Благослови своих демонов

      Майкл любил свою семью.       Сухого отца, который любил рассказывать на ночь сказки и вырезать из бумаги смешные фонарики для сына. Неразговорчивую мать, которая не умела в слова, зато обнимала до треска в костях и щекотала смеющегося сына, приговаривая «ах, ты моё солнышко».       Майкл любил и дом. Тёплый даже зимой, с неизменными живыми цветами в гостиной, которые обожала мать.       Понятно дело, никто не пускал его в похоронный дом. Отец строго и коротко говорил «работа», и это было неписанным правилом: Майкл не заходил в небольшое здание на заднем дворе.       Конечно, он знал, что отец что-то делает с мертвецами. Как говорила мать, «приводит в порядок». Но маленький Майкл ещё не имел представления, что такое смерть.              В школе он узнал, что его дом, оказывается, «жуткий», «мрачный» и попросту «наводящий страх». Не все дети понимали, что это такое, но повторяли вслед за родителями, в неясном пока ужасе тараща глаза:       — Похоронный дом!       Майкл тоже не понимал, что это значит, но гордо выпячивал грудь, а одноклассники его уважали. Как же, в таком месте живёт! Окутанном ореолом тайны.              Билли сразу подружился с Майклом: болезненный очкарик, который больше пропускал, чем ходил в школу. Зато в свободное время читал энциклопедии и знал куда больше остальных.       — У нас маленький городок, — говорил Билли. — Смерти не так часты. Вот и нет нужды в отдельном крематории. Твои родители сами всем занимаются, а до них их родители. Подрастешь и тоже будешь. Ты ведь расскажешь, когда отец начнёт учить, да? Это жуть как интересно!              Майкл обещал, что расскажет. Даже пробовал подглядеть, но окна в похоронном доме были маленькими и всегда закрытыми.       — В своё время, — говорил отец. — Когда подрастешь.              Майклу только исполнилось семь, когда Билли умер.       В сентябре они ещё объедались мороженым на Дне рождения и обсуждали костюмы на Хэллоуин, а в октябре Билли забрали в больницу, откуда он не вернулся.       Майкл узнал, что такое смерть, и знание это было жестоким.              Он напросился с отцом. Тот долго молчал, но в итоге кивнул. Так что Майкл сидел рядом с ним, пока их темный фургон ехал в окружную больницу. Ждал, пока отец заполнял бумаги, пока санитары грузили что-то в кузов.       — Это Билли? — спросил Майлз севшим голосом, когда отец вернулся за руль и начал выезжать с больничной парковки у морга.       — Всего лишь его тело. И наш долг о нем позаботиться.              Майкл узнал, что мать обычно готовит тела. Он боялся и одновременно хотел увидеть Билли, но тут отец оставался непреклонен.       Майкл так и не смог уснуть той ночью: сидел у окна своей комнаты и смотрел на похоронный дом, на слабо мерцающей светом окошко помещения, где мать мыла и одевала мёртвое тело, гримировала и «приводила в порядок». Правда, все процедуры Майкл узнал, когда стал старше, а той ночью просто смотрел и воображал их — и не мог вообразить.       Он успел проститься с Билли до основной толпы. Наедине с восковым телом друга, укутанным призрачным белым шелком гроба. В тот момент Майкл понял, что его болезненный друг и вправду умер — больше никогда не съест мороженого, не пойдёт гулять, не попросит застенчиво прокатить на своём велосипеде.       Майкл не выдержал и разрыдался. И плакал с переменным успехом весь день, радуясь, что присутствовать на похоронах ему не разрешили. «Маленький пока. Ещё успеешь». Накануне Майкл дулся на эти фразы, но тут был рад. Снова смотреть на пустую оболочку Билли не хотелось.              К вечеру маленький гроб вернулся в похоронный дом. Отец уже растопил специальную печь в подвале, в этом Майкл помогал.       — Многие сейчас не зарывают в землю, — говорил отец. — Мы помогаем, нет нужды везти в окружной крематорий.       Над похоронным домом влился дым, когда внесли и оставили гроб. Майкл испугался, что снова придётся смотреть на Билли… но отец не открывал гроб, просто показал механизмы, и дерево с лёгким шелестом отправилось в специальную печь.       — Утром мы соберем прах. Ты поможешь?       Майкл кивнул. И сразу понял, что отец хочет сказать что-то ещё: слишком долго медлил, смотря на сына.       — Майкл… это очень важно. Твой друг умер, и это большая потеря. Мы помогаем с последними ритуалами. Но если у тебя есть вещи мертвеца, их ты тоже должен сжечь. Ничего не оставлять.       — А его подарки? — растерялся Майкл.       — Это другое. Это твои вещи. А его, именно его у тебя остались?       — Ну, учебник один…       — Неси сюда.       Майкл покорно принёс и смотрел, как отец сжигает его вместе с гробом.       Он так и не осмелился сказать, что в комнате осталась забытая Билли тетрадка. Ведь какая разница? Он уже умер. А Майкл чувствовал странное умиротворение, когда листал каракули друга. Как будто тот ещё болеет и вернется, чтобы доделать домашнюю работу.              Всю ночь Майклу снился Билли, мёртвый и спокойный.       А утром, когда Майкл чистил зубы, он увидел полупрозрачную фигуру друга в зеркале. Тот поправил очки и печально улыбнулся.       Майкл завопил, воронил зубную щётку и со ртом, полным пасты, вылетел из ванной.       — Призрак, призрак!       Майкл едва ли снова не разрыдался, уткнувшись в мать, которая как раз накрывала на стол на кухне. Майкл начал рассказывать, захлебываясь словами, пока его не прервал спокойный голос отца:       — У тебя осталась его вещь, да?       Майкл оторвался от матери и посмотрел на отца.       — Тетрадь, — тихо ответил он, утирая пасту со рта. — С ней… спокойнее.       — Ох, Майки, — вздохнула мать, потрепав его по голове.       — Мы избавляемся от вещей, чтобы мертвецы не вернулись, — сказал отец. — Мы справляем обряды, поэтому в эти дни их связь с нами сильна. Вещи могут вернуть их и привязать к нам.       — И что делать?       — Призраки не опасны, даже могут стать друзьями. Они уйдут только после твоей смерти. Но поверь, для Билли больше не существует времени, он и не заметит.       — Он… правда Билли?       — Правда.       Отец покачал головой и уселся за стол. Вздохнул:       — Твой личный призрак. Никто из нашей семьи не смог избежать этой ошибки.       Майкл во все глаза смотрел на отца. Выходит, у него тоже свой… личный призрак?       Отец мягко улыбнулся, поливая кленовым сиропом блинчик.       — Моего зовут Луис. Может, они подружатся с Билли?