***
Оказалось, что под одной крышей с ними ему все-таки жить. После утомительной беготни по торговому центру с кучей пакетов и коробок, Юнги, как обычный подросток с неиссякаемой энергией, потащил Джина сначала в кафе, потом за мороженым, а затем ещё и в парке у ТЦ погулять. На синтезаторе младший не остановился: приобрел ещё наушники и новую звукозаписывающую программу. Потому из магазина он вышел настолько счастливый, что Сокджин внезапно стал хёном, разговоры с сопровождающим стали не такими уж и нудными, а планы включили в себя развлечения. И только после всех «приключений» они, оба уставшие, отправились домой, тихо беседуя в салоне автомобиля. Юнги попросил дождаться прихода отца и составить компанию на ужин, так как не хотел оставаться дома один. При первой встрече омега казался холодноватым и не по возрасту серьезным, даже каким-то чересчур закрытым. Джину даже подумалось, что расположения от Юнги добиться не вышло бы. Однако спустя пару часов перед собой Ким видел улыбчивого подростка-омегу, который любил смеяться, бродить по парку, и неожиданно хорошо воспринимал непонятные и древние шутки старшего, хоть и не все. Это приятно удивило старшего и немного успокоило: дружба или хотя бы просто хорошие отношения с этим сорванцом могли исключать любые проблемы в работе с ним. Ну, почти. «Приятную» новость о совместном проживании сообщил Намджун, когда пришел с работы. Произошло все примерно так: Юнги встретил отца, помог раздеться, и, пока Джин спокойно заканчивал с приготовлением ужина и собирался уходить, чтобы успеть на последний автобус, омега скрылся в комнате Джуна вместе с ним, явно что-то обсуждая и выпрашивая. Разговора гамма не слышал, однако результатом его стало хриплое намджуново: «Поживешь здесь, пока. Больно далеко твой дом, неудобно». А после глава семейства скрылся в своем кабинете, не показываясь до следующего дня. Ужинали Джин и Юнги молча. Старший был слишком шокирован неожиданным поворотом его жизни, а младший, различив на лице тень недовольства, уткнулся в тарелку, боясь потревожить Сокджина. Ели оба без аппетита, хотя Юнги отметил, что гамма вполне себе неплохо готовит, чем-то было похоже на стрепню папы. После его смерти, Юн питался либо в школе, либо в кафе недалеко от дома, либо у отца на работе перекусывал чем-то незначительным, заодно заставляя и Намджуна составить ему компанию, отвлекая от работы. Потому, попробовав приготовленный Джином омлет показался Юнги чем-то волшебным. Он хотел бы и дальше пробовать что-то домашнее и настолько вкусное. Тогда бы он мог брать с собой обеды в школу, чтобы не давиться столовскими безвкусными «блюдами», и мог бы делиться чем-то вкусным со своими друзьями. Которых, к слову, нет… Сокджин первый, с кем Юнги действительно хотел общаться и проводить время. И почему вокруг не было никого его возраста, хоть как-то похожего с Джином характером. Тогда Юнги перестал бы быть одиночкой. Из мыслей о себе любимом Юна вырвал Джин. Уже успев вымыть посуду, гамма поставил перед младшим чашку горячего чая и сел напротив, растерянно улыбаясь и слегка хмурясь. Дураком надо быть, чтобы не понять, что именно его так забеспокоило. — Мне долго тут придется жить? — вопрос задавался с неохотой, будто старший выдавил его из себя, боясь получить ответ, который его не удовлетворил бы, — я имею в виду, нет, я не расстроен из-за этого, просто неудобно же, мы познакомились только утром, думаете это ничего, впускать в дом незнакомого? — Это ничего, все в порядке, — лёгкая полуулыбка отразилась на лице младшего, когда старший невольно объяснил причину своего состояния за ужином, — Смотря на то, сколько отец ещё будет оберегать меня от всех возможных бед, наверное. Ты можешь, к примеру, пожить и поработать здесь пару месяцев, накопить на квартиру поближе и переехать. Вариантов куча, — пожав плечами, Юн сделал пару глотков чая и отодвинул от себя кружку, показывая, что сыт и больше ничего не хотел. Юнги правда беспокоился, что ему придется искать кого-то другого: почему-то был убежден, что таких простых, как Джин, не так уж и много. Да и готовить не каждый умел так, — Я бы хотел, чтобы ты стал моим другом, Джин-хён. Хотя бы на время работы со мной.***
И Сокджин принял предложение юного омеги о дружбе. В тот вечер за ужином он ничего не ответил, лишь неопределённо кивнув, но буквально на следующее утро Джин решил для себя, что можно было хотя бы попытаться. Во всяком случае, Юнги славный малый. Обычно такие как он, воспитанные в богатой семье и окружённые деньгами, выходили мерзкими личностями, избалованными и надменными. Такие люди многого хотели, много говорили и крайне мало делали в силу своей абсолютной несамостоятельности. Мин Юнги был не такой. Позитивный, слегка ленивый, говорящий по делу, всегда готовый прийти на помощь. Он знал ласку родителей, был окружён любовью отца, хотя он и проявлял ее в мелочах: звонок после школы, вопросы об обеде и недолгие, но теплые вечера за просмотром какой-нибудь телепередачи. Намджун был действительно хорошим и любящим отцом, сына он воспитывал правильно, так, как воспитали его самого. С первого совместного ужина с Юном прошла неделя с небольшим. Тогда они разошлись по комнатам тихо, Юнги проводил гамму до гостевой спальни на первом этаже и подробно рассказал о доме. Оказалось, что дом не настолько большой и вычурный, как это казалось снаружи. На первом этаже кухня, гостиная, гостевая и ванная комната; на втором же находилась комната Юнги, самая ближняя к лестнице, затем, чуть дальше, располагалась спальня Намджуна и сразу же дверь в его кабинет. Юн поведал о ещё одной комнате, однако, даже он сам не знал, что там было. Может, кладовая или просто комната под хлам. Джун держал ее запертой на ключ и никогда не водил туда никого после смерти Ёнсока. После словесной экскурсии омега рассказал и о порядках в доме. «Не шуметь, когда отец работает. Не оставлять после себя беспорядок. Не беспокоить отца по пустякам. Не подниматься на второй этаж». Вроде, все просто и понятно, ничего такого, что могло бы доставить дискомфорт Джину. Порядки как в обычной среднестатистической семье. Однако запрет о появлении Джина на втором этаже казался странным. Первая мысль была: «Наш президент что-то скрывает?». «Конечно же да!» — ответил на свой же вопрос Джин и постарался похоронить свое любопытство под здравым смыслом. Каждый что-то скрывал и каждому нужен был свой уголок, где он мог бы почувствовать себя спокойно и расслабиться. Юнги даже познакомил Джина со своим котёнком по кличке Кукки. Печенье. Гамме показалось это забавным: весь из себя порой серьезный Мин Юнги и его котенок Кукки. Конечно, хозяева часто называли своих питомцев короткими и звучными именами и чаще всего это были ассоциации с цветом любимца. Так оказалось и с котёнком Юна: он был коричневатый, с теплой рыжинкой в шерстке и отливом под пшеницу. Все это действительно наталкивало на мысль либо о шоколаде, либо об овсяном шоколадном печенье. Да и сама кличка котенку очень даже подходила. Теплая, незамысловатая и с намеком на озорство. С пушистым озорником гамма подружился не сразу, но за неделю у него явно получилось хотя бы немного расположить это маленькое, коварное ревнивое создание. Ким все свое время проводил либо за делами вне дома, либо за работой, на сколько это ему удавалось. Утром он отвозил Юнги в школу, днем готовил что-нибудь на ужин и мотался по делам, а вечером забирал Юна, кормил, болтал с ним или играл в видеоигры. Сокджину двадцать восемь лет, а в заднице всё ещё детство играло. Да и не мог он отказать юному омеге, когда тот подходил с щенячьими глазами и тихонько ненавязчиво спрашивал, чем занят его хён. За все время Намджуна гамма видел лишь пару-тройку раз. Тот не выходил к ним на ужин, не пересекался с ними в гостиной, когда Джин с Юнги громко и увлеченно играли во что-нибудь. И нет, Джуну не было всё равно на сына и на то, чем он занимался в свободное время. Просто обычно он приходил с этими предложениями к отцу, а сейчас они виделись лишь за завтраком. И то от силы минут десять: Джун пил кофе, спрашивал, как дела, и уезжал на работу. Альфа не мог не заметить того, как быстро Юнги сблизился с совершенно незнакомым человеком. Раньше, если в доме кто-то появлялся, омега лишь морщил аккуратный нос и скрывался в своей комнате, ссылаясь на кучу домашнего задания. Да и в школе у Юнги друзей почти не было, омега был слегка нелюдим, да еще и подростки, окружающие его, были, по мнению самого омеги, слишком дикие и безмозглые. Тэхен, странноватый, но смышленый парень, бета из параллельного класса, был единственным, кого Юн к себе подпускал. Однако, это лишь в школе, чтобы не быть одиночкой. Вне территории школы он не горел желанием гулять с Тэхеном. С Джином же Юнги проводил время каждый вечер, Джун даже слышал, что сын хотел съездить до парка-заповедника и прогуляться там. Не то, чтобы альфа просто приревновал сына к Сокджину, он очень сильно ревновал всю прошедшую неделю, безуспешно пытаясь сконцентрироваться на работе в своем кабинете. И что было в этом Ким Сокджине такого, что Юнги тянулся к нему, как мотылек к свету?***
Было воскресенье, именно сегодня Юнги и Джин собирались посетить заповедник и прогуляться. Проснувшись ближе к обеду, Юн спустился на первый этаж, чтобы поприветствовать Джина и поинтересоваться, что на завтрак. Каким было его удивление, когда за обеденным столом он обнаружил не только Джина, но и отца, сидящих напротив друг друга. Странность ситуации слегка выбила его из мыслей, заставив потеряться у входа в кухню: Джун игнорировал гамму с самого его появления, не появлялся с ним в одно время на кухне или в гостиной и не проявлял никакого интереса к его персоне. Так в чем дело? Что случилось, что отец вышел поговорить с Джином? — Неужели у вас никого нет, к кому вы могли бы поехать, скажем, на выходных, Сокджин-щи? — тихо и слегка безразлично поинтересовался Намджун, потягивая слегка остывший чай. Юнги такой вопрос с ходу не понравился. Что еще за разговоры о возможном отъезде? Неужели отцу так надоел сопровождающий его сына за неделю, что он искал возможность отослать его хотя бы на пару дней? Не логично, его ведь идея была. — К сожалению, я остался один, Господин Ким, мне не к кому поехать, только если домой, прибраться и подготовить комнату к сдаче, забрать оставшиеся вещи. Хотите, чтобы я оставил вас с сыном на выходных? — Джина вопросы ничуть не смущали и не доставляли ему неудобств. У Юнги сложилось впечатление, что взрослые беседовали уже достаточно долгое время, но, до сих пор, сохраняли формальность речи. Отец как обычно не следил за словами и не разменивался на лишние, неинтересующие его темы. — Вот как, тогда, займётесь этим на следующих выходных, — вроде отвечая на вопрос, а вроде игнорируя, пробасил Джун и откинулся на спинку стула, допивая свой чай. Юнги не мог видеть лица отца, тот сидел к нему спиной, но вот лицо Сокджина ему разглядеть всё-таки удалось. Слегка удивленное, немного смущённое и немного обеспокоенное выражение лица выдавало его смятение и неловкость. Юнги был более чем уверен, что отец внутренне наслаждался реакцией парня напротив. Он ментально удовлетворял свое эго и подпитывал свою самоуверенность, глядя на парня, что был явно слабее его если не физически, то морально точно, и подстраивался под вопросы и настроение хозяина дома, — я слышал, вы с Юнги собирались в парк, могу я составить вам компанию? — Конечно, Господин Ким! Думаю, Юнги за неделю соскучился по вам. Уверен, его порадует эта новость, — поспешно ответил гамма, улыбаясь собеседнику и, наконец, расслабляясь со сменой темы на нейтральную, — я соберу все необходимое из еды и вы можете устроить пикник, пока я подожду вас в машине. — Вы пойдете с нами, Сокджин-щи, мой сын будет рад, — тоном пресекающим всякие возражения припечатал Намджун, поднимаясь из-за стола и оставляя кружку с недопитым чаем на месте. Этот момент Юнги как раз счел самым подходящим для своего появления. — Доброе утро, пап. Джин, — мягко улыбнувшись, омега кивнул отцу и остановился напротив, протягивая руки для объятий. Уж очень обрадовала его новость о совместной поездке, заставляя Юна светиться от радости. И как бы юный омега не старался скрыть факт подслушивания за сонной мордашкой и приветливой улыбкой, это не скрылось от альфы, что тут же обнял сына и слегка наклонился к нему. — Нехорошо слушать чужие разговоры, я тебя этому не учил, — недовольно пожурил сына Джун и слегка отстранился, потрепав Юнги по полосам, — через час у выхода, — сказав достаточно громко, Намджун поспешил удалиться, оставляя пристыженного омегу в компании с растерянным гаммой. Последний уже по привычке гремел посудой и делал младшему чай, явно задумавшись над чем-то своим после разговора с хозяином дома. Юнги же прошел в кухню и сел на свое любимое место, подтянув ноги к себе, и тихо поманил к себе котенка, что терся у ног Джина, выпрашивая очередную порцию вкусняшек, которыми гамма его частенько баловал. Юнги не разрешал, но разве стал бы его слушать взрослый человек, падкий на все милое в этом доме. Когда омега отвлекся от котенка и собственных мыслей, чашка горячего, чуть разбавленного зеленого чая опустилась перед носом Юна вместе с тарелкой, на которой лежали простые бутерброды, а Джин во всю орудовал на кухне, собирая продукты для пикника и бормоча себе под нос список того, что ни в коем случае нельзя было забыть. День обещал быть насыщенным. После потери мужа нечасто отец выбирался куда-либо, ещё реже он выезжал на прогулку с сыном в компании кого-то третьего. Здесь же у Юнги возник вопрос: отец так приревновал его к новому человеку в доме или же положил глаз на симпатичного гамму спустя столько времени упрямого одиночества? Последнее, конечно, маловероятно. Но что, если со временем… Юнги отвлёкся от размышлений на приветливую улыбку Джина, который в свою очередь тихо поторопил юного омегу и забрал из-под носа пустую тарелку и недопитый чай, перемещая посуду в раковину. И все-таки Юнги было интересно: что, если что-нибудь могло выйти? Джин на первый взгляд казался не так уж и плох.