Встав на начало

Первый день новой недели с новым учителем трансфигурации обещал быть скучным и бедным на события. Мисс Келли появилась в конце прошлой недели, и субботний урок уроком-то назвать нельзя было: пятикурсники спрашивали молодую профессоршу о Дамблдоре, о ней самой, а она и рада была отвечать. Том решил простить ей такой урок и не стал делать поспешный вывод о ее профессионализме. Конечно, замена Дамблдора никак не повлияет на его подготовку к СОВам, но возиться с некоторыми своими недалекими друзьями, объясняя им все то, что должна была бы разъяснить Мисс Келли, не хотелось. У него своих проблем достаточно. И вот, сегодня, день икс для молодой Мэри Келли, правда, она об этом не знает. Пятикурсники Слизерина и Гриффиндора медленно заползали в кабинет трансфигурации, сонно переговариваясь друг с другом. Тому на ухо что-то вещал Розье, но он не слушал, впрочем, как обычно. За ними плелись Блэк, Мальсибери и Лестрейндж. Реддл взглянул на последнего слизеринца. Тот выглядел очень подавленным. — Радольфус, — позвал Том. Лицо недавно хмурого юноши озарилось странной надеждой и робкой улыбкой. — Не хочешь сесть со мной на трансфигурации? — мягкий тон, который Радольфус не слышал в свою сторону уже столько месяцев, возымел невероятный эффект на юношу, что он, грубо отпихнув Эвана, занял место Розье, кажется, излучая свет своей радости. — Конечно, — с придыханием ответил Радольфус, проходя вместе с Томом в кабинет и садясь на первую парту рядом с другом. Мисс Келли стояла перед классом и широко улыбалась. — Здравствуйте, ребята, — начала девушка и взмахнула волшебной палочкой. На доске, стоявшей за ее спиной, стали выводиться ровные меловые буквы темы сегодняшнего урока. — Как вы могли понять, сегодня мы будем трансфигурировать… — Мисс Келли, — поднял руку Том и громко задал свой вопрос, не дожидаясь согласия профессора.- Как Вы думаете, почему профессор Дамблдор выбрал именно Вас на свою замену, — Том сделал короткий тихий смешок, что его заметили лишь сама Мэри Келли и окружавшие мальчика друзья, — оставив пятые и седьмые курсы, сдающие важные экзамены? — Молодой человек, — улыбка, как ни странно, не сошла с ее лица, — как Вас зовут? — Том Реддл, — Том провел пальцами по серебристо-зеленому галстуку, будто поправляя его. — Томас, я думаю, что профессор Дамблдор выбрал меня потому, что я заваливала его письмами с этой просьбой, — девушка тихо засмеялась, ее смех подхватили гриффиндорцы, которым явно понравилась добродушная Мэри Келли. Том больше ничего не говорил, он даже не писал, иногда водил чистым пером по свитку. — Радольфус, — скучающим голосом обратился Том к Лестрейнджу, — тебе нечего мне рассказать? И Радольфус стал рассказывать что-то нудное, но его предложения хотя бы были связаны друг с другом. — Мистер Лестрейндж, — шумовой фон из голоса профессора прервался.- Не могли бы Вы не разговаривать на моем уроке. Радольфус посмотрел на Тома, который не отводил от него спокойных синих глаз. — Я бы, конечно, мог, — ответил слизеринец, переводя взгляд на сердитую девушку, — но мой друг очень заскучал. Пристальный взгляд больше не был направлен на Лестрейнджа, глаза Тома теперь рассматривали Мэри Келли. Девушка в возмущении открыла рот, но ее прервал прозвеневший колокол, возвещающий о конце урока. «Как же скучно, а ведь только октябрь», — думал Том, провожая взглядом Радольфуса, которого профессор трансфигурации попросила задержаться. Все пары до обеда проходили менее скучно, чем трансфигурация, но настроение у Тома не поднялось. В Большой зал входили ученики. Гул голосов соревновался со звоном приборов о тарелки в усилении шума. Среди толпы Том заметил черные, лежащие в беспорядке волосы и блеск дурацких очков-велосипедов. Невольная улыбка тронула губы пятикурсника, но он постарался поскорее скрыть ее. Гарри Эванс сел в конце стола, на свое привычное место. Выглядел юноша уставшим и, кажется, скучающим. Том поднялся со своего места и, прихватив сумку с учебниками, направился в конец стола. Там ему быстро уступили. — Решил почтить меня визитом? — усмехнулся Гарри, откладывая столовые приборы и отодвигая от себя тарелку. — Может, так и есть, — Том сдержал ответную улыбку — слишком много людей вокруг.- Расскажешь что-нибудь интересное? Сегодня я от скуки помираю, — юноша положил голову на руку, упирающуюся в стол. — Нечего, — глаза Гарри нашли что-то за спиной собеседника.- Хотя… у нас сегодня была трансфигурация. — Как тебе она? — Том заметил странный блеск в глазах Гарри. — Хорошенькая, — Эванс отвернулся.- Дамблдор уехал, никого не предупредив. — Почему же, директор точно знал о его «отпуске», — Том одной рукой показал кавычки. — Что ты имеешь в виду? — Гарри с недоверием посмотрел на Реддла. — Ничего, — Том пристально смотрел в глаза Гарри, сдерживая себя от того, чтобы проникнуть в его разум и прочувствовать весь спектр эмоций, что тот сейчас испытывал.- Может, ему, наконец, надоело учить тупоголовых детей, как думаешь? — Но он не мог просто взять и уехать, оставив ее, — Гарри кивнул на стол учителей за спиной Тома. — Наверное, он посчитал, что ты самостоятельно сможешь разобраться со своей будущей, — Том чуть выделил последнее слово голосом, — проблемой. — Ну конечно, — Гарри вновь перевел взгляд за спину Тома, разглядывая, наверное, Мэри Келли, а сам Том стал разглядывать слизеринца. Его глаза блуждали по напряженному лицу юноши, постоянно задерживаясь на искусанных бледноватых губах. Странно, но Том ни о чем не думал, ну, или это были ничего не значащие мысли, короткие, мимолетные. Синие глаза цеплялись за каждую мелкую морщинку на лице слизеринца, за каждый изгиб, изучая их. Внезапно уголки рассматриваемых губ потянулись вверх. Глаза переместились на другие глаза, те больше не были направлены за спину Тома, они смотрели на него и улыбались, как и губы. Том быстро отвел взгляд от лица Гарри. — Я вижу, ты уже пообедал, — он даже не посмотрел на полную еды тарелку Эванса и встал, закидывая ремешок сумки на плечо.- Пошли в гостиную, до начала пар еще есть время. Вместо гостиной Слизерина, в которой было несколько студентов, мальчики пришли в спальню пятого курса. Том сразу же достал палочку и стал накладывать заглушающие, запирающие и отталкивающие чары. Юноша чувствовал на себе скептический взгляд Эванса. — Мне не нужны новые Лестрейнджи, — Том прошел к своей кровати, на которой уже расположился Гарри, улегшийся на нее с ногами. «Хотя бы туфли снял», — подумал Реддл, оглядывая наглого слизеринца с ног до головы. — Даже если они приносят полезную информацию? — уточнил Гарри, припоминая давние похожие слова Тома. — Да, — пятикурсник сел на край своей кровати, сминая покрывало еще сильнее, как ни странно, но это его сейчас не волновало, даже не раздражало, может, потому, что он привык к Эвансу за лето в приюте, где тот также частенько разваливался на чужой кровати, оправдывая себя тем, что у окна намного лучше читается. — Мы так и не договорились о дате открытия Тайной Комнаты, — веселые искорки в зеленых глазах сменились раздражением.- Не понимаю, почему ты к этому так относишься? Комната может принести тебе желанные знания, а ты все равно выглядишь так, будто я заставляю тебя выполнять работу домовиков. — Я так не выгляжу, — Гарри приподнялся на локтях и прямо посмотрел на Тома.- Разве ты не видишь, как я взбудоражен. Пошли хоть сейчас ее откроем, сам говорил, что времени у нас предостаточно до пар. Гарри плюхнулся обратно на кровать, заводя руки за голову. Том, глядя на взъерошенного и помятого слизеринца, покачал головой из стороны в сторону, в знак отрицания. Он даже не заметил, как начал улыбаться. — Расскажи про себя, — на Тома посмотрели раздраженные глаза.- Я спрашиваю про твое прошлое, а не про свое будущее, которое мне не менее интересно, чем ты сам. Раздражение сменилось задумчивостью. Молчание Гарри нервировало Тома, но он держался, пытался не сорваться на упрямого Эванса, ведь он чувствовал, что это тот самый момент, когда шестикурсник может рассказать о себе что-то, добровольно, не привирая или приукрашивая, чтобы не распространяться о будущем Тома. То, что Гарри знает о судьбе Реддла — факт. Причем неоспоримый. К этой мысли Том пришел одновременно с тем, что Гарри из будущего. «А ведь Дамблдор узнал все намного раньше», — зло подумал Том, продолжая безотрывно смотреть в зеленые глаза. — Расскажи мне, что произошло, когда ты в последний раз был в Тайной Комнате? Голос Тома потонул в тишине спальни. Гарри также продолжал смотреть на Тома, борясь с самим собой. Это было заметно по его нахмуренным бровям, стиснутой челюсти, сжатым в тонкую бледноватую полоску губам. Глаза за стеклами очков на мгновение отвлеклись от изучения синей радужки. Губы, до этого плотно прижимаемые друг к другу, приоткрылись в нерешительности. Если бы не легкая улыбка, оставшаяся на лице Тома и не замеченная им до сих пор, то, скорее всего, мысленно начатый в голове Гарри монолог не был озвучен. И дальше Том услышал рассказ о том, как двенадцатилетний Гарри с самого начала второго курса умудрился попасть в переделку, за которую по нынешним правилам его должны были исключить из школы, а не пожурить по головке. О том, как вскоре тот узнал, что понимает змей. О том, как слышал шипящий голос по всему замку. Рассказал о нападениях на магглорожденных. О своих друзьях, с которыми погрузился в разгадку тайны нападений. Иногда лицо Гарри озаряла улыбка, но именно в моменты рассказа о друзьях. Улыбка его была печальной. Если в начале своей истории Эванс смотрел точно на Тома, набираясь не хватающей ему храбрости, но после он уже сверлил взглядом полог темно-зеленого цвета. Многое в рассказе юноши удивляло Тома, но он его не прерывал, продолжал держать глупую, уже наигранную улыбку. В тот момент Гарри был открыт Реддлу как никогда. Даже поцелуи-припадки, как Том называл их про себя, не раскрывали странного слизеринца так глубоко. В моменты близости Том больше думал (а, может, и не думал вообще, то пьяное состояние было трудно описать) больше о себе и своих чувствах, желаниях, нежели о Гарри и его тайнах (вдруг в его нежных касаниях скрыто послание о будущем?). Чем ближе история Эванса приближалась к концу, тем больше Том замечал непонятных не состыковок, нелогичностей. Сам Гарри стал чуть неуверенней в своих словах, чаще стал прерываться, запинаться, но это можно было списать на волнение из-за переживания давних не самых приятных воспоминаний. — Змея атаковала снова и тогда уж не промахнулась. Но я всадил клинок меча по рукоять в ее нёбо. Горячая кровь залила мне руки, а чуть выше локтя, — Гарри коснулся правой руки, — я почувствовал жгучую боль. Один из клыков вонзился в плечо. Когда змея падала, она сломала его, и он остался в моей руке. Было уже поздно, когда я его выдернул: боль расползалась от раны по руке. Мне было так страшно, я перестал видеть, перед глазами все вертелось и падало вместе со мной, — Гарри стал изображать вращение комнаты, жестикулируя. Потом он рассказал, как спасся, точнее, как его спасли. Странно было представлять маленького Гарри с Большим сияющим мечом в руке против громадного слепого змея. Один на один. Только мальчик, девочка без сознания и змея, готовая убить детей в любой удобный момент. — Что случилось с темным артефактом, пробудившим змея? — спросил Том, когда Гарри замолчал. — Наверное, Дамблдор уничтожил его, — Гарри пожал плечами, бросая короткий взгляд на Тома. — Значит, в будущем появиться возможность открыть Тайную Комнату и без наследника Слизерина… — Реддл задумался, разглядывая что-то на покрывале около головы собеседника. — Теперь ты понимаешь, почему я не стремлюсь посетить Тайную Комнату, несмотря на важность возможных работ Слизерина? — Гарри смотрел на Тома, а он ему в ответ. Реддл кивнул и наклонился к Эвансу, опираясь одной рукой, согнутой в локте, на подушке. Поза была неудобной, и Том лег рядом с напрягшимся Гарри. — Спасибо, — лицо пятикурсника было очень близко к лицу шестикурсника. Их взгляды были направлены друг на друга.- Я ценю твое откровение. Гарри тихо фыркнул и чуть отвернулся от Тома, прерывая их зрительный контакт. — Давай еще поцелуемся, как в маггловских мелодрамах, — продолжал усмехаться. — Я ни одной не видел, — спокойно сказал Том, наблюдая за меняющимся в лице Гарри (кажется, он, наконец, успокоился). — Чтобы ты не говорил о магглах, — начал старший слизеринец, — но те фильмы, что мне посчастливилось посмотреть, в самом деле, были хорошими, я бы даже сказал, отличными. — Не хочешь сходить в Хогсмид в эти выходные? — внезапная смена темы удивила Гарри, он даже перестал глупо улыбаться. — Ты меня на свидание приглашаешь? — спросил Эванс, в его голосе слышалось вновь поднимающееся веселье. Том же не видел в этом ничего смешного или забавного, он всего лишь приглашает своего друга (?) на встречу, совместную прогулку по волшебной деревушке. В Хогсмид Том нечасто ходил. Делать ему там особо нечего было. Чтобы что-нибудь купить, как делали его соседи по комнате: покупали мешки со сладостями или какие-нибудь забавные безделушки — денег у Тома на такие пустяки не было (даже если оные имелись, он не потратил бы и кната на какой-то там кровавый леденец, хотя один кнат все же можно). Единственное, что мог бы купить в Хогсмиде Том — это принадлежности для письма. Если перья можно было восстановить магией, то заклинания, которое наполняло бы чернильницу до краев, слизеринец не знал, но работал над этим. Те же дела обстояли и со свитками. Один раз, правда, в конце первого курса, Том купил что-то помимо чернил и бумаги — это был дневник в черной кожаной обложке. Он так сильно понравился мальчику, что ему даже пришлось немного занять у друзей (конечно, те простили долг, но Реддл до сих пор считает тот случай самым постыдным в его короткой жизни) и походить второй курс с короткими ему брюками. Дневник этот до сих пор хранился у Тома, и записи в нем появлялись каждый день. Немало чар пятикурсник наложил на дорогую ему тетрадь. Даже если сам Гриндевальд захочет — как любила говорить Вальпурга — прочитать в нем что-нибудь, не сможет. Если бы черная кожаная обложка не хранила в себе все секреты и сокровенные мысли Реддла, то он, возможно, сдал ее как зачетную работу по чарам и, конечно, получил бы высший балл. — Хочешь, чтобы это было свиданием? — спокойно спросил Том, разглядывая усмехающегося Эванса. — Мне не послышалось? — Гарри продолжал веселиться, а Реддл начинал раздражаться.- Ты вновь спросил моего желания? — шестикурсник демонстративно прочистил одно ухо мизинцем левой руки. — Прекрати, — Том легонько толкнул забавляющегося слизеринца в бок. В его голосе уже стали проскальзывать раздраженные нотки.- Что со свиданием? — Не злись, — тихо смеялся Гарри.- Куда мы пойдем? В кафе Мадам Паддифут? — Эванс вновь затрясся от смеха, что ужасно раздражало Тома. «Я пытаюсь быть учтивым, а этот идиот…», — гневался Реддл. — Мы все же парни, не думаешь, что это будет слишком унизительно? — Гарри перестал давиться смехом. — Я никогда не ходил на свидания с … парнем, — Эванс отчего-то серьезно посмотрел на Реддла.- Это вообще нормально? — Ты задаешься этим вопросом после всего произошедшего в чулане? — Том поднял свободную правую руку и положил ее на грудную клетку Гарри, проводя ею вниз, останавливаясь на ремне, державшем брюки шестикурсника. Тот шумно вдохнул и выдохнул, поправил помятую мантию, скидывая руку пятикурсника. —Тогда, может, Три метлы? — предложил Том, наблюдая за притихшим собеседником. — Нет, там слишком людно, — Гарри вновь ухмыльнулся, глядя на слизеринца рядом.- Не хочу быть после разорванным на мелкие кусочки твоими почитателями. — Их не так уж много, — возразил Том, чуть пожимая плечом. — Да о тебе мечтает почти весь замок, — Гарри прыснул в кулак.- Кабанья голова? — Хорошо, — «Птичка сама летит в клетку», — тут уж и Том улыбнулся.- Встретимся сразу там. Следующие свои действия Реддл сам не мог понять, не то, что разъяснить причину Эвансу. Он наклонился к лицу Гарри и нежно коснулся его губ своими, а рукой придержал подбородок юноши. Вышел короткий невинный поцелуй, после которого Том поспешил встать с кровати. Наложив на себя освежающие чары, он подхватил оставленную рядом со своим сундуком сумку и направился к двери. — Не забудь привести мою постель в исходный вид, как будешь уходить, — небрежно бросил напоследок Том и, рассеяв наложенным им самим же чары, вышел из спальни, оставляя Гарри раздумывать над произошедшим. В отличие от Эванса, у Реддла было кое-что поинтереснее, чем внезапный порыв младшего слизеринца. Это история Гарри. Она была очень интересной. Хотя шестикурсник и считал, что справился с задачей — «не сболтнуть чего лишнего о будущем Томаса Марволо Реддла» — но Том был другого мнения. Кто-нибудь, не Реддл, мог поверить в темно-магический артефакт с настолько ужасающей силой, что тот смог не только пробудить Василиска, короля змей, слизеринское чудовище, но и заставить его выполнять первоначальную задумку Салазара Слизерина (истребление грязнокровок). Конечно, Гарри не мог знать подробной информации о «загадочном» артефакте, ведь ему было двенадцать, наверняка Дамблдор позаботился об этом. Как Том понял, во времени Эванса профессор трансфигурации занимает должность директора. «Надеюсь, я успею выпуститься до того, как это произойдет», — думал Том, идя по направлению к кабинету зелий. В спальне они просидели все полчаса, даже, наверное, дольше, и Том впервые опаздывал на урок за четыре с хвостиком года учебы в Хогвартсе.