Witch

      Хёна отпустила руку Намджуна. Ритуал закончен, теперь ведьма знает всё, что ей нужно, но что сказать парню?       — Госпожа, — позвал её осторожно слуга, нервно ёрзая на месте. — Что Вы увидели?       — Ничего, — сухо ответила девушка.       — Как так? — Намджун был совершенно растерян и не понимал, что происходит.       — Оставь меня, — холодно велела Хёна. Она поднялась с места и пододвинула стол на прежнее место.       — Но…       — Я сказала: оставь меня! — крикнула ведьма на Намджуна, который всё никак не мог успокоиться и понять, что ему ничего рассказывать не станут. Юноша замер на месте. Это был первый раз, когда Хёна повысила голос на кого-то из своих слуг. Танака-сан говорила, что Ким никогда не позволяет брать эмоциям верх над собой.       — Простите, госпожа, — Намджун низко поклонился и покинул кабинет, оставляя ведьму наедине со своими мыслями.       «Боже, ну за что мне всё это?» — взмолилась ведьма, хватаясь за волосы и делая беспорядок на голове ещё больше. Она, сама того не зная, привела в свой дом белого мага, да притом в придачу с амнезией. Намджун был бомбой замедленного действия — в любой момент мог взорваться. Внутри него было столько древней магии, что и представить страшно. Одних кадров из детства парня, где он практиковался в различных приёмах магии, которые обычным магам в столь юном возрасте могли только снится.       — Из-за амнезии он забыл обо всём, чему научился когда-то. В детстве некоторые вещи даются легче, чем в юношестве. Начни Намджун сейчас постигать с самого начала, нет гарантий, что всё будет проходить так же успешно, — рассуждала ведьма, ходя по кабинету взад и вперёд. — Вернуть ему память я не в силах, раз тут замешан древний лесной ёкай. По логике, воспоминания обычно возвращаются благодаря какому-нибудь действию, фразе, да даже слову! Однако, есть риск, что, вспомнив всё, Намджун очень сильно расстроится. Под действием негативных эмоций древняя магия сорвёт все печати, что сдерживают её, и сила выйдет из-под контроля.       Дела были хуже некуда. Хёне нужно было время, которого она не имела. Но делать-то нечего. Девушке нужно было уехать в отдалённый храм — нейтральную зону для белых и чёрных магов. Это было идеальным местом для раздумий и медитации, которой так не хватало в последнее время.       Собрав всё только самое необходимое, Хёна покинула поместье на следующий день. Она велела Танаке присматривать за хозяйством, пока её не будет. Дорога предстоит тяжёлая, ведь в паланкине туда не доедешь, идти нужно пешком, дабы не разозлить древних духов.       Намджун провожал ведьму тоскливым взглядом, пока та не скрылась среди деревьев. Хёна так и не рассказала ему, что увидела в его прошлом. А теперь и вовсе ушла на неопределённое время из поместья совершенно одна.       Юноша скучающе сидел на кухне, лениво перелистывая страницы очередной книги. Он совершенно не вникал в повествование, а бездумно бегал глазами по строкам, в то время летая где-то в своих мыслях. В основном все его мысли были посвящены госпоже, которая отсутствовала уже второй день. Творилось что-то непонятное, то, что Намджун не мог объяснить. Он был уверен, что это было как-то связанно с ним напрямую или, хотя бы, косвенно.       — Хватить дурью маяться, — Танака-сан зашла на кухню и поставила перед Намджуном корзину с чистым, но ещё сырым бельём. — Ноги в руки и за работу! Совсем от рук отбился! И почему госпожа тебя уже как следует не отчитала?!       Женщина отобрала книгу у Намджуна и как следует зарядила ему подзатыльник для мотивации. Танака-сан была права, Намджун — слуга, который должен работать на своего хозяина, вкладывая свои кровь, пот и слёзы. С каких пор парень начал считать, что раз теперь более-менее обучен грамоте, то способен избавится от клейма раба? Рождённый рабом им и умрёт. Вот только Намджун не знал, как сильно заблуждался на свой счёт.       Парень взял корзину с бельём и направился за дом, где в землю были зарыты специальные сваи, между которыми были натянуты верёвки для белья. Сваи находились практически у самого леса, который окружал поместье со всех сторон. Ещё в первый день своего пребывания здесь, Танака-сан сразу же запретила юноше уходить в лес в одиночку. Эти места кишели разной нечистью, а запах человечины только сильнее раззадоривал всяких чертей, однако, Хёна одним своим присутствием оберегала своих подчинённых. Сейчас, когда ведьма временно покинула поместье, обычные смертные ничем не могли себе помочь, разве только не выходить за пределы поместья, где они были в безопасности.       — Намджун.       Юноша резко оборачивается, роняя на землю только что постиранную простыню. Ему точно не показалось, его кто-то звал, однако, за спиной никого не было, только безмолвный и пугающий чёрный лес. Намджун пожал плечами и принялся отряхивать простыню. Танака ему уши надерёт, если придётся перестирывать.       — Намджун, — позвал его всё тот же голос.       Намджун оглянулся в сторону дома, надеясь, что его зовут оттуда. Никого. «Я схожу с ума, » — подумал юноша.       — Ты не сходишь с ума, Намджун, — заверил его голос.       — Кто ты и что тебе надо? — спросил Намджун, поворачиваясь лицом к лесу.       — Подойди ближе и узнаешь.       Сомнительно это всё как-то. Невидимое нечто просит вас зайти в лес, в котором водится одна нечисть. Шансы остаться в живых? Один на миллион.       — Почему сам не выйдешь ко мне? — вновь задал вопрос Намджун, но ответа не получил. — Ты злой дух и магия моей госпожи отпугивает тебя.       — Нет, Намджун, — поспешил успокоить его голос из темноты. — Ради твоего же блага я не могу выйти к тебе. Ты не должен увидеть меня.       — Хорошо, — Намджун сдался и подошёл ближе к краю леса. — Зачем ты здесь?       — Я должен рассказать тебе кое-что. Это касается Хёны, — услышав знакомое имя, юноша подошёл ещё ближе. — Твоя госпожа не обычная ведьма.       — Я знаю это, она — сильнейшая, — хмыкнул Намджун.       — И это тоже? — засмеялся голос. — Когда-то давно Хёна совершила ужасную вещь, из-за чего высшие силы разозлились на неё. На душе ведьмы лежит проклятье, заставляя её перерождаться снова и снова в одном и том же обличии. Проживая свою жизнь снова и снова, Хёна имеет выбор: жить, как белая волшебница или же, как чёрная ведьма. И каждый раз выбор один и тот же. Однако, всевышние больше не намерены терпеть. Следующая жизнь Хёны будет последней.       — У неё ещё много времени, ведьмы долго живут, — подал голос Намджун.       — Всё не так просто. Проклятие заставляет Хёну просто исчезать по достижению двадцати шести лет. Времени осталось очень мало.       — Что я могу сделать? — Намджун очень хотел помочь госпоже, но захочет ли она принять его помощь? Он всего лишь слуга, который и читать-то толком не может.       — О, ты очень много можешь сделать. Насколько я знаю, Хёна заглядывала в твоё прошлое. Что она сказала тебе?       — Ничего.       — Она боится, это вполне ожидаемо. Она боится, рассказать тебе правду, она боится, что эмоции возьмут верх над тобой.       — Это плохо?       — Ты даже не представляешь, что находится внутри тебя, Намджун.       — Этого и боится госпожа?       — Да, — печально отвечает голос. — Если ты так хочешь помочь ей, то, так уж и быть, я выйду из тени.       Намджун задержал дыхание, наблюдая, как из-за кустов к нему навстречу выходит большой белый волк с двумя хвостами. Юноша испуганно сделал шаг назад. Он уже встречал этого волка. Он помнил что-то лишь обрывками: лес, стопы, разодранные в кровь, злой самурай Пак и неделя на воде и хлебе за побег.       — Ты… я помню тебя. — заторможено произнёс Намджун. — Тогда в детстве… но я плохо помню этот момент.       — Верно, это из-за меня, — виновато произнёс волк, склонив голову. — Я стёр тебе память о твоём детстве, Намджун, прости меня. Это было необходимо.       — Произошло что-то страшное в прошлом, верно?       — Да, — кивнул оками.       — Тогда, не извиняйся, — произнёс юноша на удивление волку. — Была весомая причина стереть мне память, но мне очень хотелось бы вернуть назад свои воспоминания.       — Я сделаю это. Слишком опасно возвращать воспоминания сразу же. Ты будешь вспоминать о своём детстве постепенно, через сны, ровно так же, как это происходило с Хёной.       — Хёне снились воспоминания из моего детства? Ты это делал? Зачем? — Намджун задавал вопросы без остановок.       — Видишь ли, проклятие с Хёны возможно снять, если она выберет белую магию, а не чёрную. Сделать этот выбор она должна самостоятельно. От природы твоя госпожа не умеет сострадать и сопереживать, но постепенно, благодаря тебе, я хотел вызвать у неё светлые чувства.       — Однако, всё не так просто. Хёна прекрасно умеет скрывать свои эмоции под маской хладнокровия.       — Намджун, — обратился волк с мольбой. — Времени слишком мало. Последнее перерождение Хёны будет действительно последним. Если ты не хочешь потерять навсегда свою госпожу, сделай всё, чтобы она в итоге выбрала свет. Всё в твоих руках. ***       Как и обещал оками, каждую ночь Намджуну снились всё новые и новые сны, так или иначе связанные с его прошлым. Юноша постепенно вспоминал обо всём: об отце и матери, о любимом деде и бабушке, об уроках магии и философские разговоры с дедом. Воспоминания возвращались все — хорошие и плохие.       Спустя два дня после встречи Намджуна с волком, в поместье вернулась Хёна. Намджун мыл полы террасы, когда к нему пришёл один из слуг и сообщил, что госпожа вызывает его к себе. Ким тяжело вздохнул. Как бы ему не хотелось откладывать этот разговор, всячески избегая ведьму, рано или поздно поговорить придётся.       Подойдя к уже знакомому кабинету, юноша объявил о своём приходе и, когда услышал ответную реакцию, зашёл в комнату.       Ким Хёна за несколько дней своего отсутствия обзавелась мешками под глазами, кожа стала намного бледнее, да и вся ведьма выглядела какой-то усталой и помятой. Намджун сел напротив неё, перед этим поклонившись.       — Намджун, я должна кое-что тебе сказать, — начала ведьма разговор слегка охрипшим голосом. Медитация хоть и считается полезным занятием, но отнимает очень много сил.       — Я знаю, — ответил юноша, нервно сглатывая. Что почувствует его госпожа, когда она узнаёт, что он всё вспомнил? Облегчение, удивление, сожаление или, может, гнев? Во всяком случае, Намджун не увидит ни одной эмоции под маской холодной безразличности.       — Знаешь что? — уточнила Хёна.       — Всё. Я — потомственный волшебник, а Вы — проклятая ведьма, — объяснил парень, боясь, что девушка разозлится из-за «проклятой ведьмы».       — Вот как, — усмехнулась Хёна и тихонько засмеялась. Это был какой-то нервный и грустный смех, скорее, здесь подойдёт определение «злодейский смех», но тихий и без пафоса. Девушка ударила кулаком по столешнице котацу. — Я стала слишком мягкой из-за тебя! Образ холодной и безжалостной ведьмы постепенно рушится. Твоё присутствие и вся твоя история заставляют эмоции просыпаться во мне.       — Неужели это плохо? Чтобы Вы научились чувствовать? — спросил Намджун, набравшись храбрости.       — Ты сказал, что знаешь всё про меня? — юноша кивнул. — Моё тело живёт, перерождается вновь и вновь, но душа давно мертва. Она прогнила и давно ничего не чувствует. Я не помню все свои жизни, что-то временами поднимается из глубин сознания, но никакой конкретики. В груди лишь тьма и холод, я чувствую, что там, где должно быть тепло, как у нормального человека, у меня лишь дыра.       — Я хочу помочь, — проговорил Намджун еле слышно.       — Чем ты поможешь? — усмехнулась девушка. — Мне ничто не поможет. Всё, что мне остаётся, — это жить так и дальше. Скоро время этой жизни подойдёт к концу, но потом настанет другая, а за ней ещё и ещё.       Знала бы Хёна, как сильно ошибается.       — Но…       — Не будем больше поднимать эту тему! — остановила его ведьма, поднимая ладонь. — Не желаю тратить своё драгоценное время на твои жалкие попытки. Свободен!       Намджун поднялся с места и поклонился ведьме. Он был расстроен тем фактом, что ничем не мог помочь, хотя, больше его расстраивало то, что Хёна наотрез отказывалась от его помощи. Он должен хотя бы попытаться ради девушки.       — Ах, да, чуть не забыла, — юноша уже хотел покинуть комнату, когда голос ведьмы остановил его. — Завтра я уезжаю к самураю Паку, ему что-нибудь передать от тебя?       — Нет, — коротко и ясно отчеканил Намджун.       — Жаль, я надеялась, что ты скажешь в его сторону пару ласковых. Хорошо, ему хватит того, что сделаю я.       Стало понятно, что Хёна едет к Паку за платой, которой до сего момента являлся Намджун. Ведьма обещала, что просто так это не оставит — она держит своё слово. ***       Время так скоротечно, что порой несколько дней пролетают, как один миг, не успеешь и оглянуться. И самое ужасное, что мы не в силах отмотать всё назад, пережить некоторые моменты заново, исправить свои же ошибки.       Время Хёны заканчивалось, оставались считаные часы. Намджун ничего не смог сделать, даже не придумал, что именно ему делать. Правильно девушка сказала — он лишь тратил зря их время. Если бы ведьма приняла помощь, Намджун уверен, вместе они бы смогли что-нибудь придумать.       — Намджун.       Парень подпрыгнул на месте. Он в одиночестве опять сидел в библиотеке. На улице дождь лил как из ведра, поэтому за полдня прислуга выполнила всю работу по дому. Намджун встал и направился в сторону, откуда его звали. У входа в библиотеку стояла Хёна со слегка мокрыми волосами и одеждой, видимо, она только что приехала.       — Госпожа? — удивился Намджун и сделал шаг навстречу.       — Я доверяю тебе, — произнесла Хёна. Её образ вдруг стал бледнеть и расплываться.       — О чём Вы? Что происходит? — забеспокоился юноша, подрываясь к ведьме.       — Я. Доверяю. Тебе, — повторила девушка, прежде чем раствориться в воздухе прямо на глазах у Намджуна.       Вот и всё. Хёны больше нет, а если она и возродится, то это будет уже не та Хёна, которую знал Намджун.