Встав на начало

Пятый курс обещал быть насыщенным интересными событиями. Начиная от рассказа Лестрейнджа и заканчивая открытием Тайной комнаты. СОВы Том не считал чем-то важным и достойным его полного сосредоточения. С самого начала учёбы Эванс старался избегать пятикурсника, и тот не понимал, почему. Не было никаких «неудобных» для шестикурсника разговоров, ничего, что могло бы оттолкнуть его. «И это после того, как он сказал, что доверяет мне», — думал Том, отвлекшись от скучного текста книги про древние магические семьи Англии. Реддл давно ищет информацию о своей семье, но никаких Реддлов он не находил. Том был уверен, что именно мать была магглой. Не могла волшебница сдаться в руки смерти. Когда фамилия слизеринца не приносила плодов, он решил переключиться на второе имя — Марволо. «Том» — слишком простое и распространенное, чтобы таким называть волшебников. Половина Хогвартса тому доказательство. Немало Марволо упоминалось в различных энциклопедиях по древним семьям, но и не слишком много, чтобы нельзя было отнести себя хоть к кому-нибудь. Большинство волшебников по имени Марволо умерли еще в начале прошлого века или еще раньше, но один жил достаточно долго и увидел двадцатый век. «Мракс, — снова прочел Том.- Двое детей. Дочь умерла уже как почти пятнадцать лет назад. Сын отбывал срок в Азкабане за нападение на магглов.» 31 декабря. Реддл не верил, что это могло быть случайным совпадением. Странное чувство поднялось в душе юноши, заставляя сердце биться чаще, а мысли отправляться в фантазии, где он среди этих людей, чьи портреты изображены в главе Мраксы. Том одергивает себя и ругает за глупое воображение, что так бесцеремонно вмешалось в его размышления. Люди на портретах не были красивыми, их скорее можно было назвать уродливыми. Но что-то тонкое и аристократическое все же сохранилось в их чертах, напоминая о древней истории крови этой семьи. С каждой новой строчкой о Мраксах Том убеждался все больше в том, что, наконец, нашел свою родню, только со стороны матери, и то, один дядя, скорее всего сошедший с ума. Мать он все равно продолжал ненавидеть, даже несмотря на то, что она оказалась волшебницей, а не магглой, как он предполагал с самого начала. Отношение к отцу изменилось. Если раньше он думал о Мистере Реддле старшем с некой благодарностью, что благодаря ему у него есть магия, и это как-то помогало закрывать глаза на то, что он бросил беременную женщину, но теперь Том ненавидел его даже сильнее, чем мертвую мать. Проследив по древу семьи всех ее членов, Реддл пришел к осознанию, что все его соседи его дальние родственники и что он, возможно, последний прямой потомок Салазара Слизерина. Теперь многие способности юноши объяснялись родством с древней семьей, что, конечно же, доставляло ему не меньшего удовольствия от осознания всего этого, чем мысли о том, что он, слизеринская полукровка, самый особенный из всех учащихся в Хогвартсе. Но с раскрытием нескольких вопросов, которые можно было убрать из копилочки под названием «Мое происхождение и способности», добавились другие в проклятый список того, что Том должен узнать об Эвансе. И все-то возвращается к этому странному слизеринцу. Мысли о Гарри и о его неразрешенных тайнах ужасно раздражали Реддла, даже бесили, что определенно не нравилось ему, но и возбуждало больший интерес, еще какие-то смешанные чувства, но Том старался не думать о них и вообще не замечать. Эванс нашелся в гостиной Слизерина. Он писал эссе, а рядом с ним сидел Арктус Блэк и что-то бубнил тому на ухо. С совместной поездки до Хогвартса с Гарри плотно начал общаться только Блэк, иногда к нему присоединялся Мальсибери. Со своего курса и факультета Эванс ни с кем больше не контактировал, по крайней мере, старался избегать общения, поддерживая свою изначальную позицию. Том подошел к дивану, где устроились молчаливый и сосредоточенный Гарри и болтливый Арктус. Взгляда хватило, чтобы Блэк попрощался со своим собеседником и ушел подальше. Гарри поднял глаза на подошедшего. На его лице отразилось непонятное Тому выражение. — Здравствуй, Гарри, — Реддл сел рядом с ним и заглянул в почти полностью исписанный свиток.- Какая тема? — юноша кивнул на работу Гарри. — Разновидности и применение солнцецвета, — Эванс бросил на бумагу короткий взгляд.- Травология. — Я понял. Между юношами повисла тишина. Том изучал лицо собеседника, пытаясь понять его без слов, а Гарри смущенно молчал, уткнувшись взглядом в свой свиток и разглядывая свои руки, нервно теребящие его край. — Так что ты хотел?— спросил Эванс, чуть разворачивая голову к Тому, но не отрывая глаз от строчек своего эссе. — Я думаю, ты знаешь, — Реддл опять посмотрел на работу шестикурсника.- Ты, вроде бы, закончил, не хочешь прогуляться до библиотеки? — Ладно, — Гарри высушил чернила заклинанием и убрал эссе в сумку, лежащую у его ног.- Я сейчас. Том ждал слизеринца около десяти минут, прежде чем он, наконец, вышел взволнованным. Кажется, он пытался пригладить волосы, но сделал лишь хуже — они выглядели хуже обычного: пушистыми от расчески торчали в разные стороны. — Что ты там делал? — раздраженно спросил Том. — Ну, я… — Не важно, пошли. Вместо библиотеки пятикурсник привел Гарри в пустой кабинет, который находился недалеко от гостиной и в совершенно противоположном направлении библиотеке. В классе было холодно и влажно, дышать было тяжело, пыль моментально облепила вошедших. Том наложил запирающее заклинание на дверь, а на саму комнату чары конфиденциальности. Гарри решил убрать пыль с нескольких парт, чтобы они могли сесть на них. — Почему не в библиотеке? — спросил шестикурсник, кашляя и стряхивая с мантии слой пыли, зажигая огонек на конце своей волшебной палочки. — Там есть люди, а мне лишние слушатели больше не нужны, — Реддл сел на противоположную Гарри парту, которую он успел очистить, и скрестил руки на груди, вновь внимательно осматривая собеседника.- Помнится, летом кое-кто обещал показать и открыть Тайную комнату. Ведь в ней могут храниться полезные работы Слизерина, которые, возможно, помогут тебе разобраться в вопросе о времени, — Том видел каждую эмоцию Эванса, несмотря на тусклое освещение, но тот отвернулся после последних слов Реддла. — Да, надо сходить и открыть, — тихо ответил Гарри. — Но меня интересует один вопрос. На самом деле их намного больше, но я надеюсь, что ты ответишь хотя бы на этот. А то наше сотрудничество ни к чему не приводит, что расстраивает. — Я постараюсь, — в свете мутного Люмоса не было видно напряженных плеч Гарри, но Том точно знал, что они почти дрожат. — Как ты собираешься открыть Тайную комнату? — Что? — Гарри вдруг поднял опущенную голову, и лицо его выражало искренние недоумение и удивление.- Словами. Я имею в виду, что произнесу определённые слова. — Хорошо. Ты наследник Слизерина? — Том продолжал задавать вопросы, спокойным голосом выговаривая каждое слово. Ему нравилось наблюдать за сменяющимися эмоциями Эванса, сейчас его лицо и взгляд выражали панику. — Нет. — Но как ты тогда откроешь комнату? Согласно легенде и книгам о Хогвартсе и его основателях, ее может открыть лишь наследник Слизерина, — Том встал с парты и приблизился к Гарри, пальцами обхватывая его опущенный подбородок и поднимая лицо.- Заметь, я не спрашиваю тебя о других вещах, наиболее важных и спорных, например, откуда ты знаешь о Тайной комнате, откуда ты сам, кто ты такой. Я продолжаю надеяться, что ты сам мне все это расскажешь, — Том наклонился к лицу Гарри. — А ты сильно вырос за лето, — пытаясь отвернуться от рук и нависающего над ним Реддла, сказал шестикурсник. — Ты мне не ответишь? — Том больно сжал пальцами подбородок юноши, заставляя его посмотреть на себя. — Наследник Слизерина не я, — скорчился от боли Гарри, хватаясь за держащие его руки.- Отпусти, пожалуйста. — Хватит, — руки переместились на плечи слизеринца.- {Мне надоело с тобой возиться! Мое терпение не бесконечно! Расскажи мне все о себе, кто ты такой?! }- Том перешел на шипение, не заметив этого. — {Давай я расскажу все…}, — испуганно начал бормотать Гарри, также издавая шипящие звуки, — { на твой день рождения. Это будет моим подарком. Когда оно? } — 31 декабря, — все еще злой и разъяренный Том продолжал сжимать плечи слизеринца.- Почему не сейчас? Ты же говорил, что доверяешь мне. — Да, но… я просто не могу рассказать все сейчас. Мне нужно подумать, — Гарри, скривившийся от боли, отстранил руки Тома, отцепляя их от своих плеч. — Я поверю тебе, — спокойно ответил пятикурсник, отходя от собеседника на шаг. Реддл стал вглядываться в освещенное огоньком Люмоса лицо Эванса. Тот старательно отводил взгляд и, казалось, очень медленно старался ускользнуть. — Ты не убежишь от меня, как бы не старался, — Том толкнул Гарри в грудь, и тот уперся поясницей в край парты.- Ты — большая и запутанная загадка, и я разгадаю все твои тайны. — Что ты будешь делать, когда все узнаешь? — хотя Гарри и пытался говорить спокойно, но Том видел его волнение, как и в тот раз, в приюте. Реддл приблизился к шестикурснику и уперся руками в парту, стоящую позади него так, что их грудные клетки касались, а между лицами было не более двух сантиметров. Теперь Эванс не отводил глаз, а с толикой страха смотрел в ответ. Том повел носом и вдохнул запах волос Гарри. — Не позволю вернуться в свое время, оставлю рядом с собой, — слизеринец, немного отодвинувшись и склонившись, коснулся губами уха волшебника, шепча на парселтанге.-{А ты и возражать не будешь.} — Причем тут время? — тихо спросил Гарри. Его голос слегка дрожал, а свет Люмоса стал мерцать. — {Не думаешь ли ты, что я недалекий идиот, который не может сложить несколько слагаемых и получить ответ? }- Том поднял правую руку и дотронулся кончиками пальцев теплой шеи Гарри, нащупывая бешено бьющуюся жилку.- {Гарри, Гарри, ответишь ли ты на еще один мой вопрос? } — На какой? — с придыханием спросил он, не смея поворачивать своей головы. — {Я тебе нравлюсь, Гарри? }- Том выговорил каждое слово, растягивая гласные и оставляя короткий поцелуй около уха шестикурсника. Люмос все тускнел. — Да, — огонек погас, и комната погрузилась в темноту, и наступила тишина, прерываемая тихим горячим дыханием юношей. На ужине Том заколдовал печенье с предсказаниями, которое подавалось домовиками по его же просьбе. Определенные люди из всех студентов должны были увидеть на полосках пергамента время собрания Вальпургиевых рыцарей. Где-то справа раздался недовольный вздох. Это Лестрейндж открыл свое печенье. Ему предстояло еще поймать жертву. После ужина Том нашел Гарри. Он сидел в гостиной и засыпал над учебником магической истории. — Привет, Гарри, — дружелюбно поприветствовал Том и сел рядом.- Я вижу, ты ничем интересным не занят. Не хочешь прогуляться? — пятикурсник положил руку на колено Эванса, слегка надавливая на него пальцами. Лицо Гарри вмиг приобрело нежный розовый оттенок, а сам юноша активно закивал, неуверенно отстраняя чужую руку. Мальчики вышли из гостиной и пошли в противоположную выходу из подземелий сторону. Эванс тяжело вздыхал, когда Том «нечаянно» касался его руки своей, а лицо его выражало неимоверные страдания. — Послушай, мы не заблудимся? — спросил Гарри, когда стены коридоров перестали походить на обычные хогвартские — чистые и приятные взгляду, а не покрытые редким мхом и испещренные многочисленными трещинками, в особо больших виднелась паутина. — Нет, не волнуйся, — Том бросил на Гарри успокаивающий взгляд и взял того за руку, переплетая их пальцы.- Мы идем на одну встречу, на которой ты начнешь изучать окклюменцию. — Что? Реддл, зачем? — Гарри позабыл о своем волнении и не заметил их сцепленных рук за поднявшимся негодованием. — Я уже говорил тебе, что слишком много ты хранишь в своей голове ценной информации, — младший слизеринец сжал руку старшего, пытаясь так успокоить его.- Я не могу позволить кому-нибудь узнать ее, раньше меня. Эванс открывал и закрывал рот в возмущении, но ничего не возразил в ответ. Еще один поворот привел слизеринцев к глухой стене, около которой стояла группа из пятнадцати человек. Среди них были и юноши, и девушки. Все с разных факультетов и курсов, но, конечно, преобладали представители Слизерина. — Изначально нас было тринадцать, — шепнул Том Гарри, наклонившись к его уху.- Где Лестрейндж? — Реддл отпустил руку Эванса и прошел к стене, встав перед группой. Из столпившихся студентов вышел Радольфус с коробкой. Внутри что-то, а, может, и кто-то, копошилось и шуршало. Том достал волшебную палочку и взмахнул ею. Коробка открылась, и оттуда выплыла по воздуху жирная крыса. — Давай, Лестрейндж, никто не хочет ждать, — Том отступил от стены, уступив место Радольфусу, лицо которого выражало ужасное отвращение при взгляде на крысу. Реддл быстро посмотрел на Гарри, который так и остался стоять позади всех. Эванс был заинтересован происходящим, но то же самое и ужасало его, ведь он знал, как и все присутствующие, что ждет крысу. В голове Тома, еще давно, в конце третьего курса, родилась идея образовать что-то вроде клуба по специфическим интересам, где он и его друзья смогли бы обсуждать все, что им только придет в голову, не скрываясь от студентов и учителей, не волнуясь о том, что, возможно, это нравственно неприемлемо в обществе, не перешептываясь как заговорщики в конце аудитории или в самом темном углу гостиной. Это должно было быть такое место, в котором они могли бы отрабатывать заклинания, какие только пожелают, а не те, что им навязывает школьная программа. Сначала появилась мысль, но вскоре она обрела свои желанные черты и стала идеей, которая прочно засела в голову Тома, мешая обдумывать что-либо другое. — Марволо, дорогой, — Вальпурга всегда звала Тома по второму имени, а он и не возражал, — тебя что-то тревожит? Последнее время ты очень задумчив. — Я думаю о том, как сделать наши разговоры более удобными, — Том протянул руку к девушке и откинул локон ее волос с плеч назад, открывая себе вид на бледную шею девушки.- Я имею в виду, что надо бы организовать наши встречи. Посмотри на то сборище девочек около окна, — возле иллюминатора, за которым мерно плавали рыбы, сгрудились девочки с младших курсов. Они что-то активно обсуждали и постоянно поглядывали в сторону дивана, на котором сидели Том с Вальпургой. — Они сейчас плетут пошлые сплетни, но скоро им захочется узнать, о чем мы на самом деле беседуем, — Том придвинулся к слизеринке и взял ее руку, заключив в свои и оглядываясь на сильно расшумевшихся девочек.- А вдруг мы будем обсуждать что-то в самом деле важное? А они это услышат и поспешат рассказать все профессору Слизнорту. — Ты хочешь образовать клуб? — прошептала Вальпурга, наклоняясь к Тому, но, сказав, сразу же откинулась на мягкую спинку дивана. — Что-то вроде, — хмыкнул Том и отодвинулся обратно, возвращая руку девушке, немного пренебрежительно откидывая ее ей на колени. — В нежилых подземельях наверняка есть много комнат, которые можно будет оборудовать под себя и на которые можно наложить такие защитные чары, что даже Гриндевальд не сможет туда войти, — Вальпурга хитро улыбнулась. — Я назову наш «клуб» в твою честь, если ты найдешь мне точное описание некоторых ритуалов защиты, основанных на жертве, — Том оглядел гостиную еще раз, вглядываясь в каждого присутствующего студента. После был найден конференц-зал в заброшенных подземельях. Конечно, там все было покрыто плесенью и жутко воняло чьим-то разлагающимся трупом, но все трудности были преодолены. Зала обустроена под все нужды. На стены наложены определенные чары, и проведены внутри комнаты необходимые ритуалы, укрепляющие стены помещения и заглушающие все происходящее внутри. Нужная мебель была перенесена туда из комнаты потерянных вещей, Выручай-комнаты. Перед самым отъездом из Хогвартса, в последний день мая, Том пригласил друзей туда, объяснил, для чего все было проделано. — Сейчас мы зашли без всяких затруднений, — говорил Том, пока приглашенные студенты осматривали залу, — но я провел ритуал защиты на крови, поэтому каждый раз кому-то из вас придется приносить жертву. Неважно кого, хоть крыс приносите. Я составлю график очереди. — Том, это невероятно, — говорил когтевранец Салли Кирс, который начал общаться с Томом в середине третьего курса. Умный, как и полагает быть когтевранцу, сообразительный мальчик привлек внимание слизеринца своей настойчивостью (как только он не пытался пробиться в круг общения Тома). — Я знаю, Салливан, — улыбнулся Том и сел во главе стола, стоявшего посередине залы. — А у нас будет какое-нибудь название? — спросила одна пуффендуйка с пятого курса. — Да, — к Тому подошла Вальпурга Крэбб и облокотилась о спинку его стула, — Вальпургиевы рыцари. Лестрейндж взмахнул палочкой, и крысиная кровь брызнула на стену. По группе студентов прошли сдавленные звуки. Том не отрывал взгляда от Гарри, который стал походить на самого себя, когда они впервые встретились. Только не было ненависти в глазах. Сквозь камень стало просачиваться черное дерево резной двери. Том взмахнул палочкой, и она открылась. Студенты проходили в большую залу по очереди. — Проходи, Гарри, — Реддл ждал Эванса, который словно окаменел.- Тебе жаль эту крысу? — Том прикрыл дверь, чтобы их не видели рыцари, и кивнул на остывающую тушку крысы, брошенной в пыльный угол. — Нет, — Гарри подошел к Тому ближе, что позволило тому разглядеть в нем печаль и, кажется, панику.- Так ли нужно было приводить меня сюда? — Да, — Том взял собеседника за руку и слегка сжал ее, прижимая к своей груди.- Разве ты не хочешь быть защищенным от других волшебников ментально? — Например, от тебя? — с усмешкой ответил Гарри и, нежно высвободив свою руку, вошел в залу. Реддл оскалился, позволяя себе это, пока никто не видит, обнажая белоснежные зубы. «От меня ты не сможешь защититься», — подумал Том. Бросив короткий взгляд в угол, где уже скоро начнет гнить трупик, он бросил туда Инсендио. Серая грязная шерсть вспыхнула огнем. Дверь в таинственную залу закрылась и исчезла.