Гостья из прошлого. Часть 2

— Алин? Кэролайн замерла у двери, не веря глазам. Черноволосая ведьма стояла на пороге их с Клаусом дома, держа на руках улыбающуюся Гвендолин. — Позволишь войти? — Я… — блондинка будто онемела, не в силах подобрать слова, — о, боже, конечно… — Привет, тетя Кэролайн! — радостно проговорила Гвен, поднимая на девушку горящие глаза, — а папа случайно не у вас? — Он… нет… — Ты увидишь его, Гвендолин, — ледяным голосом прервала Кэр Алин, переводя на дочь строгий взгляд, — имей терпение. — Ты обещала, мама! — насупилась девочка, заерзав в ее руках. — Ты знаешь, где Элайджа, Кэролайн? — ведьма взглянула на ошеломленную подругу и опустила на ноги надувшуюся Гвендолин. — Я… Может вы пройдете, Алин? — наконец пришла в себя блондинка, — нам столько нужно обсудить! Элайджа… о, черт… все совсем не так как ты думаешь! Гвен, иди в библиотеку, я сейчас принесу тебе шоколад. Девочка подняла вопросительный взгляд на мать, и лишь после того как та кивнула, направилась в коридор, ведущий в библиотеку. Наблюдающая за этим Кэролайн, не могла скрыть изумления, видя как строго ведет себя Алин с дочерью. — Ты ей рассказала? — свела брови блондинка, — но ведь все совсем не так! Ведьма молча слушала сбивчивый рассказ подруги, которая не сводила с нее пристального взгляда, но на лице Алин за все время ее монолога не отразилось ни единой эмоции и голос Форбс постепенно стих. — Ты мне не веришь? — прищурилась Кэр, — это все Пирс! Она виновата во всем! — Я верю своим глазам, — холодно отозвалась Алин, — я не знаю, что наговорил тебе … мой муж, но поверь, он знал с кем… спит. Не мог не знать. Но это уже не важно, Кэр. Так ты знаешь, где он? — В вашем доме, — обреченно прошептала блондинка, прикусывая губу, — послушай, Алин… Он искал тебя… Все это время. С ума сходил. Такое не сыграешь. Хотя бы выслушай его, прошу. — И давно ты на стороне Майклсонов? — сузила глаза ведьма, склоняя голову, — помнится не так давно ты сама… — Привет, ведьма! Алин стремительно обернулась и увидела идущего к ним Клауса, на лице которого расцвела хищная улыбка. — Здравствуй. — Ты наконец-то вернулась, — обманчиво мягко проговорил он, разглядывая лицо Алин, застывшее в ледяной маске, — и я слышал голос Гвен. Элайджа знает, что ты здесь? — Пока нет, я… — Я мог бы убить тебя ведьма, — процедил гибрид, видя, как вытягивается лицо невестки, — ты не имела права увозить Гвендолин. — Это моя дочь, — зло проговорила Алин, и ее раскосые глаза заискрились от бушующей магии, — и я бы на твоем месте не думала, что убить меня так просто, Клаус. — О, небеса, да что вы говорите! — воскликнула Кэролайн, переводя испуганный взгляд с подруги на мужа, — Алин, вам лучше все обсудить с Элайджей самим. Я присмотрю за Гвендолин. Иди же! И ведьма, бросив последний быстрый взгляд на разъяренного гибрида, исчезла за дверью. — Это что сейчас было? — услышала она дрожащий от ярости голос Кэролайн, когда спускалась по ступеням низкого крыльца. — Она почти убила его, куколка. Если бы Хэйли… Дальше Алин слушать не стала. Судорожно вздохнув, она прикусила губу, сдерживая некстати нахлынувшие эмоции, и направилась к узкой тропинке, ведущий в старый лесной дом, который она еще недавно считала своим. Она знала, что поездка в Мистик Фоллс не будет легкой. Но дальше тянуть было просто нельзя. Эта связь убивала ее, выворачивала наизнанку. И это, не считая, того, что Гвендолин трижды пыталась сбежать от нее, так и не поверив в то, что Элайджа разлюбил ее мать. Объяснение с дочерью было самым сложным из всего того, что произошло после их побега. Гвен обожала отца. И когда через неделю он так и не приехал в маленький городок на юге Флориды, Алин пришлось сказать дочери правду. Но Гвендолин и не думала верить матери. Заливаясь слезами она потребовала, чтобы они вернулись в Мистик Фоллс. Ее хриплое «к паааапооочке» еще долго стояло в ушах у измученной ведьмы. А потом она сбежала. В первый раз Алин нашла ее довольно быстро. Гвен не успела добраться до вокзала, и ведьма поймала ее на улице, когда та, мило улыбаясь, расспрашивала дорогу у прохожих. Второй раз ведьма сняла ее с уходящего поезда. В третий раз Алин едва не умерла, ища дочь до вечера, пока не обнаружила ее в местной полиции, откуда она забрала хмурую Гвендолин, которая молчала всю дорогу, пока они шли домой. И тут истерика была уже не у Гвен. Алин задыхалась от боли, скручиваясь на полу, пока дочь не прижалась к ней всем телом, утыкаясь в шею. — Прости, мамочка, — шептала она, — я больше не буду. Но давай вернемся к папе. Он не мог тебя разлюбить, я знаю. — Ты бы хотела остаться с ним? — повернулась к дочери Алин, устало глядя на маленькое покрасневшее личико. — И с ним и с тобой. — Так не выйдет, Гвен. Но если ты… ты … с ним… Ведьма вновь залилась слезами. — Нет, мамочка, я хочу быть с тобой! Но я могу хотя бы иногда видеть папу? — Я что-нибудь придумаю, детка. Только больше не убегай, прошу. Я умру без тебя, Гвендолин. Ты единственное, что у меня осталось. На некоторое время девочка успокоилась. Они зажили в маленьком домике, с видом на океан, и Гвен, никогда прежде не выезжавшая за пределы Мистик Фоллс, мгновенно влюбилась в него, проводя целые дни на песчаном берегу. Алин легко устроилась в местный магазинчик, хозяин которого явно симпатизировал молодой ведьме и какое-то время они жили если и не счастливо, то по крайней мере спокойно. А потом ее магия будто сошла с ума. Алин знала причину. После ритуалов, что привели к рождению Гвендолин, их сущности с Элайдже очень тесно переплелись, и такая долгая разлука не могла не отразиться на ее силе. Сначала ведьма пыталась бороться. Она блокировала связь, пыталась ее разорвать, но от этого становилось только хуже. В конечном итоге, Алин поняла, что вариантов дальнейшего развития событий не так уж много. Она должна либо вернуться к Элайдже, либо разорвать связь. Последнее вполне могло повлечь потерю магии, но все же пугало гораздо меньше, чем первое. Вернуться Алин не могла. Слишком сильной была боль после того, как она увидела то, что разбило ей сердце. И вот, в один из солнечных дней, к безумной радости Гвендолин, они направились туда, куда Алин хотела меньше всего. В Мистик Фоллс. К ее первородному мужу. Увлеченная невеселыми мыслями, девушка не заметила, как оказалась у своего старого дома. Очень медленно Алин коснулась дверной ручки. Магия сразу же узнала ее, мягко обожгла руку, будто ласкаясь, и ведьма почувствовала ее тепло. Но расслабляться было нельзя, и натянув ледяную маску Алин ступила на порог. Элайджа явно был дома. Об этом свидетельствовал недопитый бокал бурбона, его мятая одежда, небрежно сброшенная на пол, увидев которую Алин застыла, расширяя глаза. Ей не хотелось даже думать о том, что вампир был не один. Второй раз подобное зрелище ей не вынести. Вот только несколькими секундами позднее, ведьма поняла, что были испытания и посерьезней. Например, обнаженное тело ее мужа, едва прикрытое висящем на бедрах полотенцем. Элайджа выглядел усталым, слегка помятым, но это никак не умаляло его мужественной красоты, о которой Алин абсолютно тщетно пыталась забыть. И сейчас она, изо всех сил сохраняя ледяное выражение лица, думала вовсе не о разрыве их связи. — Ты вернулась? — нарушил тишину хриплый голос вампира, — а где… где Гвен? В его темных глазах смешались изумление, отчаянье и надежда, и Алин замерла, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Он больше не сделает с ней этого. — Она у Клауса, ты ее увидишь, немного позже. Сначала нам нужно поговорить. Элайджа свел брови, и в этот момент Алин услышала то, что заставило сбиться ее дыхание. — Кошечка, я… все, что ты видела… Кошечка. Ласково, нежно. Так привычно, что она почти шагнула в его сторону. Но в этот момент перед ее глазами встало ухмыляющееся лицо Кетрин Пирс, и Алин прервала мужа взмахом руки. — Не утруждайся. Кэролайн рассказала мне… твою версию. Это не важно. Я приехала для другого. — Зачем же? — застыл вампир. — Мне нужен развод, Элайджа. Я здесь, чтобы разорвать нашу магическую связь. — Нет. Майклсон откликнулся не думая, но Алин сразу же поняла, что другого ответа ей не добиться. По крайней мере, сейчас. — У нас нет выхода, — скривила губы ведьма, склоняя голову, — мы уже давно не муж и жена. — Ты… у тебя есть кто-то другой? — хрипло проговорил Элайджа, не сводя с ведьмы почерневших глаз. — Если и так, — в пику ему ответила Алин, наблюдая за тем, как лицо мужа становится мертвенно-бледным, — у тебя ведь есть… Кетрин. — Алин… — Я не вижу смысла обсуждать это, — сузила глаза ведьма, — мы в любом случае сделаем это, хочешь ты или нет. Уверена, Давина мне не откажет. — Я бы поспорил, кошечка, — процедил Элайджа, хмуря брови, — она без двух минут Майклсон. — Ты, кажется, хотел видеть Гвендолин? Вампир замер, и Алин улыбнулась, понимая, что ее удар попал в цель. — Ты изменилась, кошечка, — после долгого молчания произнес вампир, скользя по жене ледяным взглядом. — Не без твоей помощи, — выдохнула Алин, отводя глаза. И в следующий миг она ощутила дуновение воздуха, когда Элайджа вихрем оказался с ней рядом, сжимая в ладонях маленький подбородок. — Я не знаю, что ты там себе придумала, кошечка, — проговорил он, заставляя ведьму смотреть прямо в почерневшие от ярости глаза, — и мне плевать, для чего тебе нужен развод, даже если у тебя через неделю свадьба. Ты его не получишь. И ты больше никуда не увезешь Гвендолин. Ты, кажется, забыла кто я. Но я тебе напомню, кошечка. И с этими словами, он отвел руки от побледневшего лица и скрылся с тесной спальне, оставляя дрожащую Алин в полном смятении.