Благослови своих демонов

      — Вот дерьмо! — сказал Дирк. Хотя в голосе слышалось отчетливое удовольствие. — Какого хрена, Молли? Это была моя любимая.       Парень держал перед собой футболку, только что вытащенную из общей кучи вещей, и придирчиво осматривал ее, подняв перед собой. На ткани, которая до этого явно была идеально черной, теперь красовались багровые разводы краски.       — Теперь она нравится и мне, — хмыкнула Молли. Мимоходом прижалась к худой спине Дирка, провела кончиками пальцев по его ребрам. — Чем ты вообще недоволен? Одевайся. Опаздывать нехорошо.       Дирк скривился и натянул футболку. Вообще-то в остальном он был давно готов, так что подхватил истертый рюкзак и поспешил за Молли.       Только в последний раз остановился в дверях и оглядел гараж, который так долго служил вторым домом. Именно здесь они собирались с ребятами из «Подполья». На столе у стены валялись респираторы и баллончики с краской: с этого они начинали, обсуждали рисунки, возмущались, что приходится бегать от полиции, которая считает украшение домов незаконным.       Как будто они делали что-то плохое. Как будто обветшавшим зданиям могли навредить граффити! Думать и следить за порядком надо было раньше, когда в мире только назревала очередная война. А теперь она давно закончилась, а вот оправляются до сих пор. Что плохого, если люди, идя на работу, будут видеть не потрескавшиеся кирпичи, а граффити?       Они возмущались громко. Обменивались краской и дарили друг другу эскизы.       А потом пришел Трэвис.       Теперь Дирк и Молли тенями двигались по утопающему в сумерках городу. В стороне от основных улиц, освещенных фонарями. На переулки такой роскоши не хватало — и Дирк с Молли прекрасно ориентировались в темном лабиринте.       Бутылки в рюкзаке позвякивали, хотя Дирк старательно обернул каждую из них тряпкой, чтобы не побить раньше времени.       Трэвис дал им цель. Трэвис связал с остальными и создал «Подполье». Трэвис рассказывал о прошлой войне и говорил, что правительство готовит новую. И это надо остановить.       Трэвис оказался тем еще харизматичным ублюдком — все слушали его, как зачарованные. А сам он в итоге сегодня руководил из «штаба», для которого их первый гараж оказался тесноват. По правде говоря, Дирк понятия не имел, где этот самый «штаб». Да и Трэвисом очарован не был, просто верил в то, что тот говорил.       Дирк был еще маленьким, когда умер отец — кажется, последствия каких-то отравлений во время войны. Им с матерью так и не рассказали, а тело не выдали. Но отец говорил о войне много… всякого. И Дирк не хотел повторения.       Мать вышла замуж во второй раз. Дирк пошел рисовать граффити и стал частью «Подполья».       — Мы уже близко, — негромко сказала Молли.       Отстраненно кивнув, Дирк достал из кармана платок и повязал на нижнюю половину лица: их тайный опознавательный знак.       Они выскользнули на широкую центральную улицу, и Дирк взглядом отыскал таких же, из «Подполья». Они занимали позиции, строго выверенные Трэвисом. Народу было много, и Дирк двинулся дальше: зацепить кого-то из гражданских не хотелось.       Они остановились перед правительственным зданием и ждали совсем недолго: когда часы на башне начали отбивать, Дирк стянул с плеч рюкзак, достал первую бутылку и передал ее Молли. Взял другую, ловко стянул тряпку и запихал, открыв горлышко. Достал зажигалку.       Тряпки загорелись быстро и задорно. Краем глаза Дирк заметил вспыхивающие язычки пламени у других собравшихся членов «Подполья».       — Эге-гей! — воскликнула Молли. — Получите, твари!       Дирк знал, что старшая сестра Молли служила в армии, и ее отправили в какую-то «горячую точку», из которой она вряд ли вернется.       Хорошенько размахнувшись, Дирк метнул собственный коктейль Молотова. Наблюдал, как тот несколько раз перекувырнулся в воздухе и разбился четко о крышу припаркованной машины какого-то наверняка важного чиновника. Горючее в бутылке тут же вспыхнуло.       Несколько ударов других коктейлей о капот, и вся машина загорелась.       Молли рассмеялась, достала из рюкзака еще одну бутылку. Дирк тоже ощущал радостное возбуждение. Наконец-то они делали что-то реальное! Это совсем не то же самое, что рисовать граффити!       Он тоже широко улыбался, когда доставал новую бутылку. Ночь расцвечивалась огненными вспышками и росчерками. Каменному зданию они не очень вредили, но один из коктейлей залетел в окно, разбив его, и теперь в комнате горело. «Подполье» возбужденно кричало, к небу взметались кулаки, пальцы сами собой складывались в «V», знак победы.       Одна из машин в стороне взорвалась, обдав волной жара и взвившись в небо огненным столпом.       «Это будет флагом нашего Подполья», говорил Трэвис. «Огонь в ночи, копоть на их лицах».       Полицейские сирены Дирк услышал одним из первых: достаточно натренировался с граффити. Начал кричать остальным, что пора сваливать, но его никто не слушал. Схватил Молли за руку, но она посмотрела на него, как на сумасшедшего:       — Мы не крысы, чтобы бежать, едва запахло жареным. На этот раз можем ответить.       Дирк считал, что «отвечать» полиции так себе идея. Но Трэвис по этому поводу не давал указаний, просто сказал «действовать по обстоятельствам». Тогда еще Дирк с раздражением подумал, что всё закончится парой суток в камере.       Но если они заявят о себе подобным образом, почему бы и нет?       У них еще остались бутылки, так что полицию встретили улюлюканьем и криками о том, что заткнуть голос «Подполья» не выйдет. Дирк заразился общим энтузиазмом и, хорошенько размахнувшись, забросил свой коктейль за спину бронированным полицейским. Тот ярко вспыхнул на асфальте, освещая ночь новым сполохом.       Когда Молли рядом упала, Дирк не понял, что случилось. Наклонился, чтобы помочь. И тогда-то заметил на ее спине пятно: на светлой синтетике чуть блестящего топа расползалась кровь.       — Молли?       Дирк перевернул девушку и отшатнулся, увидев ее широко распахнутые мертвые глаза. Огляделся, как затравленный зверек. Когда по ним стали стрелять? Он вообще пропустил этот момент. Хотя да, им же кричали сдаваться и не оказывать сопротивления. И недавно был введен закон стрелять на поражение по террористам.       Но они же не террористы! Это ведь о шпионах из других стран! Их всегда боялись после войны. Но они-то!       Дирк вскинул руки вверх, сдаваясь и так и не поднявшись с асфальта. Больше складывать пальцы в знак победы не хотелось.       Он сначала услышал автоматную очередь, а потом как будто запоздало ощутил боль. На еще счастье, короткую и резкую, на миг словно сделавшую ярче крики вокруг, сполохи огня запах гари.       А потом наступила темнота.       «Огонь в ночи, копоть на их лицах. Кровь.       Ваша кровь».