Благослови своих демонов

      Вероника ненавидела эту часть города.       Машину пришлось оставить за пару кварталов, просто на всякий случай, чтобы ее новенькие бока не мозолили глаза местным. Так что Вероника порядком замерзла в тонком осеннем пальто, совсем не по погоде.       Наконец-то нырнув под козырек неприметного здания, Вероника опустила воротник, стряхивая с него капли влаги, и с раздражением увидела, что к невысоким каблучкам сапог пристали пожухлые листья.       Неоновая вывеска горела тускло, но обозначала заведение: «Убежище».       Толкнув тяжелую дверь, Вероника скользнула внутрь, тут же оказываясь в полумраке. На улице фонари горели хотя бы через один, здесь же встроенные светильники были такими тусклыми, что едва можно различить пошарпанные обои коридора.       Вероника знала дорогу и уверенно двигалась вперед. Когда с двух сторон замелькали двери и ответвления коридора, стала слышна негромкая размеренная музыка. Откуда-то раздавался смех, слышались голоса.       Из распахнувшейся двери почти вывалился молодой мужчина. В одних темных штанах, без рубашки, его грудь покрывали темные узоры сложной татуировки. Прищурившись, он присмотрелся и сразу понял, кто перед ним.       — Вероника! — произнес он с широкой улыбкой, странно протягивая гласные, говор сразу выдавал нездешнего. — Давненько тебя не было!       — Я ищу сестру, Кел. Она здесь?       — Малышка Лили в ее обычной комнате. Но неужели ты сама не хочешь немного благословения?       Когда Кел был под кайфом, его акцент особенно хорошо слышался. Сейчас Вероника хорошо видела, что он чуть пошатывается, а вокруг губ следы серебристо мерцавшей пыльцы.       Он наклонился, как будто хотел поцеловать Веронику, поделиться и с ней легким безумием, но она решительно оттолкнула его, хотя меньше всего хотела касаться обнаженной груди.       Татуировки зазмеились, будто живые, Кел расхохотался, прислонившись спиной к стене, стали видны его чуть удлиненные клыки. Когда Вероника торопливо протискивалась мимо, тонкий хвост Кела с кисточкой на конце, игриво скользнул по ее шее.       Правда, больше он не пытался ничего сделать, и Вероника заторопилась вперед. Лили рассказывала ей историю Кела. Он прибыл в Нью-Йорк вместе с сестрой и братом, но она быстро заболела какой-то человеческой болезнью и умерла, а брат связался с местной бандой, которой очень пригодились его умения хорошо видеть в темноте и скрываться в тенях.       Келэдальн остался в «Убежище», раздавать благословения.       Так они это называли, «благословение». Ведь любому наркотику нужно красивое название. Вероника, как и другие люди, до сих пор не знала, из чего фейри — нездешние — его получают, как делают. Но, как и все, прекрасно знала, как он действует — причем как на фейри, так и на людей. Хоть что-то у них общее.       Торговля благословением среди двух народов шла куда более бойкая, чем любыми другими товарами фейри.       Лили действительно оказалась в своей обычной комнате. Самое большое помещение «Убежища», сплошь в диванах бордовых тонов, с серебристыми тканями покрывал и занавесок из паучьего шелка, мерцавшего, будто звезды соткали в полотно. Неимоверно дорогая, но в кварталах нездешних она была даже в притонах.       Посетителей было много: большинство лежали, пребывая в благословенных грезах. Вероника заметила краем глаза несколько мерцающих серебристой пылью горок на низком стеклянном столе.       Все здесь были фейри. Притон для местных.       В мерцающем жемчужном свете только Лили была тут человеком. Она сидела вместе с одним из фейри, совсем еще юным — ну, или так казалось. Он хотя бы был полностью одет, в потрепанной человеческой футболке и старых джинсах, которые, кажется, ему сильно велики. Его голова покоилась на коленях Лили, среди волос отчетливо виднелись крепкие рожки.       Лили гладила его по голове и подняла глаза на сестру:       — Ох, тебе не стоило приходить.       — Уже полночь. Тебя долго не было.       — Извини… потеряла счет времени. Этот новенький.       Парень как будто спал, но Вероника видела и след пыльцы вокруг губ, и испачканные серебристым пальцы. Фейри обнимал себя за плечи и сжался, как будто ему было холодно.       Вероника не знала, почему Кел пропускал Лили. Вообще-то в подобных местах людей не любили. С ними предпочитали иметь дело в душных клубах с бухающей музыкой, на темных улицах и в малоприметных местах, где с легкостью обменивали серебристые пакетики благословения на деньги.       Лили приходила сюда.       Ее можно было считать кем-то вроде волонтера. В свободное от учебы время младшая сестра Вероники приходила, чтобы помогать. Разбирала старую одежду, иногда готовила простую еду вместе с другими женщинами, разговаривала с нездешними и пробовала помочь, если могла.       Кел фыркал и говорил, что никому здесь чужое участие не нужно, тем более от человека. Но неизменно впускал Лили в «Убежище». И никогда не протестовал, если за ней заходила сестра.       Насколько знала Вероника, Лили никогда сама не пробовала благословение. Она шарахалась от серебристого порошка, как от чумы, и заявляла, что ей нужна трезвая голова. В этом сёстры сходились во мнениях.       Вероника в плотном осеннем пальто казалась сама себе здесь чужой. А вот Лили была тонкой, прозрачной, как будто немного нездешней.       Она снова погладила грезяшего фейри по голове:       — Келэдальн сказал, этот недавно прибыл, и ему некуда идти. Поэтому и остался в «Убежище», тут хотя бы тепло. Мы должны помочь ему.       — Пусть воспользуется одной из государственных программ.       — Он не может, он тут незаконно. Сбежал от чего-то более страшного на родине. Кел не сказал… но ты знаешь это выражение лица у Кела. Значит, там что-то серьезное.       — У них бесконечные войны. Это не наше дело, Лили.       В ответ сестра упрямо сжала губы. Мысленно Вероника вздохнула: она знала, что однажды чем-то таким всё и закончится.       — Хорошо, чего ты хочешь?       — Мы можем взять его к себе, он поживет пару дней. Я знаю, как сделать документы, у меня есть друг в колледже. Может, он и с работой для нездешнего поможет.       Мысленно Вероника закатила глаза. И подумала, стоит серьезно поговорить с сестрой. Откуда это у нее взялись такие знакомые, которые могут сделать незаконные документы?       — Хорошо, Лили. Но только один раз.       — Ооо, спасибо, Вероника! Садись, нам нужно дождаться, когда он проснется.       Громко вздохнув, чтобы сестра слышала, Вероника подобрала пальто и уселась на пол. С одной стороны от нее свисал паучий шелк, с другой в неоновом свете мерцал столик с благословением. Парень пошевелился, и Лили снова погладила его по голове, провела пальцами по темным рожкам.