По совету Кинга.

Джейн собирала осколки от запущенного в нее час назад графина. В этом доме посуда билась часто. Дик, во время своих неожиданных срывов, никогда не упускал возможности запустить чем-нибудь в свою жену. Хотя в последнее время это нельзя было назвать неожиданностью, все жильцы этого дома, а также ближайшие соседи к этому привыкли. Когда Дик, в первый раз, устроил подобное представление, хорошая знакомая Джейн, которая жила по соседству, вызвала полицию. По счастливому стечению обстоятельств, к приезду правоохранительных органов безумный муж жертвы, недавно носившийся за ней по лужайке возле дома и бросавший в нее камни величиной не меньше чем его собственный кулак, со спокойным и непринужденным видом сидел на диване и смотрел вечерние новости. Сама Джейн, как любящая жена, свидетельствовала о том, что ее муж весь вечер просидел возле телевизора и даже не отходил в туалет, а о том, что он бегал вокруг дома и речи быть не может. Во второй раз, который не заставил себя ждать, а именно на следующий день, Джейн схватила Бреда и побежала к той самой знакомой, которая днем ранее вызвала полицию. - Знаешь что, Дженни, вчера мне здорово влетело за ложный вызов. А сегодня ты ищешь укрытие в моем доме, когда за тобой по пятам идет твой муж, который явно сошел с ума. Мне не нужны проблемы. И дверь захлопнулась прямо перед носами матери и сына. Они бежали из собственного дома, как из психиатрической клиники, в которой выбрались из своих палат сразу все душевно больные и разгуливали по больнице, чувствуя себя там хозяевами. Стоя на улице между двумя домами, один - в который их не впустили, второй - из которого не выпускали, осознавая свою беспомощность, Джейн и Бред пошли во второй, босиком ступая по газону, затем по брусчатке. После, словно два ребенка, провинившиеся перед родителями и готовые понести за это соответствующее наказание, с опущенными головами осторожно вошли в дом. Мать исподлобья осмотрела комнату, пряча за своей спиной сына. Дика нигде не было. Потом она прошла в гостиную, заглянула туда готовая на любые, даже самые крайние меры, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Но боли она не ощущала. Страх притупил все остальные чувства. Джейн шагнула в комнату, чувствуя, как по лбу и спине стекает пот. Сердце билось быстро и громко. Оно билось везде: в висках, на шее, в животе, даже пятки, и те пульсировали. И вдруг Джейн перестала чувствовать, что у нее вообще есть такой орган. Все остановилось, исчезло, провалилось в никуда. Она обнаружила, что Бреда позади нее нет, вообще нет поблизости. - Бреди, малыш, ты где? – собрав остатки своей решимости и, набрав как можно больше воздуха в легкие, позвала мать. Ответа не последовало. Головокружение… Приятная зовущая слабость…Темнота. Очнувшись от обморока, Джейн обнаружила, что лежит в своей кровати. На несколько секунд ей показалось, что все произошедшее было лишь страшным сном. Ее муж, всегда заботливый и добрый человек, он не мог пытаться ее убить. Он может приходить после работы уставший, падать на диван перед телевизором и смотреть вечерние новости. Он может играть в «Шарады» или «Элис» и пить чай по выходным. Но бегать за своей женой по лужайке дома и бросать в нее камни, изредка усмехаясь, когда все-таки попадает – это не он. Джейн выпрыгнула из кровати и побежала к большому напольному зеркалу, стоявшему слева от двери. Повернувшись к нему спиной, она опустила один край домашней рубашки и посмотрела на отражение. Синяки покрывали большую часть открытой области тела. Женщина сняла рубашку полностью и стала осматривать тело со всех сторон. Большинство синяков и ссадин приходились на спину и колени. Дверь распахнулась и в комнату вошел Дик. Джейн от неожиданности вскрикнула, а затем торопливыми неловкими движениями подобрала с пола рубашку и быстро натянула на себя. Когда ее муж вошел, на его лице была добродушная улыбка и совершенно спокойные серые глаза. Но увидев, что тело жены покрыто ссадинами и синяками, Дик изменился. Улыбка плавно сползла с его лица, глаза становились все более обеспокоенными и все менее серыми. Он сделал шаг вперед и протянул руки, чтобы обнять жену. Джейн отпрянула с видом испуганной антилопы, которую дикий зверь загнал в угол и собирается сожрать. - Милая, что с тобой? Почему ты вся в синяках? – составив брови, как говорится, «домиком», спросил Дик. Женщина округлила глаза от удивления. В глазах ее мужа читалось неподдельное непонимание и искреннее беспокойство. Джейн хотелось наброситься на мужа с кулаками и закричать на него, но она стояла на месте и молчала. - Скажи же уже что-нибудь, Джейн. – сделав еще один шаг на встречу, попросил Дик. Джейн снова отстранилась и выставила вытянутую руку вперед, показывая Дику, что он должен держать дистанцию. - Я боюсь… - с неуверенностью призналась женщина. - Меня? – недоумевал мужчина. Джейн молчала. Она не знала что сказать и как. Она боялась снова увидеть эти безумные глаза, злобную усмешку, выступившие вены на шее и руках. Да, ей было страшно, и она молчала. Дик собирался снова что-то сказать, но, к счастью для его жены, прозвенел спасительный звонок в дверь. Он резко обернулся к двери, которую не успел закрыть, и быстрым шагом направился открывать дверь. За те несколько минут, что Джейн стояла и смотрела в пустой коридор за открытой дверью, она пыталась понять, действительно ли ее муж ничего не помнит или это лишь маска свихнувшегося. Теперь, когда подобные сцены, превращения Дика, ни больше, ни меньше, в беспощадного зверя, а затем снова в нормального человека, стали нормой, его жена предпочитала думать, что он болен. Что новая должность, к которой он так стремился и так жаждал повышения, работая почти без передышек, выжимает из него все соки. Собрав все осколки с пола, Джейн подошла к мусорному ведру, чтобы избавиться от них, а вместе с ними, если повезет, и от воспоминаний о прошедшем дне. Заглянув в урну, она увидела бумажку, ту самую, с которой Дик не расставался во время своих приступов. Это был клочок когда-то белого, а теперь выцветшего от старости и света цвета, явно вырванный из какой-то книги. Женщина оглянулась, будто собирается что-то украсть, и аккуратно указательным и большим пальцами правой руки достала фрагмент книги. Разворачивая смятую бумажку, она увидела небольшие капельки крови на ней. Перед тем как прочитать, что написано на этом клочке, Джейн снова посмотрела по сторонам, ей показалось, что за ней кто-то наблюдает, но прочитать у нее не получилось. Клочок бумаги был размером меньше чем с половину страницы. Язык был не знаком женщине. Только буквы. Они походили на английский алфавит, но разобрать слова она не могла, ничего не выходило. «Компьютер. – возникло в голове у Джейн. – он должен быть в комнате Бреда.» Женщина положила бумажку в карман халата, но она выпала. Должно быть, Дик порвал его. Распахнув халат, Дженни отодвинула сбоку резинку от шорт и спрятала туда найденное, после запахнула халат и уверенным шагом направилась в комнату сына. Джейн взяла ручку от двери в правую руку и потянула на себя, но дверь не открылась. Тогда она постучала слишком резко от нетерпения и позвала сына. Бред открыл дверь, его мать решительно вошла, защелкнув за собой замок. - Где компьютер, сынок? – пытаясь смягчить тон, что у нее не вышло, спросила Джейн. - В каком-то из ящиков – с не понимаем, ответил Бред. Мать кинула взгляд на письменный стол, усыпанный хлопьями в виде букв алфавита. Первым делом, она резким движением руки скинула их на пол. После этого, распахнув халат, вытащила пока еще непонятную для нее бумажку из своих шорт и положила на то место, где недавно лежали буквы из «волшебной коробочки», предварительно расправив ее. Открыв верхний ящик стола, Дженни, нетерпеливыми и трясущимися от любопытства и страха руками достала ноутбук. - Да! Вот он! – воскликнула Джейн, и направилась разглядывать найденное в мусорном ведре. Затем отложила предмет в сторону и подвинула ближе к себе ноутбук, стоявший на письменном столе. Торопливыми пальцами, Джейн открыла и включила машину. Спустя полчаса поисков ей стало ясно, что: «Тимукуа — изолированный язык, распространённый ранее в северной и центральной Флориде, юго-запад Джорджии, восток Алабамы среди народности тимукуа. К моменту испанской колонизации тимукуа был основным языком на данной территории — лингвистические и археологические свидетельства говорят, что он мог появиться в этих местах уже около 2000 до н. э. Существовало 11 диалектов, однако различия между ними были малыми, в основном диалекты служили для различения между племенами. В 1763 г. немногие живые носители тимукуа были переселены на Кубу около Гаваны. В настоящее время язык исчез.» Но какое отношение этот мертвый язык имеет к мужу Джейн, и откуда вообще сам клочок бумаги – пока это все оставалось для женщины загадкой. После недолгих раздумий, ее взгляд упал на тот самый клочок. Дженни набрала в строке поиска «переводчик» и усердно начала вводить в выплывшее окно текст с неизвестно откуда появившейся бумажки. Ничего не вышло. Такой язык не может быть определен. Женщина с досадой повернулась на крутящемся стуле, и оказалось спиной к столу, а лицом своему сыну, который что-то держал в руках. - Что это у тебя там? – с интересом спросила мать. - Я увидел листочек, который ты принесла… Альф постоянно находит такие же где-то. – мальчик протянул матери целую стопку оборванных страниц. Джейн медленно встала со стула и опустилась на колени рядом с Бредом. После этого, она взяла из его рук листочки и разложила их на полу. Внимательно осмотрела их, затем поднялась, подошла к письменному столу и, схватив свою находку, вернулась в прежнее положение на полу. Дженни посмотрела на клочок страницы найденный ей в мусорном ведре, перевела взгляд на те обрывки, что отдал ей сын и произнесла, сама того не понимая: - Удивительно. Здесь же хватит на половину книги. – немного помолчав, она посмотрела на Бреда и спросила. – Где ты, говоришь, все это нашел, сынок? - У Альфа. Вот здесь.- мальчик ткнул пальцем в свою игрушку. Она лежала на кровати спинной вверх, на которой была вшита тонкая, еле заметная молния. Мать подошла к кровати и взяла в руки мышонка. Расстегнула молнию и посмотрела внутрь, там было очень мало места, такое количество листочков туда бы ни за что не поместилось. - Бредди, но сюда и половины этого не влезет. – сделав кивок головой в сторону клочков сказала женщина. – Ты обманываешь меня? - Нет, нет, мама, я тебе не врал. Просто я нашел их не сразу. Иногда я открываю молнию и нахожу там одну или две бумажки. – рассказал мальчик, потом демонстративно нахмурил брови и грозя плюшевой игрушке пальцем, добавил. - Только вот Альф не рассказывает мне, где он их берет. Данное представление заставило Дженни улыбнуться. Она подошла к сыну и, склонившись, поцеловала в маленький, аккуратный носик. - Можешь для меня кое-что сделать, сынок? – глядя в глаза спросила мать. - Конечно, мама. - Проверяй Альфа каждый день, не спрятал ли он у себя в тайнике еще какие-нибудь листочки, а если найдешь, сразу неси их мне, хорошо? – Бред положительно кивнул. Джейн снова улыбнулась, растрепала и без того взъерошенные волосы сына и выпрямилась. Когда она решила собрать расположившиеся на полу оборванные страницы, ее словно ударили по голове, затем окатили ледяной водой и в завершении дали хороший пинок, столкнув с вертолета. И вот, пока она летела, ожидая столкновение с землей, поняла, что Дик, никоим образом не должен догадаться, что Дженни нашла эти бумажки. - Сынок, а папа знает про то, что Альф находит эти листочки? – собирая с пола обрывки страниц и, пытаясь не выдавать свое волнение, спросила мать. - Я ему не говорил. – отрицательно покачав головой, ответил Бред. - Это хорошо. – выдохнула мать.- Давай это останется нашим секретом? Твоим, моим и Альфа. - Давай. Я люблю секреты. У нас с папой тоже есть один. – мальчик прикусил губу. – Ой. Услышав это, Джейн встала, взяла сына на руки и посадила на кровать. Потом села рядом с ним и с нетерпением спросила: - Какой? Какой у вас с папой секрет? - Я не могу тебе рассказать. – опустив голову из-за чувства вины, ответил Бред. - Я обещаю, что папа ничего не узнает. Женщина знала, как сильно Бредди любит своего отца, может быть даже сильнее, чем ее саму. Дик всегда был для сына веселым и добрым папочкой, не смотря ни на что. Дженни нужно было приложить много усилий, чтобы выведать этот секрет, который был разделен, можно сказать, с кумиром. Поэтому она пыталась произносить каждое слово, как можно мягче и ласковее. Мальчик немного помолчал, затем спрыгнул с кровати и подошел к письменному столу. Взяв в руки свою «волшебную коробочку» с хлопьями, он обнаружил, что та пуста. Тогда он собрал, недавно скинутые с этого же стола на пол хлопья и засунул в коробку. «Сказать или не сказать? – с усердием подумал Бред. - Да или нет?». Он встряхнул коробку с хлопьями и засунул туда маленькую ручку. Между пальцев оказалась буква «к», мальчик положил ее на стол. Он проделал то же самое во второй раз, вытащив букву «ю». Мать с напряжением смотрела на весь этот процесс, словно была студенткой, которая только что ответила на билет, по которому почти не готовилась, и ждала результатов, не надеясь на положительную оценку. Когда Бредди в третий раз засунул руку в «волшебную коробочку», он снова положил букву, которую достал на стол, только теперь и коробка с хлопьями отправилась туда же. Он подошел к кровати и сел рядом с матерью, чувствуя на себе ее нетерпеливый взгляд. - Я расскажу тебе, мам, только если папа не узнает. Не хочу, чтобы он ругался. - Конечно, сынок, конечно. Я тоже этого не хочу. Мальчик еще раз посмотрел на стол, где лежала последняя вытащенная им буква «д», потом заговорил: - Папа рассказал мне эту тайну, когда его повысили… «Ага! – отметила в мыслях Джейн. - Три месяца назад.» - Ему разрешили читать какие-то старые книги, которые мало кому разрешают читать. Он был этому очень рад, папе нравились эти книги. А потом он украл одну. Он пытался ее спрятать дома, а я это заметил. Поэтому он мне все рассказал, но попросил не говорить тебе, чтобы не расстраивать. – продолжил Бред. - А куда он спрятал эту книгу? – спросила мать. - Под мою кровать, но теперь ее там нет. Когда мы договорились, что это будет нашей тайной, он унес ее с собой. – ответил сын. - Хорошо, Бредди. Ты молодец, что все рассказал мне. А теперь тебе пора спать. – после долгого молчания сказала Джейн. Мальчик забрался под одеяло, притянул поближе к себе мышонка Альфа и обнял его. Посмотрел на маму, которая прятала отданные им ранее обрывки страниц, и все еще чувствуя себя виноватым спросил: - Ты точно не расскажешь папе? - Обещаю. – улыбнулась женщина и, подойдя к кровати, поцеловала сына в лоб, после чего вышла из комнаты.