A New Game

Брюс зашел не сразу. Стоя на ступеньках поместья и прислонившись к двери, он просто ждал и дышал, надеясь, что холодный воздух прояснит мысли. Вернись он домой слишком рано, Альфред начал бы задавать вопросы, а Брюс не хотел, чтобы старик волновался больше, чем он сам. Когда он, наконец, вошел внутрь, он прошел мимо Альфреда, не сказав ему ни слова, лишь кивнул головой, давая понять, что тот может последовать за ним. Подойдя к старому роялю, Брюс нажал комбинацию клавиш, и вход в пещеру открылся. Когда они стояли в лифте, между ними царила тишина, которую можно было бы назвать даже неловкой, будь рядом кто-то другой, не Альфред — тот знал, что нужно быть терпеливым. Брюс скоро все сам расскажет. Выйдя из лифта, они направились к столу с компьютерными экранами. Брюс снял пиджак и галстук-бабочку, а затем расстегнул воротник рубашки и манжеты и засучил рукава. Он все еще пытался избавиться от этого удушающего чувства и испытывал соблазн просто раздеться и пойти прямиком в душ, но тогда бы он потерял время, которое, он чувствовал, сейчас было на вес золота. Поэтому вытащив из кармана рубашки флешку и сделав глубокий вдох, Брюс подключил её к компьютеру сбоку от экрана.  — У нас проблемы, — сказал он, поворачивая кресло к Альфреду. — Это Джокер… — еще один глубокий вдох. — И он знает. Не было необходимости объяснять, что именно знает Джокер. Альфред молчал, его глаза удивленно распахнулись, и в них плескалось почти нескрываемое волнение, которого у него никогда раньше не было. Брюсу пришлось отвести взгляд в сторону, когда он кратко пересказывал свой разговор с Джокером, опустив парочку вещей, о которых он предпочел умолчать, да и вообще не думать, потому что, закончив, ему захотелось хорошенько себя стукнуть. Как так мог закончиться вечер?  — Прежде чем уйти, — сказал Брюс, поворачиваясь к экранам компьютера, — он дал мне это. Он жестом указал на флешку, и Альфред сел рядом с ним, вытащив из кармана кардигана очки, когда Брюс, кликнув на первую папку, открыл её. Первое, что появилось на экране — несколько фотографий Джокера. На первом снимке тот был в своем самом узнаваемом фиолетовом костюме, с зелеными волосами и обведенном красной помадой ртом, способном растягиваться в почти неестественно широкую улыбку с хорошо знакомым Брюсу безумным смехом. Перед глазами всплыли сцены всего паручасовой давности, и Брюсу было трудно поверить, что мужчина на экране был тем же, кто способен проникнуть на полную социальной элиты Готэма вечеринку. Следующая фотография явила полную противоположность — на ней Джокер был в аркхемовском оранжевом одеянии, его волосы были почти такими же белыми, как и его, лишенная яркого макияжа, кожа лица. С естественным цветом волос — или вообще с последствиями кислотной ванны — его видели нечасто, и Брюс вряд ли когда-нибудь смог бы свыкнуться с этим. Он делал Джокера, если это возможно, еще более странным, чем обычно, почти что призраком, что в некотором роде было более точным описанием, которое нравилось Брюсу. И, в отличие от отсутствия цвета во внешности, в его глазах, казалось, еще сильнее светилась та искра, которую Брюс никогда не мог описать, но всегда ассоциировал только с Джокером. Она прожигала его с экрана, и Брюс не стал долго смотреть на эту фотографию. Следующий снимок он также не стал долго рассматривать. Это была запись с камер наблюдения, и несмотря на то, что качество было плохим, на ней все равно можно было узнать двоих людей. Он и Джокер, как всегда, дрались: черный кулак был на полпути к обтянутому фиолетовой рубашкой животу. Ему никогда не нравилось видеть их бои на записях камер. Они сами по себе были достаточно жестоки, но, наблюдая то, как они выглядят со стороны, Брюс каждый раз был вынужден убеждаться в том, насколько те жестоки. А восторг, появляющийся на лице Джокера даже тогда, когда оно окровавлено и перекошено болью… Был неправильным. Все это было неправильным. И всегда таким было. Следующие два файла были просто текстовыми и не содержали много информации. В одном находилась история Джокера, которая всегда была короткой, потому что никто, даже сам он, не знал её полностью. Когда-то Брюс был решительно настроен разузнать её, но после пятой лжи он понял, что-либо Джокер действительно не помнил её, либо просто не хотел, чтобы кто-то еще её знал. Другой файл располагал списком криминальных деяний Джокера, и Брюс даже не удосужился его прочитать, потому что и так знал его наизусть. На то, чтобы просмотреть все файлы, у Брюса и Альфреда ушел еще один час, и Джокер не лгал, когда говорил, что был занят. Объем информации, которую он собрал, был впечатляющим, и Брюсу оставалось лишь задаться вопросом, как тот справился со всем этим. И когда он открыл один из последних файлов, битком набитых информацией о Брюсе Уэйне, он узнал, как именно раскрылась истинная личность Бэтмена. Тот, кто за этим стоял, отлично поработал, потому что здесь находились не только подробные биографии его и его родителей, но и биография Альфреда. И именно это пугало Брюса больше всего. Он еще не знал, что происходит, но мысль о том, что Альфред мог стать мишенью, была ужасающей. Потеря его родителей почти сломала Брюса, и он не был уверен, что сможет оправиться, потеряй он еще и Альфреда. Но Брюс затолкал этот страх куда подальше, когда наткнулся на досье о Джонатане Крейне, и всякая надежда, которая у него была — или он хотел, чтобы была — на его реабилитацию, начала умирать. Он хотел поверить, что новая реабилитационная программа подействовала, действительно хотел, но то, что тот уже был в этих файлах, не сулило ничего хорошего. И только когда они дошли до последнего из файлов, Брюс понял, что Джокер имел в виду, говоря, что это больше их самих. К тому времени, когда он закончил читать, Брюс обнаружил, что сжимает кулаки, да так сильно, что костяшки его пальцев побелели от напряжения. Он расслабил руки, когда Альфред, сняв свои очки, провел по лицу рукой.  — Итак, — вздохнул он. — Кто-то здорово на вас скалит зубы. Брюс кивнул, наклонившись вперед, чтобы положить локти на стол.  — И Джокера.  — Вы уж простите меня за то, что об этой части я не очень-то и забочусь, сэр. Брюс не ответил. Он снова прочитал текстовый файл, дважды повторив каждое слово, прежде чем начал просматривать все файлы с самого начала, надеясь отыскать хоть какую-то подсказку о тому, кто за всем этим стоит. Но он ничего не нашел. Все, что ему дали файлы — вопросы, много вопросов, но один, который особенно зацепил его, заключался в том, почему те, кто был к этому причастен, шли за Бэтменом, а не за Брюсом Уэйном. Они знали, что Бэтмен и Уэйн один и тот же человек. Но третья проверка расставила все точки над «i»: охота готовится именно на Бэтмена, без упоминания о Брюсе. Не то чтобы он хотел собственной смерти, но Брюс был уверен, что убить его днем было бы в разы легче, чем ночью, когда на нем панцирь, а за поясом заткнуты разные примочки, которыми он может защититься. Для него это не имело смысла, как и втягивание сюда Джокера. Он понимал их желание убрать со своего пути Бэтмена, но что такого им сделал Джокер, чтобы разозлить их так, что они готовы заплатить такую ​​большую сумму за его голову? Брюс почувствовал прилив головной боли.  — Уверен, у вас появлялась мысль, — сказал в конце концов Альфред, отрывая Брюса от раздумий, — что все это может быть подделкой.  — Я думал об этом, — согласился Брюс. — Но мы не можем не обращать на это внимание, пока не докажем обратное. И они оба снова замолчали. Альфред встал и направился к лифту.  — Куда ты идешь? — спросил Брюс. Альфред приостановился и оглянулся через плечо.  — Не знаю как вы, мастер Уэйн, но я бы чего-нибудь выпил. Брюс кивнул и, повернувшись к экранам, подпер рукой подбородок, раздумывая о сказанных ранее словах Альфреда. Мысль о том, что все это могло быть полнейшей чушью, не раз приходила ему на ум, он даже был близок к тому, чтобы по дороге домой выкинуть эту флешку, но… Что если информация была правдивой, на что тогда рассчитывал Джокер, делясь ею? Он искал защиты? Сомнительно. Это было не в его стиле. Так почему он предупредил его? Быть может… Нет, Брюс не свернет на этот путь. Пока еще нет. Сейчас было слишком рано, и у Брюса не было достаточно фактов, чтобы начать надеяться, поэтому он решил подняться и последовать за Альфредом на кухню. Чайник как раз закипал, когда он вошел, чувствуя, как перегружается его мозг. Терпеливо ожидая, пока старик не закончит приготовления, он постукивал пальцами по гладкой поверхности стола.  — Я знаю, о чем вы думаете, мастер Уэйн, — сказал Альфред, помешивая чаинки в кружке. — И мой ответ нет.  — Альфред…  — Нет, Брюс. Альфред не часто обращался к нему по имени — еще одно доказательство того, насколько он был потрясен всей ситуацией. Они никогда раньше не сталкивались с чем-то подобным, и, как бы сильно Брюс не ценил непоколебимую преданность Альфреда, существовали некоторые вещи, которые ему придется сделать в одиночку. Он не хотел, но было и то, что делать он желал еще меньше.  — Это небезопасно, — сказал Брюс. — О нас знает не только Джокер, но и эти люди — кто бы они ни были — которые легко могут использовать тебя в качестве рычага давления на меня, а я не могу сосредоточиться на правильном решении этой проблемы с висящий над нашими головами угрозой. Я не могу потерять еще и тебя. Этого сказано не было, но Брюс знал, что Альфред все равно услышал это, и, наравне с тоном Брюса, эти безмолвные слова заставили Альфреда оторваться от питья чая, поставить кружку обратно на кухонный стол и встретиться с ним взглядом. Он сделал несколько шагов вперед и положил руку на плечо Брюса, чуть сжав его.  — Мастер Уэйн, — начал он голосом, похожим на отцовский, — мы занимаемся этим на протяжении уже более сорока лет, вы и я. И с самого начала, когда вы впервые рассказали мне о своем великом плане спасения Готэма, мы оба знали о рисках. И я принял их так же, как и вы, даже когда я понимал, что каждая ваша вылазка ночью может быть для вас последней. Один лишь Бог знает, как часто я ничего так сильно не хотел, как остановить вас, запереть в комнате, просто чтобы держать вас в безопасности. Но каждый из нас сделал свой выбор, и теперь… Мы должны жить с ним. Покоящаяся на плече Брюса рука переместилась на его затылок, и лицо Альфреда приблизилось так, что их лбы почти касались. Брюс поднял взгляд, встречаясь с глазами напротив.  — Так что если какой-то сумасшедший собирается прогнать меня, вы глубоко заблуждаетесь, думая, что я так просто сдамся. Долгое время Брюс не отвечал. Он просто смотрел на Альфреда. Брюс знал, что должен надавить, заставить его уехать, даже уволить, если придется, но какая-то его эгоистичная часть — даже скорее напуганная — не позволяла ему это сделать. За все восемнадцать лет существования Бэтмена, Альфред всегда был рядом как медик, напарник, а чаще всего — что Брюс не очень любил — голос разума. Он не знал, как справляться без него. В конце концов, Брюс опустил взгляд себе под ноги и поражено вздохнул, прежде чем выпрямиться и с благодарностью похлопать Альфреда по спине. Тот отпустил его и вернулся к оставленной на столе чашке чая.  — Кроме того, — продолжил старик, — кто ж еще будет гладить ваши чертовы рубашки? Брюс фыркнул от смеха и проигнорировал докучливый тоненький голосок на кромках сознания, говорящий ему, что он еще пожалеет об этом.

***

В ту ночь дождь был особенно сильным, холодные капли впитывались в плащ Брюса, отчего тот сильнее оттягивал плечи. Он стоял на краю крыши и смотрел на извилистые улицы внизу. С тем, что он разузнал прошлым вечером, Брюс понимал, каким должен быть его следующий шаг. Если он хочет проверить подлинность поданной Джокером информации, ему нужно было увидеть Кобблпота. Без его ведома в Готэме не проводились ни сделки, ни передачи денег. Но Брюсу нужно было быть осторожным. Если на него действительно началась охота, то Кобблпот, вероятно, будет одним из первых, кто попытается на этом заработать, так что именно поэтому Брюс заставил себя прождать целый день, прежде чем надеть костюм Бэтмена и отправиться в «Салон Айсберг». После благотворительного вечера ему так и не удалось отдохнуть, и, хотя времени у Брюса было в обрез, в этом случае задержка принесет скорее пользу, чем вред. В клубе было много людей, что лишь шло ему на руку. Кобблпот сделает все, что угодно, дабы избежать повреждение и потенциальную потерю источника доходов, которые мог бы обеспечить визит Бэтмена. Он спрыгнул со здания, направляясь к одному из верхних оконных выступов, чтобы пробраться в центральный офис. Устранение двух стоящих у дверей офиса мужчин не заняло много времени, одним из них Брюс проломил вход, чтобы сообщить о своем прибытии.  — Какого… — крикнул Кобблпот, его глаза широко распахнулись, когда его взгляд остановился на Брюсе. Он попытался встать с дивана, но ему не хватило ловкости, какая была у тут же вскочивших на ноги молодых девушек, которые сидели по обе стороны от него и которые сейчас спешно направились к дверям. Быстрый осмотр комнаты показал, что они остались одни, поэтому Брюс направился прямо к Кобблпоту и, схватив его за воротник, поднял почти до уровня глаз.  — П-послушай, — начал тот, сигара выпала из его рта, когда он поднял руки в знак капитуляции, — ты не можешь приходить сюда вот так! Я ведь не сделал…  — Мне нужна информация, — сказал Брюс, — которую ты мне предоставишь.  — Поставь меня на землю, и я расскажу, — потребовал Кобблпот.  — Говори, и я подумаю над этим, — Брюс крепче сжал воротник Кобблпота. Не так сильно, чтобы тот задохнулся, но достаточно, чтобы затруднить его дыхание. В глазах-бусинках на мгновение зажглась вспышка неповиновения, но она быстро заменилась необходимостью дышать.  — Л-ладно! — задохнулся он. — Хорошо, я… Скажу тебе… Что ты хочешь знать! Брюс еще на одно долгое мгновение не предпринимал никаких действий, а потом расслабил хватку. Чуть-чуть. Кобблпот отчаянно вздохнул, прежде чем продолжил:  — Полагаю, речь идет о цене за твою голову? Да, я слышал об этом. Если честно, это было даже неожиданно.  — Что тебе известно? — потребовал Брюс.  — Только то, кого нужно прикончить и сколько это стоит. Если бы у меня были средства или отчаяние, я бы сделал это сам, — он вытянул шею, пытаясь создать хоть какое-то расстояние между собственным горлом и пальцами Брюса. — Однако, я не самоубийца.  — Нет, — согласился Брюс. — Но ты жадный.  — Не настолько, чтобы идти против тебя или этого сумасшедшего ублюдка! Брюс точно знал, кто такой сумасшедший ублюдок, и не мог поспорить с правильностью выбора слов. Те, кто связывался с Джокером, редко, если вообще когда-либо, оставались здоровыми.  — Кроме того, — продолжал Кобблпот, — убрать хотят не меня. Группировка, о которой я никогда раньше не слышал, охотится на тебя. Её называют «Призрак». Название Брюсу ничего не дало, да он и не помнил, чтобы оно упоминалось хоть в каком-то файле.  — Кто заказчик?  — Я точно не знаю, — ответил Кобблпот. — Но я слышал слухи. Поговаривают, что есть организация, которая вовлечена в какие-то серьезные секретные вещи и, по-видимому, ты им очень мешаешь. У тебя есть эта скверная привычка совать свои острые уши не туда, куда надо. Это имело смысл и подтвердило некоторые подозрения Брюса. Хотя и не все из них.  — А Джокер? Почему и он тоже?  — Одному Богу известно, — сказал Кобблпот и пожал бы еще плечами, если бы не висел над полом, касаясь его лишь самыми кончиками туфель, чтобы хоть как-то сохранять равновесие. — Может быть, потому что он еще большая сраная неприятность, чем ты! Это не первый и далеко не последний раз, когда его хотят прикончить.  — Что еще ты знаешь?  — Это все! — заверил Кобблпот. — Кто-то хочет избавиться от Бэтмена и Джокера, и они готовы заплатить за это. Это все, что я знаю. Брюс посмотрел в глаза Кобблпота, пытаясь понять, говорит ли он правду. Ему было незачем врать: он всегда из кожи вон лез, лишь бы ему сохранили жизнь. Брюс хотел пойти дальше — выяснить, знает ли эта организация «Призрак», кем на самом деле был Бэтмен, но Кобблпот не упомянул Брюса Уэйна, а значит это вызвало бы лишние подозрения, спроси он об этом. Понимая, что от Кобблпота ему больше ничего не надо, Брюс, разжав хватку, бросил его обратно на диван и повернулся, чтобы уйти. Кобблпот с трудом уселся прямо, держась левой рукой за недавно выпущенное горло.  — Тебе лучше быть начеку, Бэтмен, — прохрипел он. — Твое время вышло, приятель! Брюс проигнорировал его и направился к окну, чтобы снова вскарабкаться на крышу. Дождь не стал тише, и он потратил немного времени, чтобы осмыслить предоставленную Кобблпотом информацию. Таким образом, Брюсу придется добавить эту организацию «Призрак» в свой уже длинный список, который только рос и рос, но для этого ему нужно было быть уверенным, с чего начать. Все, что у него было — название, к тому же даже и не оригинальное, и он не помнил, видел ли он вообще его в файлах. Ему нужно будет еще раз проверить их для пущей уверенности. Разузнать о них хоть что-то уже было довольно трудно, но выяснить, кто нанял их, не шло ни в какие сравнения. У него даже не было их имен, и Кобблпот тоже мало знал о них, что в равной степени вызывало беспокойство и разочарование. Брюс глубоко вздохнул и именно тогда краем глаза он заметил какое-то движение. Он быстро поднял руку, успев в последний момент отбить ребром ладони предназначений ему удар кулаком, второй рукой он ударил по ребрам напавшего, откинув его на землю. Но времени, чтобы отдышаться у него не было, к нему подскочил другой и попытался сбить его с ног, Брюс едва увернулся от направленной ему в лицо ноги, но сумел обеими руками схватить её и отправить и этого нападающего на землю. Вперед выступили еще двое, одному удалось ударить его по спине, а другой тем временем нанес удар ему в грудь, да такой сильный, что выбил у Брюса все дыхание. Это был серьезный удар, и без панциря одними синяками он бы точно не отделался. Брюс только успел оправиться, когда на него снова посыпались удары и подсечки, и, между блоками и уловками, он изо всех сил пытался подсчитать количество окруживших его врагов, но сдался после пяти. Их количество значительно превышало его силы справиться с ними. Брюс знал, что долго не продержится. Это были не обычные головорезы, они были хорошо подготовлены и быстры, и лучшее, на что мог надеяться Брюс — шанс вырваться и убежать. Этот шанс подвернулся под руку, когда он, сцепив от боли зубы, поднимался на ноги, и пришел он в самом неожиданном обличии. Посыпавшиеся на крышу пули высекали на бетоне искры и, уклоняясь от них, Брюс старался найти источник стрельбы, но о личности стрелка ему можно было не беспокоиться, так как его уши узнали кто это, задолго до того, как он увидел его самого. В воздухе раздавался смех каждый раз, когда Джокер случайно попадал в что-то движущееся. Он неустойчиво балансировал на краю соседнего здания, в одной руке сжимая пистолет, а другой держась за широкую трубу — единственное, что удерживало его от падения насмерть. Стрельба прекратилась лишь на какое-то время, когда Джокер, сделав пару шагов назад, прыгнул и, как только он приземлился, снова продолжилась. Понимая, что выстрелы — на этот раз — были предназначены не ему, Брюс постарался как можно дальше отойти от напавших на него и закричал, чтобы привлечь внимание Джокера.  — Да, дорогой? — ответил тот тоном, будто он тут просто цветы поливал.  — Опусти пистолет!  — И отдать все веселье тебе? Ни за что! Пули продолжали градом осыпаться на бандитов, которые решили отступить. Брюс двинулся к Джокеру, надеясь вырвать из его рук пистолет, прежде чем тот нанесет еще больше повреждений. Несколько человек уже лежали мертвыми, а остальные пытались отойти на безопасное расстояние, перебираясь на другие здания.  — Не беспокойся, дорогой, — продолжил Джокер. — Я оставлю тебе одного. Подняв пистолет на уровень глаз, он прицелился и выстрелил в ногу одному из убегавших. Тот рухнул на землю, а Брюс, воспользовавшись моментом, схватил Джокера и выбил оружие из его рук. Оно упало на землю, и он сбросил его с крыши.  — Эй, — захныкал Джокер, — оно мне было нужно! Брюс проигнорировал его и подошел к фигуре, пытающейся отползти к краю крыши. Бандит не успел продвинуться далеко, когда Брюс сильно нажал ногой на его спину, удерживая на месте. Он, не теряя времени, ловко перевернул его на спину и сорвал укрывающий его лицо капюшон, сталкиваясь с молодым парнем, который свирепо смотрел на него в ответ; его темные глаза были прищурены, а на губах застыл почти звериный рык. Брюс мог сказать, что ему будет нелегко справиться с ним, поэтому он схватил его за воротник и оттянул ближе к краю крыши, пока его голова не утратила бетонную опору и повисла в воздухе.  — На кого ты работаешь? — потребовал Брюс, краем сознания чувствуя, что Джокер медленно подходит ближе. Он попытался не обращать на это внимания. Единственным ответом, который он получил, была тишина, так что найдя взглядом пулевое ранение на ноге, Брюс надавил на него. Человек вздрогнул и зашипел от боли.  — Я спрошу еще раз. Из-за спины раздался голос Джокера.  — Лучше сделай, что он говорит, — посоветовал он этим неугомонным мурлычущим тоном. — Бэт не из терпеливых. Сжав зубы, Брюс сосредоточился на мужчине под собой. Когда ответ не последовал и во второй раз, он усилил давление на рану, и глаза мужчины на мгновение зажмурились, прежде чем он плюнул в лицо Брюсу.  — Ох! — хихикнул Джокер. — Упрямый, правда?  — Тихо! — огрызнулся на него Брюс, и Джокер поднял руки и отвернулся. — Или ты говоришь со мной, или нам придется прокатиться в участок.  — Я ничего тебе не скажу, — рявкнул убийца, в его глазах вспыхнул вызов. — Так что давай, убей меня!  — О, дорогой, — прыснул Джокер. — Он абсолютно тебя не знает, верно? Брюс повернулся и посмотрел на Джокера.  — Закройся! Краем глаза он уловил какую-то вспышку и прежде чем успел хотя бы понять, что это, оглушительно близко раздался еще один выстрел, и он отшатнулся назад. Сбитый с толку, со звенящим гулом в голове, Брюс какое-то время приходил в себя, пытаясь понять, что произошло. Но все стало на свои места, когда он посмотрел на лежащего на земле человека и увидел под его головой лужу крови, вытекающей из дыры в черепе, которой всего мгновение назад еще не было. Над мертвецом, с оружием в руках, возвышался Джокер. Он посмотрел на Брюса, и Брюс все понял. Резко вскочив на ноги, он схватил Джокера за воротник и рванул его на себя, пока между их лицами не осталось всего пару дюймов. Рядом с ними раздался звук удара металла об бетон.  — Да что с тобой не так? — закричал Брюс. Джокер рассмеялся.  — А у тебя много времени?  — Ты застрелил его! Джокер пожал плечами.  — Он ведь попросил меня.  — Он мне был нужен живой, — сказал Брюс. — Он был частью группы, которую наняли, чтобы убить нас. Он мог бы рассказать нам, кто стоит за этим!  — Оу, он не собирался ничего говорить, и ты это прекрасно знаешь! Хватка Брюса усилилась, его голос понизился до угрожающего шипения, когда он пытался держать себя под контролем.  — Он мог бы.  — Нет. Не. Мог, — отчеканил Джокер, с каждым словом придвигаясь все ближе, пока их лбы практически не соприкоснулись. — Паренек пытался подползти к краю здания. Едва ли это похоже на действия человека, готового вести с тобой светские беседы. Не говоря уже о том, что он собирался воткнуть в тебя нож. Брюс ничего не сказал, он просто изумленно уставился на Джокера, отказываясь думать о том, что тот, возможно, только что спас ему жизнь. Джокер улыбнулся в ответ, заставляя Брюса хотеть — не в первый раз — стереть кулаками с его лица это его глупое выражение.  — Что ты здесь делаешь? — в конце концов спросил он.  — Судя по всему, спасаю твою задницу.  — Зачем? Джокер развел руками и снова пожал плечами.  — А это имеет какое-то значение? Я просто сделал это, — он поднял руку и постучал пальцем по носу Брюса. — И самое меньшее, что ты мог бы сделать — сказать «спасибо». Брюс сузил глаза.  — Самое меньшее, что я могу сделать, это вернуть тебя в Аркхем.  — Я не вернусь туда, — тут же сказал Джокер.  — Это не от тебя зависит, — напомнил ему Брюс. Возможно, он раньше и отпускал Джокера, но привычки это делать у него не было. Во взгляде Джокера промелькнула кислота.  — А вот и зависит, если только я сейчас не подниму этот пистолет, не засуну его себе в глотку и не нажму на курок! Брюс замер, ослепленный внезапной злобой в словах Джокера, но он быстро пришел в себя.  — Сначала тебе нужно добраться до пистолета. Взгляд Джокера еще сильнее наполнился ядом, который почти выедал в Брюсе дыры.  — О, я достану, — сказал он, голос понизился, когда улыбка и юмор пропали. И Брюс не был уверен, что на это ответить, но прежде чем он хотя бы попытался, Джокер продолжил:  — Кроме того, я не пришел сюда драться.  — Тогда зачем ты здесь?  — Перемирие. Этого Брюс точно не ожидал. Дождь все еще шел и потихоньку начал размывать макияж Джокера. Черная краска дорожками стекала вниз по лицу, помада размазалась по подбородку и Брюс наблюдал за этим всем, пытаясь понять, что на самом деле имеет в виду Джокер.  — Откуда мне знать, что это не ты все устроил? — он должен был спросить, даже если знал, что, будь это правдой, Джокер не признался бы ему в этом. Тот закатил глаза.  — Ох, серьезно, Бэт! Ты отлично знаешь, что я не имею к этому никакого отношения. Почему, черт возьми, мне хотеть собственной смерти? Это глупо и скучно, и честь убить меня всегда была зарезервирована для кого-то особенного. Он снова подмигнул и рассмеялся, звук его смеха прогрохотал в голове Брюса. Он хотел трясонуть его, чтобы заставить умолкнуть.  — Этого никогда не будет, — прорычал он. Улыбка так и осталась на его лице, но взгляд Джокера, в котором вспыхнуло что-то, что Брюс не мог разобрать, бегло осмотрел его лицо.  — Видимо, так. Как бы он ни хотел, Брюс не считал это время или место подходящим, чтобы продолжить этот разговор, поэтому решил спросить:  — Почему перемирие?  — У меня есть свои причины, — ответил Джокер. — В первую очередь, мне не нравится, что кто-то угрожает моему приятелю Брюси, — мокрая рука погладила челюсть Брюса. — Ну и, как ты теперь знаешь, я не хочу в ближайшее время возвращаться в лечебницу. Пока не разберусь с некоторыми элементами.  — С какими?  — Ах, ах, ах, — нараспев потянул Джокер. — Всему свое время, дорогой. Игнорируя голос рассудка, Брюс потянул Джокера еще ближе.  — Если ты знаешь что-то…  — Я скажу тебе, обещаю, — перебил Джокер, его руки сжали запястья Брюса. — Но поскольку эта информация является единственным моим козырем, ты не можешь винить меня в неразглашении парочки секретиков.  — Ты лжешь, — настаивал Брюс, хотя он был не совсем уверен в том, что Джокер действительно лгал, но и то, что он говорил правду, беспокоило его еще больше.  — Всегда так хочется видеть во мне худшее, — вздохнул Джокер. Брюс ничего не сказал, он лишь внимательно посмотрел в глаза Джокера, желая, чтобы существовал какой-нибудь способ узнать, что, черт подери, происходит в его голове. Его настойчивый взгляд Джокер встретил легко, даже равнодушно, он ни на миг не разорвал зрительный контакт. Брюс почувствовал знакомый зуд в ладонях, пальцы вокруг его запястий с предвкушением подрагивали, и осознание того, как все это схоже с тем, что было той ночью девять месяцев назад, когда Брюс попытался все изменить, заставило его пульс подскочить. Но, опять же, видимо, тогда то ничего не поменяло, раз его взгляд упал на поблескивающий чернотой пистолет. Джокер часто сравнивал свою игру с шахматами: независимо от того, какие фигуры ты использовал и как ими ходил, существовал только один способ закончить партию, и Брюсу никогда не нравилось это сравнение, но иногда, как и сейчас, его истинность было трудно отрицать. Как же было бы легко снова скользнуть в их установленные роли и просто продолжить, как всегда, но… Брюс вспомнил фотографию, которую видел прошлым вечером, вспомнил, как на ней его кулак был направлен в живот Джокера, и этого было достаточно, чтобы укрепить его решимость. Нет, они больше не вернутся к этому, хватит. Медленно и осторожно он выпустил Джокера, руки которого тут же отпустили его запястья, когда они оба сделали шаг назад, не отводя друг от друга взгляд. Из-за дождя волосы Джокера прилипли ко лбу, и он быстрым движением откинул их от лица, прежде чем поправил свое пальто. Сцена была слишком знакома. Брюс глубоко вздохнул.  — Не всегда, — пробормотал он в ответ на последнее замечание Джокера и у того в глазах мелькнуло что-то, что Брюс не мог понять. — Итак, перемирие? — сказал он, чтобы продвинуть их разговор с мертвой точки. Джокер кивнул.  — Какое именно? Брюс выпрямился, готовый получить прямой отказ, но если уж и проверять, насколько серьезен Джокер, то только так.  — Не убивать. Джокер отреагировал не сразу. Его глаза сузились, и он наклонился вперед, будто хотел рассмотреть каждую частичку лица Брюса. А затем он откинул голову назад и громко расхохотался, заставив Брюса терпеливо подождать, пока он не успокоится. Закончив смеяться, Джокер шагнул вперед и протянул ему руку.  — По рукам! Брюс настороженно взглянул на его руку. Территория, на которую он собирался ступить, была очень опасной и попахивала сделкой с самым настоящим дьяволом, и Брюс только надеялся, что не пожалеет об этом. Хотя знал, что, скорее всего, так и будет. Его рука почти пожала руку Джокера, но на мгновение зависла, когда их взгляды снова встретились.  — Если ты убьешь хоть одного человека или обманешь меня, сделка отменяется, и ты снова отправляешься в Аркхем. Джокер поднял свободную руку и отсалютовал.  — Да, сир! И Брюс, наконец, пожал его руку, чуть ею качнув. Началась новая игра, и он лишь надеялся, что выучит правила достаточно быстро, чтобы победить.