделаю нормальный подарок, а это выпьешь потом, — пожала плечами. — Нет, ну если тебе не нравится, я могу забрать обратно. — Да ладно, все хорошо, расслабься.       Кейт самодовольно улыбнулась и прошерстила взглядом, полным искушения, стол. Ей не терпелось чем-нибудь закинуться, вот только выбрать было сложно. Тут подоспела к столу Ариана, зрачки у нее прыгали, а на лице висела чутка безумная улыбка. Помада к краешку ее губ была смазана, как будто ее кто-то только что поцеловал. «И когда только успела?» — недоумевал Райт. В целом, сейчас ее лицо казалось чрезвычайно бледным, а губы были единственным ярким пятном. Выглядела она пугающе. — О, Кити уже пришла! — наигранно удивилась Блэквуд. — Блин, только не это, не называй меня так, Ри, — пробурчала Хук. — Это звучит мило. — Это звучит хреново. Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Где меф? — Так сразу? — А че ждать? Ты сама уже обдолбалась. — И? Начнем с того, что я хотела сделать Итану сюрприз. — Чего? Какой сюрприз? — напрягся Райт. — Ну нихрена, — изумилась Кейт. — Сейчас!       На покачивающихся ногах Ариана завернула в соседнюю комнату, произвела какие-то манипуляции и тихими шагами направилась обратно. Выходя из комнаты, она крикнула Итану, чтобы тот закрыл глаза. Он насторожился, но послушался, и, в следующую секунду, он услышал как маленькие искорки заиграли. Открыв глаза, Райт увидел в правой руке у Блэквуд бенгальский огонек, а в левой она держала небольшой кексик, центр которого украшала свечка. Детская радость промелькнула в глазах Итана на пару мгновений, когда он увидел сказочный, бенгальский салют. Это вызвало на его лице искреннюю улыбку. Еще никогда никто не делал для него чего-то настолько милого, но при этом совсем незначительного. — С днем рождения! — произнесла Ариана и предложила задуть свечку.       Потушив огонь, Итан, как и полагалось, загадал желание. Самое простое. Это маленькое представление было для Райта таким неожиданным, впечатляющим и приятным, что он поднялся и приобнял Блэквуд, сердечно поблагодарив ту. Так странно было получать поздравления от того человека, от которого меньше всего ждешь. — Спасибо, — еще раз произнес Итан. — Да все в порядке, теперь можете долбить, — подмигнула она. — А меня ты так не обнимал, — обиженно утвердила Кейт. — Ну извини, — пожал плечами Райт. — Круто, — показала палец вверх. — Виски стоил дороже, чем сраный кекс. — Дело вообще не в этом, а во впечатлениях. — А, ну да. Мне все понятно, — покивала Хук. — Давай только без ругани, не порти настроение мне. — Может я вообще зря пришла? — возмутилась Кейт. — Блять, успокойся, ты чего взъелась? — Да все, где мой меф? — Вон там, — указал Райт. — Отлично.       Итан вздохнул, ему жутко захотелось пить, словно из организма высосали всю жидкость, что аж в горле начало жечь. Так внезапно. Медленным шагом он направился на поиски кухни. Спустя несколько минут бессмысленной ходьбы, он вдруг понял, что ходил вокруг да около. Точно, вот же она! Такие почти отвалившиеся дверки гарнитура, покрытые слоем старого жира, скрипучие ящики, в которых лежало невесть что. Но из всего окружающего хаоса, он заметил одинокий стакан, стекло было удивительно чистое, как будто его специально отполировали. Итан нахмурился, но обхватил этот стакан губами, жадно начав пить. Он не помнил, чтобы наливал туда воды, но разве это важно? Вода будто заменила кровь в венах, и теперь Райт стал ее частью, ему на момент показалось, что он плыл по течению, а его хрупкие плечи обволакивал молочный туман.       Допив, Итан не заметил, как стакан исчез из его рук, внимательно посмотрев на ладони, оглянувшись по сторонам, он не обнаружил стакан. «К черту!» — подумал он и пошел. Странное ощущение качки, как на корабле преследовало его при каждом шаге и земля словно танцевала под ногами. Мандраж и легкое ощущение землетрясения, как по телу, так и в голове. Дощечки расходились и сходились по оси, становились волнистыми и вытягивались в невообразимые формы, глаза не могли поверить в происходящее, и веки становились тяжелыми от шокированного моргания.       Мутный взгляд упал на такое же мутное зеркало, Итан еле смог разглядеть свой тощий силуэт, он будто бы слился с бледной стеной, покрытой трещинами. Когда его взгляд слишком долго задерживался на трещинах, то они начинали увеличиваться, плетя паутину по всей стене и постепенно переходя на Райта. Он пытался стряхнуть паутину, потирая кожу и впиваясь в нее ногтями, но становилось все только хуже. Глаза распахнулись от ужаса, когда взор наткнулся на вены, они были все в синяках, которые чернели с каждой секундой, превращаясь в кровавые дырки, разъедающие руку до костей.       Итан скорчил лицо, ему захотелось закричать, но голос пропал, он не мог выдавить из себя ни звука. Дернувшись назад, он почувствовал еле ощутимое тепло и вновь перевел взгляд на зеркало. Сзади стоял Брэд, его лицо не выражало эмоций, а тело казалось полупрозрачным, сам он будто бы парил в воздухе. Губы Брэда зашевелились, но вместо его голоса Итан услышал белый шум, напоминающий шипение старого телевизора или трезвон дождя. Звук усиливался, заставляя Райта зажать уши руками. Брэд кивнул, как будто зазывая его куда-то, Итан последовал за ним.       Фигура Брэда быстро плыла, Райт не успевал за ним, а ноги словно в зыбучем песке вязли, дорогу стали преграждать спины. Итан с трудом расталкивал людей, все походило на консервную банку, где окружающие не давали воздуха друг другу. Руки начинали ослабевать от толчков, а они будто бы и не давали никакого эффекта, все только сгущалось. Каким-то чудом, Итан смог выбраться из толпы и заметил, как Брэд вошел в комнату.       Войдя в комнату, Итан легко задышал и голос прорезался. Это была ванная. Швы между плиткой были серые, а в углах таился грибок, чувствовался запах сырости вперемешку с дохлятиной, будто рядом померла крыса. Легкие мурашки прошлись табуном по коже, тут было холодно, как в темнице. Брэд остановился возле раковины и оперся об нее, он достал косяк из кармана и закурил. Он расслабленно повел плечами назад и закатил глаза, когда затянулся, по его телу прошлась волна, заметная невооруженным взглядом. Брэд выдавил улыбку и протянул косяк Итану, но тот отказался. — Не буешь? — Не хочу, — прислонился к стене. — Что за черт происходит? — А что-то происходит? Все как обычно. — Я не мог выдавить из себя ни звука там, я тебя не слышал. — Чувак, ты слишком обдолбался, наверно. У тебя зрачка почти не видать. — Но я не употреблял сегодня. — Шутишь? Посмотри на себя. Странный ты. — Почему? — Наблюдаю за тобой целый день, мешкаешься чето. У тебя день рождения, а ты даже не веселишься. — Были бы причины веселиться, — усмехнулся. — Ну да, в такой компании… — Что ты имеешь ввиду? — Я про Кейт и Ри. — Вы же друзья с Ри? — спросил с ноткой недопонимания. — У меня никогда не было друзей и уже не будет, — с долей грусти прошептал он. — Ри хорошая, но до поры до времени. — А что насчет Кейт? — Кейт? — тут Брэд заулыбался во все тридцать два. — Ке-е-ейт, ты ведь считаешь, что ближе нее у тебя никого нет?       Райт напрягся на этой фразе, но настороженно кивнул. К чему Брэд клонил? Зачем говорил загадками? Появился ни с того ни с сего и начал. — Да-а, ты ж не знаешь, — выдохнул дым. — Не знаю чего? — Как бы тебе сказать помягче, ты никогда не замечал за ней чего-то паршивого…? — Паршивого? — Включи голову, чувак. Например, когда она часто употребляет за твой счет, а когда у нее есть доза, она говорит, что она по нулям или о-о-о, извини, Итан, мне самой нужно. — Откуда ты знаешь? — Я много, что знаю о ней, о Ри и обо всех, о тебе тоже. Ты хороший парень, просто запутался. А еще я знаю то, что самым близким человеком ты считаешь совсем не ту, кого нужно. — Скажи уже прямо, — обозлился Итан. — Она на тебя свалилась, как снег на голову? Начала звать гулять, решила тебе открыть другой мир, а ты и не против. А знаешь почему? Потому что за таких, как ты, ей прилетают выгодные предложения, и она этим успешно пользуется. — Ч-что? — заикнулся Райт.       Внутри Итана все посыпалось. Если верить словам Брэда и собственным воспоминаниям, то ведь так все и было. Неужели человека, которого он принял за самого близкого, которому он доверял все свои проблемы, от которого выслушивал слова поддержки, так нагло ему врал и пользовался? Неужели все, что было — оказалось мишурой ради одного — словить дешевого кайфа. — Запомни: наркоман не может быть тебе другом, — продолжил Брэд, его кожа начала излучать неприметное свечение. — Что за…? — Спокойнее, тебе не кажется. — Что за черт?! Что вообще происходит?! — запаниковал Итан. — Тише. — Тебя не было так долго, а потом ты внезапно появляешься, говоришь мне все эти вещи. Почему сейчас, почему не раньше? Еще и какая-то хрень происходит вокруг. Меня преследуют глюканы?! Может ты ненастоящий? Где ты был вообще?! — Где я был? Где я есть? А может ты и прав, может меня уже и нет? — задумчиво сказал. — Я хотел бы извиниться. — За что? — Знаешь, часто мы ищем утешение в тех вещах, которые нас губят. Когда я тебя первый раз увидел, я сразу понял, что тебе не хватает многого. Ты был так счастлив, когда почувствовал, что ты нужен нам. Но это же все фальшь, изначально тебе никто не был нужен, тебе просто надо было почувствовать себя счастливым, — пожал плечами. — Ты нашел упоение в наркотиках потому, что тебе это давало радость, а мы делали это вместе с тобой, значит мы тоже ассоциировались с радостью. Эдакий клуб по интересам, — усмехнулся. — Но за этим всем ты упустил то, что мир у тебя зациклился уже на другом. Безусловно здесь такие же, как ты, им неважен ты, а важно есть ли у тебя, — намекнул Брэд. — О чем ты? — Ты знаешь. Извини, что так получилось, что ты теперь тут. Но на этом, наверно, стоит закончить.       Брэд двинулся к Итану и тот не на шутку испугался, он зажмурил глаза и яркие вспышки озарили его, резкая боль в голове, ноги стали как будто растаявшим мороженым, а руки затряслись. Райт уже не мог стоять, он поплыл по стене вниз и каким-то образом уперся в толчок, а после упал на пол, тело ослабло, сознательные движения были невозможны. Использованный шприц с кровавым взрывом и ремень лежали неподалеку. Ускользающий разум заперся в обмякшей клетке, но вот-вот готов был освободиться. Глаза слиплись, а когда он пытался их открыть, то видел окружающие его предметы размытым пятном. Женский голос отдавался в ушах колокольчиком, мертвецки бледная кожа еле краснела от сыпавшихся ударов по щекам. — Быстрее! Сделайте что-нибудь! — Звоните в 911! — Ты дура?! Они загребут всех, нам не нужны проблемы! — Блять, тащите его на улицу, звякните кому-нибудь из контактов, — некто быстро проговорил. — Вы нормальные вообще?! Он сейчас умрет! — истерически крикнула Ариана. — Это не наши проблемы, убирайте его нахуй! — Быстрее!       Тело Итана взяли и понесли на улицу как можно скорее. Туда, где стояла обшарпанная скамейка, на которой нередко кочевали бездомные, усадили Итана. Его дыхание постепенно замедлялось, как и сердечные ритмы, нужно было поторопиться. — Да блять! Возьми же трубку! — кричала Хук, держа мобильник дрожащими руками.       Рэй стоял напротив двери Итана и не решался нажать на звонок. Хотелось, но сомнения брали дело в свои руки. Как только рука потянулась к кнопке звонка, в кармане завибрировал телефон. Увидев имя абонента, Циммерман забыл как дышать, сердце застучало настолько быстро, насколько возможно. Палец тянулся к зеленому значку, но Рэй впервые боялся брать трубку. В голове происходил ураган, Рэй не мог поверить своим глазам. Циммерман еще не знал, что его колебания имели слишком высокую цену, они стоили жизни.       Лишь только когда звонок оборвался, Рэя как холодной водой окатило. «Блять, дебил!». Он тут же решил перезвонить, но вместо голоса Итана, он услышал тревожный голос Кейт. Она знала, что именно Циммерману надо было звонить и не прогадала. — Рэй, ты меня слышишь? — Да, — непонимающе ответил он. — Приезжай быстрее на Рэд Стрит, дом 4742. Итану плохо, у него передоз.       Циммерман не стал задавать лишних вопросов и тут же сбросил звонок, он даже не успел шокироваться словами Хук. Бросив подарок на заднее сидение, он тут же завел машину и нажал на газ в пол, лишь бы успеть. Уже преодолевая улицы, к нему начинало приходить осознание, в голове крутились вопросы: «Чем? Почему я не знал?»       Машины сигналили, но Рэй их не слышал, перед глазами стоял образ Итана. Циммерман был готов сгрызть все губы от волнения. «Сука, я ведь успею!» — прорычал Рэй, обгоняя очередную машину. На перекрестке он чуть было не столкнулся, но смог проскочить.       Каждая секунда была на счету, ветер, что дул на встречу, словно пытался замедлить Рэя, но это было невозможно, он был скоростью света. Легкие сковали цепи, а по пальцам пошел тремор. Пусть ему потом влепили бы штраф за превышение, но все это такие мелочи по сравнению с тем, когда ты понимаешь, что можешь потерять самое ценное, что у тебя есть. Это не подлежит ничему материальному, это другое, что-то запредельное, важное настолько, что не измеряется ничем.       В момент, когда Рэй остановился возле того самого дома, в момент когда он почувствовал невыносимую боль от увиденных синеющих губ и ногтей, когда он осязал холоднеющую кожу, когда он поднял тело, не подающее признаков жизни, именно в эту миллисекунду в голове произошел щелчок, и он ощутил как сильно любил Итана. Только уже могло быть поздно.       Он прижал его голову крепко к своей груди, то время, пока Рэй нес его до своей машины — показалось ему вечностью. Аккуратно положив Итана на сидение, Рэй быстро сел за руль и вновь отправился в путь. Циммерман периодически поглядывал на Райта, с закрытыми глазами, блеклый, как кадр из немого кино, он походил на фамильное привидение. Его лицо было спокойно и расслабленно, на нем запечатлелось умиротворение. Губы больше не шевелились, не растягивались в улыбке или ухмылке, неподвижен, как картина.       Рэй сплел свои пальцы с его и тормошил его руку, надеясь, что тот непременно оживет, но безрезультатно. «Пожалуйста, Итан, — умоляюще бормотал, — пожалуйста, потерпи немного, только не засыпай». Дорога показалась бесконечным коридором, а по сторонам затягивалась мгла. Глаза постепенно привыкли к сгущающемуся мраку, и он превратился в белесую полупрозрачную дымку тумана, особую таинственность ему придавал свет, который исходил от только что загоревшихся фонарей. Горизонт зарделся, а ватные комки пара играли друг с другом.       Как страницы книги, пролистывалась в голове та их маленькая, но насыщенная жизнь. Вот Итан сидел напротив и улыбался, попивая чай, через секунду он засмеется и чай потечет по краешку его губ. А вот створки окна распахнулись, и Итан пытался дотянуться рукой до луны, тогда он хотел подарить ее Рэю, а тот в свою очередь, завороженно наблюдал за ним, не имея права шелохнуться. Или, например, когда они вдвоем валялись на снегу и делали ангелов, прямо как дети, перекидывались снегом и считали себя самыми счастливыми на свете. Но особую улыбку на лице Рэя вызывал тот день, когда они с ним немного поругались и тот у него спросил: «Что тебе мешает, что я парень?». Тогда Райт, напялив ночную рубашку Дорис, накрасил губы и спросил вновь: «А теперь, что тебе мешает? Так лучше?». Рэй после увиденного рассмеялся и Итан повалил его на кровать, покрывая его щеки красной помадой, а после они наслаждались самыми теплыми объятиями. Обычно зимой все умирало, но тогда зародилась их любовь.       Его смех, его взгляд, его касания отпечатались будто на старой пленке, которая вот-вот догорала. По щеке Рэя покатилась слеза, а там уже по нарастающей. Из-за мутной пелены, ему плохо виднелась дорога, но он не останавливался. Грудь будто сжимали тиски, дышать было трудно, он просто не мог этого делать, хотелось разрыдаться сильнее и опустить руки, свернуться в ком и отвернуться от мира. Терять близких больно, люди всегда думают, что это их не коснется, но когда что-то плохое случается, то они совершенно потеряны и обезоружены. Что делать? Рэй чувствовал себя песчинкой, которой ничего не подвластно, что мир вокруг него — громадная машина, а он лишь крохотная деталька.       Когда Итан колол себе дозу, он знал, что делал или это была ошибка? Итан делал этот шаг, делал вполне осознанно, он знал, что ему нужно успокоение, осознавал цену этого шага, знал, что больше сомневаться не стоило, он знал все, кроме того, куда шагал. Хотел ли он на самом деле умирать? Это вряд ли, скорее всего надежда на смерть была, но она была мнимой, а на поистине же — это ошибка.       Смерть вещь неожиданная, мы зачастую никогда не ждем ее. Живем, строим планы, а костлявая подкрадывается незаметно, но очень резко и все обрывается. Все планы, что мы строили, превращаются в прах, как и мы. По тебе скорбят, но тебе уже все равно, ведь твое сердце больше не колотится. Ты больше никогда не улыбнешься, не заплачешь, не займешься любимым делом, не почувствуешь поцелуй близкого и не съешь свое любимое мороженое, не пробежишься навстречу ветру, не вдохнешь запах ели, не прыгнешь с утеса в море и не почувствуешь жаркое дыхание на своей шее в самую темную ночь лета. И крышка гроба с концами заколотится, а ты мирно уснешь и навсегда предашься земле, хотя, может, развеешься по ветру, это как угодно живым. Похороны — процесс уж точно не для мертвых, но без мертвых трудно обойтись. Но все это неважно.       Тучи незаметно затянули небо, и капли дождя посыпались на землю грохотом. Прохожие попрятались под козырьками магазинов, стало пусто и холодно. Воздух был как будто заряжен электричеством и белый пакет танцевал под деревом. Странно, что его не прибило к земле. Яркая вывеска больницы отразилась в луже. Схватив Итана на руки, Рэй побежал ко входу. Капли дождя впитались в рыжие волосы и заменили слезы на веснушчатых щеках, Циммерман уткнулся носом в его голову, вдыхая словно испаряющийся зимний запах, он успел поцеловать его ласково в макушку, прежде чем забежал в больницу и заорал на весь холл о помощи. Врачи тут же сбежались на крики. — Что случилось?! — спросила медсестра. — Передозировка наркотиками. — Какими? — Я не знаю!       Итана увезли на каталке, а Рэй остался стоять в холле, он не знал, что теперь делать. Его попросили что-то заполнить, все было как в тумане, он даже не понимал, что писал, рука двигалась сама. Он весь трясся, а глаза покраснели от слез, в голове считались секунды и, казалось, в этот момент он даже поверил в Бога, потому что молил его, лишь бы Итан выжил. Циммерман закрывал лицо руками и чуть ли не выдирал себе волосы, качался из стороны в сторону, сидя на диване. Сердце ныло так, словно готово было захлебнуться в крови.       Шли часы, у каждого проходящего доктора Рэй пытался что-то узнать, но те лишь усаживали Циммермана обратно, его уговаривали поехать домой и отдохнуть, но он был непреклонен. За это время Циммерман успел переосмыслить всю свою жизнь, он жалел об очень многих вещах. Жалел, что издевался когда-то над ним, жалел, что именно он показал Райту, что такое травка, ведь вдруг все с этого и началось? Циммерман возненавидел себя еще больше, что руководило им в те моменты, когда он выплескивал всю свою агрессию на Райта? Тот ведь был ни в чем виноват, он был невинной жертвой, а Циммерману просто напросто хотелось потехи, самоутвердиться за счет кого-то. Жалкий. Если бы можно было бы все повернуть назад…       Больно, что людям, чтобы что-то осознать, нужно наделать множество непоправимых ошибок, нужно что-то или кого-то потерять, чтобы понять насколько они в этом нуждались. Больно. Но оказывается, что даже дьявол может плакать, если теряет любимого. Рэй слишком боялся таких чувств и напоролся на них, он запрещал себе любить только потому, что он трус, а теперь он понимал, что если Итана вдруг не станет, то вместе с ним уйдет какая-то значительная часть его самого — Рэя.       Полагаться на то, что у нас еще куча времени — самая большая глупость. Больше всего Циммерман жалел о том, что не успел сказать как он сильно его любил. Теперь же он думал только о том, что если обойдется, то он скажет тысячи, нет, миллионы раз о том, как сильно он любит его. А если он вновь коснется его губ, то не закончит этот поцелуй никогда. Никогда. Никогда. Никогда!       Утро. Рэй не заметил, как заснул, он чувствовал себя разбитым вдребезги. Потирая опухшие глаза, он попутно зевнул. Рядом лежал подарок для Райта, Циммерман сбегал за ним еще ночью, чтобы утром сразу подарить. Видя спокойное течение из врачей, Рэй мельком окунулся во вчерашний день и испытал ужас. Ему не терпелось узнать, что же в итоге, он решил спросить медсестру, копошившуюся возле кофейного автомата, та внимательно на него посмотрела. — Да? — Извините, вчера к вам поступил пациент Итан Энн Райт, что с ним? — хриплым, еще не успевшим отойти от сна, голосом спросил Рэй. — А-а-а, сейчас секунду, — девушка пролистала листы на своем планшете. — Так, пациент находится в 409 палате, состояние тяжелое, сейчас скорее всего спит. — Могу ли я навестить? — А кем Вы приходитесь ему? — Братом, — уверенно заявил Рэй. — Вы можете как-то это подтвердить? — Не могу, но… — Посещение пациентов в тяжелом состоянии разрешено только родственникам. — Прошу Вас, я вчера его привез сюда, я бы очень хотел увидеть его, просто убедиться, что с ним все в порядке. — Я ничем не могу помочь, — повертела головой. — Хотите я куплю Вам кофе? — шепотом спросил Рэй, попытавшись улыбнуться. — Ах, боже, ладно… Сейчас проведу, — растаяла медсестра. — Только быстро!       Рэй заулыбался, значило ли это, что с ним все хорошо? Очевидно да. Он еще его не увидел, но уже чувствовал спокойствие. По извилистым коридорам, вдоль палат, Циммерман шагал за девушкой в синей униформе. Когда они подошли к 409 палате, то дыхание замерло. Сквозь больничное окно, он увидел, как Итан сладко спал на белой простыне, из вены в руке у него торчал катетер и трубка устремлялась к капельнице. Койка рядом была свободна. Рядом с Райтом сидела Кэрол, не отводя взгляда от сына.       Как только Циммерман вошел в палату, миссис Райт оглянулась на него, выглядела она такой же уставшей и изнеможденной, как и сам Рэй. Циммерман ожидал чего угодно от нее, но все, что сделала Кэрол — тяжело вздохнула, бросила мимолетный взгляд и молча вышла, будто все поняв.       Рэй сел на стул рядом с Итаном, предварительно закрыв шторку, чтобы их никто не видел. Из носа у него торчали трубки — кислородный катетер. Он тихо сопел. Руки его были бледные, а вены исколотые. От этого вида у Рэя мурашки пошли по коже. Он легонько взял Райта за руку, она показалась ему такой теплой, нежели чем вчера. От этого Итан зажмурился и медленно открыл глаза, он увидел белые стены и знакомую рыжую макушку, губы его шершавые зашевелились в попытке сказать: — Ч-что происходит? Рэй? — Я тут. Ты в больнице. — Я ничего не помню, почему я здесь и почему ты тут? — ослабленно говорил Райт. — Вчера у тебя был день рождения. — И…? — Мне позвонила Кейт и сказала, что у тебя передоз, я отвез тебя сюда. — Черт… — Итан нахмурился и слегка приподнялся. — Тише-тише. — Все в порядке. Я нормально себя чувствую. — Выглядишь ты хуево. — Кто бы сомневался, ты тоже, — усмехнулся. — Надо же, у тебя хватает сил острить. — Я хочу пить, дай мне воды.       Рэй послушно налил из кулера воды в стеклянный стакан, что стоял на тумбе и отдал его Итану, который жадно начал пить. Кадык его шевелился в такт глоткам. Допив, Райт попросил поставить стакан на место. Повисло молчание, которое Итан поспешил прервать. — Так… Получается… Ты теперь в курсе? — Ага. И родители твои тоже уже в курсе, Кэрол буквально недавно ушла от тебя. — Бля… Она что-нибудь сказала? — Не-а, но выглядела подавленно. — А что насчет отца? — Я не видел его. — Неудивительно, не представляю, что он чувствует. Я, наверно, худшее, что случалось в его жизни. — Не забивай голову, это еще ниче не значит. — Не значит? — осклабился. — Да я же отброс, посмотри на меня, тебе самому не противно? — Не противно. Я лишь хочу спросить, почему ты мне не рассказал, что ты зависим? — А зачем? — Затем, что мы бы нашли выход. — Шутишь? Какой выход, ты о чем? — О том, что ты бы сейчас не оказался здесь. Ты, блять, вообще можешь себе представить, че я вчера пережил? Я думал, что ты умрешь. — Так было бы лучше. — Прекрати пороть херню, — Рэй крепко сжал ладонь Итана. — А разве это не так? Ты ведь сам меня ненавидел, — ухмыльнулся Райт. — К чему ты вообще? Ты решил прошлое поворошить? Щас ведь совсем по-другому. — Хах, прошлое? Это все было недавно, всего полгода назад, ты меня ненавидел. Как я забуду то, что ты меня в грязь втоптал? Как ты предлагаешь мне забыть тот день, когда я валялся голым на снегу, а ты тупо ржал надо мной. — Я сам себя за это ненавижу и не хочу вспоминать это. — Да что ты, блять, говоришь, а мне приходится вспоминать этот позор чуть ли не каждый день. Каждый, сраный день! Знаешь почему я тебе не рассказал?! Да потому что в тех грязных нариках я увидел больше любви, чем в тебе! Тебе легко сказать, что ты не хочешь вспоминать, но ты ведь не был на месте жертвы!       Итан выплюнул последние слова и отдернул руку. Он отвернулся и устремил взгляд в окно. Рэй глубоко вздохнул, вновь попытавшись взять ладонь Итана, тот брыкался до тех пор, пока Циммерман не оставил легкий поцелуй на его пальцах. — Пожалуйста, прости меня. Я так больше не хочу. Ты мне очень нужен, — Итан решил проигнорировать эти слова, но Рэй продолжил. — Я правда раскаиваюсь за то, че сделал. Я так испугался за тебя, у меня вся жизнь разделилась на до и после, теперь… Я наконец-то понял, что… Я те…       Рэй не успел договорить, потому что в палату вошел доктор. Циммерману пришлось отпустить ладонь Райта. В руках доктор держал такой же планшет, как у медсестры. У мужчины было волевое, красивое лицо, эдакий эталон благородной внешности. Голова у него была лысая и блестящая, как шар для боулинга, а на переносице красовались угловатые очки. Выглядел он очень важным. — Итан, как Вы себя чувствуете? Есть ли какие-то жалобы? Как Вам спалось? — Нет, все относительно хорошо. Кровать просто кайф, — улыбнулся. — Превосходно. Пришли результаты Ваших анализов. — Анализов? — Да, базовый комплекс, мы берем их у каждого поступающего пациента. — Хорошо и что там? — Я хотел бы огласить Вам их наедине. — Да ему можно, это мой… — Брат, — вставил Рэй. — И все же я хотел бы огласить их наедине, это весьма конфиденциальная информация, — учтиво пояснил врач. — Ладно, забей, я покурю и вернусь, — пожал плечами Рэй. — Хорошо, — кивнул Итан.       Рэй спустился на первый этаж. «Надо же, как удобно», — подумал Циммерман, когда увидел стеклянную коробку прямо в больнице, именуемой курилкой. В этом маленьком помещении находилось пару врачей. Вдохнув родной дым, Циммерман вдруг подумал, что не курил часов десять точно, он просто забыл от стресса про сигареты, хотя, вроде бы, должно быть наоборот. За то время, пока он курил, он мог осмотреть больницу. Стены были приятного бежевого цвета, надо признать, очень успокаивающего. Пол был примерно такого же оттенка. Окна были широкие, давая проникнуть дневному свету в больших количествах, это делало коридоры уютными.       Радость и спокойствие переполняли Рэя, неужели все обошлось? Он почувствовал себя, как в каком-то сериале про трудных подростков. Разве такое могло случиться в реальной жизни? За редкостью. Докурив и расслабившись, Циммерман отправился обратно в палату, ему еще было нужно вручить Итану подарок.       Подходя к палате, Рэй сквозь стекло увидел Итана, он неподвижно сидел и смотрел в одну точку, в его взгляде читалась безысходность. Циммерман почувствовал что-то неладное и как можно скорее вошел в палату. — Че случилось? — Я должен пройти реабилитационную программу, меня переведут в другую лечебницу… Если не хочу попасть под суд, — дрожаще заявил Итан, не переводя взгляда на Рэя. — И че? Ну пройдешь. — Это не все… — А че еще? — насторожился. — Я… — Райт облизал губы и сглотнул, у него будто ком в горле застрял. — Я… Я ВИЧ-положительный, — тяжело сказал он.       Рэй остолбенел от услышанного, он хлопал глазами и не знал, что сказать. Мысли из головы улетучились, он то открывал, то закрывал рот. Итан прислонил руки к краснеющему лицу. Невозможно было передать словами, что чувствовал Райт. Он начал рыдать в голос, всхлипы были громкие, он больше не ощущал себя человеком, казалось, жизнь оборвалась. Циммерман не решался подойти и обнять Райта, потому что он не представлял как можно утешить в такой ситуации. — Может это ошибка? — выдавил из себя Рэй. — Нет… Это не ошибка. — Ты пользовался чужими шприцами? — Откуда я, черт возьми, знаю?! Я не помню! — Итан… — Уходи, пожалуйста, уходи! Я хочу побыть один! Мне так стыдно! — Окей… — Рэй развернулся и медленными шагами направился к выходу, но в последний момент остановился. — Я просто хотел сказать, что в коробке на тумбе тебя ждет подарок.       Циммерман обескураженный вышел из больницы, ему хотелось скурить блоков десять точно. За эти два дня на его плечи свалилось столько, но еще страшнее представить, что свалилось на плечи Итана, который не переставал рыдать, сидя на больничной койке. Его ладони были мокрые от слез, а глаза от напряжения приобрели красный оттенок. Он не знал как успокоиться даже спустя несколько часов. «Как теперь жить?» — мучил его вопрос.       Сделав пару вздохов и вытерев лицо и так мокрой простыней, Итан обратил внимание на коробку, о которой говорил ему Рэй. Подарок был мило упакован в черную обертку и украшен фиолетовым бантом. Даже тут не обошлось без стиля Циммермана. Трясущимися, немеющими руками Райт кое-как распаковал подарок. Внутри коробки его ждал дорогущий набор масляных красок от «Royal Talens Rembrandt». Итан приятно удивился, открыв набор, он увидел десять прекрасных, изящных тюбиков, которые вызывали восторг. Но это было не все, краем глаза Итан подметил альбом.       Он закусил губу и бережно взял альбом, погладив такую знакомую обложку. Это был его альбом, его потерянный альбом. Внимательно посмотрев на каждый рисунок, Райт окунулся в приятные воспоминания, которые моментально согрели ему грудь. Все рисунки были цветные, кроме одного. «Бесцветный Рэй», — прошептал Итан, нежно проводя пальцем по нарисованным волосам, плавно переходя на глаза и губы, что украли его первый поцелуй. «Так ты, выходит, знал?» — задал вопрос Итан, на который не последовало ответа.