Конфабуляция

29 2+9=? 2+9=11 11=? 1 + 1=? =2? 2 — Вот мы и подошли к середине. — Середине? — Середине.

Мадара

Их было трое с самого рождения. Сначала родился он, и его было решено было назвать Мадара Учиха, после при вторых родах мать увезли в сильных муках, так как женщина мучилась от сильных болей при схватках. Не сказать, чтобы Мадара был желанным ребенком, но Таджима хотел себе наследника. Захотел — получил. Уважаемый отец, который был известным хирургом в то время, как впрочем, все из семьи клана Учиха имели врачебную специальность. Женщина, которая непосредственно была их матерью, — Кагуя Сенджу была обычной женщиной, которую отдали в брак по расчету мужу, который был старше её на три года. Она не была врачом, она была обычной девушкой с образованием юриста, которая и вовсе не работала. Она была не любимой женщиной своей мужа, муж всегда любил другую женщину, которая, к сожалению, скончалась еще в юном возрасте. По крайней мере так говорилось в их семье, этот факт даже не скрывался ни от кого, женщина на фотографиях выглядела слишком мужественно, но никогда в подробности никто не вдавался. Про нее никогда никто не говорил, особенно её муж, который всегда был сдержан, как и следует представителю такого знаменитого клана Учиха. После схваток около девяти часов в лучшем роддоме страны, женщина произвела на свет двух прекрасных детей, которые были двойняшками. Имена им дали: Изуна Учиха и Микото Учиха. Женщина к сожалению скончалась при вторых родах. Муж скорбел, но, несмотря на это, растил двоих своих детей, в воспитании которых помогал клан Сенджу. Мадара всегда был словно тенью. Когда родились двойняшки, Мадара, будучи маленьким мальчиком, не мог оторвать от них своего взгляда. Он постоянно спустя года смотрел только на них, не отрывая своего взгляда, будто хотел что-то понять, только что именно — он не знал. Такое бывает, ты можешь смотреть на что-то часами, изучать, познавать, но дальше не заходить, потому что куда именно идти тебе дальше, ты попросту не знаешь. Был ещё лучший друг отца, у которого так же родился старший сын под именем Хаширама, а после него младший — Тобирама. Они стали будто второй семьей, будто неотъемлемой частью, чем-то таким личным, хотя это и неудивительно, ведь являлись все родственниками во втором поколении. Кровь уже связана из-за кровосмешения двух кланов, именно в тот день, когда Сенджу слились с Учихами в один сплошной кровяной поток. Они стали одним механизмом, одним почти целым, и каждый из членов вашей большой семьи играл отведенную ему роль. Близнецы — они были одновременно похожи как две капли воды, но в тоже время совершенно разные. Мадара пошел в отца, Изуна с Микото в мать. Но, несмотря на этот факт, они были очень привязаны друг к другу. Даже слишком. Микото, так как родилась на пару минут раньше своего миловидного брата, чувствовала себя старшей сестрой и везде старалась опекать своего младшего брата. Мадара любил их обоих. Изуна был таким шумным, таким взрывным, но в тоже время таким милым, таким солнечным, таким требовательным, и его хотелось оберегать все время от любых невзгод. Он постоянно влезал в любые передряги, часто бегая во дворе со своим кузеном Тобирамой, с которым они нашли язык хоть и сразу, но часто конфликтовали в раннем детстве. То игрушку не поделили во время очередного ужина, то подрались в очередной раз с садике, пытаясь доказать друг другу свою правоту. Дружба, граничившая с соперничеством, дружба, которую постепенно все сложнее и сложнее было назвать дружбой. Мадара, несмотря на равномерное распределение любви ко всем младшим в семье, неосознанно всегда пытался что ли уберечь его, или же. Из-за ревности переманить внимание маленького солнышко на свою сторону. И часто после начинал пугаться своего странного отношения к младшему брату. Он же брат, ему дозволено играться, с кем он хочет, драться, с кем хочет, и проходить жизненные этапы так, как нужно ребенку его возраста. Хоть заботы матери он был лишен, но ее ему полностью старался возместить Мадара. Наблюдая со стороны, выпивая очередную кружку чая, сидя в стороне, сверля взглядом спину маленького Сенджу. Микото же была тихой девочкой, которая так и не познала материнской любви, маленькая девочка была окружена только представителями мужского пола, но при этом была обделена отцовским вниманием из-за его занятости. Микото была замкнутой, даже через чур, слишком стеснительной, открываясь своему близнецу разве что в те моменты, когда скромно подходила к играющим мальчикам с боку, держа в руках тряпичную куклу, глаза у которой почему-то начали свисать на нити, уродливо западая немного в бок. И Изуна улыбался будто своему женскому отражению, протягивая ей свою маленькую ручку, чтобы девочка непременно разделила с ними их забавы. Изуна, будучи ребенком, был даже женственней своей красивой сестры, будто излучая красоту на двоих. У обоих были немного длинные волосы до плеч, которые часто попадали на глаза, свисая со лба. Они были очень похожи, но в тоже время, будто олицетворяли яркий рассвет, который постепенно выходит, вытаскивает беспощадно свои костлявые пальцы из глубин черноты, и тьму, которая медленно погружалась обратно в свою обитель после своего дневного цикла. Оба бледные настолько, словно их кожа совершенно не впитывает солнечного света, будто на него у кожи аллергия. Черного цвета глаза, пышные ресницы, даже одеты практически одинаково в обычный домашний костюмчик синеватого цвета, на спине которого распускался красноватого цвета веер. Микото несла какую-то тяжесть собой, какую-то отстраненность всем своим видом, в то время как Изуна же наоборот притягивал к себе все внимание и был будто поцелуй матери перед сном. Отцы были заняты своим делом, мать Хаширамы, как и он сам, была полностью погружена в младшего, из-за которого они растили свое будущее, будущее семьи. Хаширама и Тобирама Сенджу, старший из которых выбрал Мадару в качестве своего лучшего друга и следовал за ним по пятам, стараясь урвать кусок его внимания для себя. Роль родителей для близнецов на себя взял Мадара. Он любил свою сестру, нет даже не так, он обожал свою младшую сестру, но больше он обожал своего младшего брата, который разделял свой свет на троих, создавая в их интересном союзе баланс света и тьмы. Они постоянно гуляли в парке в свое свободное время, и там Мадара водил девочку за руку и садился на скамейку, пока Изуна шел рядом и разглядывал поющих птиц в округе, которые громко открывали свой клюв и кричали свою песню. После убегал за их собакой, которую подарили их родственники. Черный пес бежал от Изуны, мальчик часто играл с ним, падал на спину, пачкался в грязи до такой степени, что Мадара после с улыбкой на лице, протягивал свою руку навстречу измазанной в земле аленькой ручке и помогал запыхавшемуся Изуне встать. После они сидели и наблюдали, как маленькая девочка играет с такими же девочками, как и она сама. Обычно Мадара читал какую-то очередную книгу, пока наблюдал за тем, как Микото бегает и ловит очередную бабочку с детьми. После переводил взгляд на второго близнеца, который уже успел подружиться со всеми во дворе и строил очередную песочную башенку, которая никогда не падала вниз, имея крепкую основу. Мадаре надо быстрее взрослеть, несмотря на свой возраст, набираться опыта стремительно, чтобы уберечь двух своих «детей» будто отец, в обязанности которого входит вырастить своих потомков лучшими, полностью отдавая себя им. Он давал отличные результаты по всем школьным предметам, по всем кружкам, в которые отдавал его отец. Хаширама всегда каким-то образом стремительно обгонял его во всех начинаниях, что не могло не раздражать даже слишком спокойного юношу. Вероятно из-за обиды, ведь как не крути, у Хаширамы все еще стоял кто-то за спиной, в образе его мамы, которая руководила балом, Таджима же полностью доверил взросление ему самому. Несмотря на то, что Мадару откровенно говоря бесили выдающиеся способности своего лучшего друга, это был наверное единственный человек, с которым Мадара проводил все свое свободное время и делился своими переживаниями и событиями из жизни. Кроме младших. Но было одно «но» — и это, «но» был младший брат Тобирама, который, видимо из-за своей детской ревности, на дух не переносил потомка клана Учиха и всячески старался огрызаться при виде неприятного ему человека, периодически обижаясь на старшего брата из-за того, что тот слишком много времени проводит со своим лучшим другом. И Мадара не понимал, у него и так есть Изуна, по крайней мере был в раннем детстве, который, по его мнению, устаканивал все необходимые связи именно с ним, обделяя Мадару положенным ему вниманием и из-за этого бесился еще сильнее. Будто этот его родственник назло, будто он издевается, забирая у него по крупинкам самое дорогое, сначала внимание Изуны, после даже Микото, которая в силу одинакового с ними возраста старалась быть ближе и адаптироваться в социальной среде, в среде ровесников, а теперь еще и Хаширама. И это было раздражение с примесью сильнейшей ревности. Микото же вскоре нашла подругу в детском саду по имени Кушина, и теперь, полностью пыталась общаться исключительно с женским полом, девочка с девочками, мальчики с мальчиками, ничего необычного. Только вот. Мадара каким-то чудом остался граничить между этим всем абсолютно один. И он терпел до последнего, наблюдая со стороны, как все пытаются отобрать у него то, что по праву принадлежит ему. Пока что.       Вот и в тот день к нему подошли оба брата и Хаширама отпустил руку брата, который убежал играть с Микото, присел рядом.       — Опять читаешь, Мадара? — спокойно и с улыбкой спросил Хаширама, внимательно окинув взглядом книгу к руках мальчишки. Им было всего лишь по 10 лет, но уже было столько серьёзности и осознанности в их взглядах.       — Как видишь, — ответил его ровесник и в очередной раз взглянул на младшую сестру, которая протянула свою маленькую ручку Тобираме и поздоровалась с ним, улыбнувшись своей мягкой и красивой улыбкой. Изуна прибежал следом, опять весь измазанный в грязи и резко остановившись за спиной старшего брата, сжал своей рукой его кофту и буравил младшего Сенджу своим взглядом, видимо, пытаясь там прожечь дыру. Тобирама лишь нахмурился и показушно отвернул свою голову в сторону, следя за мальчиком краем глаза.       — А раньше мы с тобой как они играли около горы и пруда и кидали камни — кто дальше кинет. Помнишь? — мальчик улыбнулся и поправил короткие волосы под стрижку горшок за ухо. Дети уже успели разбежаться каждый в свою сторону, им им лишь осталось наблюдать взглядом за удаляющимися от них подошвами обуви.       — Я всегда тебя выигрывал в этой игре, Хаширама, — усмехнулся Мадара и опять взглянул на детей. И нахмурился от картины, которая предстала перед его взором. Тобирама тащил за руку Изуну куда-то в сторону кустов, явно намереваясь что-то показать ему, младший близнец не хотел туда идти, кричал. Микото сразу же повернула свою голову в сторону своей второй части и сорвалась с ног, чтобы добежать, и вытащить своего брата из крепкого захвата чужих рук. Изуна брыкается и пытается отпихнуть от себя Тобираму, но вскоре, споткнувшись об камень, начал падать вниз.       — Он сейчас разобьёт себе лоб, — мелькнула мысль в голове Мадары, и он, резко сорвавшись, побежал в сторону детей. Но он опоздал, Тобирама слишком быстро потянул его на себя и, не рассчитав пространство вокруг, попросту упал на него, и их губы соприкоснулись. Тобирама застыл как и сам Изуна, который открыл глаза и увидел мальчика над собой. Микото, попросту не успев добежать застыла, прижав почему-то свои ладони ко рту, будто в крике или удивлении и опасливо оглянулась в сторону Мадары. И Мадара увидел этот взгляд младшей сестры, он был почему-то таким. Странным. Она плакала? Ее глаза были красные и полные слез. Застыл и пару раз моргнул, но Микото смотрела с такой странной эмоцией на него, а после он, моргая проследил взглядом за ее лицом и увидел, увидел эту ярость в ее глазах. Тобирама залился красивым румянцем, будто обжегшись, резко отстранился и смущенно опустил глаза, все еще держась на руках, которые были поставлены на землю над головой. Изуна и вовсе застыл. Пытался отдышаться. Больно ударился головой, от чего затылок неприятно пульсировал, и перед глазами все плыло, слезы просились наружу. Мадара не успел даже ничего сделать, как увидел то, что запомнил по сей день. Микото подбежала первой, грубо схватила Тобираму за руку, от чего тот от неожиданности вскрикнул, и, смотря на него своими заплаканными глазами полной ярости, замахнулась, и кулак полетел прямо к лицо мальчика. Не успел никак отреагировать, Микото уже навалилась на него и стала кричать сквозь слезы, сквозь ярость:       — Это мой брат! Он мой! Не смей трогать его! Не смей приближаться к нему! Не смей! — она просто била его по лицу, по плечам, пока Хаширама, наконец, не вскочил и не подбежал следом. Тобирама что-то кричал, пока разъяренная девочка явно намеревалась продолжать. — Они мои! Они мои братья! Изуна же попросту начал плакать от такой неожиданности. Мадара наконец опомнившись, схватил младшую сестру руками за живот и оттащил ее от бедного Тобирамы. Пытаясь держать вечно спокойную младшую сестру, маска которой пошла по швам. Хаширама же помогал брату, а после и Изуне встать, оба мальчика плакали, а Мадара умолял Микото успокоиться. Все взгляды в парке были уже устремлены на них, и даже толпа зевак остановилась посмотреть на детские разборки. Она была почему-то в ярости и сама тогда не поняла причину своей агрессии. А вот Мадара понимал, потому что чувствовал тоже самое. Его родные брат и сестра, его плоть и кровь, которых он растил сам с детства. Сам с ними гулял, учил читать. Кормил маленьких детей, пока отец готовил очередную кашу на четверых, или же их сиделка, пока отец пропадал на работе. Когда она приоткрывала свои мягкие, пухлые губы в очередной попытке Мадары запихнуть ей в рот ложку каши, пока Изуна выплевывал это, пока никто не видел, он не любил пресную кашу. Мадара читал им сказки на ночь, укладывал спать, спали они тоже вместе. Лежали втроем на одной кровати, Изуна лежал посередине, а они по бокам, будто оберегая его и обнимая своими руками, как семья. Всегда. Младшие практически не видели никогда отца, и, несмотря на всех нянек, от которых ограждал их Мадара, были близки только с ним. Старший будто заранее сделал какую-то у себя внутри установку, что никто и никогда не станет им ближе друг к другу, кроме них самих, и маленькие дети приняли это как должное, полностью поддавшись его влиянию. Он мыл свою сестру, её длинные волосы до плеч, тщательно намыливал их шампунем и наблюдал, как под напором стекает вода из шланга по её волосам. Он намыливал спину Изуны, который часто морщился игриво и набирал в свои ручки пену, дул на нее своим ротиком и по ванной комнате разлетались пузыри, пока Микото смеялась, играя с водой. Мадара настолько любил длинные волосы их обоих, что и сам незаметно для себя самого перестал их стричь. Отец долго хмурился и протестовал, но вскоре сдался и махнул на всё это рукой. Ребёнок рос гением, это уже давало отличный повод для его гордости и причины смягчиться и позволить какие-либо вольности. Когда Изуне было шесть, они катались на качелях около их общего дома, Хаширама как обычно сидел под деревом и ел яблоко, наблюдая за тем, как Мадара толкает качели. В тот день он его окликнул, чтобы показать ему новое решение задачи по математике, которое он только что сам нашел. Тобирама и Микото бегали где-то во дворе, играя с собакой. И Мадара отвернулся на пару минут от качели и подошёл к своему другу, чтобы тщательно рассмотреть, чем хочет похвастаться его друг. И тогда произошёл этот инцидент. Мальчик каким-то образом упал с качелей, и железные прутья не остановились при очередном толчке в воздухе и ударили Изуну по затылку. Мадара успел только повернуться на крик и осознать, что произошло. Маленький мальчик лежал на земле с окровавленной головой, об которую и ударились тяжелые качели. Изуну увезли в больницу, в которой он пролежал три недели. Мадара каждый день навещал брата с Микото и отцом, который винил его за невнимательность, ведь именно из-за этого его младший брат получил травму головы. Сотрясение мозга в возрасте шести лет. С тех пор у Изуны стала болеть голова и появились странные сны, которые пугали ребёнка. Микото всячески старалась успокоить своего брата после очередного пробуждения от кошмаров. Он часто просыпался во сне в слезах и будил старшего брата, жалуясь на странные кошмары и на человека, которого он видит около той самой кровати. Мадара старался успокоить Изуну как только мог, он сжимал его в своих объятьях ещё будучи мальчиком и гладил по голове во время ночи, когда звезды ярко светили за окном, освещали комнату. Изуна в слезах утыкался ему в плечо и всхлипывал, показывая дрожащим пальчиком в сторону окна и шептал, что странный дядя на него смотрит. Просыпалась и Микото, она каждый раз приходила из своей комнаты и ложилась рядом, обнимая коленки Изуны своей рукой. Но Мадара никого не видел. Он не понимал, о ком идёт речь и думал, что у любимого брата просто бурная фантазия. Отцу он не говорил до поры до времени. Ровно до того момента, как Изуне не стукнуло восемь лет. В тот день солнышко отсвечивало своими лучами настолько сильно, что казалось вот-вот и прямо сейчас выжжет на роговице глаза свой собственный узор, на улице хоть и было влажно, от недавних осадков, но дышать было легко, и на небе даже появилась радуга. Микото сидела около маленького озера, играя со своей куклой, у которой уже отвалились все глаза на тонкой ниточке окончательно. Обычный семейный день, после травмы все старались не поднимать эту тему больше, ведь Изуна шел на поправку. Он игрался со своим псом, Тобирама даже в кои-то веки без своего странного соперничества к мальчику к нему присоединился, Хаширама с Мадарой сидели на крыльце дома и играли в карты, было уже три ноль. Отцы обоих детей тоже в тот воскресный день остались дома, решали какие-то свои дела прямо на кухне, распивая обеденный чай, и громко спорили, настолько, что их голоса можно было услышать прямиком с улицы. Изуна улыбается Тобираме и вдруг кричит:        — Догоняй, — и бежит прямиком к маленькому причалу из досок около воды, Микото улыбается ему в ответ и немного отодвигается в сторону, давая возможность двум парам ног выбежать прямо на скользкую поверхность. И Изуна добегает прямо за собакой, которая с разбега прыгает в воду, чтобы наконец-то окунуться и поплыть к другому берегу. Дети смеються, Мадара поднимает свои глаза и видит, как Изуна добегает до сестры, нечаянно задевает ее от толчка Тобирамы в спину, который врезается в него, и крепко захватывает руки сестры, потасовка, он успевает девочку откинуть в сторону, поменявшись с ней местами. Скользко, он точно упадет, и глаза маленького Сенджу расширяются. Он не успеет, не успеет схватить.       — Изуна! — Мадара кричит, срывается с места и, ловя на себе испуганный взгляд младшего брата, видит. Видит как рука мальчика выскальзывает из руки сестры, Тобирама застывает, и Изуна летит в воду прямиком вниз, прямиком затылком в сторону лодки, которая от ветра отошла немного в сторону, и глухой удар. Мальчик падает, больно ударяясь головой о деревянное, острое весло, которое своей боковиной выпирало прямо в неудачном направлении.       — ИЗУНА! Удар об воду, и Изуна цепляясь своими руками за прозрачную субстанцию медленно начинает идти ко дну. Он не слышит никаких криков, он лишь видит ужас, застывший в глазах сестры, и медленно опускается вниз. Вода немного окрашивается в сгустки крови, которая начинает выходить из открытой раны прямо вверх. Он пытается кричать от боли, пытается позвать Мадару, но лишь открывая рот, неосознанно начинает глотать сырую, тухлую воду, которая беспощадно залазит, проникает, проскальзывает в его легкие. Он медленно идет ко дну. Он мысленно умоляет Мадару спасти его, умоляет Тобираму спасти его, умоляет, чтобы старшая сестра вытащила его оттуда. Но вместо этого он лишь слышит какой-то тихий смех, прямо из воды. Или это смеется он сам? Он не может понять, кажется ему или нет, но на его зов, он видит, как прямиком из воды к нему тянутся руки, тянутся ему навстречу.       — Кто-нибудь. Пожалуйста. Помогите! И он видит красивую растягивающуюся на лице улыбку, незнакомец медленно протягивает ему свои руки и ухватывает его за собой, прямиком в самый низ. Мадара заплетал волосы сестры в толстую косу сам. Сам ножницами подстригал её волосы, тщательно расчесывал их перед сном, чтобы они не путались. Он сам отвел Микото в школу за руку и отдал девочку воспитательницам, после чего уходил в школу сам, где его каждый раз встречал Хаширама, и они садились за одну парту и обсуждали какие-то очередные новости перед началом занятий. Вместе они оба шли и забирали маленькую девочку после занятий и вели домой. Хаширама часто игрался с маленькой сестрёнкой своего лучшего друга и девочка ему улыбалась в ответ. Изуна утонул. Изуну не получилось спасти, не получилось откачать. В тот день Мадара кричал, звал отца, рыдал, пытался задушить Тобираму, у Мадары был нервный срыв. Массаж легких и сердца так и не помог, Изуну вытащили всего холодного, промокшего, бледного и полного воды из глубины пруда, который был будто бесконечным. Мадара не смог простить ни себя, ни отца, ни Сенджу, за то, что тот столкнулся с его младшим братом, от чего тот упал в воду. Не мог простить, когда мальчика увезли в больницу, где им дружелюбно улыбнулся молодой врач, который лишь выйдя спустя пару часов покачал головой. Изуна умер. Изуны больше нет, и Мадара сошел от горя с ума. Он держал брата за руку, умоляя его простить, умоляя его вернуться к нему, умоляя его открыть глаза, он умолял и умолял, и умолял, читал молитву, призывая кого угодно, лишь бы Изуна очнулся, и все это оказалось страшным сном. Но ничего не случилось. Он видел лишь босые ноги, испачканные в земле, вытянутые прямиком в сторону двери, и тело, которое было накрыто простыню прямо как глаза. Он смутно помнит, что было после, даже не помнит похорон, лишь на какой-то блеклый, мимолетный момент, он будто почувствовал, словно Изуна сидит где-то вдали на холме и смотрит на него, но, повернув тогда голову назад, не увидел там никого. Микото после этого дня стала еще более замкнутой, неразговорчивой и вскоре перестала и вовсе говорить, за исключением разве что тех моментов, когда Мадара приходил после учебы будучи в университете, она прибегала вся в слезах и шептала ему, что Изуна живой, что он живет в их доме, и что ему нужна помощь. Мадара рыдал вместе с ней, несмотря на года и время, рыдал будто ребенок как в тот самый день, и пытался успокоить младшую сестру. Пытался убедить, что это всего лишь кошмар, пытался объяснить, что Изуна, наконец, обрел покой. Микото мотала головой и шептала ему, сжимая его плечи, о том, что ей не кажется. Изуна растет вместе с ней, вчера он приходил прямо к ней в спальню, и был такого же возраста как и она, и выглядел будто живой. И за его спиной стоит кто-то все время, будто вожатый, который словно тень следует за Изуной по пятам. Мадара, может, и хотел бы поверить сестре, но даже когда она показывала дрожащим пальцем за его спину, и ее губы дрожали от страха и глаза расширялись от удивления, он не видел там никого. Он не видел, а Микото видела прекрасно. Изуна смотрел на нее своими красными глазами, из-под опущенных черных ресниц, и в его глазах отображались черные звезды, которые были изуродованы черным контуром, который горел в ночи. Микото каждый раз кричала в своей спальне, от чего и Мадара и отец прибегали на ее крик, но опять никого не заставали там, кроме как сжавшейся девочки под одеялом, которая дрожала от страха. Но лишь, открытое почему-то окно, которое точно закрывал Мадара перед сном сестры, постоянно оставалось открытым. Иногда в их доме были следы от грязи, словно кто-то ходил там, когда все погружались в сон. Таджима долго не мог понять, что происходит, вызывал даже консьержа на ночь, но вскоре списал на лунатизм дочери, которая действительно вставала во сне и шла прямиком к озеру ночью с закрытыми глазами, садилась на причал и с кем-то там разговаривала. Пока Изуна приходил к ней, окутанный в черную накидку с капюшоном, гладил ее по волосам и улыбался ей в ответ, прося никому ничего не говорить. Это должен был быть их секрет, это должна быть их тайна. Микото часто открывала глаза в эти моменты и старалась разглядеть красивое лицо брата, которое уже давно потеряло детскую мягкую немного пухлую форму, и заглянуть в его глаза, пыталась увидеть там хоть что-то, что-то родное, но встречалась с совершенно странным и немного пугающим взглядом юноши напротив.       — Только ты меня понимаешь, Микото, — Изуна улыбался и поджимал свои ноги к груди, смотря отрешенно в сторону воды. — Только ты.       — Почему ты, — девочка пыталась унять волнение и дрожь от холода по всему телу в ночи. — Почему ты не возвращаешься домой, Изуна? Ты же не утонул. Ты же живой, Изуна! Почему нам сказали, что ты умер, если ты живой, брат? И Изуна каждый раз криво улыбался, и его рука сразу же стремилась в сторону затылка, который был давно зашит и, усмехаясь, поднимал свои красные глаза к полной луне.       — Потому что они специально убили меня. Они даже не пытались меня спасти, Мадара не успел. Мадара меня толкнул, сестренка. Как и Тобирама, — его губы начинают дрожать.       — Но я не понимаю, Изуна! — Микото злилась. — Мадара тебя вытащил из воды, это был несчастный случай… Я же была там! Я все видела! Почему ты винишь их за то, что ты упал тогда в воду? Я не понимаю. И Изуна смотрит на нее удивленно, как на глупого, недалекого ребенка, прикладывает свою руку к ее горячему лбу и говорит тихо.       — А ты вспомни правильно, Мико. И каждый раз голова девочки будто раскалывается на множество осколков от ужасной боли, от крика будто лопаются перепонки, и ее температура тела повышается. Она плачет, она умоляет, чтобы картины, которые мелькают перед ее глазами, пропали, но она лишь кричит. Потому что не может принять, что Изуна ей показывает.       — Пошли Изуна, — он слышит шипящий голос за своей спиной, будто немного отдаленно. И, целуя руку сестры, медленно встает, и уходит вслед за человеком, пока его черная накидка развивается на ветру как и его длинные черные волосы. Спустя какое-то время обычно прибегает ее отец, хватает ее на руки и, неся в дом, обещает себе, что сдаст девочку в больницу на лечение. И в один из таких разов Микото, наконец, увидела картину происходящего ясно. В тот день за Изуной приехали врачи, которых вызвал их отец, чтобы сдать мальчика на лечение, ведь после удара головой он так плохо спал и часто просыпался после кошмаров. Приехали санитары для того, чтобы забрать и Микото с собой. Вылечить и вернуть домой. И по объяснению врачей вердикт был такой — исходя из того, что Микото Учиха и Изуна Учиза близнецы, рано или поздно обострение галлюцинаций и нарушение сна из-за схожей структуры психики будет развиваться у обоих. Вне зависимости от того, была у Микото травма головы или нет. Надо подстраховаться. Мадара долго спорил с отцом сидя за их обеденным столом, умоляя не увозить близнецов в больницу, умолял, но Таджима стоял на своем. Изуна и Микото как раз были в школе, сегодня они останутся на дополнительных занятиях по кружкам и придут домой поздно, точнее, их водитель привезет. Как только Мадара зашёл в их дом, на него тяжело посмотрел Таджима и произнёс лишь одно.       — Присядь к нам за стол, Мадара, — он сделал жест рукой. Мадара молча бросил сумку со своего плеча у двери и подошёл к столу, который находился посреди их большой гостиной. Скрестив руки на груди в подсознательном жесте защиты, внимательно посмотрел на своего отца и его друга Буцуму.       — Дорогой, ты только выслушай нас, — начал сдержанно Буцума, который сидел с кружкой горячего чая у себя в руках.       — Хорошо, — также сдержано ответил старший сын Таджимы и принялся внимательно слушать.       — Мы с твоим отцом долго думали над сложившейся ситуацией, мы думали насчёт ситуации с твоим братом… — начал Буцума, боясь новостью травмировать мальчика. — Его эти… — он запнулся, — галлюцинации, — выдавил из себя мужчина, — они в последнее время стали только усиливаться, как у нашего покойного родственника дяди Обито… — тишина. — Я не понимаю, наследственное это или нет… но, боюсь, нашему Изуне требуется лечение в психиатрической клинике для детей. Возможно, если остановить болезнь сейчас, ему станет лучше. В этой клинике за границей используют шоковую терапию, я думаю она сможет… помочь. Микото нужно увести тоже, для страховки.       — Они никуда не поедут, — тверже обычного произнёс Мадара.       — Изуна тяжело болен! — Таджима повысил голос и смотрел на сына с раздражением.       — Он полностью здоров! — тихо прошипел Мадара и сжал руки в кулак.       — Мадара! Мы приняли решение! — строго произнёс отец. — Изуна отправится в клинику завтра же до своего совершеннолетия! Хочешь ты этого или нет, — отец был раздражен.       — То есть вы так просто хотите сломать жизнь ребенку, который пребывает в своих фантазиях, я правильно вас понимаю? — Мадара скептически приподнял бровь, но виду своим чувствам не подал.       — Изуна никуда не поедет, — ядовито выплюнул Мадара. — Как только он пересечет порог этого дома, я отправлюсь за ним и верну его назад, — он спокойно смотрел на своего отца.       — Я сказал хватит этого цирка! Я не потерплю больше такого позора нашего рода! — Таджима с размаха ударил кулаком об стол. — Я завтра позвоню в клинику, сообщу обо всём и нашего сына забирают. И Микото, если это нужно будет! Мадара скидывает сервиз движением руки на пол, от чего тот с треском разбивается, где-то отдаленно часы показывают полночь, и задуваются все свечи в доме. Поклон. Мадара медленно наклоняется к маленькому мальчику и протягивает ему свою руку. Изуна вытирает рукавом слезы и протягивает руку в ответ. Вторая рука скользит по щеке, и Мадара смотрит в глаза своему брату, вытирая большим пальцем мокрые дорожки.       — Ты ведь мой младший брат, да, Изуна? — прошептал Мадара перед лицом младшего.       — Конечно твой, — мальчик хлопал глазами и не понимал, что происходит.       — Ни-сан, что-то случилось? Тебя кто-то обидел? — мальчик с тревогой смотрел на своего брата. Мадара измученно улыбнулся.       — Нет, всё в порядке, — после чего молча прижал ребёнка к себе, несколько сильнее обычного.       — А Микото спит?       — Да, солнышко, твоя сестра уже спит. Ничего, все образуется, они справятся, их всегда было трое. Он обещает Изуне, что их с Микото никуда не увезут.       — Все хорошо, Изуна, — юноша сжал ладонью руку мальчика. — Просто знай одно, всё, что я делал до этого момента и сделаю — всё только ради тебя. Я тебя очень люблю, маленький брат, — Мадара немного потряхивало от нервного напряжения, которое, будто лавина, накрыло его с головой. Резко загорается старая лампочка с особым шумом. Стук в дверь. Изуна со всей силы ударяет стену кулаками и заливается громким смехом, Мадара от побоев поднимает свою голову, его тело в ссадинах и синяках, он ползет в сторону брата, смеясь. Таджима узнал о намерениях Мадары предупредить и Микото и Изуну о госпитализации и пришло наказание. Изуна кричит, пока Микото спит, и она просыпается за день до инцидента с озером в своей комнате. Она моргает своими сонными глазами и, наконец, встает, опускает свои ножки на пол, чтобы спуститься вниз и посмотреть, что там происходит. Тобирама стоит и слышит, как Микото рассказывает ему про человека за его спиной и, каждый раз оборачиваясь, видит в капюшоне себя. Он стоит и смотрит ровно до того момента, пока Мадара не поднимает свою голову в его сторону и не смотрит в его глаза с усмешкой, он видит, как старший брат по-собственнически обнимает со спины мальчика, и его ладони накрывают глаза младшего. Из-под ладоней его бледных, синеватых рук выбегают крохотные пауки, которые так и наровятся расползтись будто болезнь по всему лицу. Тобирама сдерживает рвотный порыв от сцены за окном, он видит, как Мадара наваливается на мальчика и целует его шею, обхватывая горло своими тонкими пальцами, и слышит стон. Он убегает и видит, как над Мадарой возвышается человек в капюшоне. Они с Микото убегают. Изуна, играет у реки, Мадара видит, как они с Тобирамой бегут за собакой, и он падает в воду, хватаясь за Изуну по инерции, и Учиха падает вместе с ним. Его толкнули, его, не Изуну. Тобирама переводит взгляд и смотрит в глаза человека, который с ужасом осознает, что он наделал. Изуна тянет руку, почти касаясь пальцев брата. Изуна хватается за руку брата, но рука выскальзывает. Он видит как Изуна и Микото медленно опускаются вниз. Прямо в глубину. Отец добегает на крики из дома вместе с санитарами и прыгают в воду, чтобы вытащить двух тонущих детей. Девочку вытаскивают первой, она будто из-за собственного веса тонула медленней. Одна струя, вторая, третья. Десять, двадцать, и Изуна медленно убирает руку Мадары со своих глаз, прикладывая ее к щеке, и из его глаз, которые резко распахиваются, начинает течь струя крови. Но он так нежно и с такой любовью целуют его руку, будто руку своей матери. Свет включается, свет выключается и слышно, как кто-то задувает все свечи в доме. Изуна падает в воду, протягивая руку к Мадаре, который смотрит на него через воду, собираясь прыгать, он кричит, и в его рот начинает затекать вода. Микото кричит, долбится об стекло. Он плачет. Изуна улыбается ему, и целует руку Мадары, она медленно падает вниз. Изуна подходит к другому зеркалу и перерезает себе горло. За окном гремит гром, и он с тоской смотрит на мужчину, который стоит и смотрит на него. Он переводит взгляд в окно, и постепенно изо рта начинает выливаться вода. Головная боль. Стук. Свет выключается.       — Очнулся уже? — голос слышится где-то за спиной. Мальчик моргает пару раз и поворачивает голову в сторону звука, встречаясь с желтоватыми глазами напротив.       — Кто вы?       — Где Изуна? — Мадара спрашивает отца с особой яростью. — Изуна уехал, — отвечает ему Таджима, смотря с грустью в окно. Младший Учиха отбирает игрушку у Тобирамы, пока тот вцепился в нее своими крохотными ручонками, они делят мишку, тянут в обе стороны до того момента, пока мишка не начинается рваться, и Тобирама падает на задницу с оторванной лапой. Ударяется больно, до непрошеных слез от обиды, и Микото сидящая неподалеку меняется в лице, она смотрит на игрушку, губы Изуны начинают подрагивать, и в следующий момент в глазах появляется такая ярость, которой никогда раньше не было. Момент, и его рука замахивается над щекой Тобирамой, чтобы ударить его, но Мадара хватает руку сзади за кисть. — Не надо, Изуна, — голос тихий, брат смотрит на него с укором. Изуна быстро оборачивается назад с изумлением, вырывает руку из захвата и уходит. С обидой на лице.       — Изуна заболел? — маленький Тобирама спрашивает сестру мальчика, которая открыла ему дверь тем утром. — Нет, — отвечает девочка с какой-то странной грустью. — Изуна просто останется сегодня дома, — ее перебивает Мадара, который появляется за спиной сестры и, кивнув ей, дает возможность удалиться в гостиную. — Иди домой, Тобирама. Иди домой. Тобирама сидит и смотрит на своих родителей в доме Учих, как братьев обучают фехтованию. Изуна каждый раз поворачивает голову в сторону мальчика с блеском в глазах и кивает ему, мило улыбаясь. Таджима показывает своему сыну, как правильно держать саблю, он изящно выворачивает свою руку и острие утыкается в грудь Мадары, который от неожиданности даже охает.       — Сначала — надо поклониться, — после чего поворачивается к сыну и рукой зовет его к себе, мальчик подходит и смотрит на отца. — Запомни, милый, — он что-то говорит ему, но Тобирама не слышит. Мадара, наконец, поворачивается к нему и говорит.       — Тобирама, не хочешь с нами поиграть?       — Твои дети такое странные, Таджима, они опасны, ты это понимаешь? Вчера Микото c Изуной утопили в пруду нашего кота, — Буцума хмурится. — Кота моего младшего сына.       — Мы просто игрались, — Мадара прижимает маленького мальчика к себе и смотрит на людей с нескрываемым весельем. — Кот сам упал в воду. Это сугубо его проблемы. Тем более папа говорил нам, что мы можем играть со всем, чем хотим. Даже с людьми.       — Что ты такое говоришь, Мадара, — Таджима смотрит с укором и растирает пальцами виски.       — Да ладно, пап, — Мадара отмахивается и приседает на корточки к брату. Целует его в лоб и берет на руки. После чего разворачивается и тихо говорит. — Ты не лучше. Пошли, Микото. Поиграем в прятки.       — Иногда мне кажется, что Изуна давно уже умер, — он хмурится и потирает свои виски, смотря на собеседника. — Утонул тогда в этом проклятом озере, — собеседник хмыкает и закуривает.       — Может, Изуна и умер для тебя, но он вполне живой. Для Мадары точно живой. Живее всех нас взятых.       — Скажи, что тебе жаль, Мадара. Скажи это, — Хаширама кричит.       — Мне не жаль. Мне никогда, — губы расползаются в улыбке, — не будет жаль. Изуна тянет руку, почти касаясь пальцев брата. Изуна хватается за руку брата, но рука выскальзывает. Изуна тянет руку к своему брату — раз. Изуна тянет к своему брату руку — два. Изуна тянет руку к своему брату — три. Но Его по рукам бьет в ярости Тобирама, накидываясь на него, бьет по лицу, ухватываясь за кофту и пытаясь встряхнуть.       — Прекрати так делать! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ, МАТЬ ТВОЮ! Микото в ужасе смотрит как оба мальчика падают на друг друга, краем глаза следя за тем, как Мадара откладывает свою книгу в сторону и срывается с ног, чтобы успеть.       — Он сейчас разобьет себе лоб! Микото срывается с места и бежит быстрее в их сторону. И чувствует настоящую ярость. Кто ты такой, чтобы говорить такие вещи? Что-то блестит, боль резко раздается по всему телу, и Изуна смеется. Громко-громко смеется, пока смотрит на него исподлобья. И начинает идти кровь. Такая теплая и густая. Красивая, и Изуна смеется. Изуна больной? Отдельно песчинка за песчинкой падает в песочных часах, отсчитывая заданное кем-то время, крупица за крупицей, постепенно. Изуна с Микото бегут по коридору их дома, заливисто смеясь, они играют в прятки. Он бежит-бежит-бежит ровно до того момента, пока не спотыкается обо что-то выпирающее из стены, Тобирама бежит за ним, и мальчик падает. Он поднимает свою голову, отряхивается от ушиба, и его глаза в ужасе расширяются от того, что перед его глазами лежит. Кисти рук, громкий крик. Руки по локоть начинают вылезать отовсюду из стен, и мальчик закрывает глаза, чтобы не видеть этого, он опирается рукой о стену, и дом начинает загораться. Человек в капюшоне стоит за ним и хлопает в ладоши, смотря за его спину. Мадара ползет к нему, просит простить и вытирает его слезы. Он целует его в кисти рук, от чего мальчик кричит еще сильнее. Тобирама бежит в сторону дома и, добегая, видит, как он начинает полыхать огнем, иссиня-черным пламенем, красные лепестки роз из сада отрываются от бутона и вихрем уносятся вверх. Тобирама не успел. Он стоит около могил и смотрит на них, поворачивает свою голову и видит Изуну, который медленно подходит и улыбается. Он садиться на корточки, смотрит на надгробия, и в следующий момент дуло пистолета касается переносицы Тобирамы.       — Это ты во всем виноват. Он дергается от того, как Изуна наваливается на него и что-то кричит ему в лицо, его глаза бешеные. И свет медленно потухает. Кто-то старается ухватиться своей маленькой ручкой за подол черной накидки, но ткань из шелка выскальзывает из рук. И Таджима проводит своей ладонью по острию шпаги и замахивается петлей в руках, чтобы оставить еще одну кровавую отметину на бледной спине человека, и человек наконец-то кричит. Изуна с улыбкой поднимает свою голову и счастливо улыбается. Он всегда будто наблюдает со стороны, будто с того света. И Изуна падает в воду снова. «Я же говорил тебе, нас всегда было трое.» Микото кричит, вырывается с рук отца, пытается бить его по лицу, по голове, но ее держат крепко. Этот странный дядя начал навещать ребенка всё чаще и чаще, и их отец не мог понять, что именно делать в таких ситуациях. В возрасте 9 лет девочку отвели к врачу, на что в клиники лишь после всех необходимых обследований пожали плечами и сказали, что галлюцинации в столь юном возрасте могут быть из-за травмы произошедшей в детстве. Отец не мог смириться с тем фактом, что его ребенок с дефектом и вовсе оградился от него, он прекрасно помнил об одном человеке из их рода, у которого были схожие причуды, и как он закончил в больнице свою жизнь. Признать этот позор не хватало ни сил, ни духа, и отец полностью окунулся в работу, оставив младшую дочь исключительно на старшего сына. Он начал много пить по вечерам, вспоминая свою первую любовь, проклиная свою жизнь и проклиная жену, которая скончалась так рано. И если тогда у него не получилось отдать детей в клинику из-за несчастного инцидента, то сейчас точно получится. Рано или поздно он сделает это. Он сможет искоренить это странное проклятье в их семье на корню. Мадара смотрит на приближающиеся силуэты прямиком через свое черное окно, пока Изуна стоит сзади него и улыбается. Он подходит к нему и целует его в шею, невесомо, так, что Мадара больше не чувствует его присутствия. Девочка росла очень красивой девушкой, Мадара как тень всегда следовал рядом. Они также продолжали вместе спать, даже когда девушке стукнуло уже одиннадцать лет. Ее детская грудь постепенно начала формироваться в более зрелую, начали появляться бедра, длинные волосы уже доходили до пупка, ровным счетом как и у Мадары. Микото любила расчесывать волосы своего брата, пока тот сидел и смотрел в окно по утрам, от прикосновений сестры по его телу разносились мурашки. Девочка всё так же каждый рассказывала про странного человека за своей спиной, которого она называла Изуной. А Мадара попросту слушал и молчал. Он верил ей, он не мог не верить ей. Тогда Мадара для себя решил выбрать специальность для дальнейшего обучения в сфере психологии человека и человеческой психики, чтобы лучше понимать любимую сестру. Изуну он старался понять до последнего, но так и не понял. Он сдерживал себя c сестрой, ведь в свое время не сдержал себя с Изуной и чем это закончилось? Он обладал Изуной с самого раннего детства полностью, и даже несмотря на это Изуна оставался таким солнечным, таким не сломленным. Таким ярким, таким живым. И смотря на Микото его брала дрожь, на него смотрел Изуна воплоти. Он так скучал по человеку, которого любил и убил. Собственными руками. Хотел защитить, но вместо этого он захлебнулся в том озере. Они всё так же проводили время с братьями Сенджу в свободное время, Тобирама всегда приносил Микото какие-то подарки на что девушка сдержанно улыбалась и смотрела на своего брата, будто искала в его глазах одобрения. Но его там не было, брат лишь хмурился и отворачивался обратно к Хашираме, который постоянно что-то ему рассказывал. Мадара не мог смотреть на это, сначала Тобирама пытался отнять его Изуну, поцеловал его брата, который принадлежал только ему, по обоюдному согласию, а теперь этот урод, будто забыв Изуну, пытается увести его сестру. Когда девушке стукнуло четырнадцать лет, Мадаре становилось все труднее переносить её присутствие, потому что Изуна… Он попросту старался избегать младшую сестру, которая каждый раз старалась находиться всё ближе и ближе к брату. Она перед сном чмокала его в уголок губ, брала в свои ладошки его уже юношескую руку и терлась об неё щекой, и Мадара в глубине души каждый раз умирал от этого жеста. Он стал испытывать странную тягу к сестре, какую-то неправильную, которая казалась ему порочной и неправильной. Хотя это даже забавно, ведь с Изуной ему так не казалось. И каждый раз, закрывая глаза, он видел в кошмарах Изуну, который улыбается ему и шепчет губами:       — Это ты во всем виноват. Надо же, нашел мне замену уже? Быстро ты однако. И он стал избегать свою собственную сестру, постоянно говоря «прости, Микото, давай в следующий раз». Он погружался в свои дела, стараясь сторонится своей сестры в любом удобном случае. Отец как обычно ничего не замечал, или же попросту старался не обращать внимание на постоянное времяпровождение детей, возможно для него это было нормальным явлением. Он не замечал того, что происходило под его носом в детстве, ни сейчас. А Мадаре же казалось, словно Изуна вселился с того света в свою сестру и попросту издевается над ним. Однажды он даже завис, когда видел Изуну, его юношеское тело вместо сестры, угловатое такое, хотя еще вчера Микото была в своем привычном теле. Она подошла к нему ночью и долго молчала, смотря на него из-под опущенных ресниц. И улыбалась, гладя его по голове, пока Мадара старательно делал вид, что спал. На утро она лишь удивлённо посмотрела на него и пожала плечами, ибо ничего такого не вспомнила. Мадаре начинало казаться, что он медленно сходит с ума. Особенно, когда он закрывал дверь в спальню сестры и видел, как Изуна, медленно шагая в своей черной накидке, удаляется по лестнице в доме вниз, и слышал, как скрипит деревянный пол. Когда Микото стукнуло 15 лет, Мадара уже закончил школу. Он и Хаширама. Два гения закончили школу раньше своих сверстников, опередив остальных на два с половиной года. Пили они впервые в жизни, гуляли вдали от глаз родителей, после чего разошлись по домам. У Хаширамы была девушка из клана Узумаки, с которой они уже обручились, и Мадара искренне был рад за своего друга. Отец был в ночную смену в своей больнице, и Мадара позволил себе вольность завалиться попросту пьяным в их дом, где его ждала Микото, которая из-за головных болей и приступов видения ее близнеца редко выходила куда-то из дома. Мадару шатало, и он еле дошел до кровати, проигнорировал приветствие сестры и ее обеспокоенный взгляд. Кого-кого, но сестру ему сейчас видеть было невыносимо, если он посмотрит ей в глаза, он не знает, что его пьяное сознание решится сделать в следующий момент. Он устало сел на кровать и принялся разувать обувь, к которой прилипла грязь от дорог. Закончив с ботинками, он стянул с себя рубашку, еле справившись с круглыми пуговицами, и остался сидеть в одних штанах в темноте. Он опустил голову, пытаясь сфокусировать свой взгляд на чём-то конкретном, но выходило хреново. В дверь постучались и, не получив, ответа его сестра вошла во внутрь. Было уже поздно и пора было ложиться спать. Девушка стояла в ночной сорочке и, кажется, не решалась зайти во внутрь. Но всё-таки сделала свой первый шаг. Мадара даже не повернулся в её сторону, чтобы лишний раз не посмотреть на любимое лицо сестры, так и остался сидеть и смотреть в одну точку. После он ощутил теплую ладонь сестры на своем плече, и по телу опять пробежали мурашки.       — Ни-сан, — тихо прошептала девушка. — Тебе плохо? — она обеспокоено смотрела на своего брата и присела рядом. Юноша поднял свой затуманенный взгляд на сестру и после неосознанно провёл взглядом по её белой сорочке, остановил взгляд на груди, которая была уже сформирована для её возраста и отвернулся.       — Всё хорошо, Микото, я просто пьян, — юноша тихо прошептал и старался отогнать навязчивые мысли в голове, которые так и норовили тяжестью отдавать в его сознании.       — Тебе помочь? — тихо спросила девушка немного грубоватым голосом, который Мадара даже не заметил, и потянула руку в сторону брюк.       — Не надо, — парень резко перехватил руку девушки у ремня и довольно-таки грубо сжал, сам того не понимая. — Я сам. Микото вздрогнула от такого сильного сжатия, но старалась оставаться спокойной.       — Ты уверен? Может я могу что-то для тебя сделать, ни-сан? — девушка провела второй кистью руки по обнаженному плечу своего брата. Она считала своего брата очень красивым юношей с прекрасными черными глазами и длинными, мягкими волосами, которыми они были так сильно похожи. Они с Изуной. Она очень любила красоту брата, она считала её исключительной. Он любила брата за его ум и за его заботу, за его отношение к ней. Она всегда восхищалась им, боготворила его за всё. Иногда девушка ловила себя на мысли что влюблена в собственного брата, который почему-то последние пару лет охладел к ней, причину она не понимала и это выражало в её глазах скорбь и такую странную грустную улыбку. Болезненную улыбку. Изуна улыбался так же.       — Микото, — выдохнул юноша и посмотрел в глаза девушки. Поднял свою руку и провёл кончиками пальцев по её мягкой щеке, после чего пальцы переместились на губы и нежно погладили их. — Ложись спать, пожалуйста, — тихо прошептал юноша. Микото вздрогнула от этого нежного прикосновения к её лицу и смущенно опустила взгляд, крепко сжала сорочку.       — Ни-сан, — девушка всхлипнула. — Почему ты постоянно меня избегаешь? Почему ты меня боишься, Мадара, неужели ты боишься меня, Мадара? Неужели ты меня забыл, Мадара? Мадара замолчал и резко отстранил свою руку от сестры, проклиная внутри себя за такие вольности. После чего посмотрел себе на руки, которые опустил на колени.       — Потому что так нужно, глупая младшая сестра, — он произнёс это с иронией в голосе как можно более небрежно, что бы задеть девушку. Девушка вспыхнула и её губы задрожали, она перешла на крик.       — Почему ты каждый раз уходишь от ответа? Почему ты постоянно меня избегаешь? Почему? Что я такого сделала тебе? Мадара выслушал это спокойно и выдохнул, сжал кулаки и последний раз посмотрел на свою сестру, после чего решился сделать то, чего так страстно желал в своих снах и фантазиях на протяжении последних четырёх лет. Он просто приблизился к девушке и резко поцеловал её. Он схватил её хрупкое тело своими руками и притянул к себе, его губы соприкоснулись с мягкими губами сестры, и он умер. Он целовал её нежно, обхватив рукой затылок и притянув к себе. После чего резко отстранился и проклял себя в тот день.       — Потому что я тебя люблю Микото, любил Изуну, и это неправильно. Прости, но я не могу с тобой находиться рядом. Изуна улыбается и прикрывает глаза в усмешке. Девушка сидела будто застывшая статуя, после чего дотронулась кончиками пальцев до своих губ и провела по ним. На щеках был румянец, её еще никогда в жизни никто не целовал. Это было странно и приятно одновременно. И девушка сама не поняла того момента, когда уже сама приблизилась и со словами:       — Я тебя тоже люблю, —скромно, будто дуновение ветра коснулась своими губами брата. И тогда Мадара сорвался впервые в жизни, он схватил свою сестру и, подмяв под себя повалил на белые простыни. Он целовал каждый участок тела девушки — лицо, шею, грудь. Он не понимал что делал, был слишком пьян и даже не помнит половины, он просто хотел, чтобы его сестра принадлежала только ему. Девушка которая была так похожа на Изуну, которого он так сильно любил с самого детства. Он медленно стянул с неё ночную сорочку и стал целовать её грудь, из-за чего услышал сдавленный стон. В порыве страсти он снял с себя брюки и нижнее белье и в ту ночь произошло то, о чем он жалел всю жизнь до одного момента. Он овладел своей собственной сестрой. Он опорочил их обоих, сделав неправильными, грязными и отвратительными. Изуна лишь выдыхал и улыбался шире. Пока Мадара целовал его тело, накидка которого была аккуратно оставлена в комнате сестры пока та спала. На утро у Микото возобновились приступы головной боли и постепенно начали усиливаться галлюцинации. Она в полной прострации подошла тогда к своему старшему брату и, наконец, заговорила.       — Ты чего не спишь? — раздался голос у входа в спальню. На нее смотрел сонный Мадара, который был в одних лишь трусах. Она перевела взгляд на часы, на которых было пятнадцать минут пятого утра. После чего, заметив тишину со стороны своего брата, подошла к столу и села напротив.       — Что-то случилось? — обеспокоено, но всё ещё сонно спросил Мадара. Микото перевела взгляд на брата и задумчиво спросила.       — Скажи, я в детстве тонула?       Мадара заметно нахмурился, встал и так же сделал себе чай, после чего с дымящимся напитком вернулся к столу. — Да. Ты тонула как и Изуна. Это произошло по моей вине, я не уследил. Как… — Мадара смотрел на стол, сжимая крепко костяшками пальцев свою кружку.       — Как нас толкнули, — решила закончить за брата девушка. Мадара внимательно и с нескрываемым удивлением посмотрел на сестру, он хотел что-то сказать, но не мог.       — И после этого начались мои галлюцинации, верно? Я стала видеть Изуну и это что-то за его спиной, — Микото говорила об этом слишком спокойно.       — Мико, я правда. Я всего лишь отвернулся на минуту, на голос Хаширамы, который позвал меня, — Мадара запнулся. — Вы были уже под водой и я… у меня был такой шок. Я добежал, как смог и… вы были уже глубоко. Я вытащил тебя сразу же, но… Изуна захлебнулся, и я, — Мадару немного потряхивало, голос его дрожал.       — Но ты спас меня, — девушка взял за руку брата. — Почему ты не сказал мне, что нас толкнул Тобирама? Поэтому ты его так ненавидел? Я могла умереть как Изуна, — Учиха старалась не упустить ни одной детали на лице брата. На лице опять была эта странная эмоция грусти и отчаянья. Мадара вздохнул и продолжил.       — Вы были детьми. Он, видимо, споткнулся обо что-то и нечаянно задел вас. Это была случайность. Это моя вина и только моя — я должен был следить за вами, — Мадара говорил очень тихо. — Это была случайность. Я был не в праве винить маленького ребёнка, но я не мог не делать этого. Я не хотел портить вашу дружбу, я не хотел никого винить, — в его глазах читалась открытая грусть. — Прости. Я, — голос старшего брата стал дрожать.       — Всё хорошо, Мадара. Ты ни в чём не виноват. Ты всего-лишь заботился о нас. Ты никогда не причинил бы нам вреда, — Учиха улыбнулась и вздохнула. — Почему ты раньше мне об этом не говорил? — Микото всё так же держала ладони брата в руках.       — Потому что из-за меня умер Изуна, — тихо прошептал Мадара. Взгляд был опущен так же на стол, Учиха почему-то боялся посмотреть в глаза девушки. Чувство вины. Он боялся смотреть в глаза Изуны и признать, что убил его своими собственными руками, эгоистично, чтобы его не забрали от него и не увезли в больницу. Он не мог лишиться его. Просто не мог, и выбрал другой выход. Порой проще никого ни с кем не делить. Микото становилась все более агрессивной, если брат не уделял ей должного внимания, и в какой-то момент Отец сдался. Именно в тот день к Микото пришёл свататься Тобирама, который был давно влюблен в девушку, и Отец посчитал его достойной кандидатурой для своей дочери. Микото же устроила скандал, она кричала и плакала, что не любит этого человека и не хочет выходить замуж за него. Он попросту вызвал скорую в один момент, когда девушка в порыве ярости разбила вазу, кидая в стену и крича, чтобы этот странный человек ушел. Мадара в тот день кричал, когда Микото забирали в больницу санитары. Она кричала и отбивалась, она тянула свою руку брату, пытаясь ухватиться своими пальцами за его ладонь, пока Мадару оттаскивал от сестры их Отец. В тот день Мадара напился и понял одну вещь — он никогда не простит Отца, никогда. Младшего брата своего лучшего друга, и из-за которого его сестру и увезли в клинику для душевнобольных. Он заставит их страдать. Страдать их всех из-за Изуны, который смеялся со всего так заливисто и наблюдал за всем с интересом. Никто не знал одну маленькую, крохотную деталь.       — Иногда мне кажется, что Изуна не умер, — он хмурится и потирает свои виски, смотря на собеседника. — Не утонул тогда в этом проклятом озере.       Собеседник хмыкает и закуривает. И издевается над всеми нами, сводит Мадару, он часто видит его и говорит мне об этом. Что если он выжил тогда каким-то образом?       — Может, Изуна, но он вполне живой. Для Мадары точно живой. Живее всех нас взятых. Микото поместили в палату номер 166, в которой девушка пробыла год. Эта палата была печально известной из-за их родственника Учиха Обито, который также обитал в ней когда-то ровно до той ночи. Ночи, когда произошла эта ужасная трагедия. Мадара навещал свою сестру каждый день уже обучаясь в университете на втором курсе. После занятий он приходил в палату девушки, где она смотрел на него своими измученными глазами и сжимала его руку своей и целовала его ладонь. Она шептала ему, что когда они выйдут отсюда они обязательно будут вместе. Они. Мадара лишь улыбался и кивал, но в глубине души он понимал, что данный факт попросту невозможен. Кто они? Микото тут только одна. Спустя полгода посещений Мадара часто стал замечать линии на стене, которые его сестра чем-то вырезала, обозначая количество дней её пребывания тут. Нормальный диагноз ей поставить так и не смогли в клинике рода Учих, в котором проходило пребывание Микото. Девушка говорила, что их двое: она и ее брат, просто они не видят его, он работает тут и приходит к ней в своей черной накидке и помогает рисовать ей эти линии на стене. Учихи держали факт того, что Микото помещена в больницу попросту под большим секретом, но именно в этих стенах её оповестили о печальном диагнозе — Прогрессирующая шизофрения. Девушку мучали кошмары и постоянное присутствие человека за её спиной. Человека в капюшоне, который никогда не показывал своего лица ей и попросту оберегал ее. Но она знала, что это был Изуна, она видела его. А он улыбался ей. В той клинике Микото опять встретилась с Узумаки Кушиной, которая была мед сестрой, которая очень часто навещала девушку и вскоре с ней опять вернула то старое общение как в детстве, когда они еще были в песочнице играя в башенку вместе с Изуной. Девушки много беседовали, и Микото много ней рассказывала, своей единственной подруге. Рассказывала про Изуну и Мадару, про Тобираму и о том, как сильно она его ненавидит за то, что он их убил. Мадара лишь хмурился, когда видел новую подругу сестры, но не говорил ни слова. Девушка была замужем за Минато Намикадзе, который имел свой бизнес и пара хотела завести ребенка. Спустя восемь месяцев Микото все труднее и труднее стало вспоминать события прошлого, вспоминать детали отношений со своим братом. Но зато она все больше и больше считала себя Изуной. И в один момент они поменялись местами? Девушка стала холодной и безразличной. Изредка у нее просачивались эмоции, и в глазах появлялось узнавание своего любимого человека, и именно в те порывы она набрасывалась на Мадару и крепко его обнимала, после чего целовала его руки и лицо. Уродливых полос на стене становилось всё больше и больше. Изуна так рад был видеть Мадару тут, усмехался, когда приходил к нему, и видел его ужас на лице. Ужас узнавания. Изуна играл свою игру, играл игру так, что давно обладатель желтых глаз перестал ее понимать как и когда-то понимать Обито. Тогда Мадара и решил провернуть одну вещь в больнице вместе с Орочимару за определенную услугу, которая по праву принадлежала ему по наследию. Он заменил документы свои сестры и диагноз на данные ее подруги медсестры Кушины. Об этом не знал никто, только после смерти семьи Узумаки всплыл якобы диагноз Узумаки Кушины, которого попросту никогда не существовало. Микото пережила множество раз электрошоковую терапию, из-за которой потеряла себя как личность. Стерлась напрочь. Из-за которой частично забыла свое прошлое, из-за которой забыла свои чувства к Мадаре, обрекая старшего брата на страдания. Изуна забыл его. Или сделал вид, что забыл? И потянул Мадару за собой на дно. Медленно тонуть из глубины в глубину. Спустя год Микото выписали из клиники. Мадара молча её забрал, стараясь не показать всю скорбь на своём лице при виде ее безэмоционального лица и отвёз домой. Отец решил выдать дочь замуж за дальнего родственника Фугаку Учиха, которому как раз искали подходящую жену. Отец решил избавиться от дочери как можно быстрее, для него существование истории ее биографии — было позором. Мадара больше не говорил ничего. Он для себя понял, что свадьбу своей сестры с представителем их клана ему удастся пережить спокойней, нежели свадьбу с кланом Сенджу. Он молча пил на свадьбе наблюдая за счастьем в глазах сестры, которую больше не мучали кошмары, которую больше не мучал человек в капюшоне. Волосы Микото были отрезаны по плечи и собраны в пучок. На ней было красивое белое кимоно с фиалкового цвета водными лилиями. Она счастливо улыбалась и целовала Фугаку, который смотрел на неё с нежностью. А Мадара попросту пил. Он всё так же учился в университете и шёл к своей цели. В тот вечер он напился до отключки, он потерял человека, которого он любил с рождения навсегда. Он умер в тот день, наблюдая за тем, как Фугаку надевает обручальное кольцо на палец его сестры. Мадара тогда словил себя на странной и абсурдной мысли — если у него не получилось заполучить свою сестру и прожить с ней всю жизнь, он полюбит её ребенка и больше свой шанс не упустит. Как Изуну. Изуна же наблюдал за всем этим со стороны, выпивая бокал вина, и пристально следил за своим отцом, он знал, и ждал. Через год у них родился ребенок. Это был мальчик с прекрасными черными, большими глазами и черными волосами, который был так похож на его сестру и на него самого. Мадара как завороженный смотрел на младенца и перенял в свои руки мальчика, которому ему передал в руки Фугаку, который был счастлив больше всего на свете. Мальчик рос, Мадара был частым гостем в доме его сестры и нянчил своего племянника. Он каждый раз с каким-то трепетом смотрел на ребенка, видя в нём свою младшую сестру. Микото всегда улыбалась, смотря на то, как её брат играет с Итачи в кубики или рассказывает ему сказки. Итачи слушал внимательно и всегда смотрел в глаза своему дяде, который чувствовал каждый раз какую-то странную волну облегчения от взгляда этих черных глаз. Фугаку часто пропадал на работе, давая Мадаре полноценное времяпровождения с их сыном. Мадара любил его мальчика, любил всей душой. Он влюбился в него как только его увидел и относился к нему с особым трепетом и заботой, видя в нём свою любимую сестру. Ведь в нём кипела их кровь, кровь Учих, его и его сестры. И это приносило Мадаре неописуемое счастье. Микото стала абсолютно нормальной здоровой женщиной, без каких-либо воспоминаний о пребывания в их клинике, Мадара же никогда не поднимал эту тему для разговора. Никогда. Когда Итачи стукнуло пять, его сестра родила ещё одного ребенка, назвали его Саске. Первые два года Мадара так же заботился о нём. Итачи постоянно проводил время со своим младшим братом, они вместе играли, Итачи постоянно бегал с ним на руках и они играли в башенку, собирая кубики. Итачи стал отдаляться от Мадары, проводить время со своим братом. С этим чертовым ребёнком, которого Мадара стал постепенно ненавидеть. Ненавидеть, потому что Саске был вылитый Изуна, прям точь в точь и, смотря на этого ребенка, он ненавидел еще сильнее и себя и его. Изуна будто издевался с того света над ним грамотно. Убил меня? Променял? Хорошо, я вернусь и отберу у тебя все полностью. Выжгу без остатка оставив тебя полностью одного. Стану своей сестрой, и она возродит меня снова. Близнец рождает своего близнеца. Не правда ли иронично? Итачи должен был принадлежать ему, смотреть только на него, но Итачи всецело отдавал себя младшему брату, который ползал, а потом и бегал за ним как хвост. Мадара стал часто сидеть на кухне рядом с Микото и пить вместе с ней чай, рассказывая про то, как обстоят его дела на работе, к тому времени он стал уже работать в клинике. Микото часто рассказывала о странных истериках ее младшего сына насчет какого-то непонятного человека за его спиной и хмурилась, совершенно не понимая, о чем идет речь. Она не помнила, а Мадара помнил. Мадара знал. Мадара все прекрасно понимал, но не говорил ни слова. Микото так же жаловалась на то, что именно во время этих истерик чувствует сильную головную боль в висках, но не придавала этому особое значение. Мадара лишь кивал и внимательно наблюдал за двумя братьями. Итачи часто поворачивал к нему свою голову у улыбался краями губ, на что сразу поворачивал голову назад, так как маленький брат хватал его за руку. Он мягко улыбался ему и трепал его по волосам, говорил, что любит его больше всего на свете. Саске лишь наваливался на Итачи, и они оба падали на пол, смеясь и обнимая друг друга. Микото смущенно опускала глаза, Мадара же сдержанно продолжал пить чай, в надежде на то, что от сильного сжатия пальцев — кружка не лопнет. Опять та же самая картина из далекого детства, когда Тобирама так же падал на Изуну в том проклятом парке. Их Отец умер от болезни, когда Итачи стукнуло десять лет, на похоронах присутствовали все. Мадаре не было жаль, хоть в глубине души неприятный осадок от потери всё-таки остался. — Или же все-таки не от болезни? — Это вообще была крайне странная история. Ну.Как бы вам сказать. Мадара ухватывается за руку брата, но видит… Он видит, как Изуна в капюшоне разрезает человека перед ним, и тот падает на колени. Он с фанатизмом и обожанием смотрит в его глаза и тянет к нему свою руку. Изуна поднимает голову в сторону протянутой руки и улыбается со странным блеском в глазах, в них отражается лунный свет. И это то, на что Мадара может любоваться часами. Изуна спокойно подходит к зеркалу и смотрит на свое отражение. Голова вправо, голова влево, рука медленно достает кухонный нож и сначала рассекает кожу вдоль от кисти до локтя, после чего губы соприкасаются с жидкостью и всасывают ее. Человек в капюшоне стоит за ним и хлопает в ладоши, смотря за его спину. Мадара ползет к нему, просит простить и вытирает его слезы. Он целует его в кисти рук. Мадара обещал, что именно Итачи перейдёт все наследство его отца и его самого, он вырастит из Итачи великого человека, который будет благодарен ему и который будет все время рядом с ним. Нужно было только немного потерпеть. Заменить Изуну на Итачи. И пойдет обратный отсчет и тогда они, наконец, встретятся с Изуной. Дать то, что ему так надо и, наконец, очнуться. Когда Итачи стукнуло тринадцать лет Мадара стал ловить себя на той же непонятной ему тяге, которую испытывал к собственной сестре в этом же самом возрасте. Сначала он старался избегать его, появляться в гостях у сестры как можно более реже, но всё-таки внутренне желание взяло свое. Он хотел видеть этого прекрасного подростка каждый день, прикасаться к нему, видеть его улыбку и задумчивый взгляд умных глаз. Но всё это было обращено только к младшему брату, который фанатически смотрел на старшего. Мадаре было тяжело это выносить, и он всё больше и больше времени пропадал в больнице, изредка срывался и навещал семью вечером или вовсе приезжал по надобности, когда сестра куда-то с мужем уезжали. В тот день он и узнал от Шисуи, что его сестра вместе с мужем были убиты в собственном доме. Он приехал сразу, застав Итачи с Саске на руках, который шептал ему, что все будет хорошо. Он посмотрел тогда в глаза Итачи и понял. Он понял всё. Он не смог его возненавидеть, просто не смог. Он любил этого ребенка уже сильнее собственной покойной сестры. Проклятого Изуны, который улыбался ему через Саске каждый раз, издевался над ним грамотно, точно, иронично. Она когда-то смотрела на него таким же безумным взглядом, когда у неё пытались забрать того, кого она любила. Изуну и его. Мадара стал опекуном для этих двоих до совершеннолетия своего любимого племянника. Он часто навещал свою сестру на кладбище и просил прощение на все, что он не смог ей рассказать, не смог сделать, и за все, что он делает. Изуну же кремировали, извиниться он так и не смог. Он просил прощение за то, что любит ее старшего сына какой-то фанатической любовью и попросту не может сопротивляться взгляду этих умных не по годам глаз. Мадара взял Итачи в свою клинику на стажировку ровно в восемнадцатилетие Итачи, когда мальчик поступил на первый курс. Этим самым он обеспечил себе хоть какуе-то возможность видеться с ним чаще, вещь мужчина предпочитал с занятий сразу же ехать домой, где его встречал Саске, который возвращался домой после школы или прогулок со своим лучшим другом. За пару лет Мадара узнал все, что тревожило Итачи, а именно о Наруто Узумаки, который так ему подходил для того, чтобы заставить Итачи разочароваться с собственном брате, отдалится от него и стать наконец-то его. Все шло по плану Мадары. Саске шел по плану Изуны. Именно Мадара, когда Итачи стукнуло двадцать три года, предложил старшему поместить в клинику на временное лечение, проявив псевдо-заботу по отношению к племяннику, хотя попросту хотел избавится от надоедливого мальчишки, которого так сильно любил заботливый старший брат. А если быть более точным не видеть Изуну в лицу Саске каждый день, который выбрал тоже не его. Через пару лет Мадара в дань своей любви и уважения сделал подарок Итачи на окончание университета — он сделал Итачи вторым владельцем их семейной клиники, дав полный доступ мужчине в распоряжении всего. Именно Мадара взял к себе на стажировку Наруто Узумаки, вылепливая из него то, что ему нужно. Прямо как из Тобирамы в свое время, семья которых уехала давным давно из города. Именно Мадара и поместил Наруто Узумаки в клинику исключительно со своими намерениями воздействовать на Учиху Саске. Понять, не сошел ли он окончательно с ума, и не его ли это брат на самом деле играет с ним до сих пор в свои игры. Если все это время Изуна с ним играл — то это было слишком даже для него. Он дал доступ и себе вечно наблюдать и любоваться Итачи, который обрек себя на страдания отдалив собственного брата от его лучшего друга. Они проводили вместе много времени. Много разговаривали, много обсуждали и выезжали куда-то, когда Саске окончательно возненавидел старшего брата и попросту перестал его замечать. Мадара медленно, но верно копал могилу в любви Итачи по отношению к Саске и наоборот. Медленно закапывал свою любовь к Изуне, помещая над захороненными воспоминаниями о нем, метры сырой земли. Медленно, но грамотно. Располагая к себе этого мужчину, внедряясь в доверие и наслаждаясь его присутствием. И все было хорошо, пока в жизни Мадары не появился опять Саске Учиха, который разрушил все старания Мадары в пепел. Или же Изуна? Но даже несмотря на это у Мадары всегда был запасной план. И он сработает, всему свое время. Да, Мадара Учиха не то, чтобы влюблен в Итачи, нет. Он его любил. Всем сердцем любил в своем изощренном понятии. Как и Изуну когда-то. «Я же говорил тебе, нас всегда было трое.»