Благослови своих демонов

      Элизабет Аддингтон прислушалась, но в коридорах лаборатории стояла тишина. Только неизменное гудение тесла-ламп да тяжелые шаги охранника в дальней части. Как утверждал Круг профессоров, те здесь исключительно для безопасности ученых. И как наглядное напоминание о том, что Круг сотрудничает и с городской властью, и с полицейскими.       Именно они привели последний объект. И с точки зрения ученых, тесла-револьверы и пятеро взрослых мужчин — это было слишком. Хотя они утверждали, что гонялись за «объектом» несколько месяцев по всему городу, но ему неизменно удавалось ускользнуть, попутно обчищая дома аристократов.       Элизабет тихонько прошла к двери комнаты, за которой содержался объект. Достала ключи и открыла.       Внутри было тесно и, с точки зрения Элизабет, абсолютно не уютно. Когда-то здание принадлежало паровому заводу, потом на смену пришли тесла-генераторы, и завод разорился. Часть здания отошла к городу, а часть взял себе Круг профессоров, заявив, что Академии мало, нужно место для научных изысканий. Королева им благоволила, так что никто не лез к ученым. И не знал, чем они тут занимаются.       В маленькой комнате тускло горела гудевшая тесла-лампа, оставляя густой полумрак. Кровать, приваренная к полу, простой стол и ящик, похожий на те, в которых знатные горожане хранили надушенные воротнички и платья с корсетами.       Объект спал на кровати. Как всегда, беспокойно, чутко, ворочаясь.       До этого они проводили разные исследования, и Элизабет спокойно наблюдала за крысами, которые умирали от удушья или лопались изнутри, будто перезрелые фрукты — просто отмечала в бумагах, что эксперимент прошел неудачно.       Бывали и добровольцы, на которых пробовали новые сыворотки или изучали действие препаратов. Не всегда всё проходило гладко, парочку даже увезли в лечебницу, когда их осмотрели лекари. Но это были добровольцы, бедняки, которые прекрасно понимали, на что шли, а платили им золотом.       Когда полицейские привели объект, многие из ученых начали неодобрительно перешептываться. Им обещали монстра, который может обращаться в животных, обещали держать его на цепи, чтобы можно было изучить, понять подобных ему — говорят, такие существа стали появляться в империи всё чаще.       Но объектом оказался обыкновенный мальчишка. Потом Элизабет узнала, что он старше, чем кажется, но всё равно подросток. Который активно использовал свои способности, чтобы кошкой ускользать по карнизам зданий, крысой нырять от полицейских в канализацию или псом уходить через заросшие дворы.       Краем глаза Элизабет отметила, что стоявшие в кадках растения стоит полить.       Пойманный и запертый, объект наотрез отказался превращаться и хоть как-то сотрудничать. Он не шел на контакт, почти не ел и в лучшем случае просто огрызался — так что быстро стал еще более тощим и хрупким.       Это Элизабет предложила добавить хоть немного красок в комнату и притащила растения. Она не знала, что за день до этого Круг одобрил более сильные методы: тесла-генератор и удары током, чтобы заставить объект превращаться.       Несколько ученых отказались их применять — их уволили в тот же день.       Элизабет не было на работе, сестра как раз попросила присмотреть за племянниками. Так что она прогуливалась с ними в городском парке, пока они восторгались новыми ботами, которых вывели на демонстрацию.       Под действием электричества объект действительно превратился — и Круг уверился, то он именно тот, кто им нужен. Так что пошли бесчисленные эксперименты и анализы. У Элизабет стоял на столе десяток колб с его кровью.       Тогда ученые впервые пошли открыто шептаться друг с другом: они подписывались на изучение, но никак не на пытки ребенка.       Последней каплей для Элизабет стали ночи. Объект плохо спал, у него часто повышалась температура, и Круг приказал вылечить. Кто-то из ученых огрызнулся, что ребенок просто угасает взаперти.       — Это не ребенок, — спокойно ответил главный профессор. — Не забывайте об этом.       Элизабет знала, что многие ученые во время ночных дежурств, когда народа почти не оставалось, приходили к объекту. Мэри рассказала, что иногда, если он спит достаточно крепко, и его мучит жар, он пытается кого-то звать.       — Может, маму, — говорила Мэри, и ее рука немного дрожала, когда она подписывала бумаги. — Хотя вроде бы вырос на улице, и мать если и была, то в раннем детстве.       Все сочувствовали объекту. Но никто не решился на то же, что Элизабет.       Она приблизилась к кровати, и подросток резко поднялся, уставившись на нее темными глазами, под которыми залегли густые тени.       — Чего тебе? — спросил он грубовато.       Элизабет приложила палец к губам, призывая к молчанию:       — Я выведу тебя отсюда.       Его брови взлетели вверх, потом он нахмурился:       — Зачем?       — Спрячу у сестры. Они могут обыскать дома всех ученых, но не ее. Там ты будешь в безопасности.       — Она согласится?       — Если ты не против жить с двумя ее детьми.       Выражение лица мальчишки изменилось, как будто он не очень представляет, каково это, жить с кем-то из других детей. Он кивнул.       Элизабет не стала говорить, что ее сестра и предложила всё провернуть. После того как перестала задыхаться от негодования. «Вы мучаете ребенка!» Элизабет была с ней согласна. Потому и не смогла молчать, всё ей рассказала, а та и предложила спрятать объект у нее дома, выдать за какого-нибудь дальнего родственника.       Мягким, плавным движением объект выскользнул из-под одеяла и встал перед Элизабет. Она никогда не считала себя высокой, но мальчишка едва доставал ей до плеча.       — Как выберемся? — шепотом спросил он.       — Обратись в кого-то небольшого. Я спрячу под шалью, нас не обыскивают.       Он кивнул. Ничуть не смущаясь, сбросил одежду и единым текучим движением, будто желток в масле, превратился в обычную кошку. Перед этим успев шепнуть:       — Райан.       Не сразу Элизабет поняла, что это его имя — то самое, которым до этого никто не поинтересовался.