Меж туманных берегов

— Куда держим курс, капитан? Лисси спрашивала не первый раз и не потому, что не знала ответа. Знала, слишком хорошо ей были знакомы эти места, да и карты читать её научили на совесть. Ей просто не верилось, что капитан Мартита, которая так долго делала всё для того, чтобы не дать ей вернуться домой, сама лично доставляет её в родной город. Она не получила ответа. Капитан Мартита лишь наградила её взглядом, после которого требовать от неё чего-то не хотелось. Фелисити опустила глаза и ушла в каюту. Живот сводило от предвкушения чего-то неизбежного. И это был совсем не приятный трепет, который она всегда испытывала перед возвращением домой. Холодное, липкое и неприятное ощущение, от которого хотелось спрятаться. Фелисити до последнего верила, что они просто пройдут рядом. Она ошиблась. Фелисити неотрывно следила за капитаном Мартитой, расхаживающей по каюте, когда они остановились в порту. Она ждала. Ждала и думала, как капитан поступит в этот раз. С тех самых пор, как Лисси появилась на Песне ветра, за ней наблюдали. Она напрасно надеялась, что после позорного обыска и лишения оружия её оставят в покое. Она не могла напасть, но все ещё могла сбежать. А уж как она этого хотела! Порой Фелисити снилось, как она убегает с мерзкого корабля, отрывается от погони, вдыхает с облегчением и едва ли не всхлипывает от радости. Но она просыпалась. Вновь просыпалась в капитанской каюте и до крови кусала губы. У нее не было ни единого шанса. На берегу за ней следили неотрывно, разве что не водили на верёвке. Со временем наблюдать стали не так откровенно, но Лисси чувствовала, что никогда не остаётся в полном одиночестве. Теперь, когда она была как никогда близка к дому, Фелисити не могла даже представить, что сделает капитан Мартита. Запрёт её в каюте? Лишит сознания на время? Свяжет? Что будет, когда есть такая редкая возможность для побега? Но капитан молча собиралась, насвистывала какую-то песенку и, казалось, совершенно не обращала на Лисси внимания. Ожидание становилось невыносимым. У Фелисити крутило живот. — Капитан, что мы будем делать? — Мы? — Мартита изогнула бровь. — Лично я собираюсь выйти в город по делам, а что будешь делать ты, я не знаю, я же не пророк. — Но… Фелисити запнулась. Вопрос вертелся на языке, но задать его не хватало сил. Что всё это значило? Капитан Мартита давала ей свободу?.. Лисси с недоумением смотрела на капитана, ожидая, что та хоть что-то пояснит. Капитан продолжала игнорировать её растерянный взгляд. Не замечая его или не желая замечать. Фелисити нахмурилась, ей ужасно не нравилось происходящее. Мартита снова затеяла какую-то игру, не сообщив правила. — Плохо выглядишь, Лисси, рекомендую прогуляться, — заявила капитан, бросив беглый взгляд уже у двери каюты. — Мы пробудем здесь до вечера и всю ночь. Не опаздывай. Дверь скрипнула и захлопнулась. Фелисити прислушалась, ожидая, что капитан закроет её снаружи, но ответом на это предположение стала тишина. Мартита ушла. Ушла, не предприняв ничего для того, чтобы не дать ей сбежать. Лисси была свободна. После шести месяцев на корабле она могла уйти. Ей самой не верилось в происходящее. Она осторожно подошла к двери и нажала на ручку, которая легко поддалась. Фелисити сделала шаг назад. Она так долго ждала, но всегда представляла себе это несколько иначе. Сердце учащённо стучало. Лисси присела на край дивана и потёрла виски. Опьяняющего чувства свободы почему-то не было. Было лишь беспокойство. Она никогда не думала, что возвращаться домой будет так… страшно. Фелисити вдруг поняла, что не может представить, что будет, когда она переступит порог дома. Прежде она возвращалась с победами, светилась от счастья, а родители гордо улыбались и устраивали большой праздник, где каждый мог лично поприветствовать и поздравить капитана Фелисити Брук. Что будет теперь, когда она больше не самый удачливый молодой капитан империи? Родители, конечно, будут рады увидеть дочь живой и невредимой. Они наверняка считали её погибшей, но, быть может, надеялись на что-то. Мать расплачется, прижмёт к себе, погладит по волосам. Она ведь всегда говорила, что волосы леди — её гордость. Фелисити почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она скучала, она так скучала. Она даже готова была исполнить мечту матери и выйти замуж. Лисси обещала это самой себе, когда молилась о том, чтобы сбежать. Только… Лишь сейчас она поняла, что девушка, пробывшая полгода на корабле с пиратами, уже не самая желанная невеста. Что-то больно укололо внутри. Её репутация была безнадёжно испорчена. Лисси вспомнила, с какой неприязнью обсуждали молодую девушку, сбежавшую вместе с военным. Что же скажут о ней? Как посмотрят? И посмотрят ли? Фелисити поднесла к губам ледяные пальцы, согревая их дыханием. Впервые она обратила внимание на то, какой стала прежде бывшая нежной кожа. Тонкие пальцы были грубыми и обветренными, кожа стёрлась от тяжелой работы. Лисси с ужасом представила себе сморщенное от презрения лицо того, кому могло бы прийти в голову поцеловать такую ладонь, и сжала руки в кулаки. Горячая слеза скатилась по щеке. Это было отвратительным. Она была отвратительной. Стали бы её подруги вновь разговаривать с ней теперь? Или побоялись бы, что их осудят за то, что они стоят рядом с этой падшей женщиной? Лисси горько усмехнулась. Она так отчётливо могла представить себе их искривлённые лица, небрежный тон, наигранные вздохи. Нет, это было невыносимым. Они бы жалели её. Все вокруг жалели. Капитан-неудачница, которая даже больше не капитан. Фелисити зарычала, а после упала на диван и дала волю слезам. Её трясло от всхлипов, губы дрожали, но она сама упивалась своим состоянием. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем она смогла успокоиться, сжаться в комочек и обнять колени руками. Внутри было так пусто. Её мир, её прошлая жизнь были так близко, но в то же время бесконечно далеко. Фелисити больше не могла вернуться туда. Капитан Мартита снова победила. Лисси лежала и смотрела в стену. Прошлого у неё больше не было. Кажется, имперский капитан Фелисити Брук всё-таки утонула в ту ночь. А вот кем была она, та, что осталась после? Уже не леди, но и не пират. Не капитан, но и со званием матроса мириться не хотелось. Осталось ли в ней хоть что-нибудь, что определяло бы её? Фелисити не знала. Она подошла к зеркалу и внимательно взглянула на лицо в отражении. Эта девушка совсем не была похожа на бывшую леди Брук. Слишком тёмная кожа, слишком резкие скулы, выделившийся на похудевшем лице нос — все это была никак не нежная леди-сладкоежка, кто-то другой. От леди в ней остались разве что длинные чуть волнистые локоны, но теперь они смотрелись так нелепо. Некому было расчёсывать их, заплетать в причёски или хвалить, да и гордостью их назвать было сложно. Остатки былой гордости. И с ними пора было проститься. Найти ножницы не было сложным, Фелисити давно изучила содержимое почти всех ящиков и полок в каюте капитана. Она глубоко вздохнула. Тёмная прядь упала на пол. Никогда прежде Лисси бы не подумала о таком, но теперь точно знала, что поступает правильно. — Что ты делаешь? Фелисити впервые слышала голос капитана таким. Кажется, ей удалось удивить Мартиту. — Волосы подстригаю, зачем они мне, — не оборачиваясь, ответила она. — Ты совсем спятила? Лисси не видела капитана, но чувствовала, как та прожигает взглядом спину. Последняя прядь сдалась под щелчком ножниц. Фелисити встряхнула головой, щекоча шею короткими кончиками. Ей было хорошо. Тоска отступила, уступив место ощущению легкости и свободы. Прошлое осталось в прошлом и, став недоступным, больше не манило. Теперь Лисси чувствовала, как нежно щекочет нос аромат неизведанного будущего. В нём она могла стать кем угодно. Она обернулась. Капитан Мартита смотрела на неё как на умалишённую. — Куда держим курс, капитан? — Лисси широко улыбнулась.