Ещё недавний дом, теперь вновь стал тем местом, куда не хотелось возвращаться. Винтерфелл был полон предателей, а осознание собственного бессилия перед этим, буквально доводило до отчаяния. Ведь что мог сделать
Король, когда Великая Война уже застыла на пороге Севера? Покарать восставших? Но в таком случае, он лишь своими собственными руками выполнит работу Короля Ночи.
–
"Они вновь преклонили колени перед Старками", – сказала Джону Арья, встречая вернувшихся брата и сестру у ворот замка. –
"А тех кто отказался это сделать, ждала справедливая участь".
Сноу лишь кивнул, не став ничего отвечать. Ведь в этот миг, его словно опоясал дикий страх, сковывающий каждую клеточку тела. Кем была эта девочка, что стояла в этот миг перед ним? Ведь она была кем угодно, но только больше не его младшей сестрой. Убийца. Безликая.
Никто.
Да, Старки вновь отвоевали свой дом, но какой ценой? Пролив кровь северян. Тех, кто лишь пытались защитить себя и свои семьи. Кто пытались исправить свою главную ошибку, ту, когда они провозгласили бастарда своим Королем.
Джон тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу, и устремляя свой взгляд вперёд. Мужчина смотрел прямо перед собой, но в тоже время, словно и вовсе в никуда. Кажется, в этот миг, он совсем не замечал ничего и никого вокруг, погрузившись в свои собственные невеселые мысли.
Наверное, сейчас он должен был быть отнюдь не здесь, а рядом с Дейенерис, с той, кто теперь осталась абсолютно одна.
На чужбиной земле, среди тех, кто ещё совсем недавно желал её смерти. Ведь сир Джорах мертв, как мертвы и все те люди, что прибыли на Север вместе со своей Королевой, и лишь Тирион Ланнистер теперь был вынужден гнить в темнице Винтерфелла за своё предательство. Полумуж желал помочь. Он хотел спасти всех остальных. Но цена, которую назначала Серсея, и которую карлик был готов уплатить, оказалась слишком велика.
Санса, занявшая место за туалетным столиком, всматриваясь в своё собственное отражение, осторожно провела гребнем по медным волосам, невольно вспоминая, что казалось ещё совсем недавно, тоже самое делала мама, стоя позади старшей из своих дочерей. Они были действительно близки. Намного ближе, чем Кейтлин могла быть хоть когда-то с Арьей. Но теперь, это все осталось лишь воспоминаниями, и Санса с ужасом осознавала, что с каждым годом, она всё хуже помнила лицо своей матери. Словно прошлое забирало его. Словно в будущем для
Леди Старк больше не было места.
Девушка тяжело вздохнула, отводя взгляд от своего отражения, и устремляя его на отражение Джона. Брат не покидал её покои уже несколько долгих часов, словно боясь вновь оставить сестру одну, но при этом, он едва ли проронил хоть несколько слов. И сейчас, сидя на краю постели, при этом склонив голову вниз, позволив осунуться плечам, он выглядел слишком усталым и изнеможённым. В последние дни, им обоим пришлось пережить слишком многое. Вот только, впереди их ждали вещи куда пострашнее уже пережитого.
– Джон?
Мужчина едва заметно вздрогнул, словно не ожидая услышать оклика. Вскинув голову, он столкнулся с обеспокоенным взглядом обернувшейся к нему Сансы.
Девушка слегка прикусила нижнюю губу, при этом медленно поднимаясь на ноги, и делая осторожный шаг вперёд. Старк понимала, что сейчас не самый лучший момент для откровений, но, кажется, пришло время раскрыть всю правду. Ведь после всего случившегося, Санса больше не была уверена в том, что у неё будет для этого второй шанс. Да, Бран просил сестру сохранять молчание до окончания Великой Войны, но что если они не смогут её пережить? Что если Король Ночи одержит вверх, а Долгая Ночь станет вечной? Джон заслуживал узнать правду прямо здесь и сейчас.
– Всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Сноу, замечая растерянность сестры.
– Да, все хорошо, – Санса слабо улыбнулась, но её улыбка слишком быстро угасла. Девушка сделала глубокий вдох, словно набираясь храбрости. – Джон, ты должен кое-что узнать.
Мужчина медленно выпрямился, при этом не сводя с сестры настороженного и обеспокоенного взгляда. Он видел, как она была напугана, и это пугало его самого.
Девушка поджала губы, взирая на Сноу из-под полуопущенных ресниц, при этом нервно сжимая в пальцах складки юбок своего платья. Слова отказывались сходить с языка, застревая где-то в горле. Ведь то, что она собиралась сейчас сказать, буквально разделит жизнь Джона на "до" и "после". Это изменит его самого.
Старк станет Таргариеном. Впрочем, он родился под знаменем драконов. Это было его судьбой. Но Санса невольно усмехнулась, не сдержав разрывающих её грудь эмоций. Ведь всё это: власть, трон – принадлежало Эйгону Таргариену, а не Джону Сноу. Не её брату. Не тому человеку, которого она знала.
Не Королю Севера.
– Санса?
Девушка едва заметно вздрогнула, вырываясь из собственных мыслей. Она должна сказать. Она не имеет права отступать назад. Но как же тяжело было проронить хоть слово, смотря в эти тёмно-карие глаза, смотрящие на неё с беспокойством и проблесками чего-то ещё, но чего именно, Старк так и не смогла понять.
– Я, – Санса тяжело сглотнула, скользнув кончиком языка по пересохшим губам. Она сделала ещё один шаг вперёд, замирая прямо напротив брата. Слишком близко. – Перед тем как Бран ушёл, он кое-что рассказал мне. Прости, что не сказала тебе об этом раньше.
Джон нахмурился, но всё же кивнул. Он не знал, о чём Бран, или же Трёхглазый Ворон, мог поведать его сестре, но судя по тому, как сильно в этот миг была напугана Санса, эти вести едва ли были добрыми.
Протянув руку, Сноу приободряюще сжал ладонь девушки в своей, чувствуя, как холодны её пальцы, словно Леди Винтерфелла и вовсе была соткана из-за льда. Истинная северная волчица.
Санса на доли секунды опустила вниз свой взгляд, наблюдая за тем, как переплетаются их пальцы, в то время как сердце в её груди, забилось в разы быстрее. Кажется, она была действительно проклята, ведь два её первых брака были заключены против воли, а её первая любовь и вовсе оказался монстром. А теперь, когда всё это казалось бы осталось далеко позади, девушка так глупо и так постыдно, влюбилась в собственного брата.
Кузена. Хотя едва ли это хоть что-то меняло. Север никогда не будет готов принять эту связь, но даже если бы
кузены и смогли получить благословения северян как Старки, то
Таргариен никогда его не получит. Драконов ненавидели здесь ещё со времён казни её деда и дяди, и ненависть к Дейенерис это только подтверждала.
Старк сделала глубокий вдох.
– Ты никогда не был бастардом, Джон, – на выдохе прошептала она, вскидывая руку, и кладя ладонь на щёку мужчины, замечая, как в его тёмных глазах, загорается непонимание. – Ты не сын своего отца.
Несколько долгих секунд, Сноу смотрел на сестру с недоумением и недоверием. Словно всё что она говорила, было какой-то глупостью. Словно её слова были ложью. Но взглянув в эти голубые глаза
Талли, что сейчас были полны боли и слёз, Джон лишь осторожно покачал головой, непроизвольно отступая назад.
Санса с досадой наблюдала за тем, как ладонь брата выскальзывает из её, и как её собственная рука, что ещё несколько секунд назад касалась его лица, теперь одиноко замерла в воздухе.
– Тогда кто же я?
И голос Джона прозвучал так обречённо, что девушка невольно поёжилась, ощущая, как подступившие слёзы зажгли глаза. Сейчас, больше всего на свете, Сансе хотелось обнять мужчину, подарив ему всё своё тепло, и забрав всю его боль. Но Старк даже не шелохнулась, ведь она не знала, были ли нужны брату её объятия. Была ли она сама всё ещё нужна ему.
– Твоё настоящее имя Эйгон Таргариен. Твоим отцом был погибший на Трезубце кронпринц Рейгар, а твоя мать, – губы Сансы дрогнули в слабой улыбке, – Лианна Старк. Ты никогда не был бастардом, Джон, ты — наследник Железного Трона.
Сноу медленно выдохнул, при этом обречённо прикрывая глаза. Эта правда, слишком неожиданно свалилась на его плечи, и, кажется, она оказалась для него непосильной. В голове было столько мыслей, но ярче всех горела лишь та, что раз за разом неустанно повторяла:
все эти годы ты прожил во лжи. Он считал себя другим человеком. Он был другим человеком.
Бастардом. Но никогда наследным принцем...
Улыбка Сансы погасла так же стремительно как и появилась, а сама девушка неуверенно ступила вперёд. Она видела какую боль причинили Джону её слова. Видела, насколько он был растерян и напуган. Но Старк знала, что Сноу справится. Он сможет смириться с этой мыслью, даже если никогда не сможет стать Таргариеном.
– В тебе всё ещё течёт кровь волков, – осторожно проговорила Санса, дотрагиваясь ладонью до плеча Джона, ощущая, как он вздрогнул от её прикосновения. – Ты всё ещё Старк. И ты всё ещё мой брат.
Но мужчина ничего не ответил. Он и вовсе не знал, что мог сейчас сказать. Ведь в этот миг, вся его жизнь, словно перевернулась с ног на голову. Но, как бы то ни было, последние части мозаики наконец вставали на свои места. Теперь было ясно, почему молчал
отец дядя, не называя имя его матери. Почему Рейгаль и Дрогон приняли его и подпустили к себе.
Ведь он дракон, выращенный на Севере.
Санса поджала губы, при этом спешно отводя свой взгляд, больше не находя в себе сил смотреть на те боль и растерянность, что отражались на лице Сноу.
– Если ты хочешь, то я могу оставить тебя одного, – осторожно предложила она.
Но услышав слова сестры, Джон резко распахнул глаза, вскидывая на неё взгляд, и поспешно качнув головой. Будто её слова напугали его. Словно она сказала то, чего он больше всего на свете боялся услышать.
– Нет, прошу, не оставляй меня, Санса. Не бросай меня, – глухо прохрипел он, хватая сестру за ладонь, и прижимая её к своей груди. – Побудь со мной хотя бы ещё немного.
И девушка была готова поклясться, что ещё никогда не видела Джона настолько потерянным и напуганным. Позволяющим себе быть слабым. Ведь он держался уже так долго. Он стойко переносил вести о гибели членов своей семьи: об отце, и о Роббе. Он своими глазами видел смерть малыша Рикона, что упал навзничь уже тогда, когда старший брат был готов прижать его к своей груди. Но весть о нём самом, словно стала для мужчины последней каплей, что переполнила чашу его терпения.
– Я не уйду, – как можно поспешнее уверила Джона Санса. – Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Никогда.
И Сноу верил. Санса – Старк. А Старки всегда держат свои обещания. И лишь медленно опустившись на колени, Джон почувствовал, как Санса опустилась рядом с ним, увлекая брата в свои объятия, и зарываясь пальцами в его волосах. Мужчина не плакал, но девушка чувствовала как вздрагивают его плечи. А она сама, крепко закусив нижнюю губу, и ощущая как по щекам катятся слёзы, пыталась подавить судорожные всхлипы.
Они это переживут. Волки сильнее, чем могут казаться.
***
После случившегося, Дейенерис старалась практически не покидать своих покоев, ощущая уверенность лишь за закрытой дверью. Это не было страхом, скорее осторожностью, но, в любом случае, девушка знала, что северяне больше не решатся на неё напасть, подняв очередное восстание. Только не после того, как волки вновь вернулись домой, снова сбившись в единую стаю.
Губ Таргариен коснулась грустная усмешка. Она никогда не знала что такое семья, даже несмотря на то, что Визерис всегда был рядом с ней. Он был для Дейенерис братом, но уж точно не
семьёй. И наблюдая сейчас за Старками, Драконья Королева не могла не признать того, что они действительно были крайне близки. Они всегда держались вместе, и были готовы перегрызть глотки всем своим врагам защищая свою стаю. Да, Джон, Санса и Арья потеряли многих близких, но они всё ещё остались друг у друга, и это делало их действительно счастливыми людьми.
Подхватив со спинки стула меховой плащ, Дейенерис спешно накинула его себе на плечи. Наверное, ей всё таки стоит прогуляться, наконец покинув покои, что постепенно словно превращались в клетку. Она уже несколько дней не видела своих "детей", свою единственную
семью, ведь Дрогон и Рейгаль – это последнее что у неё осталось, в то время как потеря Визериона, теперь навеки шрамом отпечаталась на сердце матери драконов.
Распахнув дверь, девушка спешно покинула свою комнату, тут же вздрагивая от неожиданности, заметив стоящий у противоположенной стены силуэт. После смерти дотракийцев и сира Джораха, больше никто не охранял её покои, по крайне мере Драконья Королева думала так до этого мига.
– Леди Арья, – Дейенерис приветливо кивнула, в то время как на её губах дрогнула едва заметная улыбка. – Я очень вам благодарна, но право, не стоит меня охранять. Уверена, у вас много других забот, чтобы добавлять к ним ещё и оберегание чужеземки.
Губы Старк дрогнули в едва заметной усмешке. В любой другой день, она бы настоятельно попросила бы больше не называть себя Леди, но сегодня, девочка даже не обратила на это внимание. Ведь куда больше этого, сейчас Арью привлекло поведение Драконьей Королевы. Её голос. Взгляд. Словно в них что-то изменилось. Будто они больше не были такими, как в первый день прибытия Таргариен в Винтерфелл. Она всё ещё оставалась Королевой, но вот только теперь, словно снявший корону со своей головы.
– Вы наша гостья, – Арья пожала плечами. – И мы обязаны обеспечить вам защиту.
Дейенерис кивнула.
– Спасибо.
Старк нахмурилась, замечая, что в этот миг, Королева, отчего-то, выглядела несколько отстранённой. И проследив за её взглядом, Арья была готова поспорить, что знала, чем это было вызвано. Ведь в эту секунду, Таргариен задумчиво вглядывалась в темноту коридора, где располагались покои Леди Винтерфелла. Те самые, в которых несколькими часами ранее скрылась Санса. Куда, часом ранее, последовал Джон.
– Тирион мне все рассказал, – неожиданно произнесла Дейенерис, переводя взгляд на Арью. – У меня ведь изначально не было шансов, не так ли? – губы Драконьей Королевы дрогнули в горькой усмешке. – Как же глупо было искать любовь тогда, когда на пороге так много войн. Но ведь мы едва ли можем приказать своему сердцу.
Признаться, Старк не знала, что она может на это ответить. Девочка никогда не любила, и вряд ли ей действительно когда-либо придётся испытать это чувство. Но сейчас, смотря на Дейенерис, она отчего-то испытала лишь жалость к Драконьей Королеве. Ведь, как оказалась, такая сильная снаружи, Кхалиси была абсолютно уязвима внутри.
– Мой брат женится на вас, если это потребуется для скрепления союза Севера и Юга, – Арья и сама не знала зачем она сейчас говорила об этом, но девочка слишком хорошо знала Джона, чтобы быть уверенной в правильности своих слов.
Ведь он всегда был готов пожертвовать собой и собственным счастьем ради других. Он всегда хотел защитить свой народ. И если брак с Королевой Драконов убережёт его людей от очередной кровопролитной войны, которых в последние годы и так было слишком много, Джон это сделает.
Но Дейенерис лишь усмехнулась, а в её фиалковые глаза, вместо ранимости и боли, вернулась уже такая привычная уверенность.
– Сдаётся мне, что на этот раз, у него есть та, ради кого он будет готов рискнуть абсолютно всем, – девушка говорила спокойным и ровным голосом, но всё же, Арья услышала в нём ледяные нотки. – История всегда идёт по кругу, словно колесо, которое мне так и не удалось разрушить.
Девочка удивлённо вскинула брови, в то время как Дейенерис неспешно двинулась прочь по коридору, и лишь задержавшись на доли секунды, она бросила через плечо:
– Принцы Таргариенов всегда начинают войны из-за женщин Старк, не так ли?
***
Время уже клонилось к закату, когда в Винтерфелл прилетел чёрный ворон, к лапке которого было привязано послание. Строки письма были написаны словно в спешке, а чернила то и дело растекались, сливаясь в единое пятно. Прочитать написанное было весьма проблематично, но Джон, в который раз пробежав по строкам взглядом, тяжело вздохнул, на доли секунды прикрывая глаза.
– Что там? – Санса обеспокоенно взглянула на брата, замечая появившееся на его скулах желваки.
Арья, Дейенерис, сир Давос, Джейме, Бриенна и Пёс, что так же в этот миг находились в Чертоге, дожидаясь слов Северного Короля, выглядели не менее встревоженными чем юная Леди. Ясным было лишь то, что послание не принесло с собою добрые вести.
Сноу окинул всех напряжённым взглядом.
– Оно пришло из Чёрного Замка, – мужчина медленно выпрямился, и Призрак, что до этого мирно лежал у входа, словно зеркально своему хозяину поднялся на лапы, при этом обнажив клыки в оскале. – Ледяная Стена разрушена, и мертвецы идут на Север.
Великий Чертог погрузился в молчание. Одно дело ждать начала войны, но совсем другое, встречать её на своём пороге. Особенно тогда, когда здесь осталась лишь горстка северян и одичалых, в то время как Королевская Гавань не ответила на зов, а Безупречные и часть Кхаласара, всё ещё не достигли стен Винтерфелла.
– Что мы будем делать? – взволнованно проговорила Санса, испуганно взирая на брата, словно надеясь, что он сможет дать тот ответ, который вселит в сердца всех присутствующих хоть немного надежды.
Джон же в этот миг выглядел решительным как никогда. Взгляд его тёмных глаз пересёкся с глазами Дейенерис, и молодые люди словно поняли друг друга без слов.
– Пешей армии потребуется время, чтобы добраться до Стены, а мы не можем подпустить Короля Ночи слишком близко к Винтерфеллу, – уверенно проговорил Сноу, при этом крепко сжимая кулаки, и переводя свой взгляд на Сансу. – Я и Дейенерис встретим его как и подобает на войне. И мы будем сдерживать армию мертвецов так долго, как только сможем.
Два выживших дракона выпустят огонь из своих пастей, сжигая всё вокруг дотла. А два последних Таргариена, оседлают их словно своих жеребцов. Они первыми поставят себя под удар. И Санса лишь в отчаянии качнула головой, не находя в себе сил возразить, зная, что упрямый Король Севера никогда не послушает её советов. И лишь тихим, обреченным шепотом, с губ Леди Винтерфелла сорвалось:
– Джон, нет...
