Лицом к лицу

Начинается часть Бэкхёна. — Это ты на меня так влияешь, — сказал Юнги с придыханием и резко отстранился. Чего Бэкхён не ожидал, так этого того, что Юнги после этого схватит сумку и выскочит за дверь, чуть не прищемив свой хвост. Дверь захлопнулась, и дом Бэкхён как будто опустел. По крайней мере, ему так казалось. Без Юнги всё не так. Бэк не стал стоять, сложа руки. Он выскочил вслед за Мином, но того уже и след простыл. Он словно исчез. Бэкхён выдохнул, и его пар изо рта подхватил ветер, и он тут же испарился. Пальцы рук начали замерзать, но Бэк упорно стоял и осматривался по сторонам, пытаясь увидеть что-то в темноте ночного леса. Но признаков Юнги он не смог найти. Видимо, тот очень быстро бежал. Но куда и зачем, непонятно. Осознав, что просто стоя на улице и смотря в даль, он ничего не добьётся, Бэк вернулся в дом. Закрыв дверь, он развернулся и его взгляд попал на блестящий предмет на полу, где была сумка Юнги. Опустившись на корточки, чтобы лучше рассмотреть находку, Бэкхён понял, что это его часы. Эти часы перешли ему по наследству. А сейчас они лежали на полу… Что-то тут не так. Бэк поднялся на второй этаж, держа в руках часы, зашёл в спальню и огляделся. Он заметил, что вещи были сдвинуты, ящики письменного стола были открыты, шкаф распахнут. Бэкхён подошёл к сейфу в шкафу, и, мягко сказать, офигел. Дверца сейфа была открыта, как будто человек знал пароль. Бэкхён не понимал, как Юнги мог это сделать. Почему, они же только наладили контакт. Бэк даже думал, что между ними может быть что-то большее, но видимо, лишь он так думал. Юнги обокрал его, напоследок поцеловав. —Как можно быть таким бессердечным эгоистом? Не понимаю, просто не понимаю… Продолжение Юнги. Юнги отстранился от Бэка, ноги еле держали его. Губы жгло так, словно он поцеловал лаву. Он хотел много сказать, но слова улетучились, осталось лишь задание, которое приказал ему делать его же разум. (Сложно жить, когда не разум подчиняется тебе, а ты ему.) Он хотел во всём признаться, слёзы уже наворачивались на глаза, он не хотел предавать Бэкхёна. Он чувствовал, что между ними может быть связь. Он увидел это в глаза Бэка. Это была молниеносная искра, которая прошлась по ним, словно разряд молнии. —Извини, я не хотел этого делать, честно не хотел, но так нужно. — сказал Юнги шёпот, надеясь, что его не услышит тот, кому это адресовано, ведь от этого Бэку будет ещё больнее узнавать правду. Юнги за секунду подхватил сумку и вылетел за дверь, на секунду задержавшись на крыльце, выдохнув пар в темноту. Через секунду его глаза стали в точности как у лиса, и Юнги сорвался с места и побежал, как можно дальше от дома Бэка. Где-то в голове Юнги понимал, что он делает ужасные вещи, поэтому сам себя наказывал, уходя от тех, к кому привязывается, ведь из-за него кто-нибудь страдает… Все как всегда. Он устал причинять боль, поэтому идёт на поводу инстинктов. (Чтобы выжить, нужно красть, потому иначе не видит в этом мире, а чтобы красть, нужно делать больно людям. Но с этой частью Юнги почти смирился и привык. Только в этот раз что-то пошло не так. Он привязался к Бэку. За такой короткий срок им удалось это сделать, завязать нить между ними. Поэтому сейчас больно её обрезать. Но когда разумом Юнги овладел Лис (вторая часть Юнги), он перестал плакать, слёзы резко высохли и на лице появилась ухмылка. Ухмылка вора, который смог сорвать куш. Но за момент до этого, в глазах Мина проскользнул страх и сожаление, он не до конца пропал, он сидел внутри своего подсознания. Юнги выбежал из леса, натянул капюшон пониже, чтобы не было видно его лисьих ушей и подобрал хвост под толстовку. Он шёл по дороге в сторону города. Города, в котором он за короткий срок стал другим человеком. Где-то внутри него сидел Юнги, который хотел бороться за правосудие, не делать больно людям, любить и быть любимым. Тот Юнги был весь в ранах, как душевных, так и физических, потому что, чем больше этот Юнги творил гадостей, тем хуже становилось настоящему Юнги. Это было до жути странно. Он и не знал, что его дар за одно полнолуние обернется против него и начнет строить свои законы. Юнги продолжал идти по обочине вдоль дороги в столицу, пока рядом с ним не остановился автобус. Дверь открылась, оттуда высунулась голова водителя. Кудрявые рыжие волосы и очки в толстой оправе — первое, что бросилось в глаза Юнги. Потом его глаза упали на улыбку, такую широкую и яркую, что она чуть не заставила лжеЮнги выпустить наружу настоящего Юнги (Чем больше с Юнги будет происходить хорошего, чего-то трепетного или близкого, личного, тем меньше будет сила лжеЮнги, настоящий Юнги сможет взять власть над разумом). Но Юнги встряхнул головой, слегка выбивая из-под капюшона прядь рыжих волос. — Эй, одинокий странник, куда путь держишь, вдруг нам по пути? — сказал водитель, — мы направляемся в Сеул, запрыгивай, ведь пешком тебе ещё долго туда топать. — Пфф… Мне туда же. Так уж и быть, поеду.— закатил глаза Юнги и залез в автобус, не обращая внимания на реакцию водителя. Улыбка того спала. Водитель хмыкнул и отвернулся от нахала. Закрыл дверь и продолжил путь в столицу. Юнги побрел между сидений в самый конец, чтобы его никто не трогал. Этот Юнги был тем ещё скрытым засранцем, но также и интровертом с комплексами. Он хотел владеть миром, которого боялся. Так глупо, но он таким являлся. Где-то внутри пробирался наружу настоящий Юнги, у него это почти вышло, потому что на его телефон пришла СМС: — Привет. Слышал, ты в Сеуле сейчас. Если ты на мели, приезжай ко мне (адрес). Как говорится, своих в беде не бросаем…